Люси стало любопытно, почему Темпл не привлекла одну из подруг. Хотя, если подумать, Темпл точно не похожа на женщину, у которой толпы верных до гроба закадычных подружек.
Она сунула дужку очков за ворот туники.
– Люси, я отдаю себе отчет, что вы по происхождению важная персона, и понимаю, что у вас сейчас трудное время. Я также знаю, что вы рассчитывали остаться здесь одна. Мое появление сродни вторжению, и я хочу все исправить, поэтому… – Она критическим взглядом окинула Люси от дредов до армейских ботинок. – Я собираюсь вас тренировать бесплатно. – Собеседница ее настолько была потрясена, что потеряла дар речи. – Я беру с частных клиентов по шестьсот долларов за час. Знаю, что плата чрезмерная, но она заставляет людей относиться к тренировкам серьезно. – Брови Темпл сошлись вместе, когда она воззрилась на предплечья Люси – и как та подозревала, вовсе не затем, чтобы рассмотреть ее чертову терновую татушку. Оттуда звезда фитнесса перешла к бедрам Люси, оценивая, как они торчат из шорт: бедра лишь только-только стали приобретать нормальную полноту, благодаря хлебу, который пекла Люси. – Мы найдем для вас другой стимул.
– Увы, Люси воспринимает свою лень серьезно, – сжав губы в тонкую линию, встрял Панда. – Сомневаюсь, что она готова работать до седьмого пота.
– Действительно, не стала бы, – торопливо подтвердила Люси. – И простите, наверно, я не могу вам ничем помочь.
Только не с Пандой поблизости.
– Понимаю. – Темпл как намертво приклеила уверенную улыбку на публику, улыбку, так знакомую Люси, поскольку сама она часто употребляла такую же. – Думаю, я надеялась… – Темпл облизала губы. – Если кто-нибудь увидит меня… Выяснит, почему я здесь… – Она чуть выше подняла подбородок. – Что ж, Панда говорил, что вы не останетесь.
Люси не понравилось, что тот взялся предсказывать ее поведение.
Темпл еще выше задрала подбородок.
– В общем-то, мне… не стоило и рассчитывать. Я…
И вот тут-то все развалилось на части. Королева–Дьяволица утратила свою наигранную улыбку. Повесила уныло голову, опустила плечи, ссутулившись, спина утратила стальную осанку, а на глазах выступили слезы.
Стать свидетелем, как властная женщина мучается от того, что расстраиваются ее планы, – в этом должно было быть что-то, доставляющее удовлетворение. Однако, наоборот, оказалось душераздирающим зрелищем. Да очевидно, что Темпл не привыкла раскисать и просить помощи. Что бы изначально ни привело ее к тому, что она сорвалась и набрала вес, это все еще подавляло ее.
Люси не хотелось уезжать с острова. Пришлось бы оставить позади Гадюку, о чем она даже не осмеливалась пока думать. Еще это значило, что на следующей же неделе ей придется обрядиться в туфли–лодочки и с протянутой рукой стучаться в двери знаменитых толстосумов. А ей хотелось плавать на каяке, когда бы ей ни приспичило, сидеть и писать в кабинете, который она сама вычистила, и намазывать свежим медом хлеб. Ей хотелось спуститься с кофе на причал и смотреть, как Бри торгует за лотком. И она будет скучать по этому крысенышу Тоби.
В отличие от Темпл, Панда более чем обрадовался решению Люси.
– Люси имеет склонность к помрачнению рассудка, – заявил он работодательнице. – Так будет лучше.
Лучше для него.
Не хотелось Люси делить свой дом с Королевой–Дьяволицей «Жирного Острова». А что гораздо важнее, не желала делить жилье с телохранителем упомянутой Королевы. Однако дом-то огромный, а Темпл выглядит такой несчастной, и ее чувства Люси понимала лучше, чем ей хотелось.
– Попытаюсь остаться на денек–другой, – наконец, вымолвила она. – Но больше не обещаю.
Панда рассчитывал на то, что Люси уедет, и не скрывал недовольства.
– Ясно, что ты не продумала до конца.
– Вы остаетесь? – Темпл на глазах преобразилась. Она выпрямилась. Глаза лучились. – Выразить не могу, как я вам благодарна. И несомненно… Ваше тело, в свою очередь, мне скажет спасибо.
Уж в этом Люси искренне сомневалась, но ей нужно было выиграть главную битву. Застолбить свою территорию.
– Наверху есть обширная общая спальня. Идеально подойдет для ваших тренировок, если ее убрать. Понятно, что вы захотите иметь под боком Панду. На втором этаже четыре спальни и две большие ванные комнаты, так что места для вас обоих предостаточно.
Люси не собиралась уступать спальню на первом этаже со скользящими дверями, выходящими прямо наружу, так что можно было приходить и уходить, когда вздумается, не сталкиваясь с соседями по дому. Если все сложится хорошо, то она будет встречаться с ними только в кухне, где Темпл, как подозревала Люси, вряд ли проводит много времени.
Она не обратила внимания на сердитый вид Панды, предложив гостье все показать.
– Верхний этаж запущен, но нет ничего такого, с чем бы не справились парочка грузовиков и дезинсектор.
Панда настоял, чтобы сопровождать дам, и по мере того, как отмечал любое изменение, внесенное в обстановку Люси, хмурился все сильнее.
– Где зеркало, которое обычно тут висело?
– Зеркало?
– И вешалка?
– Какая вешалка?
Испрашиваемые предметы она утащила в гараж со всем другим хламом, который здесь скопился.
Когда вся компания поднялась наверх, Люси неожиданно нашла союзника в лице Темпл.
– Разве ты не говорил, что уже два года как приобрел этот дом? – спросила та, когда они осматривали общую спальню. – Почему ты здесь не убрал?
– Мне нравится, как есть, – ощетинившись, ответил он.
Темпл с отвращением рассматривала ряд разномастных двухъярусных кроватей. На каждой лежал скатанный в изножье матрац. Она медленно прошлась вдоль длиннющей стены с тремя большими окнами, скрытыми под вылинявшими обшитыми винилом шторами. Темпл отодвинула в сторону одну пыльную гардину.
– Вид потрясающий. Вы правы, Люси. Тут будет отличный зал для тренировок.
Люси озвучила очевидное:
– Экономка умерла, поэтому здесь какое-то время не убирали, но, конечно, Панда кого-нибудь найдет.
– Мне нельзя никого сюда пускать, – твердо заявила Темпл. Она отпустила штору и стряхнула пыль с пальцев. – Мы с Пандой сами займемся этим. Попробую приобрести новый опыт: позаботиться о себе сама. – И добавила с оттенком горечи: – Интересно, помню ли еще?
Прежняя Люси непременно бы вызвалась помочь, но вот Гадюка вовсе не стремилась стать личной ассистенткой Темпл Реншоу. И просто указала на бельевой шкаф со стопками разношерстных простыней и предоставила новым жильцам самим о себе позаботиться.
Спустившись на первый этаж, она вытащила из рюкзака продукты и разложила по местам, потом сказала себе, что это же просто физическая работа. Пока она мыла грязные тарелки, то услышала в коридоре голос Темпл.
– Ну в самом деле, Панда, ты не можешь так поступить.
Мольба в голосе Темпл вызвала у Люси любопытство. Она выглянула.
Они стояли перед входной дверью, и Панда перетряхивал сумочку Темпл, роскошную черную сумку с тяжелой серебряной отделкой. Темпл теребила пальцами ворот туники.
– Ну правда, Панда, не надо. Я хорошо понимаю, зачем сюда приехала.
– Тогда ты, должно быть, пропустила это. – Он вытащил упаковку шоколада «Тоблероне».
Темпл склонила набок голову и широко ему улыбнулась:
– Поздравляю. Ты прошел первую проверку. Вот поэтому-то я и плачу тебе такие нелепые деньги за работу.
Он сорвал обертку и откусил огромный кусок:
– Не вешай мне дерьмо, Темпл.
Та не могла отвести взгляда от шоколадки, улыбка испарилась. Даже с расстояния Люси чувствовала страстную мольбу Дьяволицы. Панда откусил еще кусок и стал медленно жевать, смакуя каждую крошку с такой монументальной жестокостью, что всенепременно за это будет проклят навеки.
– Все, что найду, съем, а ты будешь наблюдать, – объявил он.
Темпл пришла в неистовство:
– Я не буду это терпеть!
– Побереги нервы. – Последний кусочек исчез в его пасти. Панда скомкал обертку и сунул в карман: – Открывай чемоданы.
– Там нет ничего противозаконного, – возразила Темпл.
– Будем надеяться, что это правда.
Напрасно. Еще один огромный шоколадный батончик был обнаружен. Чересчур много шоколада даже для такого здоровяка, как Панда, но он сжевал все до кусочка.
Темпл пребывала в ярости:
– Не будь же таким гадом.
– Ты наняла меня не за доброту. Прекрасно знала, что мы не на пикник собираемся.
– Отлично.
Она собралась пронестись мимо него, но он поймал ее за руку:
– Мне ведь не нужно обыскивать еще и тебя?
Темпл ухватилась за карман брюк и усмехнулась.
– «Тик-так». Они абсолютно безвредны, у меня всегда их было полно.
– Всего лишь минутное неудобство.
Она гневно зашипела, когда он начал проводить руками сверху вниз по ее телу:
– Не смей ко мне прикасаться!
– Ты можешь помолчать?
Он выхватил из другого кармана упаковку «Скиттлс», затем для ровного счета прихватил и «Тик-так».
– «Жалость для лузеров». Не это ли ты всегда вещала в телешоу?
– Я не за то плачу тебе семьдесят пять штук, чтобы ты читал мне нотацию!
Семьдесят пять тысяч долларов!? Люси поверить не могла. Интересно, а сколько же заплатили ее родители? И подумала о своей взятке в тысячу долларов, которая, должно быть, вызвала у него гомерических хохот.
– Никаких лекций, – возразил Панда. – Просто пришлось к слову.
Очевидно желудок у него уже достиг своего предела, потому что Панда сунул «Скиттлс» в карман вместе с обертками от шоколада и закрыл чемоданы. – Я принесу тебе багаж наверх.
– Можешь не беспокоиться! – Темпл сама схватила чемоданы и потащила по лестнице.
– Достаточно насмотрелась? – сказал Панда, все еще стоя спиной к двери, откуда подглядывала Люси.
– Да вот пытаюсь переварить, – ответила она. – Вы двое – настоящий хит.
Он коротко осмотрел пятно, оставшееся от стоявшей здесь прежде этажерки для выпечки.
– Можешь уехать, как только захочешь. Собственно говоря, почему ты еще здесь?
Потому что это ее дом.
«Потому что все еще несу наказание за то, что паршиво разбираюсь в людях».
Люси исчезла в кухне.
Было только четыре часа, но с завтрака у нее не было и крошки во рту, поэтому она разогрела сковороду, плеснула масла и бросила кусок свинины, которую прихватила с собой в городе. На гриле получилось бы вкуснее, но Люси выкинула эту ржавую штуковину на прошлой неделе.
Мясо уже начало соблазнительно скворчать, когда в кухню ворвался Панда, все еще облаченный в наряд бизнесмена, схватил полотенце, обернул вокруг ручки сковородки и выскочил через заднюю дверь.
– Эй! – Она припустила за ним вдогонку через весь двор. – Верни мой бифштекс!
Панда хлопнул крышкой мусорного бака, стоявшего рядом с гаражом, и с размаха швырнул мясо, которое, сделав сальто, почило смертью храбрых.
– Нечего готовить то, что не ест Темпл.
– Нечего готовить? Что ты имеешь в виду «нечего готовить»?
– По всему дому разносится запах. Ей положено сейчас чиститься, и нечего тебе ее мучить.
– Мне мучить? Да ты сам заглотил перед ней тысячу калорий!
– Естественные последствия. А ты – совсем другое дело.
Люси всплеснула руками:
– Ушам не верю!
Он скривил рот:
– Может, тебе лучше позвонить мамочке и попросить послать морской спецназ на подмогу?
Неужели она в самом деле целовала этого типа? Позволяла ему… позволяла… делать то самое? Гадюка рассвирепела не на шутку и ткнула покрытым дешевым черным лаком ногтем ему прямо в лицо.
– Ты еще заплатишь, – заявила она. И удалилась.
Он уже платил. Просто быть рядом с ней – уже мука. Он все еще помнил, как впервые увидел ее. В тот вечер, после свадебной репетиции, на обеде. Она стояла бок о бок с Тедом такая женственная в изумрудном платье, с блестящими волосами на много тонов светлее, чем сейчас. И Панда смог думать лишь об одном: как эти двое подходят друг другу, идеальная символичная американская пара. До тех пор, пока спустя почти две недели тем вечером на Каддо–Лейк, когда она позвонила наконец родным, и он понял, что она и впрямь не собирается возвращаться к Теду. Дурочка.
«В любом случае, не так уж ты и хороша».
Ну и гребаное же вранье. Именно он был неумехой – набросился, как голодный, неуклюжий, слетевший с катушек псих. Люси отдавала себя так естественно, ничего общего с этими особами с фальшивыми позами порнозвезд, которые, кажется, верили, что тащить в спальню нужно именно такие манеры.
Он рассчитывал, что она тут же уедет, как только увидит, что он вернулся, а вместо того чтобы запрыгнуть на первый же паром, она решила готовить бифштекс на кухне. Теперь у него две женщины на руках, с которыми хлопот не оберешься, и обе хотят использовать его дом как убежище. Одна из них – требовательная заноза в заднице, но с Темпл он уже справлялся и снова сможет управиться. Другая тоже заноза в заднице, но другого рода, и с той он больше всего хотел управиться, раздев до гола.
Панда выбросил из головы соблазнительные картинки голой Люси и только тогда смог сосредоточиться на насущной задаче. Этот дом – последнее место, где ему хотелось быть, но Темпл платила кучу денег за то, что он с ней нянчился, и отказалась даже вести переговоры о другом месте. Напрасно он рассказал ей о доме, лучше бы этого не делал. Но он и представить не мог, что она настоит на приезде сюда, так же как не мог представить ее набравшей сверх нормы тридцать фунтов и на грани срыва карьеры. Он любил работу, которая держала его в тонусе, работу, где имелся по меньшей мере потенциал немного взбодриться. На сей раз работенка дерьмовая, хотя и весьма выгодная. Кроме того, Темпл была когда-то его первой крупной клиенткой, и он ее должник.
Они встретились почти сразу же, как он возглавил агентство, когда ее издатель нанял его для обычной охраны в чикагском магазине, где она подписывала свою книгу почитателям. Его внимание привлек тогда какой-то нервный тип в толпе. Панда не спускал с него глаз и, не успел закончится вечер, как остановил парня, когда тот перепрыгнул ряд стульев, собираясь поранить лицо Темпл. С той поры, когда бы Темпл ни требовалась охрана, она настаивала на присутствии Панды. Благодаря ей, он заполучил других выгодных клиентов, и его бизнес вырос до той стадии, когда он смог арендовать квартиру на Лейк–Шур–драйв, в которой редко ночевал, купить вот этот дом и поместить мать в лучшее учреждение в штате для страдающих болезнью Альцгеймера.
В желудке заурчало, но не потому что Панда проголодался, а из–за всего этого шоколада: сладкоежкой он никогда не был. Жаль, что Темпл не протащила контрабандой картофельные чипсы.
Мысли снова перекинулись на Люси. Он совершенно ясно запретил ей менять что-то в доме, но она самовольно тут творила, что хотела, и эти перемены не устраивали его. Почему Люси уступила требованию Темпл? Он никак не мог постичь, но знал, что рано или поздно заставит Люси уехать. Так лучше всего, и самый верный способ устроить это – убедиться, что она не забыла его самые дурные качества.
Если бы только перспектива этого напоминания не вгоняла его в такую депрессию.
Люси была вынуждена отдать должное: Королева–Дьяволица оказалась не примадонной. На следующее утро та трудилась бок о бок с Пандой, разбирая двухъярусные кровати и вынося их наружу.
– Отличная кардионагрузка, – обращаясь к Люси, похвасталась Темпл, выволакивая через входную дверь гору кроватных спинок.
Темпл завязала волосы в неряшливый хвост и сменила черный наряд на широкие темно–синие тренировочные штаны и просторный вязаный топ с V–образной горловиной, обе вещи не были достаточно модными, чтобы вести свое происхождение от личной линии одежды королевы фитнесса.
– Я так понимаю, у вас с Пандой что-то было, – закинула она удочку.
Люси вышла вперед, чтобы придержать труженице входную дверь:
– Неправильно понимаете.
Темпл ничуть не обиделась на прохладный ответ Люси.
– Пока он выполняет то, ради чего я его наняла… – она боком втиснула свой груз в дверной проем – …меня не волнует, как вы вдвоем проводите остальное время.
Люси не привыкла, чтобы к ней обращались, как к какой-то мелкой сошке, но, прежде чем успела открыть ответный огонь, Королева–Дьяволица со своим грузом кроватных спинок спустилась, исчезая, с переднего крыльца.
Зайдя с утра в кухню позавтракать, Люси обнаружила висячий замок на дверце буфета и, не желая затевать драку с Панду на пустой желудок, довольствовалась лишь кофе. Но сейчас она проголодалась и нашла упаковку черничного йогурта и холодный хот–дог. Не успела она прикончить ни то, ни другое, как услышала с подъездной дорожки шум мотора какого-то грузовика, за которым немедленно последовал хлопок двери с верхнего этажа, предположительно, учиненный скрытой из виду Темпл. Вскоре Панда с водителем выгрузили то, что на поверку оказалось оборудованием для тренажерного зала.
Люси собиралась испечь хлеб для Бри и Тоби, но после вчерашнего вечернего инцидента со свининой не могла предугадать, чем это дело кончится, и поехала к лотку с пустыми руками.
Бри стояла на стремянке и рисовала разноцветную гирлянду на верхней панели бледно–желтого лотка: причудливое украшение, какое можно увидеть на каруселях. Цвета гармонировали со старым стеганным покрывалом, которое она набросила поверх прилавка, выставив на нем в ряд сложенные в пирамиды по три штуки горшочки с медом, чтобы показать товар лицом.
Когда Люси слезла с велосипеда, из–за лотка выглянул Тоби.
– Я видел вчера, что подъехала машина Панды. У вас есть для меня работа?
Тоби – вот осложнение, о котором она не подумала.
– Пока нет. Одна из моих… подруг приехала. Мы собираемся немного потусоваться, это все неинтересно.
Мысленно вообразив Королеву–Дьяволицу своей подружкой, Люси аж вздрогнула, но ей требовалось заложить фундамент на случай, если Тоби неожиданно заявится в дом, что наверняка он не преминет сделать.
– Но я могу все еще приходить и заниматься какой-нибудь ерундой?
– Тоби, пожалуйста, прекрати ее изводить. – Бри улыбнулась Люси, спускаясь со стремянки, но оставив поднос с красками в баночках на верхушке лестнице. Несмотря на теплое утро, худенькая, не имевшая подкожного жира Бри надела легкий серый свитерок поверх футболки. Ни приобретенный загар, ни свежая россыпь веснушек на скулах не могли скрыть ее истощения. – Я изо всех сил стараюсь удержать его, чтобы вас не беспокоил.
Учитывая великую безрезультатность, с которой Бри влияла на Тоби, Люси, не откладывая дела в долгий ящик, обняла мальчика за плечи и доверительно сказала:
– Дело в том, Тоби, что моя подруга совсем не испытывает склонности к детям, поэтому вместо того чтобы приходить, ты показал бы мне лучше остров. Я знаю, что есть куча мест, которых я еще не видела.
– Конечно, не видели.
Люси взглянула на вывеску «Карусельного меда» и свежеразрисованное обрамление лотка.
– Мне нравится. Польза есть от щита?
– Сегодня с утра продала семь горшочков. – Бри почесала пчелиный укус на запястье, оставив пятно малиновой краски. – Подумываю о расширении ассортимента продукции, может, добавить мыло и восковые свечи? Что мне по силам понять, как делать.
– Денег все равно недостаточно, – встрял Тоби с привычной воинственностью. – Ты должна уехать.
Люси поспешно вмешалась:
– Вы вдвоем поставили на ноги ларек за какие-то пару дней. У вас есть повод собой гордиться.
– Если кому и гордиться, так это Бабуле, – возразил мальчишка. – Мед-то ее. – И потопал к дому. – Я звоню Большому Майку! – крикнул он. – Он обещал взять меня на свою лодку.
– Нет! – бросилась Бри к подъездной дороге. – Тоби, не смей звонить Майку! Слышишь меня? Тоби!
Но мальчика уже и след простыл.
Излучая усталое смирение, Бри заправила прядь волос, выбившуюся из хвоста. Потом вытащила пачку сигарет из–под прилавка.
– Ничего у меня не получается.
– Он страдает, – заметила Люси. – Оттого так вызывающе себя ведет.
– Мы все страдаем. – Бри махнула рукой, разгоняя дым: словно, повиснув в воздухе, он представлял большую опасность, чем тот, что попадал в ее легкие. – Простите. Слегка впадаю в жалостливое настроение. – Она присмотрелась внимательней к Люси: – Вы мне кажетесь знакомой. У меня такое чувство, что я вас откуда-то знаю, хотя уверена, что мы никогда не встречались. Когда я первый раз вас увидела, то подумала, что вы подросток.
– Мне тридцать один.
Взгляд Бри пропутешествовал от волос Люси до нового колечка в брови и татуировке дракона на шее.
– Случай задержки развития, – пытаясь объяснить, сказала Люси.
– Понимаю.
Однако ясно, что Бри ничего не понимала, и Люси больше не чувствовала себя вправе скрывать свою личность. И решила рискнуть.
– Я… в некотором роде маскируюсь. – Она заколебалась: – Я… Люси Джорик.
Бри распахнула глаза, выпрямилась и выронила сигарету. Курить перед странной девушкой, живущей по другую сторону леса, она могла себе позволить, но только не перед президентской дочерью.
– О… я…
– Мне нужно было на время скрыться, – пожав плечами, сказала Люси. – Место показалось подходящим.
Бри осознала, что неприлично таращится.
– Простите. Просто… немного не ожидала. – Она снова пригладила волосы, стараясь привести их в порядок. – Почему вы мне признались? Я бы никогда сама не догадалась.
– Да показалось неудобным приходить к вам сюда и ничего не говорить. Трудно поверить, но я помешана на искренности.
– Но… вы же почти не знаете меня. Вдруг я всем разболтаю?
– Надеюсь, вы не станете этого делать. – Люси хотела переменить тему. – «Жалостливое настроение», которое вы упомянули. Не хотели бы поделиться?
Медленно проехала, не останавливаясь, какая-то машина. Бри проводила ее взглядом.
– Скучная это история.
– Стыдно признаться, но вот послушаешь иной раз о чужих проблемах, и у самой настроение поднимается.
Бри рассмеялась, и напряжение спало.
– Мне знакомо это чувство. – Она вытерла ладони о шорты. – Вы в самом деле хотите послушать?
– Я такая ужасная, да?
– Только не говорите, что вас не предупреждали. – Художница рассеянно потерла отслоившуюся краску на руке. – В прошлом ноябре, придя домой с официального ланча в загородном клубе, я обнаружила, что мой муж пакует в машину свои вещи. Он заявил, что устал от нашей привилегированной жизни, что хочет развода и да, кстати, собирается начать жизнь заново со своей родственной душой, девятнадцатилетней стажеркой, которой я, по его словам, как женщина и в подметки не гожусь.
– Ничего себе.
– Дальше–больше. – Проникавшие местами сквозь листву солнечные лучи создавали на лице рассказчицы игру света и тени, делая ее то старше, то моложе, чем она была. – Он заявил, дескать, понимает, что должен мне хоть что-то за десять лет брака, поэтому я могу забрать все, что останется после выплаты долгов, с которыми я понятия не имела, как расплатиться.
– Чудесный парень.
– Всегда был таким, даже когда только встречались. Я ведь это знала, но он был роскошным, остроумным, все мои подруги по студенческому клубу сходили по нему с ума. Долгие годы наши семьи дружили. Он был одним из талантливых мальчиков «Дженерал Моторс» до того, как лопнул Детройт. – Она смахнула чешуйку краски в траву. – Тогда Скотт со студенческим другом отправились попытать счастья в Сиэтл, и долги съели все наше имущество. Я только год училась в колледже. У меня не было опыта работы, и я понятия не имела, как себя содержать. Какое-то время я жила у одного из братьев, но после нескольких месяцев, когда я почти не покидала комнату, моя невестка дала понять, что я злоупотребляю их гостеприимством. – Бри уже позабыла, что ей неловко курить в присутствии президентской дочери, и потянулась за сигаретой. – Приблизительно в то же время меня нашел адвокат Миры и сообщил, что она скончалась и оставила мне коттедж со своим внуком. Тоби я видела только несколько раз давным–давно, когда меня навещала Мира. И вот я здесь. Хозяйка недвижимости. – Она оглядела лоток и издала самоуничижительный смешок: – Слышали когда-нибудь что-то более жалкое? Я выросла со всеми привилегиями, кроме главной. – И сунула сигарету обратно в пачку, даже не зажегши ее. – Могу представить, что вы думаете, после того, как вы сами получили все в жизни.
– Сбежав с собственной свадьбы?
– Особенно это. – У Бри сделались почти мечтательные глаза: – Как вам хватило отваги?
– Уж отвагой я бы точно это не назвала.
– А вот я бы назвала. – Тут как раз остановилась машина. Бри сунула пачку в карман. – Спасибо за доверие. Я вас не продам.
Люси надеялась, что Бри сдержит слово.
По дороге Люси вспомнила, что забыла мед, но поскольку теплого хлеба не имелось и намазывать было не на что, она решила не возвращаться. Груда разбитых кроватей, старых матрацев и уродливых виниловых занавесок из верхней спальни высилась в конце подъездной дороги в ожидании, что ее увезут. Грузовик с доставкой уехал, и, войдя в дом, Люси услышала, как что-то тяжелое таскают по полу над головой. Вряд ли стоило надеяться, что это волокут труп Панды.
Срезая дорогу через кухню, чтобы выйти наружу, она заметила, что исчез старый холодильник. А на его месте стоял современный двустворчатый агрегат со стальным покрытием. Позавтракала Люси скудно и хотела есть, поэтому открыла дверцы.
И обнаружила, что весь ее продуктовый запас исчез. Арахисовое масло и джем, ветчина и идеально выдержанный швейцарский сыр. Ни черничного йогурта, ни салатной приправы или сладкого маринада. Ничего из продуктов, оставленных на ланч. Исчез даже джем Панды.
В морозильной камере творился тот же ужас. Вместо «Хот Покетс», готовых завтраков из сыра, мяса и овощей, и замороженных вафель, приготовленных, чтобы полакомиться в выходные, она узрела ряды укомплектованной диетической кормежки. Люси вытащила контейнеры для овощей. Где ее морковка? Ее черника? Свежие пучки латука, купленные вчера? Одно дело замороженные вафли, но они забрали ее латук!
Люси вихрем взлетела на второй этаж.
Глава 12
Еще до того, как Люси затормозила перед дверным проемом, ей в нос ударил запах резины. С прошлого вечера просторная спальня преобразилась. Сверкающие новизной тренажеры стояли на нетронутых черных резиновых матах, голый пол чисто вымыт, сквозь открытые окна лился солнечный свет. Панда сражался с кривой москитной сеткой: от усердия задралась футболка, являя миру твердокаменный пресс. Футболка была, слава богу, лишена непристойных надписей – насколько Люси видела, а тот факт, что находила это отчасти досадным, она приписала Гадюке.
Темпл хрипела на эллиптическом тренажере, с лица тек пот, влажные завитки прилипли к шее. Люси обозрела сцену тренировочного ужастика.
– Кажется, из холодильника пропала вся моя еда.
Темпл дернула плечом и стерла рукавом пот со лба:
– Панда, разберись с этим.
– С превеликим удовольствием.
Он приладил сетку и последовал из комнаты за Люси так поспешно, что она поняла: он только и ищет предлог улизнуть. Не успела она и рта раскрыть, чтобы выдать то, что намеревалось прозвучать тирадой в неподобающем Люси стиле, как Панда схватил ее под локоть и потащил по коридору.
– Нам придется побеседовать внизу. Громкие голоса раздражают Темпл. Если только не исходят от нее.
– Я все слышу, – прокричала из комнаты Темпл.
– Я знаю, – проорал в ответ Панда.
Люси направилась к лестнице.
Вероятно, это воображение сыграло с Пандой шутку, только он мог бы поклясться, что видит, как под подошвами нелепых армейских ботинок Люси взрываются пыльные бомбы, когда, топая, она спускалась по потертому бежевому ковру, устилающему лестницу. По ковру, от которого, как он подозревал, она хотела его избавить. Чего, черт возьми, он вовсе не желал.
Она добралась до нижней ступеньки. Обычно там стоял разрисованный багрянцем сундук, теперь исчезнувший вместе с вешалкой в виде оленьих рогов и той черной штуковиной с полками, которая сейчас стояла на веранде с какими-то растениями в горшках, которые лично он, хозяин дома, не покупал и не хотел иметь.
Почему, черт возьми, она не уехала, как ей полагалось? Потому что зациклилась на этом доме. Таковы люди, выросшие в богатых семьях. Их восприятие, что им дарованы особые права, внушает им, что они могут иметь все, что захотят, даже когда это им не принадлежит. Как этот дом, к примеру. Но как бы ни хотелось заклеймить Люси испорченной, Панда знал, что это неправда. Она изрядная скромница, даже если сейчас у нее мозги набекрень съехали.
Она протопала в кухню, виляя задницей в странно смотревшихся черных шортах, которым очень не хватало мешковатости. Он хотел, чтобы она носила просторную одежду вроде той, что надевала Темпл. Чтобы ткань закрыла все, о чем он не хотел думать. А вместо того Люси вырядилась в эти черные шортики и уродливый серый топ с черными кожаными лямками на плечах.
Как только она дошла до кухни, то повернулась к нему – лямки с плеч съехали.
– Ты не имел права избавляться от моих продуктов!
– Ты не имела права избавляться от моей мебели, и тебе не стоит есть это дерьмо.
Он все больше впадал в мрачность по мере того, как в который раз замечал чистые столешницы. И сейчас обратил внимание, что пропала среди прочего керамическая свинья в наряде французского официанта.
– Черника и латук вовсе не дерьмо, – возразила Люси.
