Придет большая часть команды. Джесс бросила Коди. Надо помочь утопить горе в вине». 8 страница

И держит мою руку крепче.

Я гадаю, понимает ли он мое молчаливое признание, что нравится мне. И что я не считаю, будто он облажался по полной.

Положив голову мне на правое плечо, Дейзи негромко посапывает, и помявшись пару минут, Люк укладывается головой мне на левое.

Чувствовать его рядом с собой – такого тяжелого и сильного – так комфортно и уютно, что я уже не могу держать глаза открытыми. Погрузившись поглубже в мягкие подушки дивана и прижавшись к Люку, я засыпаю под играющую в титрах музыку.

 

 

***

Проходит совсем немного времени, когда открывается входная дверь.

Смутно расслышав звуки шагов, я несколько раз моргаю и вижу перед собой Фреда с телефоном в вытянутой вперед руке.

– Что ты… Ты что, фотографируешь? – спрашиваю я хриплым ото сна голосом.

– Ты даже не представляешь, как мило вы вдвоем смотритесь, – отвечает Фред и, посмотрев на сделанное фото, поворачивает его ко мне.

– Ты жуть какую-то творишь, Фред.

Чувствую, как рядом со мной зашевелился Люк и потом резко сел.

– Расслабься, сынок, – Фред придерживает его за плечо. – Я не чей-то папаша, запаливший тебя, обжимавшегося с няней.

Поняв, что мы все еще держимся за руки, я убираю свою, стараясь не обращать внимание, что моя ладонь помнит его прикосновение.

– Все равно жуть, – говорю я и протягиваю ему спящую девочку.

– Как она себя вела? – спрашивает Фред, пригладив ее волосы.

– Как ангел, что в общем, как и обычно. И она, кажется, уже помолвлена с Люком – предупреждаю на всякий случай.

Фред смеется и жестом показывает, что пойдет укладывать Дейзи в кровать, а я обещаю, что поговорю с ним завтра на работе.

Это могло бы быть неловко: когда Люк провожает меня к машине, и вот мы стоим друг напротив друга, делая вид, будто это не мы сейчас держались за руки, как старшеклассники, и едва не поцеловались. Но неловкости как не бывало, вместо нее – ощущение спокойствия и расслабленности.

На улице темно, и, нашарив ручку двери, я открываю ее и кладу на сидение сумку. Когда поворачиваюсь, Люк берет меня за руку и смотрит, как она лежит в его ладони.

– Было здорово. Спасибо, что позволила мне заявиться на вашу вечеринку.

– Издеваешься? Так я еще никогда не бездельничала. Обычно это я с косами и тиарой. Спасибо тебе за компанию.

Мы молчим, вдалеке лает собака, а про себя я не перестаю повторять: не предлагай мне поехать к тебе, не предлагай мне поехать к тебе, не предлагай… Потому что, честно говоря, я не знаю, как отказаться.

Но Люк только наклоняется поцеловать меня в щеку и отпускает руку.

– Напиши, когда доберешься до дома, – просит он.

Я киваю, немного ошалевшая от того, что разговор сворачивается, при этом не знаю, чего чувствую больше: облегчения или разочарования.

– Хорошо, – отвечаю я. – Конечно.

Повинуясь необъяснимому импульсу, я кладу ладонь ему на щеку и прикасаюсь легким поцелуем к теплым губам. Он выглядит обалдевшим, когда просто стоит и наблюдает за тем, как я отхожу на шаг, и прячет широкую улыбку, медленно приподнимая брови.

– Логан, ты меня поцеловала.

– Всего лишь один маленький поцелуй, – улыбнувшись, я замечаю, как он опустил взгляд на мои ямочки.

Люк придерживает дверь, когда я сажусь в машину, и закрывает ее. Потом наклоняется и опирается локтями на раму открытого мной окна.

– Ты мне нравишься, – говорит он.

Я это уже знаю, но признание звучит так откровенно, что если бы я уже не сидела, у меня подкосились бы ноги.

– Ты мне тоже нравишься. Вот же ненормальный, – добавляю я и смотрю, как он продолжает улыбаться, когда отходит от машины, а потом смотрит мне вслед.

И только проехав семь кварталов, я вспоминаю: он бывший моей подруги. У меня ничего не может быть с Люком Саттером.

 

 

***

Когда прихожу домой, Лола с Оливером сидят на диване и смотрят кино. Бросив сумку у двери, я машу им и иду на кухню выпить воды.

Голова немного кружится от неопределенности. Мне хочется всерьез начать доверять Люку. И мне всерьез хочется проводить с ним время. Но остается последнее препятствие – Харлоу, Миа и их прошлая дружба с Люком – и я понятия не имею, как с ним быть. С одной стороны, мне кажется, Харлоу глупо даже просто объявлять о своем мнении насчет меня с ним. С другой – причина мне понятна. Он был так долго с Миа. Это все-таки негласное правило: он должен оставаться для меня под запретом.

– Ты с работы? – поставив фильм на паузу, спрашивает Лола.

Сглотнув, я мотаю головой.

– Сидела с Дейзи.

Она встает и с улыбкой идет ко мне на кухню.

– Крутая тусовка, значит.

– Но было весело, – я встречаюсь с ней глазами и после некоторого колебания признаюсь: – С нами был и Люк.

Ее брови практически взмывают к потолку.

– Знаешь, он всерьез запал на тебя, если вместе с тобой сидел с ребенком.

Я изо всех сил пытаюсь рассмеяться, но смешок получается сдавленным и тут же превращается в рыдание. Краем глаза вижу, как Оливер встает с дивана и идет к нам, но я продолжаю смотреть на стакан в руке, не желая ни с кем из них встречаться взглядом.

– Лондон, – говорит Лола и, подойдя ко мне, кладет руку мне на плечо. – Милая, что случилось?

Я качаю головой, не привыкшая плакать вообще, тем более в присутствии кого-то.

– Мне уйти или остаться? – тихо спрашивает Оливер.

– Останься, – с трудом выдавливаю я. – Я веду себя по-дурацки. Не знаю, что со мной не так.

Они оба ждут, что я объясню свою срыв, и, проглотив мне самой непонятные рыдания, я говорю:

– Просто он мне правда нравится.

Голос Лолы мягкий и немного смущенный:

– Ну конечно, он тебе нравится. Он классный парень.

Наконец я решаюсь поднять голову.

– Я имею в виду в романтическом смысле.

– И я про это. Люк замечательный.

– Но ведь Харлоу…

Это все, что я могу сказать. И эти три слова тяжело повисают между нами. Логичнее было бы сказать: «Но ведь Миа», – вот только ей все равно. Или: «Но я боюсь», – но это не совсем так, и хотя я и правда немного боюсь, по большей части мне хочется видеть в нем лучшее.

Как человек мудрый, Лола тоже не оспаривает эти слова. И вместо того, чтобы стать больше и весомее, они начинают казаться глупыми и безосновательными.

– Лично я не считаю, что Харлоу это вообще не касается, – тихо говорит Оливер.

Склонив голову набок, Лола изучает меня и с сочувствием говорит:

– Дорогая, скажи, ты все это время беспокоилась из-за нее?

Я растерянно улыбаюсь.

– Ну… да. Это выглядело очень даже серьезно. Вы меня даже не позвали с собой на завтрак, а тот пикник был хоть и забавным, но напряженным. Даже Люк заметил, что Харлоу вела себя странно.

Лола вздыхает, глядя на Оливера взглядом, который я не могу понять.

И тут в туалете раздается шум воды, а потом открывается дверь.

Сообразив, что это значит, я чувствую, как подпрыгивает мой желудок.

– Харлоу Франческа Вега, подойди к нам на кухню, пожалуйста, – сердитый и спокойный голос Лолы звучит по-настоящему устрашающе.

– Я не знала, что она здесь, – бормочу я Оливеру, который сочувственно морщится.

Харлоу идет по коридору, сосредоточенно сдвинув брови.

– Что?

– И как много ты слышала? – интересуется Лола.

В замешательстве качая головой, Харлоу отвечает:

– Я долго п и сала. Так что вообще ничего не слышала.

Лола поворачивается к ней лицом и обнимает меня за плечи.

– Лондон тут вся в слезах.

– Правда? – Харлоу тут же идет ко мне. – Дорогая, что случилось?

Господи. До чего же все это неловко и нелепо.

Мой обращенный на Лолы взгляд, надеюсь, одновременно говорит «Помоги» и «Во что ты меня втянула, Кастл?»

Лола кивком показывает на меня.

– Лондон нравится Люк.

– А то мы не в курсе, – отступив на полшага, замечает Харлоу; по выражению ее лица мне ничего не понять. Она слегка изогнула верхнюю губу и нахмурилась, и это может быть как замешательством, так и раздражением.

Ощущение, будто я шагнула с бортика бассейна и продолжаю погружаться все глубже. Так нелепо – когда твои друзья влияют на сам факт твоих отношений, и в то же время напрямую это не обсуждают. Или такова дружба? В любом случае из-за этого я чувствую себя где-то в стороне. Раньше у меня была открытая и не замороченная Руби и прагматичная бабуля. Они никогда не ходили вокруг да около. С Харлоу все сложнее: она обо всем заявляет без обиняков, но при этом самый эмоциональный человек на свете. Я всегда боюсь ляпнуть при ней что-нибудь не то.

– Я не хочу поставить нашу дружбу под угрозу, – говорю я им. – Но, честно говоря, не понимаю, откуда у вас такая реакция на меня с Люком. Все вы очень много значите для меня, и я не хочу, чтобы испортились отношения с Миа…

– Нет-нет, – встревает Лола.

– …или с вами обеими, или вообще с кем бы то ни было. Я не знала, что Люк – это тот самый Люк, бывший Миа, а когда поняла, он стал для меня кем-то другим, не просто чьим-то бывшим.

Краем глаза я вижу, как Оливер осторожно разворачивается и идет по коридору в спальню Лолы.

Мы втроем ждем, когда за ним закроется дверь, а потом переглядываемся друг с другом. Харлоу наконец облокачивается на столешницу и немного сокрушенно пожимает плечами.

– Даже не знаю, что сказать. Задевает ли меня это? Да, есть немного.

От этого у меня выпрямляется спина.

– Слушай, с момента, как мы переспали, я волновалась о всех тех девицах Люка, о том, готова ли снова на отношения, о том, не наврежу ли нашей общей дружбе. Но если с Миа все в порядке, тогда я сомневаюсь, справедливо ли ты злишься на меня по этому поводу.

– Согласна, – как ни странно, говорит она и кивает. – А поскольку ты нам ничего не рассказала, я решила, будто тебе плевать, что мы по этому поводу думаем. Это я уважаю и готова спокойно пережить. Но если ты спросишь меня, то да, у меня была рефлекторная реакция, когда мне позвонила Миа и рассказала. Одно дело Миа наблюдала, как Люк трахает все, что движется, и совсем другое представить его снова влюбленным. У нее все замечательно с Анселем, но, конечно, она не равнодушна к самой идее, что Люк нашел кого-то. Даже если все мы понимаем, насколько мелочная или несправедливая эта реакция.

В ответ на это Лола смотрит в пол, а у меня в груди сердце вдруг ощущается слишком крошечным. Я все поняла. Я никогда не вернусь к Джастину, но мысль, что он влюблен в ту, с кем сейчас – и что они поженятся – ощущается пусть иррационально, но болезненно.

– Когда мне позвонила Миа, я понимала, что она не абсолютно честна, но уж как есть, – продолжает Харлоу. – Люк с Миа встречались аж с шестого класса. Ее авария затронула нас всех – и очень сильно – и когда они с Люком расстались, нам, – она показывает на себя и Лолу, – пришлось решать, как лучше всего поддержать Миа. Это означало, что пришлось закончить общение с Люком, и это хреново. Потому что он был и наш тоже, понимаешь? Так что да, моя первая реакция была скорей всего не правильная, но искренняя.

Я знаю, что этих женщин многое связывает, и иногда проще сохранять поверхностное общение, чем всерьез постараться узнать их. Но я хочу таких же честных друзей, как Харлоу. Кто будет так же волноваться о моих переживаниях, даже если те будут мелочными и незначительными.

– Я понимаю, о чем ты, – говорю я Харлоу. – И уважаю это. Но все это не про тебя, не про Миа и не про их прошлое. Речь про меня и Люка – сегодняшних. Тут и так полно сложностей, – наклонив голову, мягко продолжаю: – Они расстались пять лет назад. Миа сейчас замужем. Это реально больше не про нее история. Совсем.

– Я знаю. Знаю, – медленно кивая, отвечает Харлоу и уже открывает рот, чтобы продолжить, но ее перебивает Лола:

– Миа сейчас даже не присутствует здесь, – не знаю, говорит ли она мне или Харлоу, или просто отмечает, что разговор идет без ключевого участника событий. Но потом Лола смотрит Харлоу в глаза и говорит: – А если бы и была, то сказала бы, что нам стоит обсудить что-нибудь еще.

Харлоу делает шаг ко мне и неожиданно сгребает меня в объятия.

– Прости меня. Я хочу, чтобы ты была счастлива. Хочу, чтобы и Люк был счастлив, – положив руки мне на плечи, она немного отодвигается и тихо добавляет: – И кстати, так все мы его получим назад, да?

– Да, – отвечаю я. – Но я еще не знаю точно, что именно эти отношения значат для меня, – улыбнувшись, я пожимаю плечами. – И было бы замечательно выяснить это без дополнительных беспокойств, а не разозлишься ли ты на меня, если я все-таки решу, что хочу большего. Ладно?

– Ладно, – она кивает и снова притягивает меня в объятия, сжимая сильнее. – Но если он тебя обидит, я ему голову откручу.

– Договорились, Чокнутая.

Несмотря на то, что поддразниваю Харлоу, я смеюсь и тоже обнимаю ее крепче.

Люк

 

Трудно представить себя более мелкой сошкой, чем когда под конец встречи юристы складывают тебе в руки стопки своих заключений и, похлопав по спине, идут на обед.

– Отправь наверх в Архив, ладно? – просит Кевин и протягивает мне папку.

– Сделай пять копий, – дружески подмигнув, говорит Роджер и дает мне многостраничный файл. – И оставь потом на моем столе.

– Мне то же самое, Дэнни, – обернувшись, говорит Лиза. – Спасибо.

Я бы поправил ее – нас, стажеров, тут двое, и Дэнни невысокий чернокожий парень – но она уже вышла в коридор.

Обернувшись, я вижу у своего стола улыбающуюся Лондон. В животе все скручивает, когда я вспоминаю ее вчерашнюю улыбку после поцелуя.

Сегодня утром я написал ей, но в своей типичной манере Лондон ничего не ответила. Самое странное, что меня это не беспокоит. Я знаю, что Лондон нелегко дается признать свои чувства, которые при этом тесно связаны с ее дружбой с Лолой, Миа и Харлоу. Еще понимаю, что происходящее в ее голове мало чем похоже на мое, и мне стоит проявить терпение. Честно говоря, оно никогда не было моей сильной стороной, поэтому это мучительно трудно, но я уже свыкся с фактом, что Лондон для меня важна, так что результат нескольких недель терпения будет того стоить.

– Тебе помочь, Дэнни? – спрашивает она.

Я смеюсь и поправляю стопки в своих руках. Счастье видеть ее отчасти перекрывает унижение, свидетелем которого она стала.

– Что ты тут делаешь?

Она буквально светится. На ней оранжевый сарафан и сандалии; гладкие распущенные волосы доходят до середины спины. Никогда не видел их не растрепанными.

Бля, кажется, я люблю ее.

В груди что-то сжимается, и я свободной рукой ослабляю узел галстука. Лондон показывает на бумажный пакет в своей руке.

– Я принесла нам с тобой обед. Решила, что ты, наверное, голодный.

Большей радости и не бывает.

– Знаешь, ты самый потрясающий человек на свете, – она в ответ пожимает плечами, но шутливо машет рукой, чтобы я продолжал. – И ты самая красивая. И лучший учитель серфинга. Я не слишком далеко зайду, если скажу, что твое декольте…

– Тс-с-с, – перебивает меня она и, подойдя, закрывает рот ладонью. Хотя мы явно одни, она все равно мельком оглядывается по сторонам.

Подняв стопку документов в руках, я виновато улыбаюсь.

– Может, займешь столик для пикников снаружи, а я подойду к пяти?

Кивнув, она немного застенчиво улыбается и идет к выходу из офиса.

Никогда в жизни я не делал ксерокопии так стремительно.

Никогда еще на этой работе не несся так быстро в Архив оставить папки.

И никогда бы не подумал, что Лондон захочет со мной пообедать.

 

 

***

На улице больше двадцати градусов, воздух пахнет океаном, на небе ни одного облачка, а с пляжа через дорогу доносятся крики чаек. На улице так красиво, что возвращаться внутрь после обеда не захочется. Поэтому я и стараюсь есть за своим столом. Эта работа и так нудная и кропотливая до чертиков, адвокаты и их помощники любят относиться ко мне, как к деревенскому дурачку, а тут еще и окна офисов выходят на Тихий океан. Я не перестаю себе напоминать, что стажерство – это что-то вроде обряда посвящения и скоро закончится. Посреди своих рассуждений поднимаю голову и замечаю сидящую на солнце и распаковывающую большой сверток с едой Лондон, и перспектива возвращаться в офис ощущается еще менее заманчивой.

– Эй, Логан, – зову я ее.

Она смотрит на меня и улыбается, как вдруг ее глаза округляются, и она не успевает заговорить, когда за моей спиной раздается:

– Привет, Саттер.

Обернувшись, я вижу перед собой женщину, которую настолько не ожидал тут увидеть, что у меня уходит несколько секунд убедиться в ее реальности.

– Харлоу? Какого…

– Сюрприз! – она поднимает руки. – Рад меня видеть?

В замешательстве я оглядываюсь на Лондон.

– Э-э… Это что-то вроде засады?

– Я пригласила Лондон пообедать, – говорит Харлоу. – А потом… предложила пообедать вместе с тобой.

Помедлив, я приподнимаю брови и скольжу взглядом в сторону Лондон, надеясь на молчаливый намек с ее стороны.

Это нормально вообще?

Лондон слегка улыбается и едва заметно кивает.

Мне остается только догадываться, что за разговор у них состоялся, и что со стороны Харлоу это может быть желание дать понять Лондон: все в порядке. Делаю шаг вперед, все еще ощущая замешательство и восторг – где-то лет с одиннадцати и до девятнадцати я проводил почти все выходные в обществе этой женщины – и обнимаю ее. Харлоу крепко сжимает меня в объятиях, и я попадаю лицом в море ее рыжих волос.

– Ну ни хрена себе, ты по-прежнему пользуешься этим травяным шампунем, – накрытый неожиданной волной ностальгии, говорю я.

Отодвинувшись, Харлоу поджимает губы.

– Это «Аведа», ты, неотесанный простолюдин.

– Ты пахнешь, как хиппи.

Она равнодушно пожимает плечами.

– Моему мужу нравится.

– Или он просто слишком боится сказать правду.

Харлоу радостно хихикает.

– Ты явно не знаком с Финном.

Не переставая улыбаться, Харлоу подходит к столу для пикника, где ждет Лондон, успевшая разложить невероятное количество еды: сэндвичи, несколько салатов, оливки, чипсы и газированная минералка.

Взглянув на нее, я тихо говорю:

– Выглядит потрясающе.

Она снова краснеет – господи, да что это с ней? – и встречается со мной взглядом.

– Я рада. Это была идея Харлоу…

– Нет, я думала принести тебе арахисовое масло и желе, но Лондон настояла, чтобы мы купили что-нибудь получше. Она для тебя слишком хороша, – говорит Харлоу, а мне приходится сдерживаться, чтобы не обнять ее снова.

Я смотрю сначала на одну, потом на другую.

– Так что это в итоге? Ты подлизалась ко мне, чтобы Харлоу всыпала мне по первое число?

– Поздно беспокоишься, Люк. Захоти я расправиться с тобой, так бы уже и сделала, – отвечает Харлоу и, взяв сэндвич, рассматривает его.

– Это точно, – говорю я и тоже беру себе сэндвич.

– У нас вчера состоялся долгий милый разговор, и Лондон заметила, что, возможно, в последнее время я немного лезла не в свое дело. Я обдумала это и поняла, что она права. Приговор вынесен. Ну а теперь, если ты и вправду достоин этой мисс Стопроцентной Американочки, – Харлоу кивком показывает на Лондон, – мы это увидим.

Я смотрю на Лондон, которая, кажется, делает все возможное, чтобы избежать зрительного контакта со мной. Успокоившись, что Харлоу тут не для того, чтобы меня кастрировать, я отвечаю:

– Харлоу, ты видела меня с Миа каждый день в течение долгих лет. Так что ты уже знаешь, достоин ли я или нет.

Кивнув, она кидает в рот оливку.

– Я тут как бы пытаюсь сделать всем хорошо. Не припомню, чтобы ты так медленно соображал.

Мне хочется ответить какой-нибудь шуткой, но в этот момент я так благодарен Харлоу, что не могу придумать ничего большего, чем насмешливую ухмылку в ее сторону.

– На тот случай, если ты забыл, Харлоу тот еще бульдозер, – встревает Лондон и улыбается, не поднимая глаз. Открыв контейнер с салатом, она втыкает в него вилку. – Извини, он уже заправлен, – тихо подшучивает она.

– Постараюсь не помереть, – отвечаю я и намеренно касаюсь ее руки, когда она протягивает мне салат. Она перечила Харлоу! Ради меня. Кажется, мне нужно время переварить это.

В ответ Лондон поднимает голову и взглядом словно говорит мне: «Веди себя хорошо». После чего возвращается к своему сэндвичу.

Харлоу с интересом наблюдает за нами.

– Я скучала по тебе, Люкер. Все мы скучали.

– М-да… – начинаю я и замолкаю. Ну то есть это немало для меня значит. Все мы были очень близки. Миа, Харлоу и Лола для меня как родные, и все мы старались делать вид, будто ничего такого не произошло, когда после аварии Миа наши отношения просто рассыпались в пыль. В течение первых двух лет было трудно не чувствовать себя обозленным, поскольку из-за произошедшего дружба Миа с девочками не пострадала, но позже пришло понимание: никто не виноват. – Я тоже по тебе скучал.

– Но, похоже, ты неплохо с этим справлялся, – по ее тону мне не понять, что именно она имеет в виду. Она про мое полное отсутствие моногамии в последние годы? Или без задних мыслей считает, что я молодец, имея в виду Лондон? Когда дело касается Харлоу, всегда приходится пробираться сквозь слои всякой хрени. Вопрос лишь в том, как глубоко копать в каждом конкретном случае.

– Расскажи лучше, как это вы все вдруг повыскакивали замуж? – спрашиваю я. – После окончания колледжа испугались, что останетесь старыми девами или что?

Харлоу пожимает плечами.

– Думаю, просто каждая нашла того самого.

Снова взглянув на Лондон, вижу, что она с преувеличенной внимательностью разглядывает этикетку на бутылке. Она сегодня странно тихая.

– Слышала, ты собрался в магистратуру, – привлекая ко мне внимание, говорит Харлоу.

– Все верно.

– Лично я считаю, было бы круто остаться в UCSD, и…

– И чтобы Ансель стал моим профессором? – договорив вместо нее, я улыбаюсь. – Ага, ты не одна этого хочешь. Марго молится об этом каждый день.

– Это было бы ужасно неловко.

– А я, кстати, думаю, все было бы не так плохо, – возражаю я, и Харлоу в ответ приподнимает брови. – Ансель отличный парень.

По молчанию Харлоу я понимаю, что удивил ее, хотя Миа тут нет, и предполагалось, что я могу говорить откровенно и нечто совсем иное.

– К сожалению, не думаю, что это произойдет, – продолжаю я.

– Да ладно тебе, Люк, – говорит Харлоу. – Тебе нужно выбрать UCSD, сам ведь знаешь.

– Я уже выбрал, – отвечаю я, мельком глянув на Лондон. Я еще не говорил ей. Мне не хотелось поднимать этот вопрос, потому что он казался слишком… серьезным. – В смысле, не приму предложение UCSD. Меня ждет Боулт [имеется в виду Боулт Холл, юридическая школа в Беркли – прим. перев.]. Правда я еще не дождался ответа от Йеля, но скорее всего поеду в Беркли.

Лондон резко поднимает голову.

– Что?

От чувства вины у меня стынет кровь.

– Да, на прошлой неделе получил ответ из нескольких мест.

– Ну ничего себе, это же офи… – тут в сумочке Харлоу звонит телефон, и, вынув его, она визжит, потом, извинившись, отвечает на звонок.

– Эй, ты, странная, – шепотом я зову Лондон. Когда она смотрит на меня, продолжаю: – Ты собираешься объяснить, что тут происходит? Почему ты сегодня как воды в рот набрала?

– Вчера вечером со мной случился мини-срыв или что-то типа того. На тот момент у меня дома была Харлоу, мы немного поговорили, ну и вот.

Нахмурившись, я кладу на ее руку свою.

– Я рад – в восторге, если честно – что ты здесь, но я не про это. Что с тобой сегодня?

– Я просто задумалась.

– Задумалась о че…

– Можно я останусь у тебя сегодня? – просит она, наконец встретившись со мной взглядом.

– Сего…

– Я бы пригласила тебя к себе, – быстро перебивает она. – Но Лола уехала сегодня утром, так что я устроила покраску стен. Там теперь жутко воняет.

Не могу понять, то ли она хочет переждать у меня, пока краска не высохнет, то ли хочет быть со мной, но в любом случае я за.

– Конечно. Да.

Она благодарно мне улыбается и снова наклоняется над едой. А я не в состоянии от нее отвернуться. В тени становится лучше видно, что Лондон немного поработала над своим внешним видом: слегка накрасилась, гладко расчесала волосы и даже накрасила ногти.

– Лондон? – снова зову ее я.

Она поднимает голову, а я не знаю, как спросить, что у меня на уме. «Почему ты так нарядилась»? Это слишком по-козлиному и подразумевает, будто до этого она выглядела не так хорошо, а это не правда.

– Что? – спрашивает она, когда мое молчание затягивается.

– Ты сегодня очень красивая.

Усмехнувшись, она улыбается, глядя вниз на свой сэндвич.

– Молчи лучше.

– Нет, правда. У тебя же ведь потом не назначена встреча с каким-нибудь парнем? – интересуюсь я, пытаясь выдать обаятельную улыбку.

Лондон смеется.

– Нет.

– А с девушкой? У меня широкие взгляды, но когда ты выглядишь, как сейчас, мне ни с кем не хочется тобой делиться.

Ее улыбка становится шире, но потом тут же исчезает. Она убирает прядь волос за ухо и притворяется, что хмурится, когда, не глядя на меня, шепчет в ответ:

– Ну ты и идиот.

Вернувшись, Харлоу бросает телефон в свою сумку.

– Никогда не выходи замуж за рыбака, – заявляет она мне.

Я смеюсь.

– Учту.

– Они настолько сексуальны, что в итоге ты будешь спускать всю зарплату на купленные в последнюю минуту билеты.

Посмотрев на них обеих, я спрашиваю:

– Что-то я запутался. Тебе приходиться летать, чтобы увидеться с собственным мужем?

– Когда он на съемках, – уточняет Харлоу и откусывает огромный кусок сэндвича. Проходит где-то года три, прежде чем она, прожевав наконец и проглотив, добавляет: – Он один из «Рыбаков».

Я шлепаю рукой по столу.

– Да ладно! Я жду это шоу. От одних только промо-роликов чувствую себя крутым мужиком. Погоди-ка, – я делаю паузу. – Ты что, замужем за одним из них? – Лондон смотрит на меня предостерегающе, но я слишком увлекся, чтобы обратить на нее должное внимание. – Они же все холостяки.

– Не все! – на грани истерики громко кричит Харлоу, а, глянув на Лондон, я замечаю, как она быстро прячет улыбку.

Пока мы с Харлоу рассказываем друг другу произошедшее с нами за последние годы, Лондон слушает, улыбаясь и смеясь от разных историй – она не росла с нами и не может понять в полной мере, какими безумицами были Харлоу, Миа и Лола еще со школьных времен.

– Лю-ю-юк, – протяжно говорит Харлоу, качая головой, – что бы мы без тебя тогда делали?

– Люк был вашим лучшим другом? – Лондон спрашивает немного скептически, но по большей части в восторге, и, блин, за это я готов расцеловать Харлоу прямо сейчас. Как она сообразила, что Лондон нужно услышать именно это?

– О-о-о, – Харлоу поднимает руку, – ты даже понятия не имеешь. Бедный парень. Прежде чем позвонить родителям, мы всегда звонили Люку. Он забирал нас отовсюду и спасал нашу троицу больше раз, чем я в состоянии вспомнить.

Я смеюсь, потому что это правда. Когда они трое оказались голыми на улице и без ключей, я тогда шевелил мозгами больше, чем любой человек на планете. Или когда прокололо шину у рухляди Миа: они решили в тот день поехать по бездорожью где-то под Сан-Бернардино – в нескольких часах от дома – и мне пришлось ехать за ними к озеру Большой Медведь и забирать, потому что они забыли палатку для этого похода. Плюс у них не хватило денег на мотель, а у Харлоу случилось пищевое отравление.

Однажды их поставили во главе комитета по организации выпускного в школе, и вся школа просто чудом не была арестована за непристойное поведение. Но когда приехали копы, мне удалось их убедить, что всему виной вовсе не пьяная в хлам Харлоу.

Я тайком пробирался в дом к Миа – не только для совместных шалостей, но и чтобы отвезти ее на пляж и смотреть, как она танцует в рассветных лучах.

Каждый вторник и четверг я возил Лолу на ее вечерние занятия рисованием, с тех пор как получил права.

Я бы сделал для этих девчонок все что угодно. И делал.

Да я и сейчас готов.

А сейчас мы с Харлоу то злимся, когда в памяти всплывает какое-нибудь снисходительное замечание отца Миа насчет ее танцев, то в следующий момент ржем до хрипоты, вспомнив трехногого пса Лолы, который стремился в буквальном смысле заняться сексом с любой ногой в зоне ближайшего доступа. Девчонки однажды решили удержать меня на месте и посмотреть, что будет, если псу не мешать – я в свои пятнадцать был распластан на диване тремя подружками – а он в итоге описал мне ногу.

Во время всех этих воспоминаний Лондон продолжает молчать, и мне хочется тут оставить ее в покое. Я ведь не идиот и прекрасно вижу, как она каждые несколько секунд пристально смотрит на меня, словно размышляет над происходящим между нами двумя, да и сам факт ее присутствия здесь – с купленным обедом и в этом сарафане – скорее всего, хороший знак.

Но в то же время внутри я чувствую напряжение. Хочу побыть с ней наедине и поговорить – о нас, о том, на самом ли деле она в порядке, о том, что через несколько месяцев я уеду – но при этом точно знаю, что не стану больше на нее давить. Впервые за все время наших… отношений… мне нужно дождаться, чтобы она сама пришла ко мне.