Сказание об убийстве Джатасуры 1 страница

 

ГЛАВА 154

 

Вайшампаяна сказал:

Пандавы жили там без тревог, но вот удалились те ракшасы и с ними — сын Бхимасены, как вдруг однажды в отсутствие Бхиыасены Царь справедливости, близнецы и Кришна были похищены (неким) ракшасой. «(Я) — брахман, сведущий в мантрах, искуснейший знаток всех видов оружия», — так говорил он (о себе), постоянно прислуживая Пандавам. Нацелился он на стрелы и луки Партхов и только ждал удобного случая. Звали его Джатасура. Когда Бхимасена, губитель недругов, ушел на охоту, он принял другое обличье — могучее, грозное, диковинное, и, завладев всем оружием, забрав Драупади, схватил троих Пандавов и бросился, низкий, прочь.

 

Но Пандава Сахадева сумел увернуться и стал призывать Бхимасену, (обращаясь в ту сторону), куда удалился могучий (герой). Юдхиштхира, Царь справедливости, которого тащил тот (ракшаса), сказал ему: «Гибнет твоя дхарма, глупец, или ты вовсе не признаешь ее? Даже те, другие, кое-кто из тех, что попали в лоно животных, а также гандхарвы, якши и ракшасы, птицы и скот зависят от людей, и ты тоже зависишь, ибо богатством этого мира богатеет ваш мир. Точно так же, если этот мир погружается в скорбь, следом за тем отчаяние охватывает богов, но, если их должным образом почитают жертвенными возлияниями и поминальными жертвами, они процветают.

 

Мы — хранители государства, его защитники, ракшаса! Откуда же быть государству, лишенному защиты, процветающим и счастливым?! И не следует ракшасе оскорблять царя, тем более когда тот ни в чем не повинен. На нас, о пожирающий людей, нет и ничтожнейшего греха. Не следует никогда причинять вред друзьям, тем, кто тебе доверился, у кого ты кормишься, тому, у кого ты нашел приют. Ты жил под нашей защитой в почете и довольстве, вкушая (нашу) пищу, так как же, грешный помыслами, ты решился похитить нас? Ты ведешь себя безрассудно, и неважно, что ты стар: твой разум (погряз) в заблуждениях.

 

Ты заслуживаешь нелепой смерти, но сегодня ты будешь (убит) не случайно. Если ты и вправду

замыслил недоброе, отрекшись от всех дхарм, то верни нам наше оружие и попытайся в битве захватить Драупади. Если, же ты по своему невежеству довершишь это деяние, то обретешь в мире лишь позор и бесчестье. Посягнув на эту женщину из людского племени, ты, о ракшаса, (все равно что) выпил яд, встряхнув сосуд». И тут Юдхиштхира повис на нем всей тяжестью, и тот, отягощенный ношей, не смог передвигаться столь же быстро.

 

А Юдхиштхира сказал Драупади и Накуле: «Не страшитесь невежды-ракшаса, я сдержал его прыть. Быть, может, уже неподалеку мощнорукий сын Ветра. В тот же миг, как он настигнет ракшасу, того не станет».

 

Но Сахадева, о царь, глядя на ракшасу, разум которого был в омрачении, обратил к Юдхиштхире, сыну Кунти, такие слова: «Что может быть лучше для кшатрия, царь, чем в битве встретить смерть лицом к лицу или же одолеть недруга?! Мы будем биться (с ним), о губитель врагов, и либо он одолеет нас, либо мы его уничтожим. Тому и время, и место, о царь мощнорукий! Настал час дхармы кшатрия, о воистину доблестный! Победим мы или погибнем — мы обретем благую участь.

 

Если сегодня, когда солнце придет к закату, ракшаса все еще будет жив, я больше не смогу сказать (о себе): «Я — кшатрий», о бхарата! Эй, ракшаса, стой! Я — Пандава Сахадева. Или ты убьешь меня и тогда уводи их, или сам останешься здесь убитый спать (вечным) сном». Едва он это проговорил, как вдруг появился мощнорукий Бхимасена, словно Васава с ваджрой. Он увидел двух братьев, и славную Драупади, и Сахадеву, стоящего на земле, готового кинуться на ракшасу, и самого-сбившегося с пути ракшасу, над душою которого навис рок; тот кидался из стороны в сторону, (как будто) сама судьба преграждала ему дорогу. Могучего Бхиму охватила ярость, когда он увидел, что ракшаса тащит его братьев и Драупади, и он проговорил:

 

«Я заподозрил тебя прежде, когда ты ходил и присматриг-вался к оружию, но счел тебя не стоящим внимания, оттого и не уничтожил. Скрываясь под личиной брахмана, ты не говорил того, что было бы нам неприятно. Да и как я мог погубить тебя, невиновного, когда ты старался нам угодить, не причинял никакого вреда?! Ты выглядел брахманом и был (нашим) гостем. Тот, кто убьет такого, даже подозревая, что-это ракшаса, попадет в Нараку.

 

Пока не пробил твой час, тебя нельзя было уничтожить. Но теперь ты созрел (для возмездия): сама судьба, чьи деяния удивительны, подала тебе эту мысль — похитить Кришну. Тем самым ты проглотил наживку, прикрепленную к леске судьбы. Ты словно рыба в воде, зацепившаяся губой (за крючок): как теперь уйти тебе от меня? Ты не достигнешь страны, куда направлялся, куда прежде-тебя устремилась твоя душа, а отправишься ты путем Баки Хидимбы».

 

Когда Бхима сказал так, ракшаса, подстрекаемый,роком, испуганно выпустил их всех и приготовился к бою. Губы его дрожали от ярости, когда он сказал Бхиме: «Нет, я.не перепутал стороны света, я задержался ради тебя, нечестивый! Не водой, но твоею кровью я принесу сегодня поминаль-.ную жертву тем ракшасам, которые, как я слышал, были убиты тобой в бою».

 

Бхима, к которому были обращены эти слова, облизнул уголки губ и, словно бы усмехаясь, в ярости — воочию сам Калантака — ринулся вперед, устремившись к ракшасе, чтобы схватиться врукопашную. И ракшаса тоже напрягся и кинулся на Бхиму, готового к бою, словно Бала на Держащего ваджру. Они сошлись в жестокой рукопашной схватке, и тут подбежали оба гневных сына Мадри.

 

Но сын Кунти Врикодара, усмехаясь, остановил их: «Я сам справлюсь с ракша-сой». И добавил: «Смотрите! Клянусь собою, своими братьями, своей дхармой и добродетелью и тем, что принесено в жертву, что я, о царь, уничтожу ракшасу!» Когда он сказал это, оба героя, ракшаса и Врикодара, достойные соперники, снова схватились врукопашную.

 

Между ними, ракшасой и Врикодарой, яростными, неукротимыми в битве, разгорелся бой, словно между богом и данавой. Могучие (воины) вырывали с корнями деревья одно за другим, избивая друг друга, и крики их напоминали грохот туч в конце жаркой поры. Сильнейшие среди сильных, своими бедрами они сносили мощные деревья, яростно налетая друг на друга, и каждый из них стремился одолеть другого. Разгорелась битва деревьями, губительная для лесов; так некогда (бились) два брата, Сугрива и Бала, львы среди обезьян.

 

Они теснили друг друга, то и дело ломая деревья, каждый миг издавая клич. Когда все деревья в том месте были повалены и сотнями лежали в кучах, могучие (воители), о бхарата, каждый желая уничтожить другого, тотчас схватились -за камни и ринулись в бой, словно два Индры гор, (окутан-вые) тучами. Они принялись неистово избивать друг друга устрашающе грозного вида огромными (камнями), словно быстрыми ваджрами. Опьяненные мощью, они все яростней бились между собой и, сцепившись руками, волочили друг друга, словно слоны. Великие духом, они обрушивали один на.другого свои страшные кулаки, стоял треск кулачных ударов.

 

Так вот, сжав кулак, подобный пятиголовому змею, Бхима нанес ракшасе быстрый удар в шею. Ракшаса ослабел от удара руки Бхимасены, а Бхимасена, заметив, что тот дрогнул, бросился на него. Мощнорукий Бхима, подобный бессмертному, с силой приподнял его обеими руками и бросил на землю. Раздробив все его члены, Пандава ударил его локтем так, что голова оторвалась от туловища. Снесенная мощью Бхимасены голова Джатасуры с закушенными губами, вращающимися глазами отлетела (в сторону) — словно плод отделился от черенка—и упала, обагренная кровью, а губы его так и остались, стиснутыми. Великий лучник расправился с ним и приблизился к Юдхиштхире; первые среди дваждырожденных восславили его, словно маруты — Васаву.

Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» стопятьдесят четвертая глава.

КОНЕЦ «СКАЗАНИЯ ОБ УБИЙСТВЕ ДЖАТАСУРЫ»

 

СКАЗАНИЕ О БИТВЕ С ЯКШАМИ

 

ГЛАВА 155

 

Вайшампаяна сказал:

После того как ракшаса (Джатасура) был убит (Бхимасеной), сын Кунти (Юдхиштхира), могучий царь, снова поселился в обители Нараяны. Помня о брате (Арджуне)-Победителе, созвал он однажды всех братьев, (пригласил) Драупади и обратился к ним с такими словами: «Благополучно прошли четыре года нашей жизни в лесах. Бибхатсу обещал, что на пятый год он появится на прекрасной вершине Шветы, царицы гор. Устремим же туда наши помыслы, ожидая его возвращения. Неизмеримо могучий Партха дал мне обет: «Пять лет проведу я (на небе) учеником».

 

Там, (на горе), встретим мы грозу недругов, Владетеля лука Гандивы, возвратившегося с оружием из мира богов в этот мир». Окончив речь, созвал Пандава всех брахманов и поведал отшельникам о своем намерении. Брахманы, суровые подвижники, торжественно обошли вокруг Партхи слева направо2 и радостно пожелали ему счастья и удачи: «Благом для тебя обернутся вскоре эти лишения, о бык среди бхаратов! Спасет тебя дхарма кшатрия, о знаток дхармы, и ты будешь править всею землей!»

 

Выслушав речь отшельников, славный царь, сокрушитель недругов, вместе с братьями и теми брахманами, Драупади, сыном Хидимбы и другими отправился в путь под защитою Ломаши и в сопровождении ракшасов. Могучий (Юдхиштхира, верный обету, кое-где шел пешком, местами же (героя) и его братьев несли на себе ракшасы. Обдумывая свои немалые беды, царь Юдхиштхира направлялся на север, в края, где в изобилии водились слоны, тигры и львы.

 

Видел он горы Кайласу и Майнаку, предгорья Гандхамаданы и гору Меру; высоко-высоко на той горе (струились) благодатные потоки. На семнадцатый день пути он достиг благословенного плато Химавана. На прекрасном склоне этой горы, поросшем различными деревьями и лианами, невдалеке от Гандхамаданы увидели Пандавы, о царь, святейшую обитель Вришапарвана; она была окружена цветущими деревьями, которые росли близ водоворотов.

 

Усталость Пандавов, губителей врагов, исчезла, едва они приблизились к благочестивому Вришапарвану и приветствовали мудреца-царя, а мудрец-царь обрадовался тем быкам среди бхаратов, словно своим сыновьям. Семь ночей провели там сокрушители недругов, окруженные заботой (отшельника). На восьмой день с позволения святого мудреца Вришапарвана, славного в мире, решили они двинуться дальше.

 

(Пандавы) назвали Вришапарвану каждого из тех брахманов, которых на время они оставляли (на его попечение), и те были приняты с почестями, словно родные. Лучшие из одежд и свое дорогое убранство Пандавы также оставили в обители Вришапарвана.

 

Знаток прошлого и будущего, искусно разбирающийся во всех дхармах и знающий дхарму (единую, Вришапарван), дал наставления тем быкам среди бхаратов, словно своим сыновьям. С его позволения великие герои вместе с Кришной (Драупади) и брахманами, могучими духом, двинулись дальше на север. Царь Вришапарван вышел их проводить. Затем, препоручив Пандавов дваждырожденным, даровав сыновьям Кунти свое благословение, восславив их и показав дорогу, мощнопламенный Вришапарван, удовлетворенный, вернулся (в свою обитель).

 

Юдхиштхира, воистину доблестный сын Кунти, пешком странствовал вместе с братьями (по диким местам), -где водились самые разные звери. Минуя горные равнины, поросшие всевозможными деревьями, Пандавы на четвертый день добрались до горы Шветы. Величественная гора, изрезанная потоками, вместе со множеством предгорий казалась гигантским скоплением туч; драгоценные камни и золото украшали ее. Дойдя до (горы), двинулись они тем путем, который показал им Вришапарван.

 

Как и сказал (мудрец), со всех сторон их окружали горы и на каждой горе — неприступные с виду ущелья. Благополучно миновали (странники) бесчисленные преграды. Дхаумья, Кришна (Драупади), Партхи и Ломаша, великий святой мудрец, шли все вместе, ни один не отставал. Отважные герои добрались до великой, благословенной (вершины) красавицы горы Мальяван. Здесь обитали лишь звери и птицы; множество разных птиц оглашали окрестности (своим пением, всюду) сновали стаи обезьян. Величественные леса (охраняли покой) лотосовых озер и прудов.

 

С радостным трепетом взирали (оттуда путники) на гору Гандхамадану — обитель кимпурушей, пристанище сиддхов и чаранов, приют видьядхаров и киннари, обиталище слонов, чутких шарабхов и других зверей, чьи крики приглушенно звучали (вдали).

 

Отважные сыновья Панду радостно углубились в лес Гандхамадану. Своими прекрасными деревьями он напоминал (небесную) рощу Нандану, которая дарует усладу сердцу и уму. Герои вместе с Драупади и брахманы, великие душой, слышали дивные, нежные, сладостные звуки, льющиеся из птичьих горл; (эти звуки) рождали радость и чаровали слух. Деревья здесь стояли в пышном цвету в любое время года, в любую пору они обильно плодоносили, сгибаясь (до земли) под тяжестью своих плодов.

 

Здесь были цветущие манго, амратака, кокосовые пальмы и тиндука; аджатака, джира, гранатовые, лимонные и хлебные деревья; банановые и финиковые пальмы, амраветаса, паравата, кшаудра и прекрасная кадамба; билва, капиттха, джамбу, кашмари и ююба; плакша, удумбара, вата, ашваттха и кширин; ореховые деревья, амалака, харитака и вибхитака, ингуда и олеандр рядом с обильно плодоносящей тиндукой.

 

Сладкие, как амрита, плоды (покрывали) эти и другие бесчисленные деревья, росшие на склонах Гандхамаданы, такие, как чампака, ашока, кетака и ба-кула, пуннага, саптапарна и карникара рядом с кетакой, патала, прекрасная кутаджа, мандара, индивара, париджата, кови-дара, деревья девадару, шала, тала и тамала, прияла и баку-ла, шалмали, киншука рядом с ашокой и трепещущей шин-шапой. Чакоры, дятлы, сорокопуты и попугаи, кукушки, воробьи, голуби и фазаны, чатаки, приявраты и разные другие птицы, сидя (на ветвях), издавали сладчайшие звуки, ласкающие слух.

 

Светлые воды бесчисленных озер были сплошь усеяны белыми лилиями, белыми, розовыми, красными и голубыми лотосами; всюду виднелись во множестве жители вод — гуси кадамба, чакраваки, скопы, джалакуккуты, утки карандава, плавы, лебеди, журавли, мадгу и прочие. На горных равнинах Гандхамаданы взору (путников) открылись пленяющие душу заросли лотосов, среди которых сладостно, в ленивом опьянении нектаром красных лотосов жужжали беззаботные пчелы, красновато-коричневые от пыльцы с тычинок, растущих из лона лотоса.

 

Повсюду в дивных зарослях лотосов, под арками из лиан виднелись павлины и павы, возбужденные, страстно-взволнованные рокотом туч-литавр. Яркие лесные танцоры издавали свое нежное «ке-ка», звуки, чарующие, как музыка, и, распустив пестрые хвосты, плясали в упоении, изнемогая от истомы; другие же вместе со своими возлюбленными сладко нежились в долинах, увитых лианами и ползучими побегами. На ветвях и между деревьями (Пандавы) видели каких-то крупных оживленных птиц, горделиво расправивших хохолки, так что казалось, будто цветная диадема (красовалась у каждой на голове).

 

На горных вершинах (росли) пышные, покрытые золотистыми цветами (деревья) синдхувара, подобные стрелам Смущающего душу; (путники) любовались карникарами, похожими на прекрасные серьги. В рощах цвели амаранты, пробуждающие страстное томление, словно пучки стрел Камы; среди деревьев (выделялась) благородная тилака — искусный сверкающий знак на (челе леса) 6. В цветочных кистях пленяющего душу манго, напоминающих стрелы Бестелесного, жужжали пчелы. Шала и тамала, патали и ба-кула, (усыпанные) золотистыми, (багряными), как пламя лесного пожара, красными, (черными), как сурьма, и (голубыми), точно вайдурья, цветами, венчали вершины гор.

 

Постепенно герои осмотрелись вокруг: стада слонов громоздились на склонах Гандхамаданы, то там, то здесь появлялся тигр или лев; крики шарабхов носились в воздухе, наполненном разными звуками. Кругом были цветы и плоды всех времен года, светлые рощи отливали солнечным блеском, нигде не было ни колючек, пи (деревьев), лишенных цветов; листва и плоды деревьев на Гандхамадане были полны соком. В горных долинах видели Партхи озера и ручейки, прозрачные, как хрусталь; стаи «царских гусей» покрывали (водную гладь), слышались крики журавлей. Всюду пестрели голубые и белые лотосы, и прикосновение к этим водам было наслаждением. Благоухающие цветы и напоенные соком плоды украшали пышные деревья в горных лощинах; великое множество всяких кустов, деревьев и лиан буйно цвело, зеленело и плодоносило.

 

Любуясь деревьями на величайшей из гор, Юдхиштхира умиленно сказал Бхимасене: «Видишь, о Бхдма, вокруг — благодатные края, игрища богов. Ступив на путь, недоступный простому смертному, мы, о Врикодара, обрели совершенство.

 

Прильнув к склонам Гандхамаданы, о Партха, красуются в цвету прекраснейшие из деревьев, густо увитые лианами. Слышишь, о Бхима, — в горах раздаются крики павлинов, разгуливающих вместе с павами. Пышно цветущие деревья усеяны птицами: здесь чакоры, и шатапатры, и (птицы) шарика, и самозабвенно (поющие) кукушки. На ветвях, о Партха, сидят желтые, красные и коричневатые птицы, любуются друг другом многочисленные фазаны. Вокруг зелено-бурых лужаек и в горных потоках видны журавли. Нежные крики гусей, птиц с красными спинами, (жужжание) бхрингараджей проникают в самое сердце каждого существа.

 

Белые, как лотос, слоны с четырьмя бивнями вместе со слонихами возмущают покой огромного озера цвета вайдурьи. Водные каскады из множества потоков, каждый вышиной с несколько пальм 9, падают, низвергаясь, с горных вершин. Поблескивающие (прожилки) металлов — одни как отсветы солнца, другие как тучи на осеннем небе — украшают, о Бхима, великую гору. Кое-где они цвета сурьмы, кое-где — золотистые, в иных местах — желтоватые, в других — (ярко-красные), как киноварь. Вот пещеры из красного мышьяка цвета туч на закатном небе, а там — красный известняк, цветом напоминающий (глаза) кролика.

 

Эти различные камни — одни словно светлые, другие как черные тучи, третьи как раннее солнце — ярким блеском своим делают гору еще прекрасней. На горных вершинах, о Партха, как и сказал Вришапарван, видны гандхарвы со своими возлюбленными, а рядом с ними — кимпуруши. Слышишь, о Бхима, звучат напевы, чарующие все живое; их, словно гимны, (сопровождают) хлопками в ладоши. Видишь — вот прекрасная, великая, благословенная Ганга, усеянная стаями гусей; это река богов, приют святых мудрецов и киннаров. Смотри, о Каунтея, гроза недругов: (перед тобою) — царь гор с его рудами и потоками, киннарами, гандхарвами и апсарами, прекрасными лесами, зверями и птицами и разного вида стоглавыми змеями».

 

Герои, сокрушители недругов, с радостью в сердце вступившие на этот высочайший путь, еще не успели вдоволь насладиться зрелищем Индры гор, как их взоры приковала утопавшая в цветах обитель царя-мудреца Арштишены; покрытые плодами и цветами деревья окружали (приют отшельника). (Путники) направились к Арштишене, постигшему все дхармы. Пройдя через суровейшее покаяние, тот исхудал настолько, что вены проступили у него под кожей.

Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» сто пятьдесят пятая глава.

 

ГЛАВА 156

 

Вайшампаяна сказал:

Приблизившись к (мудрецу), чьи грехи уничтожило пламя покаяния, Юдхиштхира, радостный, приветствовал его поклоном, назвав свое имя. Затем подошли Кришна (Драупади), Бхима и оба славных близнеца. Поклонившись царю-мудрецу, они встали подле него.

 

Потом к святому мудрецу, верно соблюдающему свой суровый обет, приблизился, как должно, знаток дхармы Дхаумья, родовой жрец Пандавов. Искушенный в дхарме старец благодаря чудесному дару провидения узнал сыновей Панду, лучших из рода Куру, и предложил им сесть. Почтив мудрого быка среди куру (и подождав), пока тот усядется вместе с братьями, великий подвижник осведомился о его благополучии:

 

«Не допускаешь ли ты нарушений истины? Живешь ли согласно дхарме? Не забываешь ли ты, о Партха, о почтительном отношении к своим родителям? Почитаешь ли наставников, всех старцев и знатоков Вед? Не склоняешься ли ты, о Партха, хотя бы в мыслях к греховным деяниям? Знаешь ли ты, о лучший из рода Куру, как должно по справедливости воздавать за добро и карать за зло? Не хвастлив ли ты? Довольны ли праведники, когда ты почитаешь их по заслугам? Следуешь ли ты своей дхарме, даже живя в лесу? Не огорчаешь ли ты, о Партха, своим поведением Дхаумью: (раздаешь ли) дары, (блюдешь ли) дхарму, (предаешься ли ты) умерщвлению плоти, (охраняешь ли ты) свою праведность,, чистоту и смирение — словом, исполняешь ли ты, о Партха, то, что завещано праотцами? Следуешь ли, о Пандава, путем, проложенным царями-мудрецами?

 

Прародители в мире усопших и радуются, и тревожатся, когда в их семьях рождаются сыновья или внуки, (они гадают): «Не обернутся ли горем для нас их дурные поступки? и Порадуют ли они нас (благими деяниями)?». Оба мира покорны тому, кто почитает отца своего и мать, а также огонь, наставника и пятым — Атман, о Партха!

 

Каждый раз в день смены луны на лучшей из гор собираются, приплывая по воздуху, святые мудрецы, пищей которым служит только вода и воздух, а на горных вершинах,, о царь Партха, видны верные влюбленные-кимпуруши со своими подругами и многие сонмы гандхарвов и апсар, облаченных в шелковые беспыльные одежды, а также множество прекрасных обликом видьядхаров, украшенных венками, толпы махорагов, супарны, демоны-змеи и другие существа.

 

В день смены луны на вершине этой горы раздаются звуки литавр, барабанов, раковин и мридангов. Все это слышно отсюда, о быки среди бхаратов, но о том, чтоб проникнуть- туда, даже не помышляйте! Дальше дороги нет, о лучшие среди бхаратов! Там — игрища богов, и путь туда для людей заказан. Того же, о бхарата, кто дерзнет (пробраться туда), ждет ненависть всех обитающих там и гибель от рук ракшасов. За вершиною этой горы, о Юдхиштхира, сияет путь мудрецов-богов, достигших высочайшего совершенства, и на того, кто рискнет проникнуть туда, накинутся ракшасы с железными копьями и разным другим оружием, о Партха, губитель недругов!

 

Когда наступает день смены луны, здесь, (на горе), о сын мой, появляется во всем блеске окруженный апсарами Вай-шравана, Тот, колесницу которого влекут нары. Когда Властитель ракшасов усаживается на вершине, все сущее взирает на него, как на взошедшее солнце. Эта горная вершина, о достойнейший из бхаратов, — сад Вайшраваны, (где собираются) боги, сиддхи и данавы.

 

В день смены луны на Гандха-мадане, о сын мой, слышатся звуки песен и гимнов: это Тумбуру ублажает Дарителя богатств. Вот какую картину наблюдают отсюда, о сын мой Юдхиштхира, все существа всякий раз, когда наступает день смепы луны. Живите здесь, о лучшие из Пандавов, до появления Арджуны, вкушайте разнообразные яства и сочные плоды. Да не будут дерзкими сюда пришедшие, о сын мой! Живите, как вам хочется, и развлекайтесь, как понравится. (Настанет время), когда ты, о первый среди воинов, будешь править землей!»

Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» сто пятьдесят шестая глава.

 

ГЛАВА 157

 

Джанамеджая сказал:

Как долго прожили на горе Гандхамадане великие духом сыновья Панду, что отличаются удивительным мужеством? Чем питались, живя там, самые отважные в мире (герои), великие духом? Поведай об этом, о достославный! Расскажи мне подробно о доблести Бхимасены, обо всем, что он совершил благодаря мощи своих рук на горе Химаван. Не вступил ли он снова в битву с якшами, о высочайший из дваждырож-денных? Встретились ли (герои) с Вайшраваной? Ведь Даритель богатств появляется там, как сказал Арштишена. Я хочу услышать об этом подробный (рассказ), о подвижник! Я еще не наслушался вдоволь (историй) об их деяниях.

 

Вайшампаяна сказал:

Выслушав благой совет неизмеримо могучего (Арштшпены), те быки среди бхаратов стали неукоснительно ему следовать. Вкушая пищу отшельников — сочные плоды, мясо оленей, убитых чистыми стрелами, и разные сорта свежего меда, пригодного для жертвоприношения, жили Пандавы, быки среди бхаратов, на склоне Химавана.

 

Так провели они пятый тод своего изгнания, слушая разные повести, которые рассказывал им Ломаша. Перед этим Гхатоткача, о владыка, удалился вместе со всеми ракшасами, сказав (на прощание Панданам): «В нужный час я вернусь». Много месяцев прожили «ильные духом (герои) в обители Арштишены, наблюдая дивные чудеса. Радуясь за Пандавов, живущих в довольстве, приходили их навестить верные обету отшельники и чараны, великие участью и совершенные душой, и достойнейшие среди бхаратов вели с ними удивительные беседы. Затем, спустя несколько дней, Супарна поймал вдруг огромного, мощного змея, обитавшего в большом озере. Задрожала могучая гора, рухнули на землю высокие деревья. Пандавы и все сущее видели это чудо.

 

Потом ветер принес Пандавам множество прекрасных, ароматных цветов с вершины лучшей из гор. Сыновья Панду вместе с друзьями и славная Драупади любовались дивными цветами пяти разных оттенков.

 

Однажды Кришна сказала Бхимасене, отмеченному мощью рук, когда тот, отдыхая, сидел в одиночестве на горе: «О бык среди бхаратов! Порывом ветра, поднятого мощным дыханием «Супарны, у всех на глазах сбросило в реку Ашваратху цветы пяти оттенков. В Кхандаве, о владыка людей, твой брат, верный данному слову, выстоял против демонов-змеев, гандхарвов, ракшасов и самого Васавы, (Арджуна) истребил злобных чародеев и получил лук Гандиву.

 

Твоя мощь столь же велика, и сила рук твоих столь же огромна, неодолима, необорима, как могущество Совершителя ста жертвоприношений. Пусть все ракшасы, убоявшись стремительности и мощи твоих рук, покинут, о Бхимасена, эту гору и разбегутся на все десять сторон!

 

Пусть увидят твои друзья, которых покинут страх и сомнения, благодатную вершину лучшей из гор, одетую яркими цветами. Давно мои помыслы заняты этим, о Бхима! Я хочу увидеть вершину горы, опираясь на мощь твоих рук». Словно раненный в душу, не мог стерпеть (упрека) Драупади губитель недругов с мощными руками, словно норовистый бык — удара.

 

Пандава-герой, поступью напоминающий быка или льва, достойный, благородный, сверкающий, как золото, мудрый, сильный, гордый и честолюбивый, широкоплечий, грозный, как разъяренный слон, с клыками как у льва, мощной грудью и шеей, напоминающей раковину, стройный, как молодое дерево шала, великий душою и прекрасный телом, взялся могучими руками за позолоченный лук, меч и колчаны, и глаза его налились кровью (от ярости).

 

Горделивый, словно лев, ничего не страшащийся и ни перед чем не останавливающийся, как слон во время течки, ринулся герой на эту гору, и все живое видело, как он ступал, словно Индра зверей или разъяренный слон, держа в руках лук, стрелы и меч.

 

На радость Драупади, не ведая ни страха, ни наваждений, ступил Пандава с палицею наготове на царицу гор. Ни усталости, ни трепета, ни слабости, ни тревоги не чувствовал Партха, сын Ветра. По устрашающей с виду неровной тропе, по которой можно пройти лишь в одиночку, взбирался богатырь на гору высотой с множество пальм. Приведя в волнение киннаров, могучих демонов-змеев, отшельников, гандхарвов и ракшасов явился герой на вершину горы.

 

Увидел там бык среди бхаратов чудесный дворец Вайшраваны, его хрустально-золотые покои. Там веял, радуя все живое, ласковый ветер с Гандхамаданы, напоенный разными ароматами. Необычайно красивые деревья были покрыты яркими цветочными кистями. Взору быка среди бхаратов открылся благодатный, цветущий край Владыки ракшасов, богатый сокровищами. Презрев заботы о собственной жизни, Бхимасена с палицей, мечом и луком в могучих руках застыл неподвижно, словно утес. Затем он подул в свою раковину, наводящую трепет на недругов, и, устрашая все сущее, ударил ладонью по тетиве, заставив ее зазвенеть.

 

На этот звук к Пандаве поспешили радостно-возбужденные якши, ракшасы и гандхарвы, засверкали в руках у якшей и ракшасов палицы, мечи, копья, пики и секиры. И тут, о бхарата, произошла между ними битва.

 

Неистово-стремительными стрелами раскалывал Бхима пики, копья и секиры, которые метали (в него) те великаны. Богатырь пронзал стрелами члены громко вопивших ракшасов — тех, что носились в воздухе, и тех, что были на земле. Полил страшный кровавый ливень: это потоки (крови) хлестали из тел ракшасов. (Всюду) виднелись груды растерзанных тел и головы якшей и ракшасов — творение мощи рук Бхимы. Все живое смотрело на прекрасного Пандаву: окруженный ракшасами, он был подобен солнцу, заслоненному тучами.

 

И подобно тому как солнце (пронзает тучи) своими лучами, так (Бхима), воистину доблестный воин с могучими руками, настигал (демонов) своими стрелами, губительными для врага. Ракшасы издавали яростные вопли, осыпали его угрозами, но никому из них не удалось заметить в Бхима-сене замешательства. Израненные стрелами, в страхе перед Бхимасеной, с отчаянными криками бросали (ракшасы) свое мощное оружие. Напуганные метким стрелком из лука, теряя палицы, копья, мечи, пики и секиры, (демоны), устремлялись в южную сторону.

 

Был среди них ракшаса по имени Маниман, друг самого Вайшраваны; широкогрудый, с мощными руками, он был вооружен пикой и палицей. Обладая великою силой, стал он являть свою мощь и бесстрашие. Увидев, что (ракшасы) обратились в бегство, он произнес насмешливо: «Один человек одолел в бою множество (ракшасов)!