Можно сказать, что я тебе его подарю.
Ты подаришь мне целый город? – то, что мне только что пришлось испытать, было так нереально, что я готова была теперь поверить во все, что угодно.
Я подарю тебе то, что содержится в имени этого города: «Усугубленный мир, покой превыше всякого разумения» - ты его пронесешь с собой через все, что тебе предстоит. Мир и покой, который будет спасать тебя и учить, и приведет однажды ко мне – именно так ты узнаешь меня. Ты будешь терять из виду и вновь находить твой Иерушалаим: то место, среди забот и тревог, где твоя душа чувствует себя «дома», блаженствует на лоне Бога, и помнит саму себя.
Тому, кто сумеет сохранить в себе этот внутренний мир и покой, даже в разгар самых жестоких сражений, созерцая нерушимый внутренний стержень в водовороте земных обстоятельств – тому достанется и сам город.
Скажу тебе больше! Народу, который построит Иерушалаим, предстоит стать Женихом всех народов Земли – и они принесут ему каждый свое самое лучшее, чтобы он освятил это. Но для этого народ избранных должен сначала сам стать Женой Всевышнего, понести в себе Семя Святого Духа, стать передатчиком Бого-Присутствия… так же, как как я.
Ориана созерцала саму себя в этом видении, а внутренний голос продолжал объяснять ей: «Зер-д-Иштар намекает на свое имя. Зер – это ноль, как бы ничто, но потенциально содержит в себе всю вселенную – и становится ВСЕМ ЖЕЛАЕМЫМ, когда прорастает. Как его называют индийские йоги, Ишвара, Иштха Девата – Избранное Божество, Которое ведет каждого ко Всевышнему тем путем, который наиболее подходит конкретно для этого человека. Совершенный Учитель, являющийся каждому преданному ученику в виде его возлюбленного или возлюбленной…
Потому что быть ведомым Любовью к Спасению и есть счастье!»
И так однажды ты встретишь мужчину, - продолжал Зер-д-Иштар, - который не покидает Иерушалаим ни на мгновение, пребывает в нем нерушимо. Ты будешь испытывать этого мужчину, доводя до грани и даже переступая черту… но он не утратит покоя и не прогонит тебя. Единственный среди всех. И так ты узнаешь меня. И ты полюбишь меня самой безумной любовью, которую только знала эта Земля: ни разу не разделив со мной ложе, ни разу не поцеловав, не коснувшись моей руки, не ощутив моего дыхания рядом с твоим лицом, не заглянув мне в глаза… Ты полюбишь меня потому, что ты меня вспомнишь! Как твою потерянную и забытую Родину в Небесах, о которой я снова тебе напомню в тот миг, когда предательство самых близких людей доведет тебя до предела отчаяния, когда душа твоя погрузится в кромешный мрак. Я появлюсь и спасу тебя. Еще не знаю, как именно - но я твердо тебе обещаю, что сделаю это!
Как это страшно, то, что ты предрекаешь мне… Но хотя бы тогда мы соединимся навечно? Будем счастливы, у нас будет много детей и долгая жизнь, полная наслаждений?
Не забывай, что мы встретимся накануне Конца времен. Нашим общим творением станет спасение тех, кого можно спасти. И это немало.
Но мы не будем жить вместе, любить друг друга в реальности?
Что есть реальность? Любовь относится не ко плоти, а к духу, который придал этой плоти форму и движет ею. Если мой дух отлетит от этого тела, и оно начнет разлагаться – разве ты будешь любить его, ласкать, целовать, сливаться с ним в наслаждении?
Я откровенно не понимала, что ты пытаешься мне объяснить.
Но не делая этого с моим трупом, разве ты перестанешь любить меня? Так увидь же, что мы – не тело! Тот, кто не отличает себя от плоти, тот и есть ходячий мертвец. Кто в своей жизни не занимался ничем, кроме забот об удобстве тела – тот еще до рождения умер. Убийство такого не есть убийство, но очищение Тела Земли от нежелательного населения (паразитов). Вот почему иногда мы тесним соседей – потому, что они умножают в своей среде дух тления и пытаются распространить его на окружающих.
Однако тот, кто, пребывая во плоти, поднялся своим сознанием до вещей бессмертных – тот истинно жив. И, оставляя тело, он не умирает, поскольку ему всегда есть куда двигаться дальше. Он возносится в те высокие сферы, в которых витал его дух. Он может пожертвовать жизнью, здоровьем, имуществом ради идеи – тем утверждая, что он есть огненный дух, а не кусок гниющего мяса.
