Придет большая часть команды. Джесс бросила Коди. Надо помочь утопить горе в вине». 10 страница

– Это Марго, – отвечаю я. – Не знал, что она сегодня тут ночует.

Выдохнув, Лондон кивает и ложится, свернувшись рядом со мной клубочком.

Знаю, мне стоило бы почувствовать уверенность по тому, как она уютно устроилась рядом, и по легким поцелуям, которые оставила на моей шее, – и отчасти так оно и есть. Но все равно это не так успокаивает, как я того ожидал. Мне по-прежнему предстоит заслужить ее доверие, а Лондон – начать всерьез мне доверять.

Лондон

 

Я просыпаюсь с одеялом поверх головы, чувствуя, как чья-то голая грудь прижата к моей спине, а обнаженные бедра сплелись с моими. Живот и ноги ноют от малейшего движения, и мне приходится подавить стон, когда я сажусь, выбираясь из скрученных простыней.

Чувствую себя жутко: я потная от напряжения и проведенной ночи в его объятиях и липкая… от кое-чего еще.

Еще слишком рано, но мне нужно в душ. Люк даже не шевельнулся, когда, на цыпочках выйдя из комнаты, я пошла по коридору в душ.

С мягким щелчком закрыв за собой дверь, я чувствую, как снова могу дышать. Хотя мне все еще немного больно. Надо будет поздравить Люка с отлично проделанной работой… но позже.

Ванная довольно просторная для такого маленького дома – наверняка переделанная – а мне настолько не терпится привести себя в порядок, что, не обращая внимания на прохладный утренний воздух, прыгаю под воду, не дождавшись горячую.

– Черт! – в визгом прижимаясь к стене и тут же таю от удовольствия, когда вода нагревается. В последний раз я была тут, когда Люк мыл мне голову. Я вспоминаю об этом, когда беру ту же бутылочку, и аромат шампуня смешивается с паром.

Теперь я понимаю, что именно в тот день мой план и потерпел крах. До этого я засунула Люка в условную коробочку и списала со счетов. Типа было хорошо, просто чтобы удовлетворить минутное желание – и ничего больше.

И я никак не рассчитывала на истории про кукольный салон красоты и походы по магазинам с мамой. Не ожидала, что он такой заботливый и очаровательный. Не ожидала и что секс будет так хорош – отчасти потому, что я ему действительно нравлюсь. И я никак, ну просто никак не ожидала его признания в любви.

Это снова застает меня врасплох, и я замираю, смахивая воду с лица. Я не знаю, что делать с этим признанием. Люку двадцать три, и он привык трахать, кого захочет. Поэтому мне трудно заглушить свой внутренний голос, который говорит мне, что с его стороны это просто сильное увлечение. И что он просто забыл, как сильно увлечение может быть похоже на любовь.

Я игнорирую, как в животе что-то сжимается от последнего вывода, и, выключив воду и взяв полотенце, выбираюсь из душа.

Воздух холодит мою влажную кожу, и это напоминает мне, как однажды утром я навестила Джастина. Он накануне занимался допоздна и еще спал, когда я пришла после поздней смены на работе. Приняв душ и завернувшись в полотенце, я обнаружила, что забыла взять с собой зубную щетку, поэтому открыла ящик, собираясь воспользоваться его. Там лежала сиреневая – прямо рядом с его, знакомой мне, синей. Тогда я не задумалась об этом, а много позже поняла, что она, конечно же, принадлежала Эшли – девушке, с которой он спал на тот момент уже почти два года.

Это воспоминание без остановки крутится у меня в голове, пока я стою в ванной Люка и, глядя на свое отражение в зеркале, в тысячный раз твержу себе, что не все такие же, как Джастин. Что Люк – не Джастин. И не все парни изменяют.

Но до чего трудно перебороть инстинкт держать руки скрещенными на груди, охраняя свое сердце.

И я ни за что на свете не стану искать щетку Люка. Поэтому я чищу зубы, выдавив пасту себе на палец, а потом пытаюсь как-то привести волосы в порядок.

Плотно укутавшись в полотенце, я открываю дверь, собираясь найти свою одежду и поехать домой. Возможно мне даже удастся удрать, пока он не проснулся.

Но мне навстречу по коридору идет его сестра.

– Марго! Привет.

Марго – это с ней он говорил вчера ночью. По-видимому, она провела ночь, слушая, как мы занимались сексом.

Остановившись, она встречается со мной взглядом.

– Привет, Лондон. Не знала, что ты уже встала, – по ней заметно, что она спала не больше моего.

Я поправляю полотенце.

– Просто решила принять душ. А ты, я смотрю, жаворонок.

Она дразняще ухмыляется.

– Вообще-то, я так и не заснула.

Я испускаю тихий стон.

А она в ответ смеется.

– Извини, не могла сдержаться. Кофе будешь?

Глянув на по-прежнему закрытую дверь в спальню Люка, я киваю.

– Конечно.

– Чудненько. Тогда я по-быстрому в ванную и приду.

Она обходит меня и закрывает за собой дверь, а я иду по коридору на кухню.

Солнце только начинает вставать, и небо потихоньку светлеет, когда я смотрю в окно. Я здесь не впервые, и знаю, где у Люка посуда, поэтому достаю из шкафа две чашки, а потом нахожу кофе. Слышу, как спускается унитаз, а потом шум воды в раковине, и вот Марго уже тут, ее тень возвышается позади меня, когда она берет с полки фильтры.

Марго так похожа на Люка, что это немного нервирует. Такие же густые темные волосы, такие же красивые брови и идеальные скулы. Но самое главное – это интенсивность ее взгляда. Если Люк казался пугающим, пока не улыбнулся, то его сестра еще больше.

Мы стоим и молчим, пока кофеварка шипит и булькает, и я ищу, что бы такого сказать, что-нибудь получше чем: «Мне очень жаль, что тебе не удалось заснуть, потому что я слишком громко трахала твоего брата».

Воздух наполняется ароматом свежего кофе, а когда кофеварка издает сигнал о готовности, это подстегивает меня начать разговор:

– Ты живешь рядом с кампусом?

Кивнув, она протягивает свою кружку, чтобы я налила кофе.

– Но иногда приезжаю к нему понадоедать. Постирать или взять полотенце для пляжа, – Марго забирает свою полную кружку и тихо говорит: – Спасибо, – а потом быстро оглядывает меня с ног до головы. – Это симпатичное, кстати. Одно из моих любимых.

Тоже посмотрев на себя, я понимаю, что по-прежнему завернута в полотенце Люка с логотипом пивоваренной калифорнийской компании.

– Блин, – со смущенной улыбкой говорю я. – Я почти голая. В кухне твоего брата.

Она только отмахивается от меня.

– Шутишь, что ли? Это самое приличное, что я тут видела по утрам, – сказав это, Марго тут же ужасается, но я улыбаюсь, стараясь, чтобы не было заметно, как внутри у меня все оборвалось.

– Что ж, ладно, – начинаю я, запинаясь. – Я собиралась одеться и поехать домой, когда столкнулась с тобой.

– А-а, – она кладет ломоть хлеба в тостер и добавляет: – Ты собиралась уехать, не сказав ему?

В ее голосе звучат покровительственные нотки старшей сестры, и я не знаю, как это увязать с многочисленными голыми визитершами, о которых она только что упомянула.

Мне очень нравится Марго, у нас с ней есть общее хобби подъебывать Люка, да и мои подруги ее просто обожают. Но после разговора с Харлоу и Лолой двухдневной давности я все больше и больше убеждаюсь в том, что мне ни перед кем не нужно оправдываться за происходящее между мной и ее братом – даже перед ней.

– Еще не решила, – поднеся кружку к носу, я вдыхаю терпкий аромат. – Теперь ты мне скажешь, что он отличный парень, да?

Но Марго не начинает его защищать. Вместо этого она фыркает и, усмехнувшись себе под нос, отрывает бумажное полотенце и кладет его на стол.

– Ни за что.

– Вот как?

– Мой брат и правда отличный парень, – пожав плечами, говорит она. – Он честный, где надо, безоглядно верный, и у него огромное сердце. Но я знаю, что он был блядуном. И это не мое дело убеждать тебя в чем-либо, – тост готов, и Марго достает из холодильника масленку. – Это уже его забота. Ты умная девочка, а он очевидно чувствует что-то по отношению к тебе. Но ты куда лучше меня знаешь, что тебе нужно.

Нож издает скребущий звук по тосту, а Марго улыбается мне через плечо. От этой улыбки меркнет всякое беспокойство, что вдруг она мне не рада. Все наоборот.

– Ты мне очень нравишься, Лондон, – говорит она. – И ты во всем разберешься.

 

 

***

Через открытое окно комнаты Люка слышен звук отъезжающей машины Марго. Он лежит в той же позе – на боку и едва прикрывшись одеялом. Мне видна темная дорожка волос под пупком. Он обхватил рукой подушку, и из-под одеяла выглядывает его крупный бицепс.

Я никак не могу решить, уехать ли мне или нет, и пару минут вышагиваю взад-вперед, поглядывая на него через плечо. Его волосы торчат в разные стороны, и, тихонько посмеиваясь, я подхожу их пригладить. За одной минутой следует другая, пока я пропускаю его пряди сквозь пальцы, скольжу за ухом и провожу пальцем по позвоночнику.

У Люка очень красивая спина. Широкие плечи и выпуклые мышцы, сужающийся к талии длинный торс. Я заворожена гладкой и загорелой кожей, линиями мускулов. Еще он теплый и как-то умудряется хорошо пахнуть после всего, что мы вытворяли руками, после секса без презерватива и обнимашек во сне.

А еще я очень не хочу уезжать.

Разговор с Марго все еще звучит у меня в голове, и, сняв с себя полотенце, я забираюсь в кровать.

Обнимаю его за талию, и он тут же вздрагивает.

– Лондон? – бормочет он. Перехватывает мои пальцы у себя на животе и поворачивается лицом ко мне. Приоткрывает сонные глаза и щурится от яркого света. – Привет.

Его волосы стоят торчком, а на щеке след от подушки.

– Что у тебя с волосами? – спрашиваю я, протягивая руку и снова пытаясь их пригладить.

– Ну, я спал, – говорит он и улыбается. – С тобой.

Оглядев беспорядок вокруг нас, я смеюсь.

– Тут словно ураган пронесся. А тебе разве не надо на работу?

– Возьму первый в этом году отгул, – отвечает он. И тут же резко толкает меня на спину, а сам нависает надо мной. Люк неторопливо рассматривает мое лицо, но мне трудно сейчас понять его эмоции.

Происходящее – оно настолько настоящее.

– Ты была в душе? – интересуется он.

– Да. Это ничего? Я чувствовала себя слишком липкой.

Конечно, могу ошибаться, но он выглядит немного гордым собой.

– Можешь делать здесь что угодно, – говорит он и прячет лицо у моей шеи. – Черт, ты так приятно пахнешь.

– Надеюсь на это, – отвечаю я, хихикая, когда его щетина щекочет мою кожу. – Это же твое мыло.

Он посасывает мою шею, а потом поднимает на меня взгляд.

– Марго еще тут?

– Только что уехала. У вас это в крови? Она сделала только один тост, – засмеявшись в ответ, Люк осыпает легкими поцелуями мое горло. – Ну кто ест только один тост? У вас, Саттеров, какой-то пунктик насчет непарных кусочков еды?

Застонав, он говорит:

– Логан. У меня нет никакого желания сейчас говорить о своей сестре.

Он перемещается чуть ниже и прижимается ко мне бедрами, делая ими легкие вращательные движения.

Мы оба голые, и от этих ощущений – мягкого прикосновения кожи к коже – я резко задерживаю дыхание. Мы не впервые вместе без одежды – хотя и не так долго – но это все равно достаточно ново, чтобы ощущения были острыми от прикосновения всего его обнаженного тела с моим.

В комнате прохладно, она расположена в задней части дома, в тени двух больших эвкалиптов. Но все равно тонкие лучи солнца умудрились пробиться сквозь листья, согревая изножье кровати и выхватывая из тени танцующие пылинки. В их свете кожа Люка кажется золотистой, как будто он светится изнутри.

Видимо, он тоже это заметил и смотрит, как цвета нашей кожи отличаются друг от друга. Моя грудь сильно светлее, чем все тело, и на ней следы как минимум трех разных купальников. Может, он привык к девушкам, пользующихся автозагаром или загорающим полностью, но нет – он заворожен разницей оттенков.

Положив ладонь на мой сосок, Люк совсем чуть-чуть кружит ею, но этого достаточно, чтобы он затвердел, а пальцы моих ног поджались. Мне всегда нравились игры с сосками – он это уже давно выяснил – и этот прямой импульс от них прямо между ног. Каждое прикосновение, как мягкое, так и сильное, – словно электрический разряд, направленный в клитор. И я уже чувствую, насколько мокрой стала и как сильно жажду большего.

Увидев мою реакцию, Люк со стоном произносит мое имя и наклоняется осыпать укусами мои ключицы и верх груди. Он настойчиво посасывает один сосок, пощипывая при этом другой, и в ответ я шире раздвигаю ноги, чтобы дать ему больше места.

Люк приподнимается и целует сначала мою верхнюю, а потом и нижнюю губу, сильно посасывая, от чего немного больно. Смещается ниже и покрывает поцелуями мою шею, между грудей и ребра. Губы покалывает, и, проведя по ним пальцем, я чувствую, какие они горячие и припухшие.

– Честное слово, я современный мужчина, ни капли не пещерный человек и, спасибо женщинам моей семьи, самый ярый феминист на свете, но блядь, до чего же я люблю запах своего мыла на твоей коже.

Я смеюсь и запускаю пальцы ему в волосы, пока он целует мой живот и шепчет, как хороша моя кожа на вкус и запах. Когда он добирается до тазовых костей, инстинктивно мне хочется его остановить, но я не в состоянии произнести хотя бы слово.

Люк тоже медлит, задержавшись на пупке и целуя кожу чуть ниже него. Я хочу это. Как и каждая клетка кожи, жаждущая, чтобы он спустился ниже. И еще чуть ниже.

Я приподнимаю бедра и рукой, держащей его за волосы, даю ему, языком рисующему круги вокруг моего пупка, понять, чего именно хочу.

Люк поднимает голову. Его взгляд слегка расфокусирован.

– Логан?

Я думаю о Люке, доверяющем мне настолько, чтобы встать на борд, и о том, что всем нам нужно иногда прыгнуть в неизвестное. Потом думаю о том, как он сказал, что любит меня.

Я хочу прыгнуть.

Потом киваю, и, поняв, что это означает, Люк улыбается.

– Я думал об этом так много, что это как-то уже за гранью нормального.

Мое лицо краснеет.

– Я тоже.

Люк качает головой, будто сомневается в реальности происходящего.

– Сделай мне одолжение.

– Конечно.

– Можешь не сдерживаться и быть очень шумной, Ямочка?

– Эй, с тебя доллар, – ущипнув его за плечо, замечаю я.

– Мой кошелек в штанах, возьми оттуда, сколько захочешь.

Он больше не ждет, и я откидываю голову и в предвкушении выгибаю спину, когда он движется вниз. Его первые прикосновения изучающие: сначала мягкие поцелуи на лобке, потом, спустившись ниже, он приоткрывает свои губы и прижимается прямо к клитору.

Захлебнувшись воздухом, я вскрикиваю.

– Нравится так? – спрашивает он, после того как вобрал меня в рот и нежно пососал.

– Да, – кивая, отвечаю я. – Еще.

Люк пальцами мягко держит меня раскрытой и снова втягивает клитор в рот, на этот раз чуть сильнее. Это одновременно и слишком, и недостаточно, и, с трудом дыша, я так же с трудом думаю, зачем я так долго ждала, чтобы позволить ему сделать это.

Люк чередует поцелуи, легкие касания языком с более сильными – всей его поверхностью, от чего мои бедра сами собой приподнимаются и начинают двигаться ему навстречу.

– Боже, да, – всхлипываю я. – Я не могу… пожалуйста… – я и сама не знаю, о чем именно прошу, слова вырываются сами собой. – Черт, да, вот тут.

Поняв, что тяну его за волосы, я хочу отпустить, но он мотает головой и, встретившись со мной взглядом, поднимается на колени.

– Не надо, – тяжело дыша, говорит он. Его щеки, шея и верх груди розовые. Рот красный и мокрый, и, скользнув взглядом по его телу, я вижу, что его рука на члене. Не спеша погладив себя несколько раз и не сводя с меня глаз, Люк слизывает мою влагу со своих губ. – Перестань думать. Перестань сдерживаться и контролировать себя. Хочешь еще?

Уже кивая, я одной ногой притягиваю его к себе.

Поцеловав мой живот и каждое колено, он кладет мои ноги себе на плечи.

– Я хочу, чтобы ты вцепилась меня в волосы, расцарапала спину, оттрахала мое лицо и вообще – делала со мной, что вздумается. Хочу сделать для тебя все что угодно.

– Ладно, – хватая ртом воздух и не в состоянии осмыслить его слова, говорю я и не могу отвести взгляд, когда он наклоняется снова и кружит языком по клитору.

Мне приходится напомнить себе продолжать дышать, когда он проталкивает в меня палец, скользит им внутрь и наружу, после чего добавляет еще один. Зажмурившись, я сосредотачиваюсь на ощущениях и звуках, которые он издает и которые вибрацией проносятся по мне.

– И с тобой хочу делать что угодно, – добавляет он и, вынув средний палец, проводит мокрую дорожку ниже и слегка надавливает там.

Инстинктивно дергаю бедрами, не в состоянии сформулировать и озвучить хоть что-то, кроме его имени и того, насколько хорошо это ощущается и насколько сильно я не хочу, чтобы он останавливался. Я никогда не делала ничего подобного, и теперь все, о чем могу думать, – это позволить Люку овладеть той частью меня, к которой я еще никого не подпускала. Он не входит внутрь, только не перестает мягко нажимать, от чего мои мысли спутываются в нечитаемый клубок.

Убрав одну руку из его волос, я провожу ею по его лицу, по щеке ко рту и туда, где он двигается на мне. Моя кожа гладкая и скользкая, и Люк стонет, когда мои пальцы скользят по ней – вперед и назад, одновременно с его языком. Я никогда не чувствовала ничего подобного – так много ощущений, что не понятно, где начинаются одни и заканчиваются другие.

Люк взвывает, не отрываясь от меня, и я замечаю, как движется его рука. От мысли, насколько сильно он сейчас возбужден, что не может не прикасаться к себе, мою кожу начинает обжигающе покалывать. Тепло поднимается по моему позвоночнику, и я уже не понимаю, он ли это кричит или я, но оргазм накрывает с головой – раскаленный и нескончаемый – и я приподнимаю бедра выше, дрожа у его рта.

С чудовищным усилием поднимаю голову и смотрю на него, стоящего на коленях рядом со мной, и на его руку, движущуюся по его роскошному члену.

– Дай мне, – говорю я, и он поднимает на меня взгляд, пытаясь понять, о чем я. – Иди сюда.

И только сейчас понимаю, какой у меня недостаток практики и как давно этого не делала. Я тяну его за бедра к себе, и он ставит колени по обе стороны от моей груди. Потом берет еще одну подушку и, подложив ее мне под голову, какое-то время просто ждет, внимательно вглядываясь в меня и тяжело дыша. Он такой высокий, когда так нависает надо мной; мышцы живота напряжены, будто он задержал дыхание. Его член идеален, как и все тело, такой твердый и с капелькой влаги на головке.

– Иди сюда, – снова говорю я и открываю рот, наблюдая, как подрагивают его руки, когда он держит головку у моих губ. Высунув язык, я пробую ее на вкус, и он всхлипывает в ответ. А от нарастающего ощущения власти над ним все мое беспокойство растворяется.

Люк толкается в мой рот – так осторожно поначалу. Поэтому я хватаю его за бедра и смотрю на него в надежде, что мой взгляд скажет ему, чего я от него жду. Я хочу, чтобы он тоже перестал контролировать себя.

– Ты хочешь, чтобы я… – начинает он спрашивать, а я издаю стон, не выпуская его изо рта. Подстрекаемый моей жесткой хваткой, стонами и жаждой, чтобы он использовал меня, Люк сдается и начинает двигаться.

Его член скользит по моему языку, время от времени задевая зубы. Кажется, в такие моменты ощущения для него еще лучше; Люк ругается и, крепко держа меня за челюсть и затылок, скользит в мой рот и из него.

– Лондон, да… Боже, офигенно, – между рваными выдохами, задыхаясь, говорит он. Схватившись одной рукой за спинку кровати, он смотрит вниз, наблюдая за нами обоими. – Пиздец, долго продержаться не смогу, – мышцы его задницы сжимаются под моими ладонями, и он мотает головой, словно расстроен, как быстро это закончится. – Нет. Блядь. Уже, – тяжело дыша, он пытается вытащить. – Лондон, отодвинься. Я не…

Протестующе застонав, я держу его крепче, и он кончает мне на язык. До этого момента он был так осторожен и словно боялся оказаться слишком грубым, но сейчас он с силой ударяет в стену над головой и хрипло матерится, когда я сглатываю, не вынимая его изо рта.

Он дрожит, когда, наконец упав рядом со мной на кровать, притягивает меня к себе и целует меня в подбородок, рот и нос. Глаза Люка закрыты, а загнутые вверх ресницы лежат на раскрасневшихся щеках. У меня болит челюсть, а сердце грохочет так сильно, что ему, наверное, слышно.

Хочу, чтобы он снова сказал, что любит меня, но при этом мне страшно это слышать, и я не в состоянии ему поверить.

Затаив дыхание и яснее обычного ощущая собственное сердце в груди, я понимаю, что вот оно, сейчас будет произнесено, когда он приподнимается и прижавшись лицом к моей шее, прерывисто вздыхает.

– Я правда люблю тебя, – сиплым голосом произносит он.

А я жду собственного ощущения переполненности через край… но ничего не происходит, и я не знаю, что сказать.

Поэтому я поддразниваю Люка насчет того, что он рухнул сразу после оргазма. Он сонно целует меня, с трудом приподнявшись на дрожащих руках. Счастлив и расслаблен, он через считанные минуты засыпает.

 

 

***

Занимаясь большим заказом, я слышу, как кто-то зовет его по имени. Сейчас только восемь вечера, и несколько его друзей уже час как спокойно играют в пул, но тут словно срабатывает какая-то сигнализация, едва он заходит в бар и попадает в поле зрения, – все тут же кричат ему. С ними еще несколько девушек, кого я знаю в лицо, двое парней, которых я как-то видела с ним, но знакома я только с НеДжо.

Люк машет им, но, обняв НеДжо а плечи, идет с ним прямиком к бару, полностью игнорируя своих друзей.

Ставлю им два пива, как только они садятся, и еще несколько винных бокалов для другого заказа. Люк выглядит счастливым и отдохнувшим.

– Весь день продрых? – спрашиваю я. Поддразнивание успокаивает порхающих бабочек в животе, появившихся от его прихода, и позволяет сосредоточиться. Тем более что его ответная очаровательная глуповатая улыбка сильно помогает.

НеДжо, естественно, не догоняет нашу понятную лишь двоим шутку, но смеется, всегда готовый принять участие в увлекательной игре «Подъебни Люка».

– Думаю, ты подкалываешь меня по той же причине, по какой Дилан щелкает бретелями лифчиков у девчонок в спортзале, – говорит Люк.

НеДжо озадаченно таращится на него.

– Потому что она хочет увидеть твои сиськи?

Люк подносит бутылку пива к губам и не сводит с меня глаз.

– Что-то типа того.

Я качаю головой, чувствуя возвращение бабочек, и откупориваю бутылку вина, чтобы наполнить бокалы. Кивнув ждущим за столиком, я поднимаю поднос и несу им напитки, радуясь, что смогу немного передохнуть от его кокетливой улыбки и многозначительных взглядов.

Правда передышка вышла недолгая, потому что, возвращаясь несколько минут спустя из кабинета Фреда с чековой лентой в руках, я наталкиваюсь на Люка, ждущего меня в темном коридорчике.

– Ты что? – спрашиваю я, даже когда он идет на меня, заталкивая в угол.

– Мне можно так сделать? – оставив между нашими губами расстояние в сантиметр, интересуется он.

Желудок делает сальто, когда я смотрю ему в глаза.

– Ты спрашиваешь разрешения? – в моих мыслях хаос от его близости.

– Не уверен, что в курсе новых правил, – отвечает он и отодвигает в сторону ворот моей рубашки, чтобы, наклонившись, поцеловать ключицу. – Например, делать тоже, что и там, – Люк показывает себе за спину, но я понимаю, что он имеет в виду за пределами своей спальни, в реальном мире. – Потому что я могу думать только о двух вещах, которые сделают меня еще счастливее.

– О двух? Это каких?

– Первая – это заснуть с тобой в твоей постели, а вторая – то, чем мы занимались сегодня утром.

О-о. Он придвигается ко мне еще ближе, и произнесенные слова многозначительной тяжестью повисают между нами. Я сжимаю бедра, чтобы немного притупить ноющую боль, которая появилась от одних только воспоминаний про то, чем мы занимались сегодня утром, но это не помогает.

Я знаю, что он имеет в виду, но хочу, чтобы он продолжал говорить, лишь бы он не отходил ни на шаг.

– Ты имеешь в виду, если Фред будет поблизос… – начинаю я, но он уже мотает головой.

– Я не про Фреда, а про то, чего хочешь ты? Мне можно сказать, что ты сегодня красивая? Можно ли поцеловать тебя при приветствии? Потому что я очень хочу.

Я тоже хочу его поцеловать, поэтому, прерывисто вздохнув, киваю, мысленно благодаря его, что он прижался ко мне, иначе я оказалась бы сейчас у его ног – этакой лондонской сыростью. Люк улыбается и проводит кончиком своего носа по ему.

– Привет, Логан, – говорит он.

– Привет.

Его рот так близко, что я чувствую вкус его дыхания. Он подается вперед и сокращает расстояние между нашими губами. Этот поцелуй никак не подходит для рабочего места: мягкие губы, скользкий язык и руки – которые повсюду. Что, если затащить его в туалет и, прислонившись к стене, попросить его трахнуть меня снова?

Слова уже вертелись у меня на языке, но тут где-то недалеко громко хлопает дверь, и Люк отстраняется, тяжело дыша.

– Мать вашу.

Я слышу, как в баре звонит телефон, разговоры посетителей и звуки футбола по телевизору.

И мне на все это наплевать. Люк делает глубокий вдох и медленно выдыхает.

– Тебе нужно вернуться, а мне пойти в мужской туалет передернуть затвор по-быстрому.

Я смеюсь.

– Ладно. Но ты останешься?

Кивнув, он наклоняется еще раз меня чмокнуть в губы.

– Останусь.

Народу все прибавляет, и Фред встает за стойку, чтобы помочь. Люк курсирует туда-сюда между мной и своими друзьями, но когда его кто-то громко окликает, он показывает в ту сторону.

– Думаю, я побуду с ними и посмотрю игру, пока ты занята. Во сколько заканчиваешь?

Наполнив шейкер льдом, я поворачиваюсь к нему.

– Как обычно. В час.

– Как насчет снова ко мне? Отсюда ближе ехать…

– Снова тянет поспать?

Опираясь на стойку локтем, он смотрит на меня внимательными карими глазами.

– С тобой? Всегда, – отвечает он. – Ты сможешь улизнуть пораньше?

От идеи проснуться еще одним утром у него в постели у меня мурашки бегут.

– Может получиться и позже, – отвечаю я. – Все зависит от того, много ли будет уборки.

– В любом случае дай мне знать, – он оглядывает бар и придвигается чуть ближе. – Хочу снова услышать твои стоны, – говорит он, и моя рука с бутылкой замирает в воздухе, от чего вино льется мимо. – Если я уйду, напиши мне, когда соберешься. Я приеду. Ладно?

Способность соображать меня покинула, поэтому я просто киваю, наблюдая, как он улыбается, а затем уходит.

Тем временем количество народу в кругу друзей Люка увеличилось вдвое, шуметь они стали также вдвое громче. Поэтому Фред занимается в основном ими, оставив на меня остальных посетителей и кассу. Люк стоит рядом с Диланом и без конца болтает, как он забьет все семь шаров в угловую лузу, когда рядом с ним появляется какая-то девушка.

От старых привычек трудно избавиться, и я не могу оторваться, следя за каждым его движением и пытаясь интерпретировать, что оно может означать. От старых привычек и ему нелегко избавиться, потому что я не раз ловлю его на чтении чьих-то сообщений.

Это бьет прямо по ране в груди – она все еще там и болит, хоть и спрятана от глаз.

Я попадаю в какой-то бесконечный круговорот – делаю вид, что не слежу за Люком, делаю вид, что мне плевать, как часто он смотрит в свой чертов телефон, гадаю, что там ему пишут, и прикидываю, возможно ли этой девице придвинуться к нему еще ближе, или это уже можно смело назвать «сесть к нему на колени» – как вдруг Фред бросает полотенце на стойку передо мной.

– Может, тебе уйти пораньше? – предлагает он. – Люк еще здесь, а я вполне справлюсь и один. Забирай парнишку домой и покажи этой мисс Декольте, что он занят.

Глубоко внутри я чувствую вспышку раздражения. Оглянувшись, вижу, как он снова листает список смс, а потом убирает телефон в карман. Поддерживает ли Люк связь со своими предыдущими женщинами? Зачем он раздает свой номер направо и налево? Чтобы потешить кобелиное эго? От воспоминаний, как много раз Джастин уходил в гараж или на задний двор, чтобы поговорить по телефону, я чувствую себя ранимо и реально паршиво. Когда это перестанет меня задевать?

– Он не занят, – отвечаю я.

Фред с удивлением поворачивается ко мне.

– Забавно, потому что он выглядел очень даже занятым, когда сидел тут. Он ходит за тобой по пятам, будто щеночек, а у тебя в кармане его любимое лакомство.

Ничего не ответив, я наклоняюсь и достаю из холодильника две «Короны».

Взглядом дав мне понять, чтобы сама решала, Фред идет к очередному посетителю.

А я решаю занять себя заполнением холодильника и вообще оставаться по эту сторону барной стойки – так будет лучше.

В какой-то момент получаю смс от Люка: