Разумеется, не все приверженцы бога Шивы следовали опасным путем капалинов и агхори. На самом деле, большинство из них проповедовало значительно более умеренный подход к Богопознанию, хотя там и были такие тантрические обряды, как соитие с сакральным партнером.
И основное течение, и левые шиваитские верования и практики нашли свое выражение в обширной литературе Агам севера и юга Индии. Мы рассмотрим сначала северную ветвь агамического шиваизма, поскольку она представляется немного старше. Агамы — само слово означает просто «традиция» — воспринимали как восстановление древней мудрости Вед, и поэтому их часто именуют «пятой Ведой» (как Пураны и Махабхарату). Они якобы предназначены для духовных искателей «темной эпохи» (кали-юга), которым недостает нравственного стержня и умственной сосредоточенности, необходимых для следования по пути освобождения с помощью более традиционных средств. Те же самые намерения заявлены и в Тантрах, которые представляют собой сходные с Агамами сочинения, где в центре их философского и практического внимания находится Шакти (женская ипостась Шивы). Однако правоверные брахманы, которые признают авторитет откровения Вед, отвергают и Агамы и Тантры как мнимое откровение.
Агамический канон традиционно считают состоящим из двадцати восьми «коренных» (мула) писаний и 207 вторичных сочинений (именуемых Унагамами, то есть младшие Агамы) [381]. В своей Пратиштха-лакшана-сара-самуччае бенгальский
царевич Вайрочана (начало девятого века н. э.) упоминает не менее 113 трудов, многие из которых относятся к Тантрам. В своем Тиру-мантирам (63) великий тамильский адепт Тирумулар ссылается на группу из девяти Агам. Поскольку его время жизни обычно относят к седьмому веку н. э., все они, должно быть, созданы ранее этого периода. Считается, что самые ранние из этих трудов были написаны в шестом веке н. э. на севере Индии, но они быстро стали множиться в последующие столетия, хотя могли существовать и на несколько столетий раньше. Эти сочинения все более привлекали понятие шакти, и по этой причине позже незаметно слились с Тантрами.
Согласно традиции, Шива проповедовал четыре группы Тантр в четырех обличьях: Гарада (исходящую из уст Садйоджаты), Вама (из уст Вамадэвы), Бхута (из уст Агхоры) и Бхайрава (из уст Татпуруши). Двадцать восемь Агам, однако, по преданию были поведаны Ишаной — пятым ликом Шивы [382]. Порой говорится, что они проповедывались всеми пятью ликами Сада-Шивы.
Названия наиболее важных произведений основных Агам таковы: Камика (включает 12 000 стихов, 357 из них не сохранились), Карана (16 151 стих), Адэкита, Сахасра,
Супра-бхеда (4666 стихов), Раурава, Макута, Матанга и Кирана (1991 стих). Среди наиболее значительных трудов младших Агам числятся Мригендра, Ватула-шуддхакхья, Паушкара (объемом 800 страниц), Кумаро и Сардха-тришати-калоттара.
Невозможно в рамках этой книги должным образом осветить сложную историю и философию Агам. Если говорить кратко, то можно сказать, что и южная, и северная школы шиваизма находили в Агамах поддержку своим взглядам. Южный шиваизм — известный также как Шайва-сиддханта — тяготеет к ограниченному монизму, который на практике оказывается поляризован: с Господом Шивой на одной стороне и его ревнителем (бхакта) на другой. Это нашло свое выражение в благочестии таких великих святых, как Тируваллувар, Сундарар и Маниккавасагар. Северный шиваизм, напротив, склоняется к идеалистическому, или крайне недвойсгвенному, толкованию реальности, подобно адвайта-веданте.
Северный шиваизм
Одним из наиболее ранних выражений поклонения Шиве в Северной Индии стала кашмирская система крама, которая получила широкое распространение к седьмому веку н. э. Эта система состоит из двух ветвей, отличающихся богослужебной практикой. Одна почитает Шиву конечным принципом существования; другая преимущественно строится на почитании Божественного в образе богини Кали. Их практический подход в общем совпадает с Раджа-йогой, хотя самоконтроль (яма), непреложности (нияма) и позы (асана) не перечисляются как отдельные «звенья» (анга), тогда как умозаключение (тарка) считается отдельной категорией духовной практики. Знаменательно, что ветвь Кали системы крама содержит практики левого толка наподобие потребления спиртного, мяса и совокупления во время тантрических обрядов.
Кашмирская традиция шиваизма процветала в изначальной форме системы трика («троичный»). В самом названии признается взаимозависимость трех проявлений Божественного: Шивы (мужской ипостаси), Шакти (женской ипостаси) и Нары (обусловленной личности, ищущей освобождения). Традиция трика содержит оригинальные учения Агам с их явной склонностью к дуализму, учения школы спанды, или «колебания», и учения школы пратьябхиджни, или «узнавания».
В начале девятого века кашмирский подвижник Васутупта «открыл» Шива-сутру, подобно тому как спрятанные духовные клады (тиб. терма) открывали наставники ордена ньингмапа тибетского буддизма. Шива-сутра — краткое изложение учений ранних Агам, в котором отражен недуалистичный подход этих учений. Согласно Кшемарадже — автору комментария десятого века на Шива-сутру, бог Шива явился Васугупте во сне. Он открыл ему тайное место, где можно найти Шива-сутру, запечатленную на скале. После пробуждения Васугупта тотчас отправился к указанному во сне месту и отыскал семьдесят семь изречений Шивы.
Несмотря на то что само слово йога нигде не используется в Шива-сутре, это сочинение — своеобразный трактат по йоге. Там различается четыре уровня йогических средств (упая):
1. Анупая («вне средств»): практикующий познает Я спонтанно, без усилий, вследствие передачи учения учителем.
2. Шамбхава-упая («средства Шам-бху»): Шамбху является другим
именем Шивы. Этот уровень йоги также известен как иччха-упая или «волевые средства». Когда ум совершенно спокоен, возникают спонтанные проблески Шивы-Сознания без усилий со стороны практикующего.
3. Шакта-упая («средства Шакти, пишется шактопая»). Шамбха-вапая подразумевает уровень духовной зрелости, которым обладают немногие. Для большинства людей оказывается невозможным выйти за пределы ментального конструирования (викальпа) и просто пребывать в воспринимающей осознанности. Само усилие перехитрить понятийный ум просто приводит к созданию нового понятийного содержимого. Поэтому Васугупта предлагает альтернативу — направить внимание на то, что он именует «чистыми» (шуддха) понятиями. Здесь он имеет в виду следующие соображения: нашей истинной личностью является не эго(ис)тичная личность, а трансцендентное Я, и познаваемая вселенная оказывается не чем-то внешним по отношению к нам, но есть проявление нашей трансцендентной Силы. Таким образом мы можем отрешиться от устоявшегося мнимого представления о двойственности между субъектом и объектом.
4. Анава-упая («ограниченные средства»): шакта-упая стремится хитростью заставить ум по-новому взглянуть на свою собственную природу и природу кажущегося внешним мира. В помощь Васугупта особенно советует мантра-йогу, поскольку сосредоточение ума на потаенном смысле таких мантр, как «Аз еемь Шива» (шивохам) в конечном счете уничтожит различия между мантрой и умом, и таким образом будет заложена основа для открытия Шивы-Сознания. На уровне анава-упаи практикующий обращается к таким общим йогическим практикам, как регуляция дыхания, отвлечение чувств, концентрация и медитация. В конце концов он должен преодолеть этот уровень и открыть трансцендентное «Я»-Сознание благодаря более прямым средствам шакта-упаи, а затем шамбхава-упаи.
Комментарии на Шива-сутру содержат ценные сведения о приемах регуляции дыхания или прана-ямы, разработанные лучше, нежели те, что представлены в Йога-сутре. Особый интерес представляет учение, связанное с различными формами наслаждения, или блаженства (ананда) с созерцанием жизненной силы (прана) в организме человека. Представление о «восхождении» (уччара) жизненной силы в виде тонкого колебания
Необходимо всегда оставаться полностью бодрствующим, взирая на «пастбище» [то есть мир] посредством мудрости. Необходимо все сопрягать с единым [Я.] Тогда ничто не омрачит человека.
Спанда-карика 3.12
связано со сложными рассуждениями по поводу мистических звуковых «матриц» (матрика), которые лежат в основе всех мантр.
Эта и другие формы дисциплины анавы находятся, к примеру, в Виджняна-бхайраве, весьма почитаемом произведении седьмого века. Эгот труд именуют руководством к посвящению для тех продвинутых йогинов, что желают заняться йогой наслаждения (чаматкара), игрой Сознания с самим собой. Бхайрава («Ужасный») — одно из гневных обличий Шивы, которое наполняет грешника страхом, а мистика благоговением.
Дальнейший этап становления традиции северного шиваизма представлен Спанда-сутрой и комментариями на нее. Спанда-сутру, еще именуемую Спанда-карикой, обычно также приписывают Васугупте, хотя некоторые традиции считают ее составителем его ученика Каллату. Специальный термин спанда трактуется как «квазидвижение». Это не последовательное перемещение, как мы его видим в пространственно-временном континууме, но мгновенное колебание, вибрация в самой трансцендентной Реальности, которое является источником всякого проявленного движения — возможно, то, что физик Дэвид Бом называет «холодвижением».
Спанда это экстатический трепет Шивы-Сознания. Такое определение полностью расходится со статическим толкованием Самости в классической йоге, где Я — просто вечно бесстрастный наблюдатель событий, происходящих в теле-уме. Новое динамическое понятие, несомненно, было введено с целью более точного описания высших ступеней познания, обретаемых последователями шайва-йоги.
Школа пратьябхиджни
Третий этап — или стан — северного буддизма представляет школа пратьябхиджни, или («узнавания»), основанная Соманандой (девятый век н. э.), учеником Васугупты. Двумя основными трудами этой школы считаются Пратьябхиджня-сутра Утпалы, ученика Сомананды, и несколько комментариев Абхинавы Гупты (Абхинавагупта), подвижника десятого века, который был к тому же весьма плодовитым сочинителем. Абхинава Гупта написал около пятидесяти трудов, включая свою Тантра-алоку [383](«Взгляд на тантру») — работу энциклопедического охвата по философии и ритуалу агамического шиваизма. Манхураджа Йогин, ученик Абхинавы Гупты, оставил нам такой благочестивый образ своего гуру:
Его глаза излучают духовный покой. Посередине его лба явно прослеживаются три линии из пепла. В его густые волосы вплетена гирлянда из цветов. Борода у него длинная, тело крепкое. Он облачен в шелк — белый словно лунное сияние, и восседает в героической позе на мягком ложе, размещенном на золотом троне. Он окружен всеми своими учениками с двумя женщинами — истовыми провозвестницами веры — по обе стороны от него [384].
Местная традиция полагает, что. после завершения своего окончательного комментария на систему пратьябхиджня, Абхинава Гупта в сопровождении 1200 учеников вступил в пещеру Бхайрава недалеко от кашмирского селения Магам, и больше его не видели. Даже сегодня его еще помнят как полностью претворившегося подвижника (сиддха). Абхинава Гупта и многие другие великие наставники северного шиваизма служат прекрасным примером того, как удачно может сочетаться мистическое вдохновение с философской прозорливостью.
Одно из наиболее популярных руководств школы пратьябхиджни — Пратьябхиджня-хридая («Сердцевина узнавания»), написанная Раджанакой Кшемараджей, учеником Абхинавы Гупты. Как явствует из этого труда и собственных сочинений Абхинавы Гупты, а также других близких по содержанию произведений, последователи пратьябхиджни были весьма осведомлены в йоге, и не в последнюю очередь, в кундалини-йоге. Это важные источники для нашего понимания раннего этапа становления хатха-йоги.
Школа пратьябхиджни получила свое название от собственного основного учения: освобождение заключается в «узнавании», или припоминания того, что наша истинная личность вовсе не ограниченное тело-ум, а бесконечная Реальность Шивы. В своем анализе бытия наставники пратьябхиджни выявили следующие тридцать шесть сущностей или начал (таттва):
1. Шива, конечная реальность, воплощение чистого Сущего-Сознания.
2. Шакти, силовое проявление конечной сущности, которое в действительности неотделимо от Шивы, но представляется таким непросветленному оку. Шакти есть трансцендентный источник всего проявленного и неявленного космоса. Йогин испытывает Шакти как блаженство (ананда).
3. Сада-Шива («Вечный Шива»), иначе Садакхья («Всегда названный», от сада, или «всегда» и акхья, или «названный»), есть волеизъявление Одного Сущего. На шкале йогических познаний данное возвышенное начало представляет собой экстатический опыт [переживания состояния] «Аз есмь это», когда Сознание смутно воспринимает себя как объект.
4. Ишвара («Господь, Владыка»), представляет дальнейшую ступень психокосмической эволюции, когда объективная, или «эта» (идам), сторона всеобщего Сознания становится еще более отчетливой. Экстатическое переживание на этом уровне оказывается скорее состоянием «Это есть Аз», нежели «Аз есмь это».
5. Сад-видья («Сущее-Знание») или Шуддха-видья («Чистое Знание») экстатически воспринимается как совершенное равновесие между субъективным (Я) и объективным («это») аспектом всеобщего Сознания.
6. Майя («Заблуждение, Иллюзия») есть первое из так называемых «нечистых» (ашуддха) начал, поскольку она релятивизирует существование посредством воздействия своих пяти функций, известных как «кольчуги» (канчука). Они называются «кольчугами» из-за сокрытия ими истины того, что существует лишь Одно Сущее-Сознание, которое есть Шива. Эти пять функций (7-11) таковы:
7. Кала [385](«Часть»), которая воплощает вторичное, или частичное, созидание.
8. Видья («Знание»), которое означает ограниченное знание в противоположность всеведению.
9. Рага («Страсть»), или скорее жажда ограниченных объектов, нежели всеобщего блаженства и удовлетворения.
10. Кала [386](«Время»), которое означает сведение вечности к временному порядку, делимому на прошлое, настоящее и будущее.
11. Нияти («Удел»), который относится к закону кармы, противостоящему вечной свободе и независимости Божественного.
12. Пуруша («Человек»), представляющий собой индивидуализированное существо, источник субъективного опыта, обусловленного деятельностью майя-таттвы. Пуруша здесь отличен от пуруши классической йоги, которого Патанджали понимает исключительно в трансцендентном плане.
13. Пракрити («Природа»), первопричина всех объективных сторон проявления. В отличие от классической йоги и классической санкхьи кашмирский шиваизм допускает, что каждый пуруша обладает своей собственной пракрити.
14-36. Оставшиеся начала идентичны двадцати четырем сущностям (таттва), что известны традиции санкхья, а именно высший ум или, как я предпочитаю ею называть, способность мудрствования (буддхи), низший ум (манас), пять познавательных органов (джняна-индрия, пишется джнянаендрия), пять предметов восприятия (карма-индрия, пишется кармендрия), пять тонких элементов (танматра) и пять грубых элементов (бхута) [387].
Йога понимается как постепенное восхождение к трансцендентному Источнику, которое заключается во все более глубоком проникновении сквозь слои заблуждения, которые создаются начатом майя. Хотя сам успех в преодолении духовного пути зависит от руководства осуществившегося наставника, в конечном итоге именно милость Шивы дарует освобождение достойному подвижнику.
Мистицизм северного шиваизма, благодаря своему рациональному языку, обладает огромной притягательной силой для западного человека, интересующегося мудростью Индии. В последние годы учения северного шиваизма были принесены в Европу и Америку ныне покойным Свами Муктанандой, представителем традиции сиддхов. Он инициировал многих людей Запада посредством метода шактипата («нисхождение силы»), либо своим прикосновением, либо просто взглядом. Джозеф Чилтон Пирс (Joseph Chilton Реагсе) рассказывает следующий случай [388]:
Молодой кардиохирург из Флориды, которого беспокоил слишком эмоциональный характер его работы, встретился со Свами Муктанандой, когда тот сосредоточенно медитировал. Муктананда схватил его за переносицу. В это мгновение молодой врач ощутил себя как бы состоящим из «голубой энергии». Затем ему представилась его собственная правая рука, крепко обхватившая ветку дерева. Он почувствовал, как его пальцы разжимаются, отпуская ветку. Потом у него внутри что-то лопнуло. Он почувствовал, как сам входит в голову Муктананды. Как он говорит, «я очутился в бескрайнем вакууме — бесконечном пространстве. Целая волна эмоций выплеснулась из моего тела, и я прорыдал минут пятнадцать или больше». После этого он почувствовал себя «очистившимся» и умиротворенным. Пирс называет это «классическим проявлением Шакти-паты», которая перевернула жизнь молодого хирурга, наделив его сочувствием к своим пациентам, в котором он нуждался.
Лалла — удивительная
Поэтесса любовного
Чувства
Наряду с различными школами шиваитского философского мистицизма Кашмир подарил миру еще и несколько поэтов, почитателей Шивы. Самая выдающаяся из них — женщина-мистик Лалла (или Лал-Дед), жившая в четырнадцатом веке гг. э. На метафизической основе системы трика Лалла следовала практике лая-йоги, которая нацелена на пробуждение потаенной кундалини-шакти, иначе змеиной силы. Способ, посредством которого она добилась полного отречения ради Шивы, представлял собой широко испытанный путь созерцательного твержения священного слога ом в сочетании с регуляцией дыхания и концентрацией. В одном из своих стихотворений, сложенных на напевном языке каннада, Лалла намекает на совершение ею процесса кундалини-йоги:
Пробравшись через шесть чащоб [то есть психоэнергетические центры тела], выступила часть луны. Природа была принесена в жертву дыханием /ветром (павана). Огнем любви я испепелила свое сердце. Тем самым я достигла Шанкары [то есть Шивы.] (38)
Другие стихотворения в ее Лалла-вакье говорят то же самое: Лалла была обретшим Самопознание подвижником и знала ire понаслышке секреты лая-йоги, которая завершается растворением ( лая ) индивидуализированного «я» в трансцендентном Я. Поэтому в одной строфе (51) она говорит о распознании ею Я, Шивы, внутри себя: «Когда я узрела Его, пребывающего во мне, Я постигла, что Он есть все, а я — ничто».
Хотя Лалла говорит о своем томлении по Шиве в дни, предшествующие ее познанию, она воздерживается от эмоционального языка и предпочитает пользоваться величественными сравнениями метафизики. Нам ничего неизвестно о жизни Лаллы, хотя традиция утверждает, что она всегда ходила нагой — в суровом климате своей родины. Этому трудно поверить, поскольку в своей поэзии Лалла говорит о необходимости должным образом одевать и кормить свое тело. Возможно, приписываемая нагота — символ ее полного самоотречения ради Шивы, лишившего ее всяких эго(ис)тичных побуждений.
Первоисточник 13 ШИВА-СУТРА ВАСУГУПТЫ
Шива-сутру, согласно кашмирской шиваитской традиции, открыл Васугупта, который, скорее всего, жил во второй половине восьмого века н. э. Существуют различные рассказы о том, как тайны этой Сутры были поведаны Васугупте, но всюду упоминается, что наставления он получил во сне. Из Йога-сутры (1.38) Патанджали мы знаем, что йогины серьезно относятся к своим снам. Шива-сутра стала истоком священной литературы кашмирского шиваизма.
Книга I
Я (атман,) [есмь] чистое Сознание (чайтанья). (1.1)
[Ограниченное] знание — это узы. (1.2)
Источник [явленного мира вместе с его] сопровождающими [воздействиями] заключен в [ограниченной] деятельности (кала). (1.3)
Комментарий: Кала (следует отличать от слова кала, или «время») есть ограниченная или обусловленная деятельность, которая является одной их пяти «оболочек» или «кольчуг» (канчука) майи, силы иллюзии мира. Другие четыре — это видья (ограниченное знание), рага (привязанность), кала (время) и нияти (причинность). Творческая мощь Я, в отличии от ограниченной деятельности, абсолютна и непостижима для непросветленного ума.
Матрица [звука] есть основа [обусловленного] знания. (1.4)
Комментарий: санскритское слово матрика («матрица» или «матка») относится к санскритскому алфавиту с его пятидесятъю буквами, которые считаются первичными звуками.
[Спонтанное] прозрение (удьяма) трасцендентного Сознания является Бхайравой. (1.5)
Комментарий: Бхайрава — это бог Шива, обозначающий здесь абсолютную Реальность, что лежит в основе феноменального, или обусловленного, существования.
После [экстатического] союза с «колесом» (чакра,) устраняется вселенная [как раздельный объект сознания]. (1.6)
[Даже] при разделении [сознания на три проявления в виде] бдения, сна и забвения [остается непрестанное] появление наслаждения Четвертым [то есть абсолютной Реальностью]. (1.7) Бдение (джаграт) [заключается в обусловленном или ограниченном] знании (джняна). (1.8)
Сон (свапна^ [заключается в] воображении (викальпа). (1.9) Забытье (саушупта), [соответствующее] заблуждению (майя) [заключается в полной] бессознательности (авивека). (1.10)
Геройский повелитель [то есть просветленное существо] есть [сознательный] вкушатель триады [бдения, сна и забытья]. (1.11)
Комментарий: санскритские комментаторы объясняют слово вира, переводимое здесь как «геройский», относящимся к чувствам, так что вире-шей (вира-иша) образно именуют повелителя над всеми чувствами. Действительно, просветленное существо, которое отождествляется с высшим Сознанием, является повелителем чувств и ума. Такое духовное достижение именуют сваччханда-йогой, или «союзом с самодостаточной Реальностью».
Этапы йоги — это чудо (висмая). (1.12) Сила воли (иччха-шакти) [просветленного существа] есть Ума [или] Кумари. (1.13)
Комментарий: Ума это божественная супруга, или трансцендентная Сила, Абсолюта, Шивы. Кумари, «Дева», это та же самая Сила в ее игривом проявлении как созидательницы или разрушительницы вселенной. Смысл высказывания состоит в том, что воля просветленного адепта совпадает с божественной Волей, так что он способен на всевозможные необычайные свершения.
[В состоянии экстатического союза] мир (дришья) [становится] плотью [адепта]. (1.14)
Посредством заточения (сангхата) ума (читта) в сердце [приходит запредельное] видение мира и [его] сна [то есть пустотности]. (1.15)
Комментарий: слово свапа, иначе «сон», обозначает здесь отсутствие всех объектов. Даже эта пустота оказывается трансцендентно освещенной или «оживленной» просветленным адептом, что явствует из предложения 3.38.
Или через [сознательное] единение с чистым Началом (таттва) [просветленный адепт] освобождается от силы, [которая стреноживает] «животное» (пашу) [то есть привязанную личность]. (1.16)
Самопознание [заключено в] осознанности (витарка). (1.17)
Комментарий: здесь понятие витарка используется как специальный термин для обозначения внепонятийной осознанности адепта. В Йога-сутре Патанджали это слово имеет другое значение.
[Для просветленного адепта] мирским блаженством является наслаждение экстазом (самадхи). (1.18)
После [экстатического] единения с [трансцендентной] Силой [как растолковано в предложении 1.13, просветленный адепт обретает способность] созидать [любого вида] тело. (1.19)
[Иные сверхъестественные способности, которые могут самопроизвольно возникать у просветленного адепта, таковы: ] сочетание элементов или разделение элементов и стягивание вселенной целиком. (1.20)
Благодаря появлению чистой мудрости [адепт обретает] силу управлять «колесом» [всех прочих сил]. (1.21)
Благодаря [экстатическому] единению с «великим озером» [то есть трансцендентной Реальностью, адепт приобретает] опыт могущества мантр. (1.22)
Книга II
Ум [адепта] — это мантра. (2.1)
Комментарий: ум адепта непрестанно укрепляется и поляризуется по отношению к трансцендентной Реальности, Шиве. Поэтому можно сопоставлять его с мантрой, которая эзотерически истолковывается как «то, что защищает (тра) ум (ман)».
[Спонтанное] приложение оказывается действенным. (2.2)
Комментарий: постоянное пребывание в Сущем и как Сущее есть средство познания, или просветления, равно как и постоянное повторение мантры ведет к успеху.
Тайна, [сокрытая во всех] мантрах, есть Бытие (сатта), облаченное в мудрость. (2.3)
Расширение ума, относящегося к «утробе» (гарбха) [то есть ограниченному миру, ведет не более чем ко] сну, лишенному различающего знания. (2.4)
После [спонтанного] возникновения мудрости [появляется великая «печать» (мудра), известная как] кхечари, [которая есть] состояние Шивы. (2.5)
Комментарий: слово кхечари буквально означает «перемещающаяся в пространстве высшего Сознания».
Учитель (гуру) есть средство [конечного познания]. (2.6)
Прозрение «колеса» [то есть спектра] матриц [звука обретается через наставление учителя]. (2.7)
Тело [адепта] есть приношение, [возливаемое на огонь трансцендентной Реальности]. (2.8)
[Ограниченное] знание — всего лишь пища. (2.9)
Комментарий: смысл высказывания состоит в том, что ограниченное знание пригодно на феноменальном плане бытия, но на конечном плане оно бесполезно. Мудрость же ведет адептов к просветлению, и они используют свое ограниченное существо — тело-ум — в качестве жертвы, которая преподносится в последнем акте самопреодоления.
После отступления мудрости [у соискателя] видение [мира становится подобно] сну, исходящему из этой [мудрости]. (2.10)
Комментарий: даже после отступления мудрости остается свечение, которое продолжает питать видение или восприятие мира йогином.
Книга III
[Феноменальное] «я» (атман) есть ум (читта). (3.1) [Ограниченное] знание — это узы. (3.2)
Комментарий: это высказывание повторяет предложение 1.2.
Майя есть неразличение (авивека) начал [существования (таттва)] наподобие [ограниченной] деятельности (кала). (3.3) Растворения частей (кала) [необходимо добиться] в теле. (3.4)
Комментарий: согласно комментарию Кшемараджи, в данном случае калы представляют собой различные онтологические начала или сущности (таттва) наподобие (перво)элементов, тонких элементов и ума.
Растворение токов (нади) [жизненной силы], покорение элементов, обособление от элементов и отделение от элементов [осуществляются посредством йогического созерцания]. (3.5)
[Сверхъестественная] сила (сиддхи) [обусловлена] завесой неведения (моха). (3.6)
Победой над заблуждением, посредством бесконечного наслаждения (абхога) [Сущим приходит] обретение спонтанной мудрости. (3.7)
[Просветленный адепт всегда] бодрствует; [для него] второе одно [то есть мир двойственности] есть луч света. (3.8)
Комментарий: Мир является неким «лучом света» (кара), поскольку просветленный адепт воспринимает его тождественным с божественной Реальностью.
«Я» (атман) [просветленного адепта подобно] танцору. (3.9)
Комментарий: смысл этого темного высказывания в том, что просветленные адепты, хоть они и могут быть заняты деятельностью разного рода, всего лишь, если можно так выразиться, играют. В действительности они не вовлечены в свои действия, поскольку перестали отождествлять себя с ограниченным телом-умом и его функциями.
Внутреннее «я» (антар-атман) [просветленного адепта подобно] подмосткам. (3.10)
Комментарий: это предложение, которое развивает сценическую метафору сутры 3.8, подчеркивает, что просветленный адепт является исключительно свидетелем. Он постоянно и непрестанно осознает содержимое своего собственного ума, который более не в силах обмануть его.
Чувства [подобны] зрителям. (3.11)
Посредством силы [трансцендентного] прозрения ( ахи ) [обретается] власть над саттвой. (3.12)
Комментарий: понятие саттва, иначе «сущность», обозначает светлый аспект природы. Это одна из трех исходных составляющих феноменального бытия. Составное слово саттва-сидцхи также можно понимать в смысле «совершенства яркости». Подходят оба значения.
[Посему] обретается состояние независимости (сва-тантра) [или освобождения]. (3.13)
Как [адепт обретает трасцендентную независимость, или освобождение] в [отношении к] этому [телу], так [он обретает совершенную независимость в отношении] всего прочего. (3.14)
Необходимо [взращивать] внимательность (авадхана) к «семени» (биджа,) [то есть Источнику мира]. (3.15)
Тот, кто укрепился в ложе (асана) [трансцендентного Сознания], легко погружается в «озеро», [то есть конечную Реальность]. (3.16)
Он совершает творение по собственному усмотрению. (3.17)
Комментарий: поскольку просветленный адепт составляет одно целое с божественной Реальностью, он или она также являются абсолютными творцами всего и вся.
Пока преобладает мудрость, [определенно] исключено [будущее] рождение. (3.18)
Махешвари и прочие, [пребывающие] в разрядах [букв алфавита], начиная с ка, суть родительницы «животных» (пашу,) [то есть связанных существ, но они не властны над просветленным адептом, в котором распустилась мудрость]. (3.19)
Четвертое, [то есть конечная Реальность] должно быть влито подобно маслу в три [обусловленных проявления сознания, а именно, бдение, сон и забытье]. (3.20)
Он должен вступить [в Четвертое], погружаясь вместе со своим умом (читта). (3.21)
После уравнивания жизненной силы (грана) [приходит] видение тождества. (3.22)
Комментарий: когда дыхание перестает быть беспорядочным и энергии тела оказываются согласованными, ум тоже уравновешивается. Тогда все открывается как Одно.
На время [происходит] порождение низших [состояний сознания]. (3.23)
Комментарий: йогин, который еще не полностью постиг конечную Реальность, временно испытывает низшие состояния сознания, которые лишены полного осознания исконного тождества всех вещей.
После [экстатического] союза я-представления (сва-пратьяя) и объектов (махра) [к йогину/ возвращается исчезнувшее видение тождества. (3.24)
Он становится подобным Шиве. (3.25)
[Сохранение] функционирования тела [ради блага других есть его единственный] обет. (3.26) Его речь — твержение. (3.27) Самопознание — [его] дар [другим]. (3.28) И тот, кто укоренен в Авипе, есть источник [высшего] знания (джня). (3.29)
Комментарий: в комментарии десятого века Кшемараджи неясное словосочетание авипа-стха разъясняется как «укорененный в покровителе (па) животных (ави), то есть «укорененный в тех, кто защищает ограниченные существа». В таком случае речь здесь идет о Богинях, в ведении которых находятся буквы санскритского алфавита.
Для него вселенная есть расширение его [врожденной] силы. (3.30)
Поддержание и поглощение [вселенной подобны расширению его врожденной силы]. (3.31)
Несмотря на такую деятельность [как поддержание и поглощение вселенной здесь] нет никакой рассогласованности в связи с положением [просветленного] адепта как свидетеля.
(3.32)
[Адепт] рассматривает удовольствие и боль как внешнее.
(3.33)
Свободный от них, он действительно один (кевалин).
(3.34)
Однако деятельное [или кармическое] «я» [то есть непросветленная личность] поражено заблуждением. (3.35)
После утраты различий, [обусловленных непросветленным умом, адепт обретает] способность порождать иные создания. (3.36)
Сила созидания [укрепляется] вследствие собственного опыта, [обретенного в снах и медитации и прочем]. (3.37)
[Должно быть] оживление трех состояний [непросветленного сознания] посредством основного [Состояния, которым является сама Реальность]. (3.38)
Как в случае с [различными] состояниями сознания [также должно быть оживление посредством конечной Реальности] в отношении тела, чувств и внешних объектов. (3.39)
Для «сотекущего» (самвахья) [непросветленного индивида имеется постоянная] обращенность вовне (бахир-гати) вследствие желания. (ЗАО)
Комментарий: Побуждаемое желанием сознание непросветленного человека обычно истекает в сторону внешнего мира. Этот обращенный вовне поток внимания прекрасно выражен в редком слове самвахья, обозначающем того, кто «течет вместе» с объектами.
Для того, кто находится в состоянии, укорененном в этом [Четвертом, иначе конечной Реальности, приходит) конец индивидуальности (лжива) вследствие прекращения [желания общаться с объектами]. (3.41)
Затем тот, у кого есть элементы для своего укрытия, становится свободен, могущественен, и тем же, что Господь [то есть Шива]. (3.42)
Связь с жизненной силой (прана,) оказывается естественной. (3.43)
Комментарий: смысл высказывания, похоже, в том, что хотя конечная жизнь зависит от связи жизненной силы с конкретным сознанием, в случае просветленного адепта это уже не является ограничением. В действительности прана есть проявление конечной Реальности. И в своей сути прана есть сама вездесущая Жизнь.
Посредством удержания (санъяма) [то есть посредством экстатического отождествления себя с] сокровеннейшим центром носа как [может быть не познана конечная Реальность] в левом, правом и центральном [каналах жизненной силы]? (3.44)
Комментарий: это еще одно темное высказывание, содержащее целый кладезь эзотерических сведений. Сокровеннейший центр (ангар-мадхья) носа (насика) в действительности является сердцевиной жизненной силы или сознания. Последовательно упражняясь в концентрации, медитации и экстазе относительно данной тонкой центральной точки, адепт оказывается в состоянии пребывать в виде конечной Реальности, независимо от того, течет ли жизненная сила через левый, правый или центральный канал. В тантризме и хатха-йоге эти каналы, по которым обращается жизненная сила, известны соответственно как ида-нади, пингала-нади и сушумна-нади. Шива-сутра использует слово саушумна для последнего, который наиболее важен, поскольку служит проводником для пробужденной кундалини-шакти — психодуховной силы, которая осуществляет полное алхимическое преображение человеческого тела-ума.
[В случае йогина] пусть будет постоянное открытие-и-закры-
тие [видения тождества]. (3.45)
Комментарий: выражение пратимилана является специальным обозначением кашмирского шиваизма. Переводимое здесь словом «открытие-и-закрытие», оно буквально звучит как «противооткрытие» и обозначает высокое йогическое умение видеть конечную Реальность, Шиву, как внутри себя, так и во внешнем мире. Данная практика состоит из субъективного экстаза (обозначаемого кратко закрытием глаз, или нимиланой) и объективного (обозначаемого кратко открытием глаз, или унмиланой). Данное состояние еще известно как спонтанный экстаз, иначе сахаджа-самадхи.
IV. РАДИ ЛЮБВИ БОГА — ПОЧИТАТЕЛИ ШИВЫ С ЮГА [389]
В период между седьмым и девятым веками н. э. агамический шиваизм также обрел известность и на юге. Тамилоязычные шиваиты отрицают, что их Агамы заимствованы с севера. Но как бы там ни было, они создали обширную и прекрасную литературу, и изложенные там учения получили название Шайва-сиддханты. Метафизика этой традиции, как уже упоминалось, является формой ограниченного монизма: Шива есть Одна Реальность, а неодушевленный (ачит) мир множественности это вовсе не иллюзия, а плод излияния силы (шакти) Шивы. Здесь заключено важное отличие от северной традиции, которая склонна к иллюзионистской трактовке мира. Однако освобождение в обеих традициях даруется благодатью (прасада).
Отвергая Веды, тамильские шиваиты опираются на свой собственный корпус священных текстов — Тирумурей, также часто именуемый пятой «тамильской Ведой». Это собрание древних гимнов, прославляющих бога Шиву, было сведено воедино Намби-Андар-Намби, который жил в конце одиннадцатого века н. э. Сотни гимнов разбиты на одиннадцать глав (сборников), из которых наиболее известен одиннадцатый сборник — знаменитый Тиру-мантирам певца и подвижника Тирумулара (седьмой век н. э.). Он состоит из более чем трех тысяч стихов. Учения Тирумулара представляют собой смесь благочестия, йогической техники и гносиса (джняна).
Возможно, в лице Тирумулара мы имеем раннего учителя широко распространенной традиции сиддхов. которая будет представлена вскоре. В одной строфе (1463) он определяет сиддху, или подвижника, как того, кто познал божественный свет и обрел сипу (шакти) посредством йогического экстаза. Для историка йога наиболее важной частью труда Тирумулара является третий раздел, состоящий из 333 стихов, где он разъясняет восьмеричные звенья пути йоги в духе Патанджали, и плоды верной практики йоги, включая восемь великих сверхъестественных сил (маха- с иддхи). Он также вводит некоторые тантрические практики, особенно кхечари-мудру. которая определяется в стихе 779 как «одновременная остановка движения дыхания, ума и семени». Тиру-ман итрам столь же важна для южной шиваитской йоги, как Бхагаеад-гита для северной традиции вишнуитской йога.
Тамилоговорящий юг до сих пор чтит своих великих святых — наянаров (наян-нар), которые жили в период между шестым и десятым веками и. э. Традиции известны шестьдесят три наянара («Вождь»), чья святость и духовная доблесть ежегодно прославляются на празднестве Араватту-Мувар-Ула. Их во многом сказочные жизнеописания содержатся в Перия-пуранам Секкилара, произведении одиннадцатого века[390].
Это популярное сочинение носит тот же поучительный характер, что и христианские жития святых, если мы, конечно. настроим себя на соответствующий духовный лад и проявим терпимость к культурным различиям. Ведь человеческое сердце говорит на понятном всем языке. Перия — пура нам изобилует выдержками из поэтических творений святых, где те прославляют Госиода, прося лишь о том, чтобы быть преданными, всегда поглощенными Его созерцанием.
Четырьмя наиболее почитаемыми святыми южного шиваизма считаются Аппар, Самбандар, Сундарар и Маниккавасагар (Манника Васахар). Аппар[391], который жил в седьмом веке н. э., обычно называют первым среди наянаров. Он ро-дплся в среде джайнов, но после чудесного исцеления от мучительного недуга живота во время молит вы в храме Шивы обратился в шиваитскую веру. Странствуя от храма к храму, где он делал самую грязную работу, Аппар слагал свои любовные стихи в честь Шивы. Его песни имели широкий отклик. В одной из них он говорит о себя как о глупце, который не способен оценить постоянную близость Шивы.
Подобен я
Никчемному глупцу,
Что доит сухостойную корову
Средь темноты!
Глупец я тот, что Пробует согреться Мерцаньем светляков, Когда тут рядом Живой огонь!
Ведь также тщетно Милостыню ждать В заброшенном селенье!
Не правда ли. смешно Кусать железный прут. Когда есть под рукой Сам сахарный тростник! [392]
Аппар, который видел в себе лишь смиренного слугу Шивы, пренебрегал привычными религиозными практиками вроде паломничества, покаяния или изучения священных писаний, проповедуя взамен, что глубокая любовь к Шиве достаточна для обретения свободы и вечного блаженства. Его проповедь вызвала огромное возмущение среди его прежней джайнской общины. По преданию, он был доставлен к джайнскому правителю Гунабхаре (иначе Махендраварман I из династии Паллавов) в Канчипурам, который потребовал у него отречься от новой веры. Когда Аппар ответил отказом, царь бросил его в печь для обжига глины, но святой остался жив благодаря постоянному пению мантры намасивая (санскр. намах шивая). Когда даже яд, бешенный слон и утопление не смогли отобрать жизнь у святого, правитель признай свой позор и стал учеником Аппара.
Другой знаменитостью южного шиваизма был Самбандар, чьи поэмы открывают священный канон. Он был младшим современником Аппара, с которым странствовал несколько месяцев, посещая храмы и распевая хвалебные песни, которые трогали сердца многих. Некоторые традиционные авторитеты полагают, что на него косвенно ссылается Бхакти-сутра (83) Нарады, где его называют Каундиньей (таково действительно было наследственное имя, иначе готра. Самбандара).
В своих песнях Самбандар часто прославляет и Шиву и его божественную супругу Парвати, он открыто — в отличие от своих более аскетичных собратьев — прославлял красоту женского пола и природы. Самбандар еще запомнился как чудотворец, и согласно одной широко известной легенде он даже оживил молодую девушку, тело которой уже было предано огню. Он сам в одном из своих гимнов указывает на то, что Господь наделил его некоторыми способностями, включая способность покидать собственное тело.
Третьий горячо любимый поэт-святой — Сундарар, который жил в первой половине восьмого века н. э. Настрой его песен резко отличался от поэзии предшественников и других нараянаров, поскольку Сундарар считай себя не слугой или рабом бога Шивы, а его наперстником. Ввиду того панибратства, с которым он обращался к богу в своих гимнах, Сундарар получил известность «надменного ревнителя» (тамил, ван тонтар). В своих лирических поэмах он именует Шиву безумцем, подтрунивая над его странным одеянием. Он даже осмеливается просить руки богини Парвати, которую великодушный Шива отдает этому дерзкому ревнителю.
Позже Сундарар полюбит прекрасную девушку по имени Санжили. которая плела цветочные гирлянды для храма, и он также попросил Шиву благословить их брак. Согласие давалось при условии. высказанном девушкой, что Сундарар никогда ее не покинет. После нескольких лет семейного счастья ветреный святой пожелал воссоединиться со своей первой женой, Парвати. Стоило Сундарару нарушить обещание, как он тот-ас лишился зрения. Теперь он странствовал от храма к храму, браня Шиву за ниспосланное им наказание. Он выговаривал Господу за свою слепоту, при том, что сам Шива имеет три глаза — третий глаз размещен у него во лбу. Сжалившись над своим горемычным ревнителем, Шива вернул зрение одному глазу, а поскольку Сундарар продолжал жаловаться на свою судьбу и стыдить Господа за свое несчастье, исцелил ему и другой глаз.
Хотя ею не причисляют к наянарам, Маниккавасагар (Маникка Васахар; «Изрекающий драгоценные (рубиновые) слова») запомнился как один из четырех нальваров, или великих шиваитских святых, наряду с Аппаром, Самбандаром и Сундараром. Маниккавасагар жил в середине девятого века и был главным советником царя Варагуны из династии Пандья в Ма дураи. Выполняя царское поручение по закупке лошадей в Перундурее, Маниккавасагар повстречал наставника — переодетого Шиву, который настолько пленил его своей проповедью, что молодой советник потратил царские деньги на постройку храма Шиве в Перундурее. Бывший сановник был вскоре заключен в порьму и выпущен оттуда лишь после вмешательства самого Господа Шивы.
Многие изысканные любовные песни Маниккавасагара повествуюет о его безумной любви к Шиве и том исступлении, которое часто охватывало его. В одном из своих произведений он поет:
Когда жар нетленной любви пожирал меня изнутри,
Я рыдал,
Я стенал непрестанно
Громче волн. Вздымающихся в море. Я в смятении был,
Я падал, Катался, Я выл,
Помраченный подобно безумцу, Одурманенный словно хмелем, Так что люди терялись. А слышавшие поражались. Дикий как вошедший в охоту слон, На которого невозможно сесть, Я не мог сдерживать себя [393].
Для Маниккавасагара Бог всегда милосерден, и его милость не ведает границ. Путь к Богу заключается в страстной любви-преданности (бхакти), сопровождаемой глубоким созерцанием Господа. Поэт-святой не видит большего блага, нежели единение с Шивой — божественным возлюбленным, сливаясь с ним безраздельно в экстазе. Поэзия Маниккавасагара собрана в Тиру-васахам, восьмой книге Тиру-мурей, и его стихи распевают ежедневно в храмах и домах Тамилнада.
Южные шиваитские святые были аскетами сердца, поскольку в своей внешней жизни они почти не отличались от окружающих. Большинство из них были женаты и имели детей, работу и требующую присмотра собственность. Но внутренне они отрешились от всего, став смиренными слугами Гос-пода Шивы, облагородив всю свою культуру собственной любовью и смирением. Таким образом древняя шиваитская община продолжала хранить и лелеять дух бхакти-йоги и идеал лока-санграхи иначе благоденствия мира.
