4.1. Понимание, анализ и интерпретация текста
Текст является самым эффективным способом распространения идей, создания образов. В рассказе идеи приобретают свойства осмысленности, запоминаемости и согласованности, они образны. Функции текста (нарратива) определены тем, что он является неотъемлемым свойством человеческого мышления и отсюда – формой социального взаимодействия, формой понимания и культурного опыта [9].
Анализ речи (речевой продукции, нарратива) – один из основных исследовательских методов в изучении психотерапевтической, психолого-консультативной и психиатрической практики [1, c. 104].
В самом широком смысле, интерпретация текста – это нахождение его смысла и его понимание читающим, интерпретатором. При этом интерпретатор и автор текста могут относится к совершенно разным и далеким друг от друга культурам. Поэтому интерпретация предполагает опору не только на текст, но и на весь культурно-исторический контекст [33].
Ситуация интерпретации и понимания текста является классической герменевтической ситуацией. Как философское направление герменевтика оформляется в начале 19 века и первоначально она была связана с истолкованием религиозно-теологических текстов [23].
Герменевтика — наука о понимании текстов. Рассматривая все многообразие окружающего мира как текст, «как единую метаформу существования», герменевтика не может игнорировать психологические проблемы объяснения текста [30, c. 348].
На рубеже 19 и 20 столетий все многообразие процедур герменевтических интерпретаций было сведено к четырем основным группам [33, с.38]:
1. Граммотической (языковой)
2. Стилистической
3. Исторической
4. Психологической (личностной)
Герменевтика характеризуется «понимающим» отношением к миру и использует интерпретацию в качестве метода, где интерпретация замещает понимаемое (текст или что-то еще) некоторым другим текстом, который должен сделать понимаемое понятным или понятым [23, с.70]. Любое содержание речевого акта вообще опоределяется интерпретацией: он проговорил «…», и тем самым он (…). Самое сложное языковое творчество может анализироваться как такой речевой акт [23, с.72].
При применении герменевтического метода исследователь не останавливается на том, как сам респондент понимает смысл своего высказывания, но предполагает, что высказывание всегда говорит нечто большее, чем подразумевает говорящий. В герменевтическом методе высказывание обогащается смыслами, привносимыми в него интерпретатором. В ряде исследований такого рода уместно начинать анализ с техник, традиционно применяемых в феноменологическом подходе: на первом этапе анализа данных исследователь представляет сжатое изложение наиболее очевидных смыслов, ориентируясь на само понимание автора текста, и лишь затем приступает к концептуальной интерпретации текста [9, c. 62].
Текст — это продукт автора, он содержит в себе психологическую информацию. Эта информация является бессознательным отражением психологического уклада автора. Предпонимание текста должно опираться на понимание психологии автора, «хотя бы в пределах тех ограниченных возможностей, которые представляет современная психология личности» [30,c. 348].
Понимание, согласно теории М.М. Бахтина, «сложное взаимоотношение текста (предмет изучения и обдумывания) и создаваемого обрамляющего контекста (вопрошающего, возражающего и т.п.), в котором реализуется познающая и оценивающая мысль ученого» [3, с. 285].
Если понимание по большему счету – это раскрытие смысла, то интерпретация – это больше переосмысление. Интерпретация предполагает акцент на установки, на различие понимания, акцент на разное отношение субъектов к тексту, его форме и содержанию, предполагает свободу размещения содержания и смысла текста в своем контексте [9].
Таким образом, мы видим, что, не смотря на сложность понимания и интерпретации текста, текст является ценным источником психологической информации, раскрывающей личность автора.
Проективные методы
Можно охарактеризовать суть проективной методологии как предоставление испытуемому возможности структурировать или интерпретировать предложенный проективный материал в соответствии с его картиной мира так, что проективная продукция (рисунок, рассказ, завершение предложений и др.) будет в каком-то отношении «изоморфна его субъективной реальности и вследствие этого позволит выносить суждения об этой реальности» [21, c. 24].
Феномен проекции известен психологии давно. «Проекция в широком смысле слова — это имманентное свойство самого нашего восприятия, это его субъективность, индивидуальность, личностность. Это особенность восприятия, благодаря которой мы воспринимаем все лишь адекватно самим себе и, таким образом, пребываем в среде, преображенной собственной индивидуальностью» [4, c. 38].
Теоретическое обоснование проективных методик базируется на понятии "проекция" (от лат. projectio - выбрасывание вперед). Существует разница между психоаналитическим и психодиагностическим пониманием этого феномена. В психоанализе проекция - это, в первую очередь, механизм защиты, заключающийся в неосознанном приписывании другому неприемлемых для самого себя свойств, качеств, мотивов, мыслей и чувств. В психодиагностике же проекция (в 1939 г. Л. Франк впервые использовал это понятие для обозначения целого ряда тестов, которое закрепилось и сохранилось по сегодняшний день) понимается как процесс и результат взаимодействия испытуемого с объективно нейтральным неструктурированным материалом ("пятна", "неопределенные ситуации", "тема рисования" и т.п.), в ходе которого осуществляется идентификация и собственно проекция, то есть наделение собственными мыслями, чувствами, переживаниями. Таким образом, продукты деятельности испытуемого (рисунки, истории и т.д.) несут на себе отпечаток его личности [4].
Одним из широко известных проективных методов является тематический апперцептивный тест (ТАТ). В тесте ТАТ испытуемый сочиняет так называемый рассказ по картинке, глядя на специально созданные нечеткие и неоднозначные фотоизображения человеческих фигур и лиц в различных ситуациях. ТАТ изучает проекцию внутреннего конфликта на внешне нейтральную неопределенную ситуацию.
Д.А. Леонтьев пишет, что в рассказах ТАТ непосредственно отражается «индивидуальный образ мира обследуемого как целостное многомерное и многоуровневое представление действительности, формирующееся на протяжении всей жизни субъекта, выполняющее функции регуляции практической деятельности и опосредующее любые процессы психического отражения» [22, c.56]. Именно образ мира выступает источником субъективной определенности, позволяющей однозначно воспринимать объективно неоднозначные ситуации. Зная особенности восприятия человеком тех или иных сторон действительности или же односторонней интерпретации им объективно неоднозначных событий и ситуаций и приписывая причину этих особенностей или интерпретаций сложившемуся у него устойчивому образу мира, можно «вычислить» жизненные смыслы для него тех или иных людей, ситуаций и обстоятельств и на этой основе предсказать его реальное поведение в подобных обстоятельствах, которое внешне может не совпадать с поступками героев его рассказов.
Г.Линдзи [22, c. 86-87] выделяет ряд базовых допущений, на которых строится интерпретация ТАТ. Первичное допущение состоит в том, что завершая или структурируя незавершенную или неструктурированную ситуацию, индивид проявляет в этом свои стремления, диспозиции и конфликты. Следующие пять допущений связаны с определением наиболее диагностически информативных рассказов или их фрагментов.
1. Сочиняя историю, рассказчик обычно идентифицируется с одним из действующих лиц, и желания, стремления и конфликты этого персонажа могут отражать желания, стремления и конфликты рассказчика.
2. Иногда диспозиции, стремления и конфликты рассказчика представлены в неявной или символической форме.
3. Рассказы обладают неодинаковой значимостью для диагностики импульсов и конфликтов. В одних может содержаться много важного диагностического материала, а в других очень мало или он может вообще отсутствовать.
4. Темы, которые прямо вытекают из стимульного материала, скорее всего менее значимы, чем темы, прямо не обусловленные стимульным материалом.
5. Повторяющиеся темы с наибольшей вероятностью отражают импульсы и конфликты рассказчика.
И, наконец, еще четыре допущения связаны с выводами из проективного содержания рассказов, касающимися других аспектов поведения.
1. Рассказы могут отражать не только устойчивые диспозиции и конфликты, но и актуальные, связанные с текущей ситуацией.
2. Рассказы могут отражать события из прошлого опыта субъекта, в которых он не участвовал, но был их свидетелем, читал о них и т.п. Вместе с тем сам выбор этих событий для рассказа связан с его импульсами и конфликтами.
3. В рассказах могут отражаться, наряду с индивидуальными, групповые и социокультурные установки.
4. Диспозиции и конфликты, которые могут быть выведены из рассказов, не обязательно проявляются в поведении или отражаются в сознании рассказчика.
Генри Мюррей описывает три «фокуса» интерпретации рассказов ТАТ [4]:
1. Через характеристику главного героя истории и описание его действий и реакций рассказчик обычно использует, сознательно или нет, некоторые фрагменты собственного прошлого или представляет свою личность - например, предположение, идею, чувство, оценку, потребность, план или фантазию, которые он пережил или которые его занимали.
2. Через характеристику других главных действующих лиц повествования и описание их действий и реакций рассказчик обычно использует некоторые личностные характеристики (в том виде как он их понимает) людей - таких как родители, сиблинги, соперники, объекты любви, - тех, с кем у него были или есть тесные взаимодействия.
Зачастую некоторые из изображенных качеств и реакций других главных героев будут вытекать из однажды придуманных персонажей, придуманных воображением ребенка, а не из восприятия реально существующих людей; или они могут вытекать из собственных индивидуальных особенностей рассказчика.
3. Когда рассказчик выстраивает отдельные эпизоды, описывая усилия героя, его отношения с другими главными персонажами, результаты и конечные последствия этих усилий и взаимодействий, он обычно использует, сознательно или нет, следы, которые оставили в его сознании некоторые реальные или вымышленные события, оказавшие существенное влияние на его становление.
Оригинальная техника, применяемая Г. Мюрреем и его коллегами, была основана на анализе историй по схеме "потребность-пресс" [4]. Каждое предложение анализируется с точки зрения потребностей главного действующего лица (героя) и внешних сил (прессов), воздействию которых он подвергается. В качестве элементарного примера: он (герой) любит ее, но она его ненавидит (потребность (в любви) сталкивается с (прессом) ненавистью). То есть – эту технику можно переложить по принципу анализа конфликтов, на которых построен текст.
