Ожидание и привлекательность в рамках теории S—R

Анализ целенаправленного поведения, проведенный Толменом, и эксперименталь­ное подтверждение этого анализа в конце 20-х гг. были восприняты приверженцами объяснения поведения с позиций теории ассоциаций как вызов. Они считали соче­тание «стимул-реакция» основной схемой причинно-следственной связи. Каким образом можно было при таком подходе объяснить влияние на поведение ожидания, т. е. знания о будущем целевом состоянии, о средствах и путях его достижения? Халл принял этот вызов. Поскольку строгость бихевиористского анализа целенаправлен­ного поведения, проведенного Толменом, не подлежала сомнению, пришлось при­знать существование процесса мотивации как стремления к цели, отличающегося от научения как простого подкрепления связей S—R.

Ранние исследования Халла

На начальном этапе своих исследований Халл задавался вопросом: нельзя ли в ко­нечном счете свести мотивацию к связям S—R? Ответ на этот вопрос привел его в 30-е гг. к созданию в рамках представлений о 5— Я-варианте когнитивной теории мо­тивации. Речь шла о том, чтобы подвести под предвосхищающие цель ожидания, под эти направляющие поведение и носившие пока менталистский характер «идеи» о нужности цели субстанционную, т. е. физикалистскую, основу в виде связей S—R. На первой стадии построения своей теории Халл в качестве эквивалента когнитив­ного ожидания постулировал так называемый r_G~. ^-механизм, частичную антици­пирующую целевую реакцию.

Рассмотрим кратко эту концепцию. Мотивирующее действие привлекательнос­ти целевого объекта в этом варианте теории Халла еще не играет заметной роли. К этим представлениям Халл подошел только, на третьей, последней стадии перера­ботки своей теории (Hull, 1951); затем эти идеи были развиты Спенсом (Spence, 1956), причем г_с~- 5^-механизм снова стал играть важную роль. Промежуточную стадию ха­рактеризует теория подкрепления и рлечения, сформулированная в «Принципах поведения» (Hull, 1943; см. также главу 4), когда когнитивные процессы, такие как ожидание и привлекательность, и их конструирование в рамках представлений о свя­зях S—R отошли на задний план. Более двадцати лет приверженцы теории «стимул-реакция» оппонировали выдвинутым Толменом положениям и лежащим в их основе данным, пока мотивационный фактор не нашел себе места в теории поведения S—R в виде такой переменной, как привлекательность целевого объекта.

Обратимся к исходному вопросу Халла: каким образом ожидание может на­правлять текущую деятельность, как будущее может определять настоящее? Мож­но ли описать ожидание в системе понятий S—R? Основой дальнейших рассужде­ний стали результаты исследований Павлова, полный перевод работ которого на английский язык появился в конце 20-х гг. Как доказал Павлов в ходе изучения формирования условных рефлексов, нейтральные до некоторых пор раздражите­ли могут приобретать сигнальное значение, информируя о предстоящих событи­ях. Тем самым они создают нечто аналогичное знанию о будущем, что можно ви­деть на примере реакции слюноотделения. Эта реакция заранее подготавливает собственно целевую реакцию (прием пищи), хотя целевой объект (корм) еще не представлен, а значит, целевая реакция не может иметь места и достижение целе­вого состояния (насыщения) еще только предстоит. Если вызываемая внешним раздражителем (5,) реакция (R^ сопровождается проприоцептивной обратной связью, т. е. имеет своим следствием внутренний раздражитель (5j), то такой внут­ренний раздражитель может совпасть во времени с появлением следующего внеш­него раздражителя (S₂), который, в свою очередь, вызовет реакцию R_r Тем самым Sj непосредственно предшествует г₂ и может ассоциироваться с ней. С течением времени одного только s, может оказаться достаточно, чтобы породить всю цепь реакций, опосредованную вызванными этими же реакциями внутренними раздра­жителями. При этом следует отметить, что связи S_a—R_n тем сильнее, чем ближе они к целевой реакции, иными словами, цепь строится с конца. На рис. 5.13 представ­лены этапы образования ассоциативных связей при посредстве внутренних раздра­жителей.

Рис. 5.13. Примерная схема того, как последовательности реакций от R_} до /^

(а) могут замыкаться с помощью промежуточных внутренних, т. е, вызванных реакциями,

раздражителей (s₍, 5_г) (Ь, с) и таким образом становиться в своем дальнейшем

протекании независимыми (d) от вызывающих реакции внешних раздражителей

С помощью созданных ей и зависящих от нее внутренних раздражителей по­следовательность реакции может, так сказать, замыкаться на самое себя и стано­виться в своем дальнейшем протекании независимой от внешней стимуляции. Со­зданная таким образом цепь реакций может протекать быстрее, чем цепь стимулов, которые представляют собой события внешнего мира. Последовательность реак­ций протекает быстрее последовательности стимулов, R₃ осуществляется до на­ступления 5₃. Другими словами, события в организме опережают внешние собы­тия. Тем самым организм получает возможность реагировать на то, чего на самом деле еще не произошло: так создаются основы для предвосхищения.

Разумеется, это рассуждение вызывает возражения. Согласно изложенной точ­ке зрения, внешнего раздражителя (5,), которвш еще очень далек от собственно целевого раздражителя (S_G), должно быть достаточно для приведения в движение всей цепи реакций. Целевая реакция (R_G) должна произойти в любом случае, даже если не был достигнут целевой объект (например пища). Поскольку реакции в та­ком случае оказываются неэффективными, то, как считает Халл, они в соответ­ствии с законом эффекта постепенно угасают вплоть до незначительных остаточ­ных следов первоначально полностью представленных реакций. Эти остаточные следы реакции Халл назвал «чисто стимульными актами». Их единственная функ­ция состоит в том, чтобы быть внутренними раздражителями, возбуждающими другие акты, которые, в конечном счете, приводят к критическому событию — ре­акции на цель. В чисто стимульных актах Халл видел неврологические основы ког­нитивных процессов, таких как мысли и ожидания. Подобно Уотсону, Халл был «перифериалистом», а не «центристом», т. е. он связывал субстрат когнитивных процессов не с центральной нервной системой (например, корой больших полуша­рий), а с периферической эффекторной системой тела. Во всяком случае, он пола­гал, что чисто стимульные акты составляют основу гибкого когнитивного управ­ления поведением. В 1930 г. он писал:

■«При незначительном размышлении становится очевидным, что появление чисто стимульных актов знаменует в биологическом развитии важный этап, шаг вперед. Они сразу же делают доступным новый и заметно расширившийся круг поведенче­ских возможностей. Организм уже не реагирует на стимулы пассивно, он приобрета­ет относительную свободу и динамичность. Ограниченность привычки (в ее обыч­ном смысле) имеет и свои преимущества, благодаря ей организм может реагировать не только в данном месте и не только в данное время... Таким образом, чисто стимуль-ный акт можно представить как органический, физиологический (строго внутренний и индивидуальный) символизм. Самые обычные инструментальные акты благодаря естественному стремлению к процессу редукции преобразуются в нечто вроде мыш­ления* (Hull, 1930, р. 516-517).

Стремясь найти в рамках теории «стимул—реакция» истоки направляющих по­ведение предвосхищений цели, Халл наряду с положениями о внутренних стиму­лах (как результате проприоцептивной обратной связи) выдвинул дополнитель­ную концепцию, которая оказалась более значимой для дальнейшего развития те­ории, в особенности для учета действия привлекательности. Халл выделил особую группу чисто стимульных актов; частичную антиципирующую целевую реакцию, г— s^-механизм. Он исходил (как до него Фрейд) из того, что состояние потребно­сти вплоть до своего удовлетворения сопровождается раздражителем влечения (S_D). Поскольку раздражитель влечения присутствует постоянно, он ассоциируется со всеми следующими друг за другом и ведущими к цели реакциями. В конце концов раздражитель влечения оказывается способным сразу, как только возникает, вы­зывать целевую реакцию. Но если эта реакция полностью осуществится, она, бу­дучи преждевременной, вступит в конфликт с необходимыми инструментальны­ми реакциями, которые при контакте с целевым объектом, и только тогда, создают предпосылки для ее успеха. Поэтому преждевременно вызванная целевая реакция в соответствии с законом эффекта быстро аннулируется. Сохраняется лишь ее фрагмент, который не мешает протеканию инструментальных реакций. Таким об­разом, вместо кусания, жевания и глотания (целевая реакция) наблюдаются отде­ление слюны, глотательные движения и тому подобные составляющие акта при­ема пищи.

Решающее значение имеет то обстоятельство, что этот фрагмент целевой реак­ции (г_с), будучи вызванным раздражителем влечения, в самом начале позволяет пропустить всю цепь реакций, которые еще только должны были бы привести к це­левой реакции (R_G). Как и всякая другая, реакция на цель имеет свою лроприоцеп-тивную обратную связь (S_G), внутренний раздражитель, который Халл обозначил как целевой. Она репрезентирует целевое событие, удовлетворение потребности, и, подобно раздражителю влечения, присутствует на протяжении всей последователь­ности поведенческих актов, при каждой промежуточной реакции. Поэтому ее мож­но рассматривать в качестве основы того, что Толмен называл предвосхищением цели, т, е. антиципацией результата действия и тем самым основой целенаправлен­ного управления им. Халл писал: «Антиципирующие целевые реакции представля­ют собой физическую основу целенаправленных идей» (Hull, 1931, р. 505).

После того как в рамках теории S—R была решена проблема целенаправленно­сти, т. е. стремление к цели было объяснено предвосхищением ее целевого состоя­ния, Халл (Hull, 1935) предпринял попытку вообще свести все процессы мотива-

ции к законам научения по типу выработки ассоциаций S—R. Он стремился пока­зать, что подкрепляющие события (удовлетворительное состояние дел — по Торн-дайку) имеют врожденные потребностно-специфические основы, благодаря кото­рым в онтогенезе путем научения развиваются и выкристаллизовываются опреде­ленные модификации. Таким образом, взгляды Халла сближались с положениями Толмена. Но можно ли таким образом действительно объяснить полученные Тол-меном данные? Рассмотрим почти мгновенное улучшение достижений после вве­дения вместо еды с ограниченной привлекательностью пищи с высокой привлека­тельностью. Халл должен был допустить, что (1) использование новой пищи вы­зывает несколько иные целевые реакции (вполне вероятное событие, например, при замене каши из отрубей семечками, поскольку в этом случае может возникнуть другая антиципирующая целевая реакция r_G); (2) уже после однократного появле­ния новой г_с ассоциация раздражителя влечения S_D с прежней г_с исчезает. Второе предположение кажется маловероятным, если учесть постепенный характер науче­ния, в особенности переучивания. Совсем необъяснимым оказывается явление ла­тентного научения, когда имеет место раздражитель влечения S_D, но нет целевой реакции i?₍. и механизм r_G—s_G- не может сформироваться. Для образования после­днего, как показывают результаты контрольной группы, необходимы повторные пробы. Скачкообразный характер достижений контрольной группы также остает­ся необъяснимым в свете новых положений Халла.