После этого ты повернулся ко мне и откинул вуаль, с головы до ног покрывавшую меня, «одетую» лишь струящимися по плечам волосами.

Ты целовал каждую частичку и каждый тайный уголочек моего тела, произнося их тайные имена трижды - и от негромкого, но настойчивого звучания этих слов во мне пробуждалось воспоминание о давно забытом Знании-Силе, которыми несомненно обладали наши далекие Пращуры-Боги, оставившие нам свой Священный язык, как магический ключ к генетической памяти, спящей в нашей крови. Мне это только казалось, или на самом деле, ты теперь пробуждал все чакры моего тела теми же словами-ключами, которыми отпирал врата Лабиринта? Пронизанная изнутри светящейся паутиной, как бы незримым каркасом, который сделал меня невесомой и пробужденной, я была готова лететь, творить чудеса, совершать непосильное для обычного человека… Каждая клеточка моего тела теперь ожила и все они вместе звучали в гармонии, хотя каждая издавала свою уникальную и неподражаемую мелодию.

Этими прикосновениями, поглаживаниями, дуновениями и страстным шепотом ты превратил меня всю в невесомое облако поцелуев, где ритм твоего дыхания перемежался с мелодией твоего голоса… и еще эти немыслимые созвучия, слетавшие с твоих губ, никогда мной прежде не слышанные, но на которые, тем не менее, откликалось все мое существо - не только тело, но дух и память… Память… я уловила в моем уме мысль – вернее, уверенность – так настойчиво пробивавшуюся на поверхность сознания: «Нет, я не тело. Я Радость, звенящая тысячью голосов! Я Ликование, исполняемое, как симфония, всей звучащей вселенной! И я – Окончательная Победа!»

На этот раз нам не понадобилось ключа - проход был свободен. Тебе оставалось только слегка присвистнуть у меня за спиной, и я, даже не понимая, как это происходит, полетела вперед, в непроглядную тьму.

Пространство внутри показалось мне сжатым в точку, как будто мы оба вошли в погребальный ларец, выдолбленный из ствола дерева и поставленный стоймя. Я протянула руки вперед, но не нашла тебя. Я позвала тебя, и когда ты ответил, твой голос прозвучал издалека и казалось, все более удалялся. Мной овладел неописуемый страх – и от того, что я совершенно утратила ориентацию в этом пространстве, и из-за странного гула, который я ощутила сначала моими босыми ногами, а потом и услышала: это был низкий звук, на пределе того, что воспринимало ухо, похожий на рев огромного железного зверя, которого мы разбудили и он ворочался прямо у нас под ногами.

Я побежала на твой голос так быстро, как только могла – и уже почти увидала тебя вдалеке. Но вдруг то, по чему я бежала, стало медленно поворачиваться направо-налево, как панцирь чудовищной черепахи, и изгибаться, подобно диску, края которого опускались, а середина приподымалась. Изгиб был еще небольшой, но поверхность скользила и, несмотря на мои усилия, я ощутила, как меня сносит вниз. Панцирь огромной железной твари, похожей на черепаху, рывками крутился туда-сюда, будто пытаясь сбросить меня.

Не было сожалений о том, что моя жизнь закончится слишком рано – только хотелось, чтобы последний мой взгляд был обращен к тебе. С последним усилием я обернулась, и – чудо! В моих руках прибавилось силы. Я смогла подтянуться по грудь и впилась глазами в твой образ, маячивший далеко впереди. Тут железная черепаха внезапно встряхнулась, и я, сумев забросить ногу на край ее панциря, забралась обратно.

Странное дело, когда я смотрела на ее панцирь прямо, то видела перед собой гладкую, скользкую, отполированную поверхность, и падала, соскальзывая – но когда обращала взгляд на тебя, начинала нащупывать под ладонями шершавые выступы, за которые могла зацепиться, и так мне удавалось ползти вперед. Стараясь не потерять тебя из виду, я вскарабкалась на верхнюю часть железного панциря, которая была более плоской, и побежала к тебе.

Тут я заметила, что движение у меня под ногами приобрело более упорядоченную форму – теперь это было вращение против часовой стрелки. Ты стоял в самом центре, на пятачке, вращавшемся в противоположную сторону, посолонь, среди всего этого беспорядка, и медленно поднимал руки. Глаза твои были закрыты и на лице читалось такое предельное сосредоточение, что подойдя, я не решилась позвать тебя, и в замешательстве остановилась.

Но ты будто увидел меня сквозь веки закрытых глаз: приглашающее улыбнулся и протянул мне обе руки, которые успел поднять уже до середины, и они были теперь параллельны поверхности, на которой ты стоял.

Контуры твоего тела светились во тьме голубоватым сиянием. Ты медленно поворачивался на внутреннем круге, и когда я увидела тебя со спины, ты показался мне человеком-львом с растрепанной гривой, вставшим на задние лапы.

Я сделала шаг вперед – на центральный круг, который вращался по часовой стрелке, и похолодела от ощущения, что волосы на моей голове зашевелились, как будто пряди их были змеями, и они начали медленно подниматься вверх. Твои волосы тоже поднялись вверх, и наши локоны переплелись, образуя единый тугой канат над нашими головами.

Как знать, может быть, вместе мы сможем то, чего не удастся ни мне, ни тебе по одиночке» - вспомнилось мне. Сейчас эти слова приобрели зримое выражение. Но что же мы должны теперь совершить?

Наши переплетенные волосы скручивались все туже, и я уже не могла различить, где мои и где твои… Опустив глаза, я зажмурилась, но все равно продолжала видеть твое лицо перед собой, и даже несколько раз открывала и закрывала глаза, чтобы убедиться, что вижу тебя в темноте не глазами, а как-то иначе. Твое лицо было таким красивым и добрым, оно улыбалось – это было лицо моего Духовного Отца, моего Наставника и Благодетеля, которому я могла безраздельно довериться. Я улыбнулась тебе в ответ. Твое лицо приблизилось, твои глаза заворожили меня, твои губы шептали, касаясь моей шеи, щек, ушей: “Моему птенчику хочется в твое гнездышко, дай мне его!”, но я все еще не понимала, должна ли я что-то сделать – или позволить тебе что-то сделать со мной… я все еще была не готова. Тогда ты меня обнял и прижал к твоей груди, покрытой шелковистыми волосками. Так странно было ощущать голой кожей твою «шерсть»… так странно и так приятно! Мне это давало невыразимое чувство защиты - казалось, меня обнимает сильный и добрый лев.

Ты был Мужчиной, Львом, и одновременно Богом. Ты был полнотой бесконечной радости бытия. Я невольно прильнула к тебе плотнее и обняла руками за шею, ощутив биение твоего сердца рядом с моим. Ты прижал мой живот к себе, и мой пупок ощутил пульсацию твоего пупка… внутренним взором я как бы увидела между нами горячий огненный шарик, который нас примагнитил друг к другу так, что уже было не оторваться. Я ощущала, как через пупок от тебя в мое тело вливается безграничное чувство счастья, будто в центральной точке моего тела вспыхнуло солнце и освещало все мое естество, растекаясь горячими ручейками, в которых мне чудилось Божественное Дозволение на все то, что раньше было закрыто какими-то непреодолимыми препятствиями или запрещено. Я впервые почувствовала себя свободной совершать все, чего я только ни пожелаю! И эту радость все-дозволения – этот простор и чувство полета - сообщал мне ты, через пульсацию живота вливая в меня уверенность, что я все могу и моей воле подвластно все. О, это был настоящий Дар Короля! Дар абсолютной свободы и всемогущества. Это солнце, которое соединило нас, разгоралось с каждой минутой сильнее, захватывая нас обоих в единый золотисто-огненный шар.

- Ты и я – единое Древо, мы с тобою две ветви одного ствола, - прошептал ты мне прямо в губы твоими губами, которые источали божественный вкус…

Сейчас я помогу тебе взлететь, - сказал ты, положив ладони на мои ягодицы. Немного раздвинув их, ты затем развел мои бедра в стороны и, легко приподняв мои ноги - ведь я обнимала тебя за шею - положил их себе на бока.

Твой птенчик оказался напротив моего гнездышка и начал стучаться в него, все настойчивее с каждым разом – так же, как и твой язык у меня во рту, по-хозяйски располагаясь и двигаясь там. Это было так правильно и так прекрасно, настолько прекраснее всего того, что я от тебя ожидала – или могла предложить - что моя личная воля, едва обретенная, утратила для меня всякое значение, и я предоставила тебе полное руководство процессом, позволяя делать все, чего ты хотел.

Моя пещера слегка увлажнилась от твоих медленных и неглубоких ударов. Там, глубоко внутри, я как будто уже предчувствовала тебя всего целиком. Это предощущение было настолько сильно, что я увидела изнутри весь Канал Перевоплощения: вульва, матка и позвоночник вдруг осветились голубоватым сиянием, которое я не видела, но ощущала внутренним зрением.

В волоски, окружавшие мое гнёздышко, было вплетено 9 полураскрытых бутонов роз, символизирующих мои пока еще спящие чакры. Когда твой магический жезл начал медленно проникать в меня - бутоны, прежде как будто сонные, бледно-розовые, стали на глазах пробуждаться и, разворачивая свои лепестки, источали божественный аромат, окутавший нас обоих, сводящий с ума… Они наливались цветом, становясь ярко-розовыми и даже пурпурными. А красный бутон, венчающий их, расположенный прямо над входом, раскрылся и превратился в махровую алую розу, которая будто кричала и властно требовала прикосновения… Я трепетала в предчувствии самого полного и высочайшего счастья, которое только возможно в этой вселенной. Изумленно подняв глаза, я утонула в твоей улыбке…

Да, все так и должно быть! так неизбежно должно было случиться однажды! Да, ты поистине в полной мере владеешь волшебным ключом, отпирающим сам Источник Реки Жизни, текущей в моей душе и в моей крови!

Видимо, мои соки потекли уже так обильно, что ты вдруг ударил с нежданной яростью и вошел до конца, разрывая преграду и причиняя мне боль, от которой перед глазами вспыхнули искры. Я инстинктивно отпрянула, но ты крепко прижал мои ягодицы к себе и продолжал наносить удары, все более сильно и быстро.

Взгляд твой остановился, твои глаза вылезли их орбит, а на лице застыла гримаса обезумевшего маньяка. Я поняла, что здесь бесполезно молить о пощаде и звать на помощь – ты просто не сможешь остановиться, пока не забьешь меня насмерть твоим беспощадным разгоряченным молотом… Наверное, точно так же твои враги, увидав над собою этот безумный взгляд в тот момент, когда ты пронзаешь мечом их сердца, понимают, что больше нет никакой надежды – это конец! и сдаются, теряя всякую волю к сопротивлению…

Так вот через что мне предстояло пройти… Самым страшным для меня испытанием оказалось твое предательство! Боль, обида и безысходность смешались в одно единое чувство невыразимого ужаса и отчаяния, из-за твоего внезапного превращения в монстра. Тот, в ком я видела исполнение всех моих девичьих грез и предчувствий о встрече с живым воплощением Бога, привел меня в это страшное подземелье, заставил пройти через все его ужасы лишь для того, чтобы изнасиловать… после такого крушения всех святынь, во что еще я смогу поверить, на что еще буду надеяться в жизни? Я ожидала встречу со смертью, но это было во много раз хуже! Что теперь меня ждало там, на поверхности, даже если я смогу найти выход? лишь жалкое прозябание… значит, прочь из этого мира! прочь из этого тела! Пусть этот ужас и эта боль подталкивают меня и не дают повернуть назад. Только как я сумею вырваться из твоих, теперь уже ненавистных, объятий?

Ты все еще крепко держал меня, продолжая с безумным хохотом наносить свои уничтожающие удары. Да и куда бы я здесь пошла? Мы находились в свинцовом стоячем гробу на двоих, в самом узком месте зиккурата. Здесь именно никакого выхода не было, разве только… И тут я сфокусировалась на моем намерении выйти из тела: точно так, как меня научила Наставница, во время нашей практики совместных осознанных сновидений. Мое внимание, облеченное в чувство «я», отцепилось от ужаса, происходящего с моим телом, и начало двигаться по позвоночнику вверх, медленно и с трудом пробиваясь через макушку, как будто я должна была прорубать своей мыслью тоннель в горе - я умирала… Едва приподнявшись над моим телом, я тут же увидела, как твоя Сущность также покинула твое тело через макушку, и мы оба начали взбираться вверх по канату из наших переплетенных волос. Значит, мы умерли вместе…

Бросив прощальный взгляд вниз, я увидела два слитых вместе и конвульсирующих тела мужчины и женщины, не ощущая уже никакого страдания – ни телесного, ни морального. Я была счастлива, что ты снова был тем, кого я любила и знала – и мы, помогая друг другу, взобрались до самого верха, сделав 9,5 оборотов по канату из наших переплетенных волос.