Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» сто девятнадцатая глава.
ГЛАВА 120
Сатьяки сказал:
Не время, о Рама, оплакивать (Пандавов). Давайте все вместе предпримем то, что важнее всего, пока не упущено время, хотя Юдхиштхира не сказал ни слова. О Рама, те, кто имеют защитников в мире, могут сами не браться за дело: за них сделают все, что нужно, их покровители, как, например, Шайбья и другие — для Яяти. Те доблестнейшие из мужей, для которых, о Рама, в мире совершают, что нужно, их покровители по своему усмотрению, располагают (надежной) опорой; им не грозит беда, как тем, кто беззащитен. Зачем пребывать в лесу вместе с родными братьями тому, кто встретил своих защитников, опору трех миров — Раму и Джанардану, Прадьюмну и Самбу, а с ними — меня?
Пусть в добрый час немедля выступит обильно и разнообразно вооруженная рать дашархов в сверкающих доспехах! Пусть сын Дхритараштры со своею родней, осиленный мощью вришниев, отправится в обиталище Ямы! Пусть остается на месте Владетель лука Шарнги: ты и один в гневе можешь объять всю землю! Так покори же сына Дхритараштры и его родичей, как Индра Великий, владыка богов, — Вритру! Партха, мой брат, друг и наставник, — само подобие Джанарданы.
Во имя стоящей перед ним высокой цели пойдет он на величайший подвиг, непосильный (для другого). Своим прекрасным оружием я отобью все потоки оружия (Дурьодханы) и одолею его в сражении; превосходнейшими из стрел, (жгучими), словно огонь или змеиный яд, я снесу, о Рама, ему голову с плеч! Или же острым мечом в бою я с силой отсеку ему голову от тела, уничтожу затем всех его приспешников — (покараю) и Дурьодхану, и всех куру.
Пусть возрадуются, взирая на меня в сражении, все земные твари, о сын Рохини, когда я, воздев оружие, в одиночку буду разить лучших из воинов куру, как огонь конца мира, когда наступает его черед, (пожирает) огромную кучу соломы. Крипа, Дрона, Карна и Викарна не в силах устоять против остро отточенных стрел, пущенных Прадьюмной. Мне также известна отвага и твоего сына — в бою он подобен сыну Кришны. Пусть Самба силой своих рук сметет и повергнет Духшасану с его колесницею и возничим: в бою нет невозможного для сына Джамбавати, неистового в битве.
Еще юным он вмиг разогнал войско дайтьи Шамбары; им же был повержен в битве круглобедрый Ашвачакра с невероятно длинными, мощными руками. Кто же из людей, сойдясь в бою с Самбой, спасется от его рук? Подобно тому как человеку не скрыться и не уйти в назначенный срок от Антаки, кто сможет уцелеть и вернуться живым после битвы с Самбой? И Дрону, и Бхишму, этих могучих колесничных бойцов, а также Сомадатту, окруженного сыновьями, и все их полки спалит Васудева огненными потоками стрел.
Что во всех мирах, включая миры богов, не по силам Кришне, которому нет равных в битве, когда он возденет оружие и возьмет в руки отборные стрелы, вооружившись диском? Пусть Анируддха с мечом и щитом в руках усеет землю обезглавленными безжизненными (телами) павших от (его) рук сыновей Дхритараштры, как (усеивают) травою куша алтарь во время жертвоприношений. Пусть Гада, Улмука, Бахука, Бхану и Нитха, юный Нишатха, отважный в сражениях, Сарана и Чарудешна, яростные в бою, подымутся на подвиг, достойный их рода.
Пусть объединенная рать героев-кшатриев вместе с лучшими вришнийскими воинами, (воителями) бходжами и андхаками, покарает в бою сыновей Дхритараштры и разнесет по свету свою славу. Пусть Абхиманью правит землей, пока великий духом Юдхиштхира, лучший из блюстителей дхармы, исполнит свой обет, данный им, лучшим из куру, во время игры. Когда враг будет повергнут выпущенными нами острыми (стрелами), Царь справедливости станет править землей, на которой не останется (ни одного) из сыновей Дхритараштры и будет убит Сын суты. Вот самая главная наша задача, и в том — наша слава.
Васудева сказал:
Без сомнения, Мадхава, это правильно. Мы согласны с твоими словами, не павший духом! Но тот бык среди куру ни за что не пожелает (править) землей, если она не будет покорена его собственными руками. Ни под влиянием страсти, ни в страхе, ни из вожделения не отступит Юдхиштхира от своей дхармы, точно так же как Бхима и Арджуна, мощные колесничные воины, и близнецы, и дочь Друпады, Кришна. И Врикодара, и Завоеватель богатств — оба не имеют себе равных в бою на (всей) земле. Так почему же (царю) не править землей, опираясь к тому же на обоих сынов Мадри? Когда мы с властителем панчалов, великим духом, а также с правителем Чеди вместе с кекаями нападем на недругов и вступим с ними в бой, Суйодхана покинет мир живых.
Юдхиштхира сказал:
Нет ничего странного, Мадхава, в том, что ты говоришь, однако истиной я дорожу пуще царства. Кришна один понимает меня, как должно, и я тоже знаю Кришну по-настоящему.
Когда отважнейший среди мужей, о Мадхава, сочтет, что время подвига (настало), тогда ты, герой из рода Шини, вместе с Кешавой одолеешь Суйодхану в битве. А теперь пусть герои-
дашархи благоволят возвратиться (домой). Я стоек благодаря своим защитникам, покровителям мира людей. Не допускайте пренебрежения дхармой, не знающие себе подобных! Я снова
увижусь с вами, когда вы счастливо соединитесь все вместе.
Вайшампаяна сказал:
Распрощались друг с другом, выказывая почтение старшим и обнимая младших. Отважнейшие из (рода) Яду отправились по домам, а царь продолжил свое паломничество по тиртхам. Расставшись с Кришной, Царь справедливости поселился у (реки) Пайошни, воды которой смешались с выжатым соком сомы, в славной тиртхе, воздвигнутой царем видарбхов
Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» сто двадцатая глава.
ГЛАВА 121
Ломаша сказал:
Рассказывают, о царь, что Нрига совершил здесь жертвоприношение и сомой ублажил Сокрушителя твердынь, так что тот, ублаготворенный, захмелел. Здесь боги вместе с Индрой и Владыками живущих совершали разнообразные великие жертвоприношения с обильными дарами. Здесь же царь Амуртараяса в течение семи жертвоприношений коня ублажал сомой могучего Держателя ваджры.
Во время этих семи жертвоприношений каждый жертвенный предмет, который делается обычно из лесного дерева или глины, был из золота. В тех его жертвоприношениях, говорят, (использовалось) семь (разных) способов; на вершине каждого жертвенного столба помещалось по семь колец. Сами боги вместе с Индрой, Юдхиштхира, установили для его жертвоприношений блистающие золотом жертвенные столбы. Во время самых главных жертвоприноше лий Гаи, того властителя земли, Индра был ублаготворен сомой, а дваждырожденные — поднесенными дарами.
Подобно тому, как неисчислимы песчинки в мире, звезды на небесах или капли дождя, так же неисчислимы, великий царь, те богатства, которыми одарил Гая жрецов-помощников во время тех семи жертвоприношений. И если то, что перечислено, все же можно было бы подсчитать, все равно невозможно счесть дары брахманам от одарившего их. Он ублажил брахманов, собравшихся с разных концов света, золотыми (изображениями) коров, созданными Вишвакарманом. Совсем мало земли, о владыка народов, осталось не занятой чайтьями великого духом Таи, там и тут вершившего жертвоприношения. Тем своим деянием он достиг миров Индры, о бхарата! Тот, кто совершит омовение в Пайошни, попадет в те же края, что и он. Потому, о безупречный владыка земли, Индра царей, и ты вместе с братьями прими здесь омовение и будешь очищен от прегрешений.
Вайшампаяна сказал:
Тот лучший из мужей, могучий пылом и безупречный, вместе с братьями совершил омовение в Пайошни и направился, сопровождаемый братьями, к горе Баидурья, к великой реке Нармада. Славный святой мудрец Ломаша рассказывал ему обо всех прекрасных тиртхах, там и тут (встречавшихся на пути), о владыка народов! Как уже повелось, вместе с братьями он посещал (те места), какие желал, всякий раз одаривая при этом имуществом тысячи брахманов.
Ломаша сказал:
О Каунтея, тот, кто увидит гору Вайдурья и погрузится в воды Нармады, попадет (после смерти) в один мир с богами ж царями. Теперь, о лучший из мужей, Трета(юга) переходит в Двапару. Когда наступает это (время), очищаются от всех прегрешений. Вот, о сын мой, виднеется место жертвоприношений (царя) Шарвяти. Сам Каушика вместе с Ашвинами испил здесь сомы. Великий тапасом, могучий Бхаргава Чьявана разгневался на Великого Индру; он заставил Васаву застыть в неподвижности и получил себе в жены царскую дочь Суканью.
Юдхиштхира сказал:
Каким образом он обрек славного Губителя Паки на неподвижность и из-за чего разгневался могучий подвижник Бхаргава? Как, о брахман, сделал он Насатьев причастными к доле сомы? Поведай мне, о достойный, все, как было на самом деле.
Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» сто двадцать первая глава.
ГЛАВА 122
Ломаша сказал:
У великого святого мудреца Бхригу был лучезарный сын по имени Чьявана Бхаргава; он предавался подвижничеству близ того озера. Застыв, словно столб, в положении вира, мо-гучепламенный (подвижник) долго стоял на одном месте, о Пандава, владыка народов! (Прошло) столь много времени, что тот святой мудрец превратился, о царь, в увитый лианами муравейник, кишевший муравьями. Погребенный (под муравьиной кучей), мудрый (Чвявана) стал совершенно подобен земляному холму, но и скрытый муравейником, о царь, он продолжал свое покаяние. (Минуло) еще немало времени, когда к тому прекрасному святому озеру явился развлечься царь по имени Шарьяти.
Его сопровождали четыре тысячи женщин, и среди них — единственная дочь его, о бхарата, прекрасная Суканья. Окруженная подругами, во всем блеске своего убранства, во время прогулки набрела она на муравейник Бхаргавы. (Обнажая в улыбке) красивые зубы, прохаживалась она а кругу подруг, задумчиво любуясь прелестными деревьями. Возбужденная красотой своей и юностью, хмельная от радости, она срывала пышно цветущие ветки лесных деревьев.
Мудрый Бхаргава увидел ее одну, без подруг, в единственном одеянии, но с украшениями — точно мелькающую молнию. Глядя на нее в полном безлюдье, (отшельник), великий блеском, почувствовал желание. Мудрец-брахман, мощный подвижничеством, ослабшим голосом обратил к красавице свой призыв, но она его не услышала. Но вот Суканья заметила в муравейнике глаза Бхаргавы и, с любопытством воскликнув: «Что это там?», в ослеплении разума ткнула ему в глаза колючей веткой. Неистово гневливого (Чьявану) охватила ярость, когда она уколола его в глаза, и тогда он лишил все войско Шарьяти возможности справлять естественные нужды.
Воины претерпевали муки, сдерживая позывы, не в силах избавиться от мочи и испражнений. Царь увидел, что происходит, и опросил: «Кто из вас причинил зло великому духом старцу, необычайно гневливому Бхаргаве, постоянно погруженному в подвижничество? Известно это или же неизвестно — скажите мне правду немедленно». Воины все, как один, отвечали ему: «Мы не знаем, (кто) причинил (ему) зло. Попытайся хоть ты любыми средствами, какими пожелаешь, узнать об этом».
Тогда царь самолично, прибегая к угрозам и лести, стал расспрашивать своих приближенных, но и они ничего не смогли сообщить ему. И тут, заметив, что войско измучено напастью, страдает от невозможности справить нужду, Суканья сказала своему опечаленному отцу: «Я прогуливалась и увидела: в муравейнике что-то поблескивает. Я подумала, то светлячок, ткнула близ него».
Услышав такое, Шарьяти бросился к муравейнику и увидел там древнего возрастом Бхаргаву, состарившегося в покаянии. Сложив смиренно ладони, царь стал просить за свое войско: «Девушка поступила так по неведению. Ты должен простить ее». Чьявана Бхаргава отвечал царю: «Если, о царь, я получу в супруги твою красивую, достойную дочь, поступившую так только из любопытства и в ослеплении разума, тогда я дарую (ей) свое прощение. Истинно, царь, говорю я тебе».
Выслушав слова мудреца, Шарьяти не раздумывая отдал великому духом Чьяване свою дочь. Получив в жены ту деву, Чьявана был удовлетворен, а царь, снискав милость (мудреца), вместе с войском двинулся дальше. Безупречная Суканья, получив в супруги подвижника, стала постоянно с любовью за ним ухаживать, (соблюдая) подвижничество и обеты. Прекрасная ликом, приветливая, она ублажала гостей, (поддерживала) священные огни и быстро снискала расположение Чьяваны.
Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» сто двадцать вторая глава.
ГЛАВА 123
Ломаша сказал:
И вот однажды Ашвины богов заметили, о царь, Суканью, которая была обнажена после только что совершенного омовения. Увидев ее, прекрасную телом, словно дочь царя богов, Ашвины-Насатьи поспешно приблизились (к ней) и сказали: «Чья ты, прекраснобедрая, чго ты делаешь здесь в лесу? Мы желаем, достойная, знать о тебе. Скажи правду, прекрасная!» Суканья, прикрывшись одеждой, ответила тем прекраснейшим из богов: «Знайте — я дочь Шарьяти, супруга Чьяваны».
И тогда Ашвины снова с улыбкой спросили ее: «Как же это, прекрасная, твой отец отдал тебя в жены тому, кто уже завершил свой (жизненный) путь? А ты и в лесу блистаешь, словно молния Саудамини. Даже среди богов мы не видим, красавица, равной тебе. Надев на себя всевозможные украшения, облачившись в лучшие из одежд, ты блистала бы, о безупречная телом, не так, как теперь, когда ты испачкана пылью и грязью. Зачем, оказавшись в таком положении, ты, красавица, ухаживаешь за немощным от старости мужем, не знающим радостей любви, не способным ни защищать, ни лелеять тебя, о светло улыбающаяся! Оставь с миром Чьявану и выбирай одного из нас. Не губи ради мужа своей юности, о подобная детищу богов!»
На такие слова Суканья ответила обоим богам: «Я предана Чьяване, своему супругу, и не следует вам сомневаться во мне». А те снова сказали ей: «Мы — лучшие из врачевателей
богов и сделаем твоего мужа юным и прекрасным. И тогда выбирай себе единственного супруга между нами двумя и им. Принимаешь это условие — тогда пригласи его, о прекрасно-ликая!» Следуя их повелению, она пришла, о царь, к Бхаргаве и передала сыну Бхригу сказанные ими слова. Выслушав это, Чьявана ответил жене: «Следует так и сделать».
И она с согласия супруга сказала (небожителям): «Да будет сделано так». Ашвины, узнав о ее согласии, сказали той царской дочери: «Пусть твой супруг войдет в воду». Тогда Чьявана, желая (обрести) красоту, тотчас же вошел в воду, и Ашвины, о могучий царь, тоже вступили в то озеро. В тот же миг они вышли из озера — все (трое) удивительно прекрасные, юные, с сияющими серьгами, равные красотой, и (вид их) радовал душу. Все вместе они сказали: «Выбирай, о прекрасная, любого из нас, кого ты желаешь себе в супруги, достойная славная женщина! Кто тебе по душе, того ты и выбери, о прекраснейшая!» Глядя на всех (троих), что стояли пред нею, равно прекрасные, царевна, испросив совет у сердца и разума, избрала собственного супруга.
Могучепламенный Чьявана, обретя вновь супругу и с нею желанные молодость и красоту, радостный, обратил свою речь к Насатьям: «Вы наделили меня, старика, красотою и молодостью, я получил такую супругу, и потому я с радостью сделаю так, чтобы вы оба были среди вкушающих сому перед лицом Царя богов. Истинно говорю я вам». Выслушав это, (Ашвины) с радостью в сердце удалились на небо, а Чьявана и Суканья зажили счастливо, словно боги.
Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» сто двадцать третья глава.
ГЛАВА 124
Ломаша сказал:
Шарьяти, прослышав о том, что к Чьяване вернулась молодость, радостный, явился вместе с войском в обитель Бхаргавы. Увидев Чьявану и Суканью — те были словно дети богов, — возликовал царь Шарьяти, как будто получил во владение всю землю. Многомудрый царь со своею супругой, гостеприимно встреченный тем святым мудрецом, сел рядом с ним и предался праведной беседе. Бхаргава, о царь, ласково обратился к царю: «Я намерен совершить для тебя жертвоприношение, о царь! Повели сделать нужные приготовления».
Тогда царь Шарьяти, преисполненный высшей радости, о великий царь, выказал почтение тем словам Чьяваны. В славный деньг благоприятный для жертвоприношения, Шарьяти повелел подготовить наилучшее место для совершения жертвенного обряда, богатое всем, что ни пожелаешь. И там Чьявана Бхаргава. приступил, о царь, к жертвоприношению. Услышь же о тех чудесах, которые там случились. Чьявана хотел было взять сому для обоих богов Ашвинов, но Индра воспрепятствовал ему, когда тот брал для них долю.
Индра сказал:
Оба Насатьи недостойны сомы — так я считаю. Они всего 9 лишь врачеватели детей богов и по своему ремеслу этого не заслуживают.
Чьявана сказал:
Не принижай великих духом, прекрасных и могущественных (Ашвинов), которые сделали меня, о Магхаван, юным, как бог. Почему же они недостойны (испить) сока сомы наряду с тобой и другими премудрыми? Знай, о Индра богов, Разрушитель (вражеских) твердынь, Ашвины — те же боги.
Индра сказал:
Они — врачеватели, ремесленники. Меняя обличье по своему желанию, они бродят в мире среди смертных. Разве заслуживают они сомы?
Ломаша сказал:
И когда Васава повторил те же слова, Бхаргава, пренебрегая волей Шакры, попытался было взять долю (сомы). Видя, что несравненный сома будет вот-вот передан Ашвинам, бог — Сокрушитель Балы произнес: «Если ты самовольно возьмешь для них сому, я метну в тебя грозную ваджру, которой нет равных». Вместо ответа на эти слова Бхаргава засмеялся Индре в лицо и взял установленным способом достойную долю сомы для Ашвинов. Тогда супруг Шачи хотел метнуть в него грозную ваджру, но, едва тот воздел руку, Бхаргава заставил его застыть в неподвижности. Оставив (Индру) остолбеневшим, Чьявана произнес заклинания и совершил жертвенное возлияние огню, стремясь сотворить волшебство. Великий в своей пламенной мощи, он вознамерился уничтожить того бога.
Силой подвижничества святого мудреца появился по волшебству могучий асура по имени Мада, великий мощью и огромный телом, величина которого была недоступна разуму ни богов, ни асуров. Пасть его была огромна и страшна, острые зубы (оскалены), одна челюсть упиралась в землю, другая же вздымалась в небо. Четыре клыка его были длиной в сотню йоджан каждый, другие зубы по десять йоджан. Формой они напоминали сторожевые башни и выглядели как наконечники копий. Руки его походили на горы, одинаковые, необъятной длины, глаза — на солнце и луну, а лик вызывал в памяти Антаку. Он облизывал зияющую пасть быстро мелькающим, словно молния, языком, и взгляд его был ужасен. Казалось, вот-вот он поглотит мир. В ярости налетел он на Совершителя ста жертвоприношений, намереваясь поглотить его, и огласил миры мощным, грозным ревом.
Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» сто двадцать четвертая глава.
ГЛАВА 125
Ломаша сказал:
Когда бог — Совершитель ста жертвоприношений увидел подобного Антаке грозноликого Маду, который приближался к нему с разверстой пастью, намереваясь поглотить его, руки его (совсем) сковал страх, и, судорожно облизывая уголки рта, объятый ужасом Царь богов обратился к Чьяване: «С этих пор будут Ашвины удостоены сомы, о Бхаргава! Истинна речь, о брахман, которую я обращаю к тебе. Не зря ты предпринял такую попытку: в этом высшая справедливость. Знаю я, о брахман-мудрец, не напрасно то, что ты совершишь. Заслуживают сомы Ашвины, если ты поступил так сейчас. Пусть это умножит славу твоей мощи, о Бхаргава!
Я допустил такое, чтобы в мире разнеслась слава об отце Суканьи, а ты явил бы свою мощь. Поэтому будь ко мне милостив и пусть будет так, как ты хочешь». Когда Шакра сказал это, гнев могучего духом Чьяваны быстро прошел и он отпустил Разрушителя (вражеских) твердынь. А Маду, который и прежде не раз был созидаем, могучий (подвижник) вложил, о царь, по частям в вино, женщин, игральные кости и охоту. Так (Чьявана) покончил с Мадой, ублажил сомой Шакру и совершил для царя (Шарьяти) жертвоприношение богам вместе с Ашвинами. Прославив свою мощь во всех мирах, лучший из тех, что владеют словом, счастливо зажил в лесу вместе с любимой Суканьей.
(Пред тобою), о царь, сияет то самое озеро, оглашаемое криком птиц. Вместе с братьями соверши здесь возлияние воды в честь своих праотцев и богов. Полюбовавшись на это (озеро), а также на Сикатакшу, о бхарата, владыка земли, ступай в лес Сайндхава, где ты увидишь малые реки. Соверши омовение во всех священных местах! Гора Арчика — поселение мудрецов, славное, всегда плодоносное пристанище марутов, где реки никогда не пересыхают.
Это многие сотни святилищ Тридцати (богов), о Юдхиштхира! Эту тиртху Луны почитают отшельники-брахманы, святые мудрецы и валакхильи. (Там) три священные вершины и три потока. Приблизься к ним и, как пожелаешь, прими омовение в каждом. Шантану и Шунака, о Каунтея, владыка людей, а также Нара и Нараяна посещают этот извечный край. Здесь, на горе Арчике, боги и праотцы вместе с великими мудрецами постоянно подвергали себя подвижничеству, лежа (на земле). Соверши для них жертвоприношение, о Юдхиштхира! Здесь те мудрецы вкушают зерно, варенное в молоке и масле, о владыка народов, здесь (струится) вечнотекущая Ямуна, где предавался умерщвлению плоти Кришна. Оба близнеца и Бхимасена, а также Кришна, о мучитель врагов, — все мы пойдем туда, хотя сильно ослабели в суровом подвижничестве.
Это благословенный родник Индры, о владыка потомков Ману, откуда вознеслись (на небеса) Дхатри, Видхарти и Варуна. Здесь обитают, о царь, те, что смирили свою душу и блюдут высшую дхарму. Эта прекрасная, лучшая из гор (принадлежит) тем, кто добр и возвышен помыслами. Это та самая благословенная Ямуна, о царь, где живут сонмы мудрецов-царей, где совершаются различные жертвоприношения; она избавляет от боязни греха. Здесь совершал жертвоприношения сам царь Мандхатри, великий стрелок из лука, а также, о Каунтея, Сахадева Сомака, лучший из дарующих.
Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» сто двадцать пятая глава.
ГЛАВА 126
Юдхиштхира сказал:
Как, о великий брахман, был рожден сын Юванашвы Мандхатри, величайший из царей, царь-тигр, прославившийся в трех мирах, и как тот, чье сияние безмерно, достиг столь высокого положения? Я хочу выслушать повесть о том мудреце, которому, словно Вишну, великому духом, покорны три мира, а также о том, как (произошло) само имя «Мандхатри», данное тому, чей блеск подобен блеску Шакры, и как появился на свет тот, которому нет равных в силе, — ведь ты искусный рассказчик!
Ломаша сказал:
Слушай внимательно, царь, как слово «Мандхатри», (имя) того царя, великого духом, отозвалось в мирах. Владыка земли Юванашва происходил из рода Икшваку. Тот царь, лучший из блюстителей дхармы, совершал жертвоприношения с богатыми дарами, достигнув тысячи ашвамедх вместе с другими разнообразными главными жертвоприношениями, каждое из которых сопровождалось обильным дарением. Тот царь-мудрец, великий духом и стойкий в обетах, был бездетным. Оставил он царство на своих советников, а сам удалился на жительство в лес. Следуя способу, предусмотренному шастрами, (он устремился) к слиянию своей души с Атманом. Иссушенный жаждой, явился он в обитель Бхригу.
Той самой ночью, о Индра царей, могучий духом, великий святой мудрец, потомок Бхригу, совершал жертвоприношение для Саудьюмни, чтобы тот (обрел) сына. Там стоял, заранее приготовленный, о Индра царей, огромный кувшин, полный воды, очищенной заклинаниями: испив ее, супруга (Саудьюмни) должна была родить сына, подобного Шакре. Водрузив тот.кувшин на алтарь, великие мудрецы, уставшие от ночного бдения, легли отдохнуть, и Саудьюмни прошел мимо них.
Царь, у которого пересохло в горле, мучимый жаждой, усталый, вошел в ту обитель, страстно желая напиться, и попросил воды, но возгласа, (исторгнутого) пересохшим горлом усталого (царя), никто не услышал, словно птичьего крика. И тут, увидев кувшин, полный воды, царь стремительно бросился к нему, напился, а (оставшуюся) воду вылил. После того как мудрый царь, томимый жаждой, испил прохладной воды, он погрузился в нирвану и испытал величайшее блаженство.
Но вот пробудились святые мудрецы, и с ними царь, и увидели, что кувшин опустел. «Кто это сделал?» — спросили собравшиеся, и Юванашва признался: «Я». Достойный Бхаргава сказал тогда ему: «Не следовало (это делать). Та вода, накопленная подвижничеством, предназначалась для того, чтобы (даровать тебе) сына. Это мною было предпринято суровое покаяние и наложено (на воду) заклятие, чтобы ты обрел сына, о царь-мудрец великой силы и мужества! Такого (сына) великой мощи, великой отваги и пыла подвижничества, чтобы он своей доблестью мог бы отправить самого Шакру в обиталище Ямы! Таким способом я подготовил все это, о царь!
Не годится, о царь, что ты испил этой воды, но мы не в силах изменить того, (что случилось). В том, без сомнения, воля судьбы, раз ты поступил именно так. Томимый жаждой, ты испил подготовленной по обряду, (освященной) заклинаниями воды, в которой сосредоточилась, о великий царь, вся мощь моего подвижничества. Потому благодаря этой (воде) ты сам произведешь на свет сына такой мощи, как (было сказано). Мы совершим здесь для тебя весьма необычное жертвоприношение, чтобы ты, о могучий, породил сына, подобного Шакре».
Затем по прошествии полных ста лет у того царя, великого духом, появился, прорвав его левый бок, мощнопламенный сын, второй Сурья. Но смерть не настигла владыку людей Юванашву, и это было подобно чуду. Явился могучий духовным пылом Шакра, желая увидеть (новорожденного). Шакра положил ему в рот свой указательный палец. «Он будет сосать меня», — провозгласил Владетель ваджры. И небожители вместе с Индрой дали ему имя «Мандхатри».
Ребенок принялся сосать палец, поданный Шакрой, и вырос, о царь, на тринадцать кишку. Веды вместе с Дханурведой, а также небесное оружие, о великий царь, — все это открылось могучему (царевичу), едва он помыслил об этом. В тот же день появился у него лук под названием Аджагава и стрелы из рога, а также непробиваемый панцирь. Сам Шакра Магхаван, о бхарата, посвятил его на царство. (Верностью) дхарме он покорил три мира, словно Вишну — своими шагами. Колесо власти великого духом вращалось безостановочно, сокровища сами давались в руки царю-мудрецу. Ему (принадлежала), о владыка земли, земля, полная богатств. Он совершил множество различных жертвоприношений с обильными дарами.
Мощнопламенный царь, безмерно сияющий, воздвигал чайтьи и, достигнув совершенства в дхарме, обрел, о царь, половину трона Шакры. За один день одним лишь своим повелением тот мудрец, верный дхарме, покорил землю с ее поселениями и кладезями сокровищ. Алтарями для его обильных дарами жертвоприношений была сплошь покрыта земля, все четыре стороны света, не оставалось, о царь великий, ни одного свободного (места). Говорят, что могучий духом (Мандхатри) даровал брахманам, о великий царь, десять тысяч падм коров. Великий духом, во время двенадцатилетней засухи он наперекор воле Держащего ваджру послал дождь, чтобы взошли посевы.
Он осыпал своими стрелами и уничтожил могучего властителя Гандхары из рода Сомы, голос которого был подобен грому могучей тучи. Великий душою, он покорил, о царь, четыре рода живущих. Его собственным подвижничеством и пламенной мощью зиждились миры. Смотри — вот то место, где он, блеском подобный солнцу, приносил жертвы богам; это благословеннейший край, сердце Курукшетры. Этим (я) рассказал тебе все о великой судьбе Мандхатри, о царьт и его необычном рождении — то, о чем ты просил меня.
Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» сто двадцать шестая глава.
ГЛАВА 127
Юдхиштхира сказал:
Какова была мощь царя Сомаки, о лучший из повествователей? Я желаю знать истину о его могуществе и деяниях.
Ломаша сказал:
Жил на свете, о царь Юдхиштхира, добродетельный царь по имени Сомака, и было у него сто равно достойных жен. Несмотря на великие усилия, долгое время царь не мог породить от них сына. И вот, когда он был уже стар, но не оставлял усердных попыток, у него от ста жен родился сын по имени Джанту. Все матери сидели вокруг новорожденного, наотрез отвергая (иные) удовольствия, о владыка народов! Однажды, о царь, муравей укусил Джанту в ягодицу, и малыш закричал от боли. Все матери тоже запричитали в великом отчаянии, столпившись вокруг Джанту; поднялся громкий шум, и отчаянные крики донеслись до царя, который сидел вместе со жрецами среди своих советников и приближенных. Царь послал привратника (разузнать), что случилось, и тот рассказал ему, что произошло с его сыном. Сомака, губитель недругов, вместе с советниками спешно поднялся, пошел во внутренние покои дворца и успокоил сына. Утихомирив его, царь покинул женскую половину и снова, о царь, продолжил беседу с советниками и жрецами.
Сомака сказал:
Вот беда — иметь единственного сына! Лучше уж быть бездетным. Поскольку все живущие подвержены болезням, горе тем, кто имеет одного сына. Эту сотню цветущих женщин я присмотрел и взял себе в жены, желая иметь сыновей, о могучий брахман, но детей у них не было. Несмотря на все мои усилия, у всех у них родился от меня один-единственный сын, этот Джанту. Что может быть горше этого?! Я достиг преклонного возраста, и жены мои тоже (состарились), о достойнейший среди дваждырожденных! Для них вся жизнь сосредоточилась на единственном сыне, так же как для меня. Есть ли соответствующий обряд, благодаря которому (у меня) стало бы сто сыновей? Велик ли он, легок или тяжел для исполнения?
