Прогрессивно-регрессивный метод Сартра

Жан Поль Сартр предложил метод исслед., кот. во многих важных отношениях представляет собой синтез описанных выше подходов. Прогрессивно-регрессивный метод нацелен на помещение конкретного чел. или класса людей в определенные условия и понимание его/их в контексте данного исторического момента. Прогрессивно метод обращен к будущему завершению ряда действий или проектов, предпринятых субъектом (например, написание романа), а регрессивно — к прошлым условиям, в которых возникли и сложились проекты и занятие субъекта. Перемещаясь между прошлым и будущим, субъект или его проекты позиционируются во времени и в пространстве. Помимо того, что таким образом выявляется общее, объединяющее индивидуума с другими людьми, выявляются и уникальные особенности жизни индивидуума. Этот метод одновременно и аналитический, и синтетический в том смысле, что анализ, перебирающий основные нити жизни субъекта, по своей сути является синтезирующим и интерпретирующим анализом.

Исследования феминистов

Недавно произошедшие в феминистских научных кругах события создали благоприятные возможности для распространения И. подходов в новых направлениях. Разрабатываются более рефлексивные версии эпистемологии, которые отводят исследователю центральное место в исследовательском процессе. Афро- и испано-американские феминисты, а также феминисты из развивающихся стран, изучают то, как колониальный (позитивистско-номотетический) дискурс неверно представляет жизнь женщин в разных контекстах. Другие ученые оспаривают объективные основы Н. подхода. По их мнению, Н. перспектива предполагает, что статичный мир объектов может изучаться (не создаваться) методами объективной науки. Эти исследователи утверждают, что именно ученый создает изучаемый мир, и отмечают, что в Н. исследованиях женщин они традиционно трактовались как статичные объекты, рассматриваемые через лупу объективной (захваченной мужчинами) науки. Некоторые ученые-феминисты экспериментируют с новыми литературными формами, включая автоэтнографию (autoethnographies), тексты перформанса (performance texts)и поэзию.

См. также Исследование методом поперечных срезов, Методы эмпирического исследования, Феминистская терапия, Идиодинамика, Жизненные события, Микродиагностика, Каноны Милля, Философия науки, Научный метод, «Мягкий» детерминизм

Н. К. Дензин

 

Идиодинамика (idiodynamics)

 

Разработка концептуальной модели чел. поведения и/или опыта, в которой событие (event)является нередуцируемой сущностью, а идиоверсум (idioverse)замещает понятие личности, датируется 1950—1951 гг. Конечная цель общей психологии, теории личности и клинической психологии — достичь понимания конкретного чел. и, по возможности, предсказывать и контролировать его поведение. Однако до сих пор эта цель оставалась недостижимым идеалом. Нынешнее доминирующее положение когн. психол., к-рая яв-ся по сути протестом против узости необихевиоризма, символизирует попытку учесть в качестве основы для обобщений не только открытые, фрагментарные реакции, но и промежуточные переменные, не слишком отличающиеся от тех, которыми изобилует теоретическая физика. В психологии конкурирующие подходы (обычно называемые школами) иллюстрируют продолжающийся поиск. Если мы теперь в дополнение ко всему признаем важность уникальности каждого чел., конечная цель покажется еще более отдаленной.

И. представляет собой концептуальную модель, в которой события индивидуального опыта с самого начала используются как строительные блоки науки о поведении. Однако при сборе подобной информ. как во время проведения полевых исслед., так и в лабораторных условиях, важно соблюдение некоторых основополагающих принципов. Есть два фундаментальных постулата И. Первый постулат устанавливает превосходство реакций (response dominance). В отличие от общей психологии и от большинства подходов в клинической психологии, принимающих за отправной пункт наблюдения связи между стимулом и реакцией (S—R),И. сосредоточена на связях между реакциями (R—R). Эти последние связи, хоть и доступны внешнему наблюдению, допускают введение промежуточных переменных. Второй постулат утверждает превосходство конфигурации (структуры) (configuration dominance). Этот постулат дополняет зависимость (реакции) от стимула подчинением части целому. Идиоверсум — это полная совокупность (универсум) событий, которая заменяет субъекта или личность, и, благодаря своей целостности, делающая стимулы и реакции взаимоопределяющими. Конкретная реакция часто определяет или помогает определить конкретный стимул в полном паттерне. Каждый идиоверсум приобретает уникальность благодаря генетическому вкладу и последующему жизненному опыту. Таким образом, идиоверсум конституирует конкретного индивидуума.

Основные истоки И. лежат в трех областях эмпирических исслед.: а) экспериментальном переопределении психоаналитических понятий, сформулированных на клиническом материале; б) углубленном изучении психически больных лиц, дополняющем анамнез применением проективных и психометрических методов; в) реконструкции жизни и деятельности творческих личностей с позиций подхода, получившего название «психоархеология».

Одним из первых результатов этой программы исслед. было составление Розенцвейгом доклада «Экспериментальная ситуация как психологическая проблема» (The Experimental situation as a psychological problem). Он содержал исчерпывающий анализ ранней методологической литературы по экспериментальной психологии по отношению к данным, полученным в рамках современной исследовательской программы, с т. з. к-рой были схематически классифицированы реципрокные взаимодействия между наблюдателем и объектом наблюдения. С учетом этой реципрокности, термины «объект наблюдения/наблюдаемый» (subject)и «наблюдатель» (observer)были преимущественно заменены терминами «испытуемый» (experimentee)и «экспериментатор» (experimenter). Было показано, что в ранней немецкой литературе использовалась именно такая реципрокная терминология — Versuchsperson (испытуемый) и Versuchsleiter (руководитель/ постановщик испытания/опыта). Главным вкладом доклада Розенцвейга явилась схематическая классиф. различных типов взаимодействий, выявленных в прошлых и современных исслед. Это достижение проявилось в экспериментальной соц. психологии и психодинамике лишь спустя 20 лет, когда в середине 1950-х гг. Роберт Розенталь и др. начали публиковать результаты своих независимых исслед. таких феноменов, как «субъективность экспериментатора» (experimenter bias).

За этим докладом, содержащим первую формулировку принципа дополнительности между экспериментатором и испытуемым, последовали 3 другие публикации по схожей тематике. Во-первых, «Некоторые имплицитные общие факторы в психотерапии» (Some implicit common factors in psychotherapy),в которой неврологический принцип «общего конечного пути» Ч. С. Шеррингтона был непреднамеренно применен к совершенно различным областям психол. терапии. Во-вторых, это «Школы психологии: комплементарная модель» (Schools of psychology: a complementary pattern), в к-рой естественное разделение труда между 5 существовавшими в то время школами было представлено в виде комплементарной модели, позволявший увидеть, как выбранный тип проблемы получал приемлемое решение с помощью методов и понятий, соответствующих предпочитаемому теорет. акценту. И, наконец, «Конвергирующие подходы к личности: Мюррей, Олпорт, Левин» (Converging approaches to personality: Murray, Allport, Lewin). Каждая из этих работ подчеркивала разного рода комплементарность, но все они, — если не открыто, то неявно, — руководствовались этим базисным принципом.

Позднее стало очевидно, что принцип дополнительности, который, казалось, прекрасно подходил для разграничения «спорных территорий» в психологии, стал ключевым для примирения казалось бы непримиримых теорий в физике. В 1927 г. принцип дополнительности был предложен Нильсом Бором в качестве альтернативы принципу неопределенности В. Гейзенберга и в качестве нового способа примирения конфликтующих между собой волновой и квантовой теорий света. По Бору, обе теории являются обоснованными и одинаково верными, если признать, что они востребованы разными эмпирическими подходами и состоят на службе у этих подходов. Далеко не все физики изъявили готовность согласиться с предложенным Бором решением, причем их неприятие касалось не только теорий света, но и других проблем физики. В 1937 г., т. е. спустя несколько лет после публикации статьи Розенцвейга о разных школах в психологии, Бор предложил не ограничивать принцип дополнительности одной лишь физикой, а распространить его и на другие естественные науки, включая биологию и психологию. Однако ни одна из работ Бора не была известна Розенцвейгу в период между 1933 и 1944 гг., когда были опубликованы его собственные статьи.

Еще одно основание И. иллюстрирует рис. 1. Он наглядно демонстрирует то, что психология исторически развивалась и существует сегодня как сопряженная композиция родственных наук. Эти науки можно систематизировать не только в соответствии с традиционной иерархической вертикалью, но и горизонтально, подразумевая под этим автономность каждой из дисциплин. Нет необходимости низводить одну дисциплину до более низкого и более фундаментального уровня другой, к-рая, как полагают, обладает «более высоким рангом» или большей объяснительной силой.

Рис. 1. Психология как сопряженная композиция наук

В XX в. психология позиционировала свое отношение к физике как психофизика, к физиологии — как психофизиология, к биологии — как психобиология (на время о психодинамике можно забыть), а сравнительно недавно, по отношению к социол. и антропологии — как психосоциология (или, говоря иначе, как отрасли психосоциальных наук). Термин «социальная психология» конечно же употреблялся в этом контексте как сопряженный с термином «культурная антропология».

А теперь вернемся к психодинамике, также отмеченной на рис. 1. Как следует из рис., термин И. был введен вместо термина «психодинамика». Здесь мы видим уникальный пример самосогласованности: И. — это психология sui generis (особого рода), ее даже можно назвать «психопсихологией». В конце концов, психодинамика — и, даже с большим основанием, И. — отстаивает свое право оставаться в своем собственном (эмпирическом) универсуме дискурса. Хотя кое-кому из недоброжелателей подобная позиция, конечно, покажется субъективной, автору этих строк она представляется и естественной, и верной. В самом широком смысле термина «поведенческий» (behavioral) — например, в употреблении Р. С. Вудвортса, — И. является феноменологически поведенческой.

Термин «науки о человеке» (humanics)в верхней части схемы на рис. 1 — синоним более знакомого термина «психология», но еще более правильным было бы использование термина «науки о поведении» (behavioral sciences). В термине «науки о человеке» отражено то, что психология в действительности, хоть это и неочевидно, представляет собой составную дисциплину, образованную сопряженными субдисциплинами. Чтобы составить полное представление о т. н. психологии, необходимо учитывать все входящие в нее сопряженные субдисциплины.

Принципиальная отличительная особенность И. — 3 альтернативных, комплементарных по отношению друг к другу способа объяснения поведения: номотетический, демографический и идиодинамический (табл. 1). Эти 3 способа обычно называют нормами. Первоначально они обозначались как универсальные, групповые и индивидуальные, и иллюстрировались путем рассмотрения роли ассоциаций в истории психологии. Впервые законы образования ассоциаций были описаны древнегреческими мыслителями путем ссылок на сходство, близость и т. п., и подобные законы формулируются даже в совр. теориях научения. Складывается впечатление, что они являются универсально валидными нормами. После исслед. Фрэнсиса Гальтона, эти законы были положены в основу экспериментального изучения словесных ассоциаций, проводимого в лаборатории экспериментальной психологии В. Вундта в Лейпциге. Однако там вскоре поняли, что некоторые группы индивидуумов, включая психически больных с определенным диагнозом, генерировали ассоциации, присущие только данной группе и характерные только для нее. При этих условиях определенные виды ассоциаций, устойчиво продуцируемых индивидуумом, помогали классифицировать его как члена данной группы (например, звуковые ассоциации маниакального больного). Наконец, в проводимых Юнгом исслед. комплексов индивидуальный или индивидуализированный потенциал определенных словесных ассоциаций рассматривался как свидетельство существования уникальной организации или констелляции мыслей, образов и чувств у данного конкретного человека. Подобное понимание предвещает идиодинамическую ориентацию. При объяснении ассоциаций идей может быть выбран любой из трех альтернативных подходов в зависимости от того, что является целью исслед.

Таблица 1. Три типа объяснительных и прогностических норм

Номотетические (универсальные)	Функциональные принципы общей психологии признаются валидными в общем и целом
Демографические (групповые)	Статистические обобщения, сделанные на основании изучения конкретных культур или классов людей
Идиодинамические (индивидуальные)	Отличительные признаки, повторяющиеся в данной, единственной и неповторимой совокупности событий (идиоверсуме)

Данные 3 способа объяснения в настоящее время называются соответственно номотетическим, демографическим и идиодинамическим, чтобы избежать вводящего в заблуждение количественного акцента в более ранней терминологии. Это смешение количественной и качественной характеристик явно просматривается в работах Гордона Олпорта, к-рый одобрял разработку типичных норм, но затем ошибочно уравнял каждый тип с объемом изучаемой совокупности. Таким образом, он был склонен смешивать идиодинамический подход с идиографическим.

Из рис.1 и табл.1 вытекает содержание рис. 2, на к-ром графически представлены параметры идиоверсума. Науки, составляющие сопряженную композицию, которая представлена на рис.1, были преобразованы в форму факторов, а идиоверсум концептуализирован в виде совокупности эмпирических (experiential)событий, представляющих данного конкретного чел. в данный момент времени. На рис. 2 представлены 3 среды обитания человека (milieus) — две из них устойчивы во времени, а третья носит более преходящий и изменчивый характер, отображая лишь воспринимаемую личность (the phenomenal personality)в данный момент. С одной стороны, органическая (и генетическая) среда воздействует на идиоверсум биогенетическим путем, с другой — культурная (и соц.) среда вносит в него свой вклад социогенетически, и оба этих относительно постоянных передатчика воздействий частично перекрываются и объединяются в транзиторную матрицу идиоверсума. Такая матрица непрерывно заполняется детерминантами из двух устойчивых сред, которые генеративно преобразуются и обеспечивают продуцирование идиодинамических сигналов для полного понимания того, что именно происходит с данным чел.. Пока это продолжается, такой посредник или переносчик — матрица идиоверсума — имеет первостепенное психол. значение, и ее нормы дают возможность подготовленному наблюдателю понять конкретного чел., к-рый чувствует, думает и действует.

Рис. 2. Измерения идиоверсума.

Три типа норм, представленных в табл.1, в значительной степени согласуются с тремя средами, показанными на рис. 2. Просматривается тенденция к тому, чтобы использовать биогенетическую среду номотетически, социогенетическую — демографически, а что касается матрицы идиоверсума, то она тесно связана с идиодинамическими нормами per se.

Временной аспект опыта является решающим в И. Хотя в матрице идиоверсума все имеет отношение к настоящему времени, биогенетическая среда проявляет тенденцию к акцентированию продукции органического прошлого. Эти входные сигналы взаимодействуют с входными сигналами из культурного прошлого, и все они конвергируют в адаптивно креативной и ориентированной на будущее матрице событий. В этой матрице личное настоящее и личное прошлое смешиваются так же, как смешиваются перцепция и память.

Известны три эмпирических пути дальнейшего использования И. Один из них, положивший начало самому подходу, как уже отмечалось выше, возник в форме систематического исследования взаимодействия между экспериментатором и испытуемым. Он показал, что в отличие от таких непосредственно не связанных с человеком наук, как физика и химия, психол. наука исходит из того, что в ситуации, складывающейся в лаборатории, участвуют по крайней мере 2 чел. Необходимо учитывать специфические характеристики и ожидания каждого из них. И к планированию эксперимента, и к интерпретации его результатов следует подходить с осторожностью. Здесь подразумевается форма относительности, разумеется не пространства-времени, а межличностной реципрокности, которая влияет на процесс наблюдения. Из последующих исслед., проведенных многими другими авторами, к настоящему времени стало совершенно очевидным, что интерактивная переориентация явилась первым шагом к И., как это показал Эдайр. Но ее возможности только начинают использоваться.

Второе направление, в котором И. находит выражение в методологии экспериментирования, связано с использованием количественных мер, выводимых путем самоотнесения (напр., использование модального времени реакции испытуемого как основы для клинической и экспериментальной оценки других его реакций). Ранний пример появился в комплексных показателях метода словесных ассоциаций. Второй пример можно найти в работе Розенцвейга «Исследование вытеснения как пример экспериментальной идиодинамики» (The investigation of repression as an instance of experimental idiodynamics), вкоторой анализируется связь памяти с аффектом.

Третья эмпирическая методология не является в строгом смысле экспериментальной, но может быть столь же объективно обоснована, как и полевые исслед. в биологии. Метод основан на использовании лингвистических аспектов идиоверсума, которые наиболее доступны и наиболее характерны для Homo sapiens. Можно применять его разнообразные реализации (или методики), имеющиеся в клинической и в др. областях прикладной психологии, однако это требует герменевтических методов анализа, которые выделяют действующие уровни коммуникации, чтобы раскрыть значения, которые населяют идиоверсум. К ним относятся непосредственный (immediate), или буквальный уровень, промежуточный (intermediate), или аллюзивный уровень, и инфрапромежуточный (inframediate),или наиболее интимный и часто трудный для понимания уровень. Этот последний уровень обычно является глубоко личным, т. к. индивидуум именно там прячет свои секреты. Методология, с помощью которой выявляются эти глубинные слои, была названа «психоархеологией». Все названные уровни изучаются одновременно, при этом исходят из предположения, что они не обязательно должны быть представлены в каждом отдельном продукте с одинаковой силой или частотой.

Психоархеологическая методика может быть использована в сочетании с такими материалами, как расшифровки стенограмм психотерапевтических сеансов, дневники, письма и данные, полученные с помощью проективных психологических методик. Однако наиболее ценная информация извлекается из того, что создано воображением, — из произведений одаренных творческой фантазией писателей, самые талантливые из к-рых почти неизбежно обрекали себя на завуалированную самоэксплуатацию и раскрытие тайников своей души. Такие люди интуитивно используют перечисленные выше уровни как эндогенные но отношению к их профессии художника. Занимаясь изучением подобной информации, принципиально важно принимать во внимание не только творческие достижения, но и иные доступные биографические свидетельства о разных периодах жизни автора. Не следует также забывать как о чрезвычайной чувствительности органической среды, так и о настойчиво повторяющихся способах реагирования на соц. столкновения, поскольку данные уровни выражают не только слияние трех сред одного идиоверсума, но и их взаимопроникновение с другими идиоверсумами.

См. также Формационная теория личности, Общие системы, Наследуемость, Личные документы, Персонология, Теоретическая психология

С. Розенцвейг

 

Избегающая личность (avoidant personality)

 

Диагностический ярлык «И. л.», или «избегающее расстройство личности» (И. р. л.) впервые был включен в третье издание «Руководства по диагностике и статистической классификации психических расстройств» (DSM-III)для характеристики лиц, желающих иметь друзей, но уклоняющихся от соц. контактов из страха возможной критики и отвергания. Рабочая группа Американской психиатрической ассоц. при подготовке DSM-IV пересмотрела прежние диагностические критерии избегающего расстройства личности, уточнив различия между этим состоянием и смежными расстройствами. В соответствии с этими критериями И. л.:

— Часто ожидает критики или неодобрения в свой адрес в соц. ситуациях и испытывает по этому поводу беспокойство.

— Имеет мало друзей, несмотря на желание завязать личные отношения с др. людьми.

— Избегает общественной или профессиональной деятельности, связанной со значимыми межличностными контактами.

— Скованна в развитии интимных отношений из страха показаться глупым либо смешным или оказаться брошенным либо опозоренным.

— Обладает низкой самооценкой, потому что чувствует себя социально неадекватным и/или непривлекательным.

Избегающий паттерн обычно возникает в детском или раннем подростковом возрасте; мн. из тех, кому поставлен диагноз И. р. л., говорят о том, что были робкими всю свою жизнь. Лица с И. р. л. испытывают возвратные периоды тревоги и депрессии, в течение к-рых им могут выставляться соответствующие диагнозы и проводиться лечение. Нек-рые из этих лиц прибегают к алкоголю или транквилизаторам, чтобы успокоить себя перед соц. событиями. У нек-рых попытки самолечения ведут к формированию синдрома лекарственной зависимости.

Типы личности, характеризуемые соц. чувствительностью и уходом в себя, проявляются в ранних клинических описаниях расстройств личности, причем наиболее заметно — в описаниях шизоидных и фобических типов характера. Например, Кречмер описал гиперэстетический (раздражительный. — Примеч. науч. ред.)вариант шизоидной личности, отмеченный повышенной чувствительностью, застенчивостью и психич. конфликтом. Описания фобического характера у Фенихеля включают такую черту, как фобическое избегание желаемых объектов — параллель с совр. описаниями избегающего индивидуума.

Клинические наблюдения и эмпирические исслед. говорят о том, что лица с И. р. л. демонстрируют более сильные соц. страхи в отношении более широкого круга ситуаций, чем пациенты с генерализованной соц. фобией, однако мн. из осн. признаков обоих состояний (напр., страх отрицательной оценки) весьма похожи.

Есть также сходства между И. л. и нек-рыми чертами, такими как застенчивость и соц. робость, свойственными отдельным людям в нормальной (неклинической) популяции. Ряд авторов, среди к-рых можно назвать Стивена Бриггса, утверждают, что избегающие индивидуумы и застенчивые люди различаются между собой скорее количественными, чем качественными характеристиками симптоматики. Обычно считается, что застенчивость и соц. робость вызваны врожденными различиями в физиолог. реактивности, в связи с чем можно предположить, что И. л. имеют более сильную наследственную предрасположенность по сравнению с застенчивыми людьми или, по меньшей мере, что негативный соц. опыт усиливает влияние наследственной предрасположенности, формируя более тяжелое состояние избегания.

В терапии И. р. л. использовались различные подходы. Неск. эмпирических исслед. свидетельствуют об эффективности поведенческих и когнитивно-поведенческих моделей, приводивших к значительному повышению комфорта в соц. ситуациях и соц. активности у пациентов.

Л. Э. Олден

 

Избирательное внимание (selective attention)

 

В экспериментах по научению животных часто обнаруживается, что поведение организма контролируется к.-л. одним элементом сложного раздражителя, состоящего из множества элементов. Такая демонстрация рассматривается как свидетельство существования И. в. Теории И. в. часто исходили из допущения, что вероятность уделения внимания одному раздражителю связана обратно пропорционально с вероятностью уделения внимания другому. Но открытие Леоном Камином феномена «блокировки» заставило теоретиков внести изменения в это исходное допущение. Исслед. Камина побудили Н. Дж. Макинтоша предложить новую теорию внимания. Согласно Макинтошу, животные «научаются игнорировать» раздражители, если эти раздражители не предсказывают изменения вероятности безусловных раздражителей (БРЗ), предсказываемого др. раздражителями. Эту идею научения игнорировать раздражители впоследствии развили Пирс и Холл, к-рые высказали предположение о том, что УРЗ «теряет ассоциативную способность» по мере того, как его приобретенная путем обусловливания сила приближается к асимптоте рассматриваемого БРЗ.

См. также Теории научения

Дж. Дж. Айрис

 

Изменения личности (personality changes)

 

Поведение часто изменяется во времени и в различных ситуациях; однако, изменение поведения не означает изменения лежащей в его основе личности. Критерии для определения того, отражает ли изменение поведения действительное изменение личности, или просто совместные влияния личности и текущей ситуации, либо двух конфликтующих тенденций одной только личности; обстоятельства, при которых можно ожидать изменений личности; степень возможного изменения личности и механизмы, предположительно ответственные за такие изменения, — все это существенно различается в зависимости от теорет. ориентации исследователя. Изменения личности могут возникать вследствие случайного открытия или в результате целенаправленного поиска. Изменение может быть внезапным, как в случае религиозного обращения в другую веру, или постепенным, как это обычно происходит в терапии. Кроме того, изменения могут принимать разнообразные формы.