Криволинейные бордюры (2.1.0) 23 страница

Придание более нарядного вида малице достигалось за счет апплнкатпвных полое, либо канта из ткани, оттенявших кон­структивные швы. Орнаментальная отделка на этом виде одежды присутствует редко и носит новационный характер: мозаичные лен­ты помещены между концом рукава и рукавицей [Федорова Е. Г., 1992]. Имеется единичное свидетельство начала века о наличии орнаментальной отделки на чехле к малице. Аппликативный зиг­заг и полосы из ткани пришиты параллельно краю подола [ГА1Э, ф/ф, № 1705—76].

Сведения о мансийских поясах, дополняющих одежду, обнару­живаются в фольклорном материале. Здесь речь идет о «в лесу и в горах приносящем счастье счастливом поясе», украшенном «тя­желыми пуговицами» и принадлежащем Нум-Торуму [Мифы..., 1990. С. 298, 301]. Подобные пояса из кожи суп мене энтап мало изменились к рубежу XIX—XX вв. Кожа покрывалась ярким сук-; ном, на которое нашивались медные бляхи. К поясу подвешивали нож в ножнах, сумочку для точила и медвежий клык. Проводя сравнительно-исторические параллели с учетом изложенной ин-

формации, можно заключить о бытовании у северных манси ко­ротких кожаных поясов, сплошь зашитых рядами металлических отливок или медных пуговиц и подобных тем, что фиксировались у северных и восточных хантов. Более локальные параллели обна­руживают поясные пряжки из кости, на которые еще в 1930-е гг. обращал внимание В. Н. Чернецов [см.: Иванов С. В., 1963]. Эти изделия имели узорную профилировку краев в виде зигзага или флажкообразных фигур. Сходные пряжки были характерны также и для восточных хантов, точнее пимских и тромъеганских.

Обувь северных манси, вышедшая из употребления, не отли­чалась орнаментальным убранством. У поршневидной ровдужнон окрашивались взъсмнын клин и верхний и нижний края голенища. Эти же самые места декорировались у северных хаптов с помощью орнаментальной раскраски. Женская летняя обувь из кожи име­ла в передней части нашивку из бисера в виде треугольника. Эта же композиционная деталь присутствовала па ровдужных чирках южных и северных хантов, но орнаментальным материалом здесь служили бисер и аппликатнвные полосы.

Меховая обувь, сшитая из вертикально вытянутых Полос ка­муса, которые чередуются по цвету, имеет еще и меховую или из контрастной ткани окантовку швов. Расположение полос на цент­ральном клине выполняет полоразличительную функцию: на жен­ской обуви полосы помещены над взъемом, на мужской¹—под ко­леном, что обусловлено различной длиной меховой одежды. Все сказанное характеризует не только ссверомансийскис традиции, но в полном объеме применимо и ко всем группам хантов. Редкие экземпляры орнаментированных изделий сопоставимы с образцами казымских хантов: сложные узоры меховой мозаики помещаются вдоль конструктивных швов голенища. Сведения о специфичном североманснйском средстве дифференциации камусной обуви на женскую и мужскую: у первой короткие полосы па центральном клине образуют треугольник, у второй — прямоугольник [Федоро­ва Е. Г., 1992] — не согласуются с материалами, собранными Алквистом и Сирелиусом [см.: Vahter Т., 1953]. Согласно послед­ним, треугольное расположение полос' фиксировалось на рубеже веков на мужской обуви.

В роли головного убора у северных манси выступают платок для женщин и капюшон глухой одежды для мужчин. Однако име­ли хождение и капоры из оленьего меха^ Женская шапка имела короткие ушки, к которым пришивались длинные полосы из ров­дуги. На них располагались аипликативные орнаменты из ткани (рис. 25, 3). Три ряда коротких горизонтальных полос делили ровдужпую поверхность на две зоны, в каждой из них располагал­ся сложный вертикальный бордюр. У мужского капора кент длин­ные ушки отделывались двумя рядами светлых горизонтальных 270

i.-полос из меха, сукна или лентами мозаичного орнамента. Бытова­ли и мужские шапки, сшитые из утиных головок.

Универсальной прической манси являлись косы, при этом женщины искусственно удлиняли их. В состав мужского наносного украшения входили: украшение из медных пуговиц на затылке, шнурки и ленты, которыми обматывались косы, и цепочка, фик­сирующая их положение при движении. Точно такое же убранство волос отмечено у северных хантов. Ложные косы у женщин вклю­чали в себя медные цепочки, колокольчики, ленточки, монеты, из­дававшие при каждом ее движении звон, «словно тройка с бу­бенцами» [Носилов К. Д., 1904. С. 26]. Металлические отливки, также применявшиеся в качестве подвесок к накосному украше­нию, чаще имели вид круга со вписанными в него звездчатыми фигурами, крестами в сочетании с ромбом. Антропоморфные сю­жеты фиксировались крайне редко. Ложные косы — явление, ха­рактерное в различной форме проявления почти для всех групп хантоо п манси, однако северомансийскне образцы ближе'всего примыкают к соответствующим украшениям северных хантов.

На рубеже веков у северных манси фиксировались рукавицы из ткани, реже —ровдуги, всю наружную поверхность которых заполняла мозаичная фигура «медведя» с прямо- или криволи­нейными очертаниями. По устью рукавицы па тыльной стороне шел мозаичный бордюр.,В это же время отмечено украшение ру­кавиц горизонтальными аппликативными бордюрами из ткани, последние также занимали всю наружную часть вещи. Если пер­вый вариант отделки бытовал у северных хантов, то: география второго шире и включает в себя северную и южную группы хан­тов. В литературе встречается указание на бытование у всех групп манси вязаных рукавиц, однако их декоративные характе­ристики при этом не приведены [Федорова Е. Г.,1992].

Среди реалий сакральной сферы с точки зрения декора у се­верных манси наиболее выразительны жертвенные покрывала — улама. Принцип их изготовления в основных чертах совпадает с северохантыйскн.ми, точнее казымскими традициями: контрастные по цвету мозаичные фигуры, расположенные в зонах-секциях. Изображением являлась фигура всадника — Мир-сусне-хума. В отличие от казымских хантов жертвенные покрывала северных манси далеко не всегда имели опушку, а изображения располага­лись в два ряда [Прытк*ова Н. Ф., 1949]. Количество зон-секций варьировало в пределах 4, 6 п 7 в зависимости от возраста вла­дельца. К прямым углам предмета пришивались кисточки из тка­ни, оставшейся'после его пошива, колокольчики, бубенчики. К се­редине одной из узких сторон также прикреплялись полосы ма­терин, символизирующие «хвост» коня-покрывала..Наблюдаемые На жертвенных покрывалах принципы художественного оформле-

нпя: изображение всадника в технике мозаики и размещение его в зонах-секциях; цветовая контрастная диахромность, кисточки, колокольчики, опушка,— вес это активно проявилось в целой се­рии культовых предметов. По указанным правилам изготовлена накидка для Мир-сусне-хума, а также «богатырские» принадлеж­ности в виде шлема, шапки и пояса [см.: Гемуев И. Н., 1990].

Из прочей сакральной атрибутики удалось выявить орнамен­тацию на ритуальных дощечках из дерева, найденных на культо­вом месте. Дощечки имеют полукруглую форму с зубчатой или флажкообразной профилировкой краев [ОГОИЛМ, № 3494—3]. Информация об оформлении фасада у культового амбара резными зооморфными фигурами из дерева, которые мыслились как осо­бый вид жертвы, завершает рассмотрение предметов соционорма-тивной сферы, отличающихся своей художественной завершен­ностью.

§ 3. Западная группа

О нормах художественного подхода к вещам у данной груп­пы зтпоса можно судить лишь по косвенным данным, так как в литературных источниках отражен лишь орнамент, изъятый из контекста самой вещи..Наибольшее количество узо,ров относится к берестяной утвари. Характер узоров и их композиция па дне чу-мана позволяют вести речь о сходстве в декоре указанного вме­стилища у западных и северных манси, восточных и северных хантов. На сосудах для хранения рыбьего жира выскабливались горизонтальные бордюры, иногда окаймленные сверху более прос­тым узором. Всю поверхность крышек к берестяной утвари занима­ла крестообразная розетка. Стенки берестяной табакерки художе­ственно оформлены с помощью тиснения: ряды горизонтальных и не совсем правильных бордюров. Указанная техника на дру­гих изделиях не отмечена. Стилизованные изображения указаны как узоры для берестяной посуды, очевидно чуманов, и колыбе­лей. К последним принадлежали и бордюры непрерывного харак­тера. Трудно сказать что-либо определенное о расположении вы­скобленного орнамента на поверхности колыбели.

Орнаментальная отделка женской распашной одежды из сук-па, мужских рубах и женских платьев из хлопчатобумажных тканей сходна у западной группы с северомансийскими тради­циями [Федорова Е. Г., 1992]. По-видимому, можно предполо­жить и о сходстве в декоре меховой одежды, так как многие за­фиксированные орнаментальные формы отнесены к разряду мехо­вой мозаики.

Сведений о декоративном искусстве южных манси выявить не удалось.

§ 4. Сравнительный анализ

При сопоставлении общих правил декоративного оформления вещей у различных групп манси и хантов следует выделить наи­более существенные моменты общего и особенного. Безусловно, степень проявления сходства восточных и северных манси пере­крывается центробежными устремлениями: декоративное искусство первых ближе всего примыкает к традициям южных хантов, а вто­рых— северных хантов, что уже отмечалось в литературе [Федо­рова Е. Г., 1988]. Вместе с тем нельзя абсолютизировать ртме-чепную тенденцию. Сходство орнаментальной культуры манси и южных хантов распространялось главным образом на художест­венную отделку женского костюма: вышитые рубахи; украшен­ные бисером, бусами, раковинами, отливками воротники-стойки, накосные украшения. Однако сквозь эту же общность проходила с востока на север и общая декоративная параллель в творчестве •манси, ведь художественная отделка женских рубах и дополняю­щих их жёстких стоячих воротнигщв—то, что сближало восточные и северные группы этноса.

Имело место совпадение художественных канонов у северных Манси и восточных хантов, что наглядно проиллюстрировали пря­моугольный воротник к распашной женской одежде, сетеобразнюе украшение из бисера, поясные пряжки из кости и композиционная близость в декоре мужских сумочек для оселка. Все же декора­тивные аналоги северных групп обских угров проступали в го­раздо большем круге предметов. В него входили: украшенные резьбой деревянные предметы, меховая одежда с мозаичными узорами и в дополнение к ней распашная женская одежда из сук­на н хлопчатобумажных тканей с аппликативными нашивками; орнаментированные берестяные коробки с черемуховыми перего­родками и колыбели; жертвенные покрывала и наволочки со сти­лизованными изображениями; ровдужные игольники, вышитые оленьим ворсом. В то же время не следует забывать и о том, что к совместным традициям указанных групп также подключалось творчество западных манси и восточных хантов. К этой общности более широкого плана принадлежит прежде всего орнаментиро­ванная утварь: чуманы и кузовки с крышками, равно как и наи­более поздний вариант женской нижней одежды — рубахи-платья. Оленеводческую атрибутику (нояса), внутреннее убранство жили­ща (циновки), мягкую утварь (меховые сумочки, суконные иголь- ' пики) и мужские кожаные пояса я оговариваю в этом ряду особо, поскольку у западных манси не зафиксирована информация об этих предметах.

Для определения характера выявленных декоративных свя­зей хантов и манси следует рассмотреть аналоги в свете историче-

18. Заказ 2006. «Очерки культурогенеза народов Западной Сибири». 273

ской преемственности художественных традиций, выявленной на более репрезентативном материале по хантыйскому искусству. С другой стороны, это позволит определить обско-угорскую общ­ность орнаментальных традиций.

Набор орнаментированных предметов из дерева и формы реа­лизации резьбы: узоры из трехгранно-выемчатых треугольников на ритуальных веслах и крюках для колыбелей,— эта общая чер­та у северных групп обских угров является следствием более ак­тивного развития навыков художественной обработки дерева. У остальных обских угров данная традиция либо не фиксиру­ется вовсе, либо предстает в более архаичном виде, как, например, профилировка краев у восточнохантыйских весел.

Флажкообразная профилировка краев на костяных деталях у мужских сумочек для оселка и пряжках для оленьего пояса у северных манси прекрасно соотносится с восточнохантыйскими пряжками. С учетом довольно широкой географии проявления у хантов такой древней художественной черты, как орнамента­ция костяных предметов оленьей упряжи, эту черту можно, с од­ной стороны, распространить на обских угров, а с другой стороны, вести речь о более широкой предметной общности орнаментиро­ванных вещей из кости.

Суконные лояса для оленя, орнаментированные непрерывными бордюрами с помощью мозаичной или аиплнкативной техники,— наглядно проявляющаяся обско-угорская черта. Однако включение их в круг декоративных предметов сакральной сферы и внутрен­него обустройства жилища характерно не для всех групп данной этнической общности. У восточных хантов этот круг не выявляется вообще, а у северных манси он достигает наибольших размеров: жертвенные покрывала, накидки для Мир-сусне-хума, «богатыр­ские вещи», подушки-наволочки, даже переработка обско-угор-ского варианта игольника в духе соответствующих эстетических канонов. Стилизованное изображение, обычно всадника, в квад­ратных мозаичных зонах-секциях составляет суть этих.устойчи­вых правил.

Орнаментированная береста хантов н манси предстает в виде декоративного сгустка обско-угорских черт. К ним принадлежат композиционные и технические принципы отделки чунанов и чер­паков: стилизованное изображение медведя, выскабливаемое в квадратно-прямоугольной раме; круглых коробок: выскабливание основного н окаймляющего бордюров, заполняющих всю стенку; крышек: выскобленная крестообразная розетка или стилизованная фигура по всей поверхности. Особенностями северных групп об­ских угров являются вертикальные черемуховые перегородки, вносящие изменения в композицию. На фоне мансийского мате­риала обско-угорскую значимость приобретает также орнамента-

ция устья круглых коробок с помощью накладной полосы с рез-ным орнаментом, помещенной поверх подкладного фона. Традиции орнаментального убранства колыбелей были хорошо известны северным группам обских угров, южным хаптам, но полностью отсутствовали у восточных хантов.

Берестяные табакерки, безусловно, относятся к числу пред­метов с обско-угорской окраской, вместе с тем в их орнаменталь­ном оформлении единства не прослеживается. Это же замечание касается декора деревянных ножон, костяных напальниц, циновок. Возможно, причиной тому служит малое количество зафиксиро-!; ванных экземпляров, а также размытость, ко времени их сбора, правил художественной отделки.

Из предметов, связанных с женским рукоделием, обско-угор-_ч скую принадлежность имеет игольник из ткани, чаще сукна, ок-§руглой или квадратной формы. В центре его размещается изобра­жение косого креста с перекрестьями, заключенное в квадратную 4зону-секцию. При орнаментальной отделке используется мозаика или аппликация. Ровдужный игольник ромбовидной формы, отде­ланный сложной розеткой, которая нашита из белого оленьего волоса, встречается лишь у северных групп хантов и манси.

По разнообразию мужских и женских сумочек ситуация, на­блюдавшаяся у северных манси, сопоставима только с восточно-хантыйской. Совпадения, выстраивающиеся в указанном направ­лении, касаются конкретных изделий: у обеих групп бытовали не­орнаментированные женские сумочки, сшитые из определенных частей шкур животных (лебяжьи лапки у тех и других, оленьи лбы у восточных хантов); плоские мужские н женские сумочки, сплошь отделанные непрерывным мозаичным бордюром из меха или сукна; наиболее архаичный вариант орнаментации объемных.женских сумочек в виде квадратной мозаичной сетки; широкое ^использование в отделке мужских сумочек бисера и пуговиц у вос­точных хантов и ряды из пуговиц и окружающих их бисерных ни­тей в украшении сумочек для точила у северных манси. На этом фоне слабо выделяется параллель между северными группами хантов п манси, состоящая в ровдужной бахроме и бисерных под­весках на тутчанах. Если исключить отмеченное разнообразие, то оставшаяся часть северомансийского материала приходит в пол­ное соответствие с жестким декоративным упорядочением сквоз­ных ссверо- н восточнохантыйских образцов. Меховые объемные женские сумочки украшаются мозаикой по следующей схеме: не­прерывный бордюр в боковой части, а широкие стенки занимает стилизованное изображение или непрерывные вертикальные бор-ДЮры, возможно размещение в зонах-секциях их отдельных мо-^тибов, Эта очень яркая орнаментальная черта, однако, не прояв-

ляется на юге расселения обских угров, поэтому ее можно при, числить к указанному уровню лишь с оговоркой.

Пересечение мансийских и хантыйских черт в художественном убранстве одежды, дающее возможность вести речь об обско-угорских канонах, наблюдается исключительно редко и касается несложного декора глухих ее видов: убранства краев нагрудного разреза и рукавов у женских холщовых рубах с помощью метал­лических отливок или бисера, а также отделки конструктивных швов у малицы аппликативными полосами из ткани. Видимо, пере­сечение этих двух черт произошло на сравнительно позднем этапе-развития одежды и обусловило совпадение отделки рубах-плать­ев аппликативными полосами в местах конструктивных швог; у тех групп обских угров, у которых осуществилась указанна,! трансформация рубах: у восточных и северных хантов и у запад­ных и северных манси.

Украшение одежды из ткани аппликациями в виде полос у/ю, выделено в литературе в качестве обско-угорской черты [Федоро­ва Е. Г., 1988]. Однако одной лишь этой констатации явно недо­статочно, так как аппликативные полосы на деталях одежды-явление более широкого плана, чем обско-угорская специфика.. Они встречаются, например, и у эвенков Западной Сибири. Этни­ческую специфику придают не столько сами аппликативные поло­сы, сколько пути их появления в декоративном арсенале народа. Для обских угров вырисовывается следующая картина: прокладка оленьим волосом швов у меховых изделий для усиления сохран­ности тепла у последних^-замена оленьего волоса прокладкой п., узких полос меха в целях экономии времени при изготовлении одежды—^внедрение в.качестве прокладки узких полос ткани — —э-нашивание полос поверх конструктивных швов. Все стадии опи­санного процесса выведены не умозрительно, а представлены в конкретном этнографическом материале, причем временные ха­рактеристики стадий имеют обратно пропорциональное количест­венное отражение. Первые три характерны для меховых изделии, последняя • для одежды из ткани.

Не удалось выявить у манси наличие Т-образного хантът-ского оформления уголков на полах распашной женской одежды. Однако причина этого может корениться в недостаточности этно­графических данных, особенно по ранним этапам мансийского костюма. На эту мысль наталкивает иллюстрация в работе К. Д- Носило;ва (1904), где изображена вогулка в украшенное бисером кафтане. Орнаментация полностью соответствует южно-хантыйской. Вместе с тем неоднократно давая подробные описа­ния костюма северных'вогулов, автор не указывает на подобны)":. Не фигурирует кафтан с бисерной отделкой и среди других ис­точников, поэтому он был исключен мною из круга анализируемых

материалов. Зато при привлечении мансийского материала ярче заиграла такая декоративная деталь, как орнаментация обшла­гов, превратившись в обско-угорский показатель. Ее неброскость у южных хантов и восточных манси объясняется общим обилием вышивки и бисера на одежде, но у всех других групп украшение •обшлагов не только не находится в тени, но порой господствуют безраздельно, например, на кумыше-гусс у восточных и северных хантов. Прочие виды отделки на обско-угорской одежде распа­даются на два массива. Одни представлен у южных и северных хантов, западных и северных манси, а другой — у стоящих особ­няком восточных хантов. Наиболее существенные моменты рас­хождения состоит в следующем. Разнообразие и пышность деко­ративного убранства у первых контрастирует со сдержанностью и лаконизмом у вторых: для разных этапов истории восточнохан-тыйского костюма не были характерны ни роскошь вышивки, ни эффект аппликативного обилия, ни масштабные вставки мозаич­ных полос. Композиционно восточнохантыйский декор согласуется с ношением запахивающейся одежды, а в границах очерченной общности заметно влияние как распашной незапахивающейся одежды, так и туникообразной.

Пояса и опояски разнообразны у хантов и манси с учетом пестрой картины на межгрупповом уровне. И тем не менее эта декоративная вариабельность предоставляет возможность рекон­струкции общей направленности художественного развития обско-угорских мужских поясов. В качестве единой основы здесь высту­пают короткие пояса из кожи, отделанные в соответствии с более Е ранними правилами металлическими отливками и окаймляющи-г ми рядами бисерных нитей, а с более поздними— рядами метал­лических пуговиц или бисером. Металлические отливки, в свою очередь, появились вместо бытовавших ранее нашивок из резных костяных пластин с флажкообразной профилировкой краев. На эту мысль наталкивает существование подобных украшений на поясах для оленя в XX в., а также наличие у обских угров костя­ных украшений на различного рода предметах, о чем речь шла выше. Однако самую раннюю стадию в убранстве мужских поясов запечатлел фольклор северных манси, в котором содержится сле­дующая информация: богатырь перед боем опоясывается «поя­сом, дятловыми носами украшенным» [Чернецов,В., 1935. С. 136]. Убранство предметов частями тела животных, несомненно, тесней­шим образом переплетается с мировоззренческими основами охот­ничьих народов и являет собой ранний этап их декоративного творчества. О том, что этот этап пронизывал различные стороны предметного мира, свидетельствуют, например, женские сумочки из лебяжьих лапок с коготками.

Мансийские материалы проясняют пути орнаментального раз-

вития такого атрибута одежды, как рукавицы, и позволяют под­вести хантыйское разнообразие под общий обско-угорский знаме­натель/ Наиболее ранним этапом орнаментального генезиса сле­дует признать декор на ровдужной поверхности изделия, выпол­ненный в технике раскраски и мозаики. Описанными способами наносилось стилизованное изображение, скорее всего медведя, так как только этот стилизованный рисунок прослеживается у всех групп обских угров. Кроме того, изображение медведя фиксиро­валось в конце XIX в. на северомансийских рукавицах. Восточно хантыйская розетка была построена на основе S-образной фигуры, но имела черты весьма заметного сходства со стилизованными формами медведя. Именно у этих двух групп отмечены следы ис­ходного декора рукавиц. Замена ровдуги на ткань, добавление к мозаике аппликации при сохранении стилизованных изображе­ний знаменовали собой следующий этап, отраженный в материалах по северным группам хантов и манси.

В дальнейшем новации коснулись не материала и техники, а самого орнаментального сюжета: стилизованные изображения сменились бордюрами, непрерывными горизонтальными у северных манси, северных и южных хантов и составленными из треугольни­ков, вертикальными у восточных хантов. Вязанные на спицах шерстяные изделия восприняли композиционные и конфигураци­онные особенности своих матерчатых предшественников. Это про­изошло в рамках орнаментальной культуры восточных манси и северных хантов. Параллельно с рукавицами на этом этапе раз­вивался декор вязаных шерстяных чулок, а позднее — гольфов. С учетом последних к цепочке орнаментального развития можно добавить и южных хантов. Именно на вязаных изделиях отчетли­во проявились композиционные особенности узоров манси — пре­обладание сетчатой структуры.

Убранство камусной обуви единообразно у всех групп обских угров: чередование темных и светлых полос,меха при пошиве из­делия, а также использование в швах контрастных по цвету узких по­лос меха или ткани. Сходны и формы проявления полоразличитель-ной информации, закодированной в декоре: узкие горизонтальные полосы меха на взъеме у женщин и под коленом у мужчин. Ров-дужная мансийская обувь укладывается в хантыйскую схему, на­полняя ее, таким образом, обско-угорским содержанием: раскрас­ка взъемного клина и верхних краев изделия. На поршневиднон обуви северных манси зафиксирована ранняя декоративная ста­дия, а пути трансформация этой схемы на чирках оказались близ­кими с северохантыйскими.

При выявлении обско-угорского единства среди головных убо­ров можно вести речь лишь об отделке краев больших платков, собственного изготовления или покупных, полосой ткани или кис-

ртями. Единства среди хантыйских и мансийских меховых капоров не наблюдается.

Иной расклад общности и специфики в художественной от-£ делке предметов дают украшения. Мансийские материалы под­тверждают предположение о производности налобных повязок от убранства в виде длинной ленты, обвивающей голову и спускаю­щейся на спину и именуемой головным, наспинным украшением

[и лентой для волос. Наиболее архаичное состояние отразили се­верохантыйские материалы— лента из налимьей кожи с раскрас­кой. Следующая стадия рисуется данными по южным хантам и

'восточным манси и заключается в замене кожи на ткань, а рас­краски—на бисерные нити и отливки. Согласно В. Ф. Зуеву, и

. остячки Березовского уезда имели «будто повязку, у коей концы на заде долгие и расшиты разными медными фигурками, как коньками сделанными, рыбками и прочее...» (1947. С. 27). Именно на этой стадии происходит трансформация длинных лент в на­лобные повязки, перенявшие весь набор орнаментальных черт: ма­териал, технику, композицию. Результаты декоративных превра­щений обнаруживаются не только у двух вышеназванных групп, но и у восточных хантов. Возможно, причиной произошедших из­менений послужило активное внедрение в предметную сферу куль­туры больших платков. На эту мысль наталкивают два обстоя­тельства. Платки-шали у обских угров носятся таким же образом, что п декоративные ленты: обвивают голову, а свободные концы спускаются на спину, и это делает излишним само существование лент, по крайней мере как наспинных или накосных украшений. Однако ленты не исчезают совсем, а превращаются в налобные повязки, гармонично вписываясь в' убранство головы, определен­ное платком. Художественное развитие налобных лент у всех трех перечисленных групп пошло в одном направлении: узорные поло­сы нанизанного бисера составили основную черту декора.

География бытования ложных кос охватывает почти всю об-ско-угорскую территорию, за исключением восточных хантов. Вместе с тем набор декоративных средств на ложных косах и на-косные украшения восточно.й группы идентичны. Наиболее пол­ный вариант ложных кос сохранился у северных групп обских угров, он предполагал затылочное украшение, зашитое медными пуговицами и бисером, а также жгуты с разного рода подвесками, в том числе и бисерными лентами. У восточных хантов зафикси­ровано теменное.украшение, на котором присутствовал тот же способ украшения —нашивание пуговиц, бисера. Второй важной составной в убранстве воло.с здесь являлись накосные подвески из бисера. Применение в качестве накосников металлических от­ливок сближает восточных хантов и северных манси и свидетель­ствует о более ранних формах декора, нежели косоплетки из би-

серных лент и нитей, широко представленные на рубеже XIX— XX вв. у южных хантов и восточных манен.

Интересные дополнения в историю шейно-натрудных украше­ний вносит мансийский материал. Он подтверждает основные по­ложения, высказанные при анализе хантыйских данных: отправ­ной точкой здесь послужили съемные жесткие воротники из тка­ни, отделанные металлическими отливками и рядами бисерных нитей. На смену им пришли украшения из лент нанизанного би­сера. При этом выявленное различие в форме воротников у южных и восточных хантов определило и иные приоритеты по части бисерных украшений. Мансийская орнаментальная традиция снимает указан­ное декоративное противостояние тем, что в лице северных манси вбирает в себя оба варианта воротников: и стоячие, и свисающие. Может быть, по этой причине ни шейные, ни нагрудные украшения не получили здесь должного развития, и бисерное убранство жен­ского костюма вместило в себя всего понемножку, добавив со­лидную долю бус.

Художественную оригинальность восточных манси па обско-угорском фоне воплотили в себе вышитые полотенца и большие квадратные платки, комплексное бисерное украшение. Декора­тивная специфика северной группы проявилась в большом разно­образии мужских и женских аксессуаров. Только здесь отмечены орнаментированные вместилища из дерева: табакерки, пороховни­цы и мужские сумочки для точила, отделанные бисером и медны­ми пуговицами. В ряду северомансийских особенностей находится капор с длинными узорными ушками, а также широкое исполь­зование бус в качестве нагрудного украшения. Развитый декора­тивный комплекс «богатырских вещей» из сакрального арсена­ла— еще один отличительный штрих в творчестве группы. Под­черкну, что во всех перечисленных случаях специфичными явля­ются не сами приемы художественной отделки, — они встречались и у других групп обских угров,— а приложение их к определенным вещам.

Если теперь, в свете изложенной истории орнаментированных вещей, вновь обратиться к межгрупповым параллелям в культуре хантов и манси, то нетрудно обнаружить следующие закономер­ности. Во-первых, художественная общность северных групп хан­тов и манси, восточных хантов и западных манси произросла из обско-угорских компонентов, в состав которых вошли; берестяные вместилища; женские меховые изделия (игольники, сумочки); не­которые виды отделки одежды и ее деталей (обрамление отливка­ми и бисером краев нагрудного разреза и рукавов, аппликативные полосы вдоль конструктивных швов, особое убранство обшлагов, короткие пояса из кожи, ровдужные рукавицы); камусная и ров-дужная обувь (раскраска взъемного клина и верхних краев у по-