Ложь ЧЕТВЁРТАЯ. «После двух - трёх таких случаев, когда мы с трудом возвращали женщине жизнь, я обратился с письмом в прокуратуру города с просьбой положить конец этим действиям. Мне ответили, что врачевание без диплома противопоказано, уголовно наказуемо, но степень уголовного наказания зависит от последствий. А раз врачи спасли - так и дела нет.», «Г-н Блошанский сказал, что самолично два раза письменно обращался в Прокуратуру Москвы с просьбой разобраться в конкретных случаях. Однако никаких следственных действий предпринято не было. Мотивация - женщины выжили.». «Досадно, но тем, кто занимается родами в воду, удаётся ускользнуть от ответственности.»
Куда же ещё жаловаться советскому медику, как не в Прокуратуру? Человек должен оставаться человеком. Между нами идёт настоящий научный спор, но об этом речь далее на страницах самого письма и всей книги. Сударь Блошанский так и останется собой. Он не побежит покупать новые приборы для мониторинга водных родов, не ограничится хулением, фальсифицированием, лжесвидетельствованием и просто неприкрытой ложью в наш адрес, пользуясь услугами средств массовой информации. А наоборот, сядет и напишет в Прокуратуру, что не позволит себе сделать ни один медик Запада. Именно в этом наш медик отличается от их. Какая уж тут клятва Гиппократа, говорящая о необходимости сохранения врачебной тайны!!!
Совершим небольшой исторический экскурс. Он здесь явно необходим. Ведь попытка сводить научный спор к действиям правоохранительных органов - это известный ренессанс лысенковщины.
справка. ЛЫСЕНКО Трофим Денисович. Академик АН СССР, директор института генетики, орденоносец, автор пресловутой яровизации, преследователь менделевцев - морганистов, ярый противник генетики, не брезговавший в научных спорах доносами в «компетентные органы».
справка. «Менделизм - ложное, метафизическое учение о наследственности.» («Краткий философский словарь» под ред. М.РОЗЕНТАЛЯ и П.ЮДИНА, Москва, государственное издательство политической литературы, 1954 год, стр. 342)
«Вейсманизм-морганизм - реакционное антидарвинское направление в биологической науке.» (там же, стр. 67)
Одним словом «Генетика - продажная девка капитализма» как гласил популярный лозунг тех лет. Только что на Первомайскую демонстрацию на Красную площадь с ним не ходили.
Где теперь находится уровень развития отечественной генетики после таких «забот» лучших учёных умов России? Спросите генетиков о том, как в годы царствования Т.Д.ЛЫСЕНКО осуществлялись гонения на них. Теперь у нас наблюдается большое отставание в этой области.
Но может быть стоит поговорить поближе об акушерстве? Видимо, да. Хотя генетика каким-то образом и касается конкретно акушерства. А именно числом врождённых аномалий, заставляющих медика предпринимать то или иное действие после рождения ребёнка.
Может быть, кому-то покажутся перебором мои сравнения существующей на сегодняшний день ситуации с лысенковщиной или чем-либо похуже. Но, когда человека начинают вызывать к следователю благодаря подмётным письмам, ему мало не покажется.
Во-первых, честно сделанная работа должна быть честно и оценена обществом. Честно принимаемые роды не должны быть наказуемы. Отсутствие медицинского образования при нормальной физиологии не является криминалом. Во-вторых, нервные клетки не восстанавливаются и тратить их на правоохранительные органы слишком роскошно.
Женские консультации - типичное порождение советской системы. Их начали открывать сразу же после 1917 года. Под лозунгом всеобщности и обязательности женщин стали загонять на обследование к гинекологам и в родильные дома. Таким образом боролись с детской смертностью и женскими болезнями.
Создавалась так называемая система охраны материнства и младенчества (ОММ, или как говаривали в то время «Охматмлад»), главной задачей которой было, цитирую: «Воспитать в матери гражданку, снять с плеч труженицы-матери бремя забот о ребёнке». А вот как говорила в 1918 году на первом Всероссийском съезде работниц заведующая отделом ОММ Народного комиссариата социального обеспечения В.П. ЛЕБЕДЕВА: «Мы должны не только помочь матери в заботе о ребёнке, но и дать ей досуг, поставить её в условия, которые помогли бы развить её способности в борьбе за идеалы своего класса, за социализм». (Газета «Известия», 26.01.1994 года, статья Елены ШАФРАН «Изгнание плода. Почему женщины в России боятся рожать.»)
«Семья - интимный мирок, мешающий успехам социалистического строительства.»
Позволю себе процитировать книгу В. ШТЕККЕЛЯ «Основы акушерства» (второе издание, том первый, издательство биологической и медицинской литературы, Москва-Ленинград, 1935 г., стр.222). В этой переводной книге замечательного немецкого акушера была включена целая глава некоего М.Ф.ЛЕВИ (Москва) для того, чтобы показать советскому врачу как должна работать женская консультация на основе всех достижений акушерства. Заглянем в неё.
«3. Пропаганда стационарного родовспоможения и направление по возможности всех рожениц, даже при нормальные родах, на родовспомогательные койки.
7. Борьба с повитушеством, которая не должна ставиться как самостоятельная проблема агитации, а пропаганды и проводиться действенно в порядке приучения женского населения к организованному квалифицированному родовспоможению, по мере развития которого повитушество само собой отмирает.
Среди нацменьшинств, в особенности Востока, гда женщина во многих случаях ведёт полузатворнический образ жизни, предпосылкой для организации и надлежащего развития консультации является выведение женщины из той тьмы, в которой она веками пребывала. Работу в консультации должны вести женщины-врачи, хорошо знакомые с туземным языком, обычаями и предрассудками, лучше всего из нацменок. Санитарно- и культурно-просветительская работа с установкой на раскрепощение женщины должна быть положена в основу деятельности консультации.»
И потекли ручейки повитух вместе с кулачками, казачками, жёнами офицеров и интеллигенцией в места не столь отдалённые. Всё это конечно же прикрывалось неустанными заботами о здоровье народа. Говорились высокопарные слова о недопустимости в наш просвещённый век заниматься родовспоможением невежественным людям. И мотали безвинные женщины срок. И нельзя было на Руси рожать детей иначе, кроме как под заботой любимых акушеров. Оставшиеся на свободе под страхом тюрьмы и лагерей вынуждены были прекратить свою исконную работу, ведшуюся многими поколениями до этого. И лишь современные профессора, «прогрессивные» медики способны положительно оценивать то зло, которое было причинено нашему многострадальному народу, обречённому ныне на вымирание. Только профессор Евгений Алексеевич ЧЕРНУХА в приватной беседе смог сказать, что «домашние роды - это МРАКОБЕСИЕ». Хорошо, что он это сказал. Так определяются жизненные позиции человека. Может быть позицию «гуманиста» БЛОШАНСКОГО, ни в грошь не ставящего физиков и сантехников и следующего доктрине ШТАЛЯ, следует назвать МРАКОБЕСИЕМ?
Гуманность советского медика, врача-акушера, пошла ещё дальше. Известны многочисленные случаи, когда жёнам репрессированных, если они были беременны, настоятельно советовали делать аборты. Порой давление было не только сильным моральным, но и физическим, то есть аборт производился насильно. Это делали ваши предшественники, сударь Блошанский!!! Именно о том периоде нашей смутной истории говорит и Александр Исаевич СОЛЖЕНИЦЫН в своём романе «Архипелаг ГУЛАГ» (Собрание сочинений в 7 тт., т. 5, стр. 149).
«Мы какие знаем права: заявка на починку обуви; к врачу. Но вызовут к врачу - не обрадуешься, там тебя особенно поразит эта лубянская механичность. Во взгляде врача не только нет озабоченности, но даже простого внимания. Он не спросит: «На что вы жалуетесь?», потому что слишком много слов, да и нельзя произнести эту фразу без интонации, он отрубит: «Жалобы?». Если ты слишком пространно начнёшь рассказывать о болезни, тебя оборвут. Ясно и так. Зуб? Вырвать. Можно мышьяк. Лечить? У нас не лечат. (Это увеличило бы число визитов и создало обстановку как бы человечности.)
Тюремный врач - лучший помощник следователя и палача. Избиваемый очнётся на полу и слышит голос врача: «Можно ещё, пульс в норме». После пяти суток холодного карцера врач смотрит на окоченелое голое тело и говорит: «Можно ещё». Забили до смерти - он подписывает протокол: смерть от цирроза печени, инфаркта. Срочно зовут к умирающему в камеру - он не спешит. А кто ведёт себя иначе - того при нашей тюрьме не держат.... И таким образом «лечились» миллионы людей.»
А не грех бы напомнить, что ещё ПАРАЦЕЛЬС говорил, что «врач не может быть ни мучителем, ни палачом, ни слугой палача».
Именно тогда произошло разделение медиков на два лагеря. Медики, работающие при лагерях, тюрьмах и т.д., были подчинены правоохранительным органам с тем, чтобы даже формальное подчинение Минздраву не давало бы им право защищать заключённых. Получив гуманную профессию, медик становился если не сам садистом и губителем здоровья, то активным участником этого.
Далее. В Советском Союзе аборты были запрещены с 1936 до 1955 года. Гуманно по отношению к детям? Да. Но смотрите. Можно ли гуманность достичь запретительными мерами? Нет, ни в коем случае. Делались подпольные аборты. Нелегальные операции приводили врачей и пациенток на скамью подсудимых. Дикость, варварство. Я имею ввиду Постановление ЦИК и СНК ССР от 27.06.1936 года о запрещении абортов. О каждом случае производства преступного аборта работники лечебных учреждений обязаны сообщать прокурору не позднее 24 часов после того, как это ими установлено или стало известно. И занялись ряды достославных советских медиков «писательским» трудом. Кто в силу обязанностей, кто в силу внутренней уверенности в собственной правоте, а кто и в силу того, что это было созвучно их психологии, их внутреннему мироощущению. Но, став легальными, аборты в России превратились в настоящую эпидемию, и многие женщины идут на эту операцию с такой же лёгкостью, с какой вырывают зуб или удаляют занозу. И это тоже дикость и варварство. Может быть, в области ракетостроения и балета Россия уже не «впереди планеты всей», но по количеству абортов на женскую душу населения мы упорно держим первое место в мире (второе и третье место занимают Румыния и Китай). У нас на тысячу женщин от 15 до 45 лет приходится 99 абортов в год. Что своего рода печальный рекорд. А в Голландии и Дании - только пять, и это тоже рекорд - но иного свойства. О чём и пишет журнал «КОСМОПОЛИТЕН» в сентябре-октябре 1994 года на стр. 94. В общем сплошная аппология аборта.
И это тоже всё ваши коллеги и предшественники, сударь Блошанский. Ваши «родственные души».
Пойдём немного дальше по истории. Времена Хрущёва, 1962 год. Время окончания недолгой «оттепели». Именно тогда советские «правоохранительные» органы и КГБ начали заключать инакомыслящих в психиатрические заведения. Вспомним трагическую судьбу генерала Григоренко - мятежного критика советских порядков несколько раз объявляли помешанным, пока не отняли у него жизнь. В царствование Брежнева практика нарушения прав человека приобрела планомерный характер, при сём лицемерно говорилось о соблюдении хельсинских принципов свободы личности. (Например, Сахаров и Солженицын) Спецпсихбольницы были в ведении МВД по-прежнему, и «органы» (столь «компетентные» в медицине) решали вопросы неотложной госпитализации.
В 1977 году на Всемирном конгрессе психиатров (а проходил он на Гавайях, в Гонолулу) была принята резолюция, призванная образумить нашу систему. Организаторам конгресса хотелось внести в работу научного форума ноту политического содержания. Американские психиатры обвинили Советский Союз в преследовании любого инакомыслия. Большинством голосов конгресс предложил считать психиатрические лечебницы в СССР замаскированными тюрьмами для неугодных режиму лиц. Наши «врачи», подчёркивала резолюция, не столько лечат «больных», сколько стараются сломить здоровых, но критикующих советскую власть людей. Так Конгресс - 77 был использован для психологического нажима на нашу страну. Но пришлось ждать более десяти лет, пока спецпсихушки не были отняты у МВД и переданы Минздраву. Об этом можно почитать в послесловии Юрия Петровича ТЮРИНА к книге Энтони БЁРДЖЕСС «Заводной апельсин» и Кена КИЗИ «Над кукушкиным гнездом» (издательство «Патриот», Москва, 1993 г).
В Советском Союзе судебная психиатрия в лице «психиатров» тюремных психиатрических больниц МВД СССР и Института им. Сербского была содержанкой всемогущих органов безопасности и их политических боссов. Нам уже известно, что политическим противникам советского строя диагнозы ставились исходя из необходимости изоляции их от общества. Отправной точкой самых невероятных по своей лживости диагнозов и заключений становились какие-то общие психопатические проявления личности испытуемых.
Практически все акты психиатрической экспертизы «политических», данные Институтом им. Сербского, вызывают несомненное недоверие по двум причинам: элементарная беспринципность, «верность долгу» или личная трусость психиатров-экспертов, состоящих на службе КГБ СССР, и изолированность от чужого глаза действа экспертизы, когда можно было в заключении написать такие категории расстройства души, какие испытуемому вовек не были присущи.
В 50-60 годах началось трагическое перерождение психиатрии в СССР, в результате которого была подведена теоретическая база под психиатрические репрессии и целое поколение врачей автоматически определяло невменяемыми людей с психическими заболеваниями, особенно часто ставился диагноз «шизофрения». Подобное решение сразу влекло за собой список ограничения в профессиональных возможностях и вообще в дееспособности.
Начавшийся в СССР с 1985 года процесс демократизации государственнных и общественных отношений, сопровождавшийся разоблачением и осуждением бесчисленных преступлений, совершённых большевистско-советским тоталитарным режимом, признанием международных юридических норм по правам человека, повлекшим за собой освобождение из мест заключений сотен тысяч инакомыслящих, властно потребовал слома тайного зловещего механизма карательной психиатрии, решительного пересмотра советской психиатрической доктрины, согласно которой психиатрический диагноз стал социальным клеймом, ограничивал права лиц, страдавших психическим расстройством и лиц, которым диагноз «невменяем» был поставлен в угоду политическим амбициям власть предержащих.
ЦК КПСС и советское правительство ясно отдавали себе отчёт в том, что продолжению негуманной практики использования психиатрии, идёт вразрез с их заявлениями о стремлении СССР к интеграции в мировое сообщество. Этому следовало положить конец. Тем более что соблюдение прав человека в области психиатрии было одним из условий держав Запада для снятия экономических санкций с СССР.
Пришлось в 1988 году передать в ведение Минздрава СССР 16 психиатрических больниц специального типа МВД СССР, а 5 из них вообще ликвидировать. Пришлось также снять с психиатрического учёта 776 тысяч пациентов.
Сознательно до сих пор не создаётся правдивая история советской карательной психиатрии с обозначением в ней места, роли и персональной ответственности конкретных психиатров. Без признания вины, без покаяния перед своим многострадальным народом невозможно развитие современной гуманитарной психиатрии, следование этическому кодексу, основанному на клятве Гиппократа и Нагорной проповеди Иисуса Христа. (Подробнее см. книгу одного из бывших руководителей Комитета по делам архивов правительства Российской Федерации, ныне консультанта Комиссии по реабилитации жертв политических репрессий при Президенте А.С.ПРОКОПЕНКО «Безумная психиатрия. Секретные материалы о применении в СССР психиатрии в карательных целях», Москва, издательство «Совершенно секретно», 1997 год).
«Иные наследники советской карательной психиатрии, вопреки российскому законодательству, законам Божьим, берут на себя сатанинскую ответственность за «здоровье» российского общества, когда агрессивно стерилизуют психически больных женщин, как например, в Ангарском психо-неврологическом интернате. И это варварство атеистов-врачей происходит на исходе второго тысячелетия человеческой цивилизации!» (Специальный выпуск «Право на свободу» газеты «Хорошие новости», июль 1998 года) И ведь стерилизуют их, понятно, не ущербные в своих профессиональных заблуждениях психиатры, а самые что ни на есть практические акушеры-гинекологи, просто-напросто нарушающие клятву, дававшуюся на заре их профессиональной деятельности.
Как вам хочется быть на этих «медиков» похожим. Вам снятся лавры Герострата, палящего родной дом. Врачи-психиатры ведь не шпионские школы ЦРУ заканчивали, а наши родненькие советские медвузы. Они также «принимали клятву Гиппократа», чтобы затем без особых угрызений совести или чего-либо похожего на неё выносить медицинские вердикты «специалистов с медицинским образованием» безвинным здоровым людям, деля всех на правых и неправых, на «живых и мёртвых». Но рассудят всех только Время и История. Так как же у Вас хватает научной смелости быть столь безапелляционно категоричным в своих убеждениях, более свойственным средневековой догматической инквизиции?
Где были Вы, сударь Блошанский, вместе с Вашим пафосом, когда грянул Чернобыль? Нет, извините, я не думаю, что Ваше место должно было быть на крыше повреждённого 4-го энергоблока станции. Ваше место было в тиши кабинетов. Именно там, в этой сумрачной тиши и было принято эпохальное решение об отмене существовавших предельно допустимых доз радиоактивного облучения. Приняты были временные нормы (в десяток раз превышающие ранее введённые и научно обоснованные, видимо до тех пор, пока повышенный фон не исчезнет). Они существуют и до сих пор. Хотя мы уже и знаем, что нет нижнего порога радиационного воздействия. Можно подумать, что у ликвидаторщиков аварии не должно быть в последствии детей. Интересы корпоративных интересов руководства и Минздрава СССР, не заинтересованных в «лишнем» расселении народа из зон с высоким уровнем радиации (Это потребовало бы дополнительных материальных затрат), стали для Вас превыше профессиональных знаний медика. Можно согласиться, что не Вы конкретно ставили свою подпись. Но чтобы Вы об этом не знали - уж увольте. И кто же тогда, как не ваши коллеги, подписывал приказы для ВТЭКов «не ставить выявленные заболевания в прямую зависимость от пребывания в зоне Чернобыля»? Всё это и многое другое вы можете почерпнуть из книги Аллы ЯРОШИНСКОЙ, журналиста, в перестроечное время депутата СССР, ныне члена президентского совета, «Чернобыль. Совершенно секретно.» (выпущенной издательством «Другие берега», Москва, 1992 год, 576 страниц). Это стало известно после рассекречивания архивов разогнанной компартии.
«Приложило свою руку к удушению гласности последствий аварии и Министерство обороны СССР. Вот ещё один документ. (См. стр. 56 книги ЯРОШИНСКОЙ)
