О, я не завидую в таком случае их женщинам. Вероятно, их женщины и их дети страдают от их невежества и насилия больше всего.

Да, это так. Они полагают, что утверждаются в своей мужественности, заставляя страдать тех, кто слабее – детей и женщин.

Но это же, наоборот, недостойно мужчины, которому Боги доверили защищать своих жен и детей!

Да, ты права. Хотя не всегда получается просветлять, наслаждая. Такова природа материального мира, что некоторые его истины нам положено познавать лишь через боль. Ты знаешь, родителю приходится иногда наказать ребенка – однако родитель делает это с любовью, сам страдая от боли, которую вынужден причинить своему порождению, своему семени – т.е. себе самому! Точно так же мужчина, который любит, вынужден иногда причинить неизбежную боль любимой им женщине. Но, поскольку он ощущает себя с ней единой плотью, то он так же сильно при этом страдает, как и она. Он никогда не наслаждается, причиняй страдание своей женщине. Более того, он даже никогда не может остаться бесчувственным, видя ее страдание.

Причинять боль женщине «ради ее же блага» может лишь тот, кто уверен, что он любим, и что она его не возненавидит за эту боль, а наоборот, еще сильнее полюбит. Когда уверен, что эта боль действительно ей принесет просветление и восхождение на более высокую ступень бытия. И если он ошибается, то все последствия этой ошибки берет полностью на себя. По-другому и не выйдет. Ведь ты могла бы убить меня твоей ненавистью,

Ло-Эрре-Лайа!

Хм, какая смешная шутка!

Я не шучу! Разве ты никогда не слышала, что Инанна, Богиня Любви и Борьбы-за-Любовь, наделяет всех наших женщин способностью поражать своим гневом тех, кто покушается на чистоту отношений внутри воплощенной Божественной Пары, т.е. между мужчиной и женщиной, и на благополучие этой благословенной земли. Они могут навести порчу взглядом или проклятием – даже через пространство и время, даже с того света могут прийти и забрать с собой. Ты еще не ведаешь всей твоей силы, малышка. Я убивал людей на войне. Враги страшатся смотреть мне в глаза, потому что в них отразилась агония смерти многих и многих... Но даже я не рисковал бы вызывать твой гнев и ненависть, – ты прищурился, и хотя твои губы все еще были изогнуты в легкой улыбке, но выражение твоего лица стало совсем не веселым. - Ни за что на свете я не хотел бы стать одним из этих...

Ты хочешь сказать... что они тоже - падшие Боги?

Каждый атом этой вселенной есть падшее Божество, запертое в тюрьму собственного представления о себе, как о чем-то ограниченном. Тогда как на самом деле нет жизни и нет никакого существования вне Его. Просветление освобождает в нас Всемогущего - и в каждом атоме и в каждом человеке!

Это значит, что весь материальный мир есть не что иное, как темница, где Бог страдает, запертый в клетках разной величины и с разными свойствами?

Именно так! И когда все отражения Бога освободятся, наша вселенная вспыхнет ослепительно яркой звездой, и все возвратится в Единое... Но до этого еще далеко. Поэтому я предпочту быть любимым тобою, и не удлинять мой путь к окончательному Просветлению.

Я что, действительно так опасна, или ты просто мне льстишь, чтобы развлечь меня или сгладить неприятное впечатление? – не удержалась я от ехидного замечания. Но твой ответ был спокойным, как всегда, и серьезным. Ты никак не отреагировал на мои эмоции, но попытался мне объяснить нечто важное, несмотря на мое не совсем подходящее состояние – в надежде, быть может, что я просто запомню твои слова, а понять их сумею позже.

Сила женщины действует по-другому, не так, как сила мужчины. Женщина кажется слабой, поскольку сила ее невидима. Могущество женщины – не в способность что-то дать, а в способности отнимать, даже отнять все! Она поражает причинное тело жертвы, она изменяет судьбу.

Разве судьба не предрешена?

Предначертана только схема, а вот проявиться она может в высшем и низшем регистре, в позитивном или в негативном астральном ключе.

Как это?

Когда женщина ненавидит, она обволакивает свою жертву слоями тьмы, и та начинает терять свой свет, воплощаясь во все более низких формах: лишь вспоминая о своем прошлом величии, но не умея вновь обрести его. Это самое страшное – деградация в полном сознании неотвратимости происходящего.