Сверхгенерализация компаратива

В соответствии с внутренними системными закономерностями языка компаратив возможен только у слов, обладающих качественной семантикой, к тому же таких, которые обозначают качество, способное к градуальному измерению, т. е. предполагающее возможность его увеличения или уменьшения в одном объекте или сопоставления по мере наличия этого качества в разных объектах[75]. Соответственно, различается кореферентное и некореферентное употребление компаратива, о котором речь шла выше.

В русском языке к словам, обладающим качественной семантикой, относятся качественные прилагательные, качественные наречия и многие из слов так называемой категории состояния (безличных предикативов). Рассуждая по поводу того, почему стол может быть «выше», «ниже», «удобнее», но не может быть «столее» другого стола, А. М. Пешковский пишет о необходимости наличия признака, по которому можно было бы сравнивать предметы между собой. Приводя данные рассуждения, Ю. П. Князев добавляет к этому, что для образования степеней сравнения нужна еще и «одномерность» различий, т. е. наличие параметра, по которому можно было бы сопоставлять предметы [Князев 2007: 180]. Только качественные прилагательные содержат в себе этот параметр (форма, размер, вкус и др.), по которому можно провести сопоставление. Поэтому в нормативном языке невозможен компаратив относительных прилагательных. Ср., однако, в речи детей: Я бы тебе пошоколаднее конфету дал, да у меня нет – речь идет о соевом батончике; слово «шоколадный» здесь приобретает «динамическое» значение – 'содержащий больше/меньше шоколада'. Ср. также следующий разговор: Это колечко золотéе. – Что это значит? – Больше блестит. «Золотой» здесь употреблено в значении 'блестящий'. Эта кофта шерстянее … – Что это значит? – Больше кусается; Фильм еще дéтскее, чем тот – в последнем случае преодолевается не только семантический, но и формально‑структурный запрет: в соответствии с нормой компаратив от прилагательных с суффиксом ‑СК– не может быть образован. В приведенных выше случаях можно видеть реализацию потенциала ядра системы, снятие ограничений, налагаемых на уровне периферии системы и связанных с особенностями грамматического поведения лексико‑грамматического разряда относительных прилагательных в целом. Фактически во всех этих случаях процессу формообразования предшествует процесс семантической деформации слова – развития в нем качественной семантики[76].

В нормативном языке не образуется компаратив от прилагательных, которые хотя и являются качественными, но обозначают признаки, не способные к градуальным модификациям. В речи детей, однако, может происходить окказиональный сдвиг значения, приводя к возникновению возможности образования компаратива: Сейчас будешь еще голей! Майку с тебя стащу; Он еще лысей нашего папы; Без этого дивана комната еще пустей будет.

В соответствии с существующей нормой не образуется компаратив от большей части цветовых прилагательных. Ср., однако, в детской речи: Дайте мне карандаш пооранжевее.

Мы уже упоминали (с. 32) такое любопытное явление, имеющее место в детской речи, как образование форм компаратива от существительных. Такой деформации могут подвергаться лишь те существительные, в которых потенциально наличествует значение качества, способного к изменению:

Ой, мама, ты даже дылдее папы; Будешь еще горбее. Встречаются формы звездéе, дымéе, утрéе, домéе, волнéе (от «волна»), решетéй, войнéй, чушнéе и даже портнéе: У меня бабушка – портниха! – А моя еще портнее!

Прямой параллели для подобных явлений в нормативном языке нет, если не считать некоторых вольностей разговорной речи. Вне сомнения, подобные отклонения от нормы обусловлены закономерностями языковой системы (ее глубинным уровнем)[77]. Возможность использования сравнительной и превосходной степени существительных отмечал и О. Есперсен: «Там, где мы встречаем употребление сравнительной и превосходной степени существительных, мы обнаруживаем, что и они выделяют лишь одно качество и, таким образом, передают то же понятие, как если бы они были образованы от настоящих прилагательных» [Есперсен 1958: 82, 88].

В других случаях преодолеваются ограничения структурно‑словообразовательного характера. Известно, что в нормативном языке не образуются компаративы от прилагательных с суффиксами ‑ЕВ‑/‑ОВ‑, ‑СК‑, ‑ОНЬК‑, от сложных прилагательных с основами на ‑Г‑, ‑К‑, ‑Х‑, от прилагательных с суффиксом ‑Л‑. В речи детей, однако, встречаем: Этот фильм еще дурацкее оказался; Машка всех боевее в нашей группе; Паук длинноногее комара?

Есть, кроме того, группа прилагательных, не имеющих форм сравнительной степени, причем запрет на их образование не мотивирован ни семантикой, ни морфемной структурой слова, а определяется исключительно традицией. В речи детей этот «списочный» запрет часто оказывается снятым: Она еще гордéе стала после этого случая;Наша канарейка ручнéе Инночкиной; Этот мячик упрýгее, упрýже … а как правильно сказать?

Затруднено в нормативном языке образование компаративов от адъективированных причастий. В речи детей такие компаративы встречаются: Наше пианино настроеннее, чем ваше; Окошко вымытее; Я по гвоздю стукнул, он еще забитей стал.

В нормативном языке отсутствует компаратив у ряда прилагательных с частицей НЕ– (ср. «некрасивый – некрасивее», «невкусный –?»). Очевидно, это связано с тем, насколько в том или ином прилагательном частица НЕ– превратилась в словообразовательную приставку, что привело к сглаживанию ее «отрицательного» значения. Если «отрицательный» смысл явно ощущается, что снимает возможность градуальности признака, то сравнение исключается. Однако языковое сознание ребенка не может зафиксировать этих тонких различий, касающихся актуального статуса образования с НЕ‑, а именно того, стало ли это образование отдельным словом. В речи детей такие формы оказываются возможными: Твой суп еще невкуснее, чем бабушкин.

Во многих случаях компаративная форма прилагательных с НЕ– во «взрослом» языке отсутствует, потому что функции сравнения по данному признаку выполняет синоним без НЕ‑. Так, «ниже» может употребляться как компаратив по отношению не только к прилагательному «низкий», но и к прилагательному «невысокий» (Он всегда был невысоким, а к старости стал еще ниже). Это обстоятельство можно рассматривать как проявление принципа языковой экономии. Ребенок же в ряде случаев реализует системно определяемые возможности, обнаруживая в этом случае, как и во многих других, ресурсы языковой системы.

В тех случаях, когда окказиональный компаратив возникает как преодоление «списочного» или формального запрета (структурного или фонологически обусловленного), в нормативном языке обычно используется параллель – аналитический компаратив: невкуснее – более невкусный, дурацкее – более дурацкий и т. п. Если же образование окказионального компаратива – результат снятия семантического запрета, то в нормативном языке аналитический компаратив отсутствует, налицо заполнение абсолютной лакуны. Создание компаратива в таком случае непременно сопровождается сдвигом значения слова.