— И ты сунул нос, куда не следовало, — со знанием дела ехидно заметил Медведь. — И наступил на свои же грабли! Скажи, Кварц, а контрразведка — это, случаем, не заразно?
— Зря смеёшься, — невесело поморщился тот. — Я не самый плохой специалист в нашем ведомстве, умею копать и не привлекая лишнего внимания.
— Ну, и как? — поинтересовался майор, светясь готовностью и далее внимать увлекательному повествованию. — Накопал?
— Угу, — хмуро кивнул контрразведчик, — только совсем не то, что предполагал. Первую неделю я практически не работал, вместо этого давал показания доверенным помощникам Белова. Их, естественно, интересовали результаты расследования Рентгена. Мне прямо заявляли, что от того, насколько я буду лоялен новому руководству, моя дальнейшая судьба в Ареале зависит напрямую. Пришлось изрядно повертеться, давая объяснения. Не обязательно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, раз Прокопенко вместо ареста повысили до члена Совета Директоров, то дело дрянь. Чем больше я буду знать, тем меньше проживу. На какие-то вопросы я отвечал, от каких-то пытался уйти, говорил, что Рентген всё наиболее важное держал в строжайшей тайне и занимался такими вещами лично, никого не подпуская. Мне, разумеется, не верили. А потом вдруг оставили в покое и даже отправили работать. Вот тогда я и начал выяснять, что к чему. Прежде всего, оказалось, что помощник Белова, который меня допрашивал, погиб при крайнем Выбросе.
— Наверняка случайно? — Медведь сделал участливую физиономию. — Не успел до подвала добежать, бедолага?
— Вроде того, — хмыкнул Кварц. — Потом мне удалось узнать, что ещё двое его доверенных лиц погибли совсем недавно, и, очень подозреваю, скоро погибнут ещё. Причем с виду всё вполне объяснимо. Погибли они в результате несчастных случаев, оба раза при следовании от Троицко-Печорска на стройку в Джъер. У одного машина перевернулась, под другим какой-то чахлый мостик обвалился, в общем, обычная нелепость, как у всех Зависимых.
— И что ж тебя настораживает? — майор пожал могучими плечами. — Сам же говорил, что и с тобой такое было. Лично я ничего подобного не помню, хотя на нейтралку выходить приходилось.
— У границ Ареала это не столь сильно выражено, — молчавший до того момента Айболит тоскливо махнул рукой. — Хотя иногда и в приёмных пунктах музыкальные центры взрываются. Ты километров на двадцать отойди — быстро удивишься.
— Я не верю в совпадения, — покачал головой контрразведчик. — Три помощника за три недели, и ни одного телохранителя, хотя личная охрана Белова постоянно сопровождает за пределы Джъера и его самого, и его доверенных лиц. Там почти полная рота охраны. И никто не пострадал. А причина тому проста — они ничего не знают ни о Тумане, ни о его разговоре с Рентгеном в ГНИЦ. Зато погибшие были в курсе, это мне хорошо известно.
— Считаешь, Белов убирает своих же людей? — уточнил Медведь. — Тех, кто знает об инопланетянах и приказе Президента о «Дезинфекции»?
— Однозначно я могу сказать только одно: Белов убирает информированных лиц, — заявил Кварц. — Каким образом Президент принял решение о нанесении ядерного удара в столь короткий срок, для меня загадка. Возможно, погибшие это знали, потому и погибли. А раз Рентген приказал нам молчать, значит, знал или точно просчитал дальнейшую реакцию Белова и Лозинского. И я предпочитаю ему верить. Белов зачистит всех, кто, по его мнению, может обладать хоть крупицей компромата, и я в их числе. На тот свет я пока не стремлюсь, так что предпочитаю больше в Джъере не показываться. Сателлит рано или поздно будет отстроен, Ареал поглотит его быстро, и Белов станет в городе всесильным и всемогущим. Никто в здравом уме сюда с Большой Земли не сунется, так что бояться ему некого, он это отлично понимает и уже начал готовиться. Догадайся, кто назначен начальником службы безопасности Сателлита?
— Полковник Левин? — предположил майор. — Он ведь всегда был человеком Белова, насколько я помню… В РАО это был не секрет.
— Почти угадал, — Кварц скорчил подчёркнуто доброжелательную мину. — Только полковник Левин погиб в момент Катастрофы, за что награждён президентским указом. Видать, не было его со своим шефом в момент «Дезинфекции». Зато его племянник уцелел.
— Чёрный Плащ?! — удивился Медведь, — начальник СБ Сателлита?!! Бедный город, он обречён…
— Не Чёрный Плащ, а майор Хантер, — поправил его контрразведчик, — кавалер Ордена Мужества, специалист по Ареалу и профессионал, раскрывший агента иностранной разведки. Его кандидатура одобрена лично Президентом Воробьёвым.
— А я-то думаю, кого это мне ЧП своим поведением напоминает! — восхитился могучий майор, — ты не знаешь, Кварц, они, часом, не во френд-листах друг у друга в каком-нибудь твиттере? Только как Чёрный Плащ майором заделался, он же лейтенант!
— Очень просто! — усмехнулся Кварц. — После «Дезинфекции» ему присвоили очередное звание «старший лейтенант» на три месяца раньше срока, для Белова это не проблема. И почти сразу же герой борьбы с иностранной резидентурой был награждён Президентским указом. А именно: за мужество и героизм получил орден, за профессионализм ему было присвоено внеочередное звание «майор». Кто будет спорить с Президентом? Да ещё по такому ничтожному поводу. Внутри Ареала силовые структуры государства — это Белов. А снаружи — там всем до лампочки, хоть генерала присваивай двадцатидвухлетнему сопляку, лишь бы в аномальные территории не послали. Так что теперь здесь всё будет делаться по указке Белова даже без глупых вопросов.
— Насчёт отсутствия глупых вопросов я сомневаюсь, — коротко прыснул Медведь. — А как же Лозинский? — спохватился он. — И другие директора? Или у нас тут свой собственный вооружённый переворот?
— Брось, — фыркнул контрразведчик. — Это же одна компания. Белов займётся силовыми вопросами, остальные сосредоточатся на извлечении денег из Ареала и его бюджета. Всё как обычно, ничего нового. Так что умнее всего скрыться сейчас, потом будет поздно.
— Ага, и самое безопасное для этого место — это нора человека, за поимку которого дают десять миллионов деревянных, — подытожил Медведь. — Нашёл где скрываться, знаток умных подходов. В Зелёной Зоне места, что ли, мало? Сорок с лишним тысяч квадратных километров, между прочим, больше чем по два на каждого!
— А тебе самому, как я погляжу, места хватает! — огрызнулся контрразведчик. — То-то ты бегаешь от всех весь в мыле и с пулемётом в зубах! Один я в Ареале долго не проживу, я не специалист, ничего тут не понимаю! Тем более после того, как Белов объявит за мою поимку награду. А он её обязательно объявит, как только поймёт, что тихо меня убрать не успели. К тому же вчера ещё один Президентский Указ вышел, Ареал объявлен зоной, свободной от налогообложения для частных лиц. Налоги платит только РАО. И нефть «Тип X», равно как и прочие ресурсы данных аномальных территорий, будут приобретаться у всех желающих в приёмных пунктах РАО по цене мирового рынка. Расчёты будут производиться в долларах США. Так что ради награды в баксах за мной придут ещё быстрее. С вами мне будет спокойнее, и шансы дождаться Рентгена есть. Вы профессионалы, местные условия знаете хорошо, если ты один до сих пор жив, то вместе вы, по местным меркам, уже сила.
— Велика сила — два человека! — иронично хмыкнул Медведь. — Ты да я, да мы с тобой! Или ты планируешь убедить Айболита остаться?
— Я останусь, — немедленно отреагировал санинструктор. Он кивнул на контрразведчика: — Я ему верю, иначе б не привёл. Вчера Тантал погиб. Говорят, УИП отказал, он не заметил и вляпался в Студень обеими ногами. Пытался ползти, но кто-то из бандюков на него натолкнулся… в общем, убили и ограбили, оставили только неисправный УИП. Мне всё это не нравится. Не мог Тантал не заметить, что УИП сломался, он в Спецотряде с момента основания. По Зелёной он и без УИПа дошёл бы куда угодно.
— Собирай своих людей, майор, — Кварц тоскливо вздохнул. — Это единственный выход, пока нас всех поодиночке не зачистили. Вместе дождаться Рентгена шансов больше.
— Только придёт ли он, Рентген? — с сомнением в голосе спросил Медведь. — В эпицентре ядерного взрыва уцелеть сложно… да и времени прошло три месяца уже.
— Он придёт, — уверенно заявил контрразведчик. — Я его давно знаю. Если бы он понимал, что не выживет, прямо об этом сказал бы тогда, по телефону. Ведь знал, что ракета уже летит. Но раз велел ждать своего возвращения, значит, вернётся.
На это Медведь предпочёл ничего не отвечать. Если человек живёт некой надеждой и она помогает ему выжить, не стоит его разочаровывать. Майор лишь пошевелил бровями, мол, тебе виднее, и спросил Айболита:
— Где сейчас наши? Надо бы переговорить с мужиками, может, кто-то и заинтересуется.
— И ещё одно, — неожиданно добавил Кварц. — Наше ведомство не подавало тебя в розыск. Вообще. Заявка в Интерпол была инициирована по линии ФСБ. Кто-то подозревает тебя в том, что ты знаешь слишком много странных вещей. И со стороны это похоже на правду. Ты умудрился быть замеченным в хороших отношениях либо плотных контактах со всеми фигурантами этого дела: Туманом, Рентгеном, Ферзем, Болтом, Степановым и Николаевой, и даже Хантер с Прокопенко упомянули тебя в своих показаниях. Разве что с Меркуловым ты не знаком, что даже как-то невежливо с твоей стороны. Так что нет ничего удивительного в том, что этот самый «кто-то» подозревает, что твои люди тоже что-то знают. Тем более что все они ходили с Рентгеном и Туманом на арест Ферзя добровольно.
— Вашу душу так! — Медведь негромко выругался. — Мужиков-то за что подставили?! — Он вновь посмотрел на санинструктора: — Доктор, можете посидеть с мистером Холмсом сутки, дабы его не съели злобные Дикобразы?
— Тебе соваться в Джъер не советую, — покачал головой Кварц. — Ваши пока что там службу несут, но я слышал, их собираются включить в состав вахты в Каджероме. Тебя узнают раньше, чем ты дойдёшь до нейтралки. Если сможешь, найди их ночью в рабочих землянках, это примерно километр от границы Ареала вглубь Зелёной. На ночь все возвращаются в Зону, на стройке только охрана из числа нормальных. Но строительные поселения охраняются, имей в виду, там почти десять тысяч человек, несколько километров землянок накопано. Надо знать, в какой искать…
— Я пойду, — неожиданно перебил контрразведчика Айболит. — Мне проще, я числюсь в штатах Сателлитовской больницы. Сегодня меня на работе не было, но не думаю, что кто-то что-то заподозрит. Скажу, что заболел. Встретимся тут через двое суток.
— Через двое суток, скорее всего, будет Выброс, — Медведь устало вздохнул. — Надо место искать, понадёжнее этого. Если испуганное зверьё полезет в эту нору, не отобьёмся. И в Ухту соваться опасно, там бандюки плотно обжились, слишком много их стало, можно нарваться. К Яреге пойдём.
— К Яреге нельзя, — перебил его Айболит, — оттуда сталкеры недавно вернулись, говорят, ходили за «Иксом» на развалины нефтехранилища и наткнулись там на беглых зэков. Возникла перестрелка, еле ушли, есть убитые. Здесь дожидайтесь. Пока время ещё есть, надо землянку копать.
— Копать так копать, — обречённо согласился Медведь. — Обожаю это занятие. — Он перевёл взгляд на контрразведчика: — Копать-то ты хоть умеешь?
— В военном училище, когда курсантом был, окопы рыть учили, — улыбнулся Кварц.
Айболит вернулся только через неделю, но привёл с собой всех. Контрразведчик не ошибся, бойцов спецотряда объявили в розыск уже на третий день после их ухода, а к исходу месяца за каждого была назначена награда. Так в Ареале вновь возник ОСОП. Хорошо подготовленная слаженная группа профессионалов, имеющих богатый опыт боевых действий в условиях Ареала, быстро наступила на хвост всевозможным кучкам отморозков с оружием. Спустя месяц потери доморощенных охотников за головами возросли настолько, что Спецотряд быстро стал одной из жутких страшилок Зелёной Зоны. Количество желающих получить награду за поимку кого-либо из ОСОП быстро сократилось почти до ноля.
Однако со временем ареаловские группировки разрастались, и вооруженный нейтралитет между ними сменился открытой враждой и частыми стычками. Банды сначала пытались контролировать нефтяные пятна, в изобилии появившиеся в Ареале, потом перешли на грызню за более обширные территории. Добавило ажиотажа и открытие нового «ресурса» аномальных территорий — мутировавшей наркосодержащей конопли. Её зелёные листья сменились пучками золотистых усиков, за что новый наркотик прозвали «златовлаской». Пучки сушили, измельчали, после чего перетирали в крупные опилки. Вот и весь процесс, полученное вещество использовали вместо табака, и новый «товар» имел сразу несколько выгодных свойств, сделавших его лидером на подпольном рынке: златовласка вызывала стопроцентное привыкание уже после первого употребления, причём болезненных ломок не вызывала совершенно, пленяя подсевших на неё своим действием. Наркотик вызывал блаженную эйфорию и чувство полного счастья, быстро превзойдя героин по всем сопутствующим «положительным ощущениям». Кроме того, как выяснилось вскоре, в один прекрасный момент наркоман бросал всё и приезжал в Ареал. Понимание того, что он натворил, приходило к человеку уже внутри Зелёной Зоны, где-то наутро. Но так как в Ареал стремился не каждый, да и не сразу, этот побочный эффект не остановил распространение златовласки на Большой Земле. Зато устойчивый спрос на неё подхлестнул активность группировок Ареала, среди которых в лидеры по поставкам наркотика быстро выбился Общак. Большая часть наркотической травы произрастала в окрестностях Сосногорска, и сталкер, ищущий нефтяное пятно, вполне мог рассчитывать отыскать бонус, если, конечно, заплатил за покровительство.
Вскоре ОСОП стал ощущать острый дефицит в боеприпасах. Находить место для базы стало всё сложнее, сказывалась возрастающая активность группировок. Одно дело вести бой, совсем другое — расположиться на ночлег, отдых, сделать запасы воды и продуктов. Если базу застанут врасплох крупные силы противника, семерым бойцам её не удержать, а кочевать постоянно — выход не из лучших. Рано или поздно выследят, или под Выброс попадёшь, он хоть и стал бить более-менее равномерно, но точного времени начала не сообщал, и на шестой день после предыдущего жизнь в Ареале замирала в ожидании следующего. После очередного боя с бандитами у Байкала полностью закончились боеприпасы к ВСС, и Медведь решился идти в руины Городка РАО, на старую базу ОСОП.
— Псих? — коротко осведомился Айболит. — Забыл, как мы оттуда выбирались?
— Не забыл, — криво усмехнулся здоровяк. — Потому и хочу сходить, пока ещё помню маршрут.
— Там Жёлтая Зона, — махнул рукой санинструктор, — вряд ли с тех пор осталось хоть что-то в прежнем виде. Неудержимо захотелось вляпаться, что ли?
— Ну, склад боеприпасов-то точно никуда не делся, — заявил Медведь. — И наша оружейка тоже. Гранат возьму, аптечек, заодно «Эмку» заменю, на моей бронепластины больше на дуршлаг похожи.
— Опасно слишком, — не согласился Айболит. — Ареал уже не такой, как до «Дезинфекции». Всё изменилось, вон, под Выбросом, если под землю влезть не успел, станешь Зомби даже в одном шаге от границы с Большой Землёй! Раньше в Зелёной никогда такого не было, достаточно было просто уйти с открытого места. Теперь же тут почти как в Жёлтой, хорошо хоть, электроника не вырубается. Кто знает, что сейчас там, под ласковым зелёным небом, происходит?
— Сталкеры туда ходят, — вставил Кварц, — довольно часто. Рассказывают, что там всё так же, как всегда, только Зомби зачастили, и зверьё стало намного агрессивнее.
— Угу, — согласился Айболит, — а мой сосед говорит, что регулярно с женщинами живёт, хотя ему уже девяносто пять! — Он вновь недовольно скривился: — Ты слышишь рассказы тех, кто вернулся. Те, которые вляпались, уже ничего не расскажут! И не поймёшь, каков сейчас процент выживаемости в Жёлтой! Ушёл сталкер в Зону и не вернулся, только пойди разберись, отчего сложился: то ли вляпался в Жёлтой, то ли в Зелёной бандюкам попался с товаром или Зомби встретил. Теперь официальных расследований не проводится и статистику никто не ведёт!
— Волков бояться — в лес не ходить, — пожал плечами Медведь. — Что ж теперь, без патронов сидеть? Или у Перекупов по одной пачке в неделю выискивать?
— Может, мне в магазин сходить? — предложил контрразведчик. — На нейтралку. Там «Дыроколы» СП-6 всегда есть, и СП-5 часто бывают. Возьму с собой «Икса» две канистры, на сотню патронов хватит. [СП-5 — снайперский патрон для бесшумной, беспламенной винтовки ВСС, СП-6 — бронебойный вариант этого боеприпаса (Здесь и далее примеч. автора.).]
Если в плане повоевать Кварц особо редким спецом не являлся, то в своём деле он был силён. Сбор и анализ информации контрразведчик осуществлял лучше любого оперативника РАО, чему Медведь не удивлялся, учитывая, откуда взялся Кварц и кто раньше был его начальником. К тому же контрразведчик оказался высококлассным мастером перевоплощений и умудрялся творить чудеса даже с тем нехитрым гримом, что удавалось достать в Ареале. Стать заросшим сталкером, сутками цедящим «Икс» на нефтяных пятнах, или покрытым наколками наблатыканным братком, недавно освободившимся из мест лишения свободы, для него было делом пятнадцати минут. К тому же в Ареале он был почти никому не знаком, чем в Спецотряде похвастаться более никто не мог. Кварц ходил по приёмным пунктам и перекупщикам, сдавая собранный «Икс» и делая покупки, общался с торговцами в поселениях Ареала, выменивая редкие вещи, периодически посещал строящийся Сателлит, где можно было ознакомиться с самыми свежими слухами. И рисковать контрразведчиком Медведь не хотел.
— Нет, — однозначно ответил майор. — Слишком подозрительно это выглядит — одинокий сталкер пёр на себе сорок литров нефти с полсотни километров до самой нейтралки ради ста штук редких спецбоеприпасов. Обычно так не рискуют, проще у Перекупа купить или заказать. Можешь засветиться или попасть под подозрение, сам же говорил, что Служба Безопасности РАО пишет на видео все приёмные пункты круглосуточно. Они обязательное дактилоскопирование не ввели только потому, что это отобьёт желание торговать у половины Ареала, иначе и пальцы бы на входе проверяли. Да и дорого это, десять баксов за патрон, лучше воды купить. Надо в Городок идти, на склад. Там их тысячи лежат, и совершенно бесплатно.
— Бесплатный сыр только сам знаешь где! — возразил Айболит. — Тогда все вместе пошли! Если Зомби или бандиты попадутся, хоть отобьёмся.
Поход обсуждали ещё час, но в итоге все стали на сторону санинструктора, и было решено выдвигаться в руины Городка РАО всем отрядом, включая Кварца, который наотрез отказался дожидаться общего возвращения в одиночестве. Самый короткий путь к мёртвой базе ОСОП в Поясе начинался на северно-западной окраине Ухты, и город стоило обойти стороной, чтобы не столкнуться с врагами. В развалинах Ухты сформировалась довольно сильная бандитская группировка, быстро окрещённая сталкерами «Городские», которая успешно контролировала прилегающие к городу территории. К тому же сама Ухта имела множество очагов сильного радиоактивного заражения, и не то что жить, ходить там можно было далеко не везде. Это облегчало Городским процесс удержания города в руках.
Чтобы избежать лишних боестолкновений и возможной конкуренции, решили выходить сразу после окончания очередного Выброса, не дожидаясь, пока успокоится взбудораженное зверьё. Первые двое суток после Выброса фауна проявляла высокую активность и агрессивность, животные мигрировали из центра Зелёной Зоны к окраинам, спеша захватить приросшие к Ареалу территории. Знатоки отмечали, что и в Жёлтой обстановка становится ещё опасней, многие аномалии, предпочитающие обычно сидеть на месте, беспокойно двигаются, подыскивая новое место. В эти дни сталкеры старались передвигаться группами или вообще не лезть слишком далеко за пределы поселений. К утру третьих суток ажиотаж спадал, зверьё с аномалиями успокаивались, и наступала так называемая «нелётная погода», лучшее время для сталкеров, старателей и отморозков всех мастей, охотящихся за плодами их трудов.
До Ухты дошли почти без происшествий, если не считать двух десятков мелких стычек с некрупными стаями возбуждённых животных, быстро пересекавших маршрут Спецотряда. То ли звери спешили к образовавшимся на границе Ареала новым территориям, то ли спасались от более хищных мутантов, вышедших из берлог после Выброса, но основная часть стай внимания на людей не обращала. Твари быстро пробегали мимо, атаковать пытались лишь отстающие и замешкавшиеся, и пока удавалось отбиваться от них без стрельбы, пинками кованых ботинок и ударами прикладов. Лишь однажды опасность оказалась по-настоящему серьёзной, когда у самой Ухты зашли в редкий чахлый ельник, захламлённый буреломом. Следы мощной ударной волны, прошедшей здесь четыре месяца назад, виднелись повсюду: изломанные деревья, выкорчёванные корневища, нагромождения засохших ветвей, торчащие из толстого слоя осыпавшейся хвои. Синий мох с жёлтыми кляксами потёков обильно покрывал всё вокруг, словно стремился закрасить изуродованную катастрофой местность в цвета Жёлтой Зоны, близость которой ощущалась на каждом шагу. Между узловатыми елями, некогда мощными и толстыми, а ныне тощими и кривыми, словно усевшими после стирки и горячей сушки, выпирала кожистая синюшная растительность, распространяя среди иссыхающего бурелома водорослеобразные побеги, покрытые пузырчатыми наростами.
Встроенный в УИП счётчик Гейгера тревожно запищал, и идущий в головном дозоре Медведь остановился, сверяясь с показаниями датчиков. Группа, заметив остановку впереди идущего, замерла и синхронно опустилась на тропу, принимая положение для стрельбы с колена. Могучий майор жестом подал сигнал «ждать моей команды» и сделал несколько шагов в сторону, отыскивая обход опасного места. Писк счётчика Гейгера начал стихать и тут же сменился коротким зуммером датчика активности физических полей, индицирующего рост напряжённости магнитного поля. Где-то слева, совсем недалеко, находилась крупная аномалия, судя по показаниям остальных индикаторов УИПа, Центрифуга или Рулетка. Смещаться ещё левее слишком опасно, справа очаг радиации непонятно какой протяжённости. Можно попытаться пройти между ними точно по прямой, на которой он сам в настоящий момент находится, но если впереди окажется тупик, придётся возвращаться назад и искать варианты обхода. Это будет уже совсем нехорошо. Плутать по ельнику и без того непросто, «Филин» показывал подрагивающие призрачными синими языками лужицы Студня едва ли не в каждой ямке, и если углубляться правее, где деревья стоят гуще, есть риск попасть в ситуацию, когда Паутина попросту перегородит всякий проход. Обойти весь ельник целиком едва ли удастся: справа он упирается в Жёлтую Зону, слева выходит слишком близко к Ухте, идущих вдоль опушки бойцов могут обнаружить наблюдатели врага. Придётся рискнуть и попробовать пройти напрямик, в надежде на то, что тупика впереди всё же не будет. Медведь подал сигнал «делай, как я» и осторожно двинулся вперёд, сверяя с УИПом каждый шаг.
— Стой! — тихо зашипел в наушнике голос Байкала, не прошёл он и пяти метров. — Вижу цель! На два часа, удаление тридцать!
Бойцы мгновенно залегли, разворачиваясь в сторону противника. Медведь быстро присел на колено, одним движением сбрасывая с шеи ремень «Печенега», привычно убедился, что его двухметровое тело не вляпается в аномалию, и залёг, вжимаясь в кучу сухой хвои. Он аккуратно поставил пулемёт на сошки и поверх прицела всмотрелся в обозначенное направление.
— Цели не наблюдаю, — негромко произнёс он в эфир. Отсюда противника видно не было, но Байкал ошибиться не мог, он смотрит через оптику и через «Филин» одновременно. — Уточни направление!
— Смотри на десять градусов правее, — так же тихо ответил снайпер. — Стая кабанов, не менее шести, стоят в побегах Ленточника, смотрят точно на тебя. Видят нас. У вожака спинные шипы топорщатся почти вертикально, остальных вижу хуже.
Медведь очень медленно повёл вправо пулемётным стволом, стараясь исключить резкие движения. Заметить кабанов оказалось непросто, стая сливалась с синюшной желтизной широких плоских листьев, скручивающихся в беспорядочные нагромождения лент, и абсолютно не шевелилась, словно каменная. Лишь десятисантиметровые лезвия спинных шипов на чешуйчатой холке вожака едва заметно подрагивали, оттопырившись в предельно крайнее положение. Это плохо, отметил здоровяк, и даже очень. Вожак в бешенстве, и лишь близость мощной аномалии удерживает его от немедленной атаки. Похоже, стая двигалась встречным курсом и столкнулась с той же проблемой, что и люди: как обойти радиоактивную область. А ведь он кабанов не заметил. Эх, найти бы «Филин» покрупнее… Надо что-то предпринимать, иначе можно пролежать здесь до ночи, взбешённая стая не уступит. Если открыть огонь, то Городские будут здесь очень быстро. В ельник, быть может, и не полезут, но расстрелять Спецотряд издали точно попытаются. И с боеприпасами сейчас тяжело, у Байкала так и вовсе всего десять патронов осталось.
— Байкал, можешь точно определить, сколько их? — Медведь быстро прикинул в уме диспозицию стаи относительно своих бойцов. — Я отсюда вижу только четверых, «Филин» у меня слабоват.
— Шестеро их, — повторил снайпер, — больше не вижу. Мой мет ненамного крупнее твоего, но, думаю, это вся стая. Они плотно стоят, либо их шестеро, либо остальные дальше. Точнее определить не смогу.
Майор быстро перебирал в уме варианты действий. Если в действительности зверей больше, то боя не избежать. Мутировавший кабан — тварь мощная, быстрая и живучая, одним выстрелом не собьёшь. Стрельба будет стоять на всю округу, и ещё вопрос, удастся ли не подпустить взбешённых мутантов на расстояние удара клыками и ядовитыми костяными трезубцами четырёхсуставчатых конечностей. Если их действительно шестеро, то можно рискнуть и лишиться преимущества, но выиграть бой одной лишь демонстрацией силы… если повезёт.
— Байкал, ты с «Невидимкой»? — спросил майор. — Они тебя не видят?
— С «Невидимкой», — подтвердил тот. — Не видят.
— Доставай, — велел Медведь, — и отключайся от неё. Пусть тебя заметят. Айболит, ты тоже!
— Я свою Кварцу отдал, — прошипел эфир ближней связи голосом санинструктора. — А то сожрут ещё нашего Холмса. Кварц, мет из набедренного кармана в подсумок переложи!
Больше в Спецотряде боевых метов не было. После «Дезинфекции» метаморфиты стали редкостью ещё большей, чем обычно. Все официальные запасы остались в забитых аномалиями и зловещими псионическими Зомби хранилищах ГНИЦ или в полевых лабораториях, что находятся теперь в Жёлтой Зоне, и лучше не выяснять лишний раз, кто теперь в них живёт. Неофициальные запасы чёрного рынка и сталкеров сгинули под катастрофическим Выбросом вместе со своими владельцами. Теперь уцелевшие обитатели Ареала пытаются заново обеспечить себя метами, но сделать это не так просто. Желающих гораздо больше, чем находок. И приёмные пункты РАО платят за них в долларах, а вода и продукты нынче стоят дорого, в Ареале ничего съедобного не растёт и не живёт. Зачастую сталкеры сдают меты в магазины РАО ради денег, довольствуясь УИПами. Простейший УИП старой модели, до «Дезинфекции» считавшийся секретной разработкой и грозивший трёхлетним сроком тому, кто приобретёт его незаконно, теперь можно купить за двадцать долларов. Дешевле, чем литр воды, стоимость двух патронов для ВСС или Грозы-4.
— Отключился, — лаконично доложил Байкал.
— Я тоже, — присоединился к нему Кварц. — Зверьё меня заметило! — контрразведчик наблюдал за кабаньей стаей в бинокль. — Что делать теперь?
— Ничего, — ответил Медведь. — Теперь они тебя съедят. Понимаешь, Кварц, надо было кем-то пожертвовать, и выбор пал на тебя. Пока они будут тебя есть, мы успеем уйти.
— А почему я? — обиделся контрразведчик. — Хочешь сказать, что я самый бесполезный в отряде?
— Нет, — успокоил его здоровяк. — Ты самый прожорливый!
— Кто-о-о?!! — возмущённо встрял в эфир Айболит. — Прожорливый, говоришь?!! Могу огласить точное продуктопотребление в отряде поимённо! Начнём сравнивать прожорливость по убывающей или по возрастающей…
Кто-то тихо заржал, вызывая шипение на радиоканале, и дальнейшие слова санинструктора потонули в помехах.
— Отставить разговоры! — заявил Медведь. — Кругом враги! — Как можно скорее замять столь щекотливую тему было в его интересах. — Подождём. Теперь нас семеро против шестерых. — Он всмотрелся в лишённые зрачков жёлтые глаза вожака, злобно рассматривающие людей, и тихо добавил: — Твой ход.
С минуту вожак не шевелился, оценивая ситуацию. Людей обнаружилось на одного больше, чем его родичей, и он чуял оружие у каждого из них. Эта стая двуногих оказалась хищной, только один из них испытывал явную боязнь схватки. Остальные были уверены в мощности своего оружия и превосходстве бойцовских навыков, пси-поле чётко доносило до него их эмоции. Но и он сам, и его родичи — великолепные бойцы, в другое время он проверил бы уверенность двуногих на прочность, не теряя лишнего времени на раздумья. Но сейчас обстоятельства были на стороне врага: с одной стороны от них запретное пространство, напитанное безжалостной медленной смертью, способной за несколько часов превратить в разваливающийся ходячий труп самого сильного кабана, с другой — широкий сгусток смерти мгновенной. Негде набрать скорость для сокрушительного удара клыками. Взвесив «за» и «против», вожак пришёл к выводу, что на этот раз двуногие победят, и не стал губить родичей. Стая тихо развернулась и бесшумно ушла по своим следам искать обход, а заодно и более лёгкую добычу.
— Ушли, — здоровяк скрыл облегчённый вздох и встал на ноги. Он поднял пулемёт, сверился с УИПом, уточняя вектор движения между аномалией и радиационным пятном, и коротко скомандовал: — Идём дальше.
На этот раз им повезло, тупика впереди не оказалось, и Спецотряду удалось оперативно покинуть опасную зону. Полтора километра прошли относительно спокойно, но едва бойцы достигли места, оптимального для поворота к сектору погибшей базы ОСОП, впереди загремели выстрелы. Стрельба звучала со стороны Жёлтой Зоны, но быстро прекратилась, сменившись неясным шумом. Спустя несколько метров Медведь вышел на узкую звериную тропу со свежими отпечатками человеческих следов, и Спецотряд направился в сторону закончившейся перестрелки. К месту событий вышли метров через пятьсот. Бойцы тихо рассредоточились по безопасным участкам растительности, и Медведь всмотрелся в происходящее.
