Социальная стратификация и социальная мобильность.

«Дифференциация людей и их групп на социальные страты, характеризующиеся неравенством в области доходов, образова­ния, профессии, участия во властных структурах и т.д., - назы­вается социальной стратификацией.

Социальная стратификация обладает несколькими отличи­тельными признаками. Наиболее существенные из них сводятся к следующему:

Во-первых, в процессе стратификации происходит диффе­ренциация людей в иерархически оформленные группы, т.е. выс­шие и низшие слои, классы, страты общества.

Во-вторых, социальная стратификация разделяет людей не только на высшие (по доходу, образованию, власти и т.п.) и низ­шие слои, но и на привилегированное меньшинство (знать, бога­тые и др.) и ущемленное в каком-либо отношении большинство (мало обеспеченные, не участвующие во властных структурах и т.п.).

В-третьих, социальная стратификация приводит к возникно­вению у низших слоев стремления при возможности перемес­титься в более обеспеченные, привилегированные слои, что по­рождает социальные противоречия, конфликты, потрясения.

П. Сорокин, как уже отмечалось в главе шестой данной кни­ги, выделял три основных типа социальной стратификации, ут­верждая, что необходимо различать социальные слои по трем кри­териям: 1) уровню дохода (богатые и бедные); 2) политическому статусу (имеющие власть и не имеющие ее); 3) профессиональным ролям (учителя, инженеры, врачи и т.п.). Развивая эти идеи, Т. Парсонс дополнил эти признаки стратификации новыми суще­ственными критериями: а) «качественными» характеристиками, которыми люди обладают от рождения (этническая принадлеж ность, половозрастные особенности, родственные связи, интеллек­туальные и физические особенности личности; б)«ролевыми ха­рактеристиками», определяемым тем набором ролей, которые ин­дивид выполняет в обществе (должность, уровень знаний, профес­сиональной подготовки и т.д.); в) «характеристиками обладания», выражающими наличие у индивидов и их групп собственности, материальных и духовных цепное гей, привилегий и т.п.

Обобщение названных критериев в единую многомерную модель позволяет представить процесс социальной стратификации в качестве многопланового расслоения людей и групп в обществе по признакам владения (или невладения) собственностью, вла­стью, определенному уровню образования и профессиональной подготовки, этническому признаку, половозрастным характери­стикам, социокультурным критериям, политической позиции, за­нимаемыми людьми социальными статусами, выполняемыми ими ролями.

В процессе жизнедеятельности общества социальные страты не остаются раз навсегда данными, неизменными, - они находятся в процессе изменения и развития. Совокупность таких изменений П. Сорокин назвал социальной мобильностью, т.е. подвижностью социальных слоев и классов. Социальная мобильность — ото изме­нение индивидом или группой места в социальной структуре об­щества, перемещение их из одного социального положения в дру­гое. Социальная мобильность может обладать различными призна­ками, из которых наиболее существенными являются пространст­венная характеристика, скорость и плотность протекающих стра­тификационных изменений.

По пространственным характеристикам она подразделяется на горизонтальную и вертикальную.

Горизонтальная мобильность представляет собой переме­щение индивида или группы из одной социальной позиции в дру­гую, расположенную на одном и том же стратификаципном уров­не. Перемещение некоего индивида из православной в протестант­скую или кришнаитскую религиозную группу; из одной семьи (как мужа, гак и жены) в другую при разводе; с одного завода на дру­гой; из одного вуза в другой, даже расположенный в другом горо­де (скажем доцента Гомельского университета в Гродненский университет), при сохранении в этом случае того же самого про­фессионального статуса, - все это примеры горизонтальной соци­альной мобильности. Во всех этих случаях перемещение может происходить без каких-либо заметных изменений социального по­ложения в стратификационном ранге, т.е. в вертикальном направ­лении.

Иное дело мобильность вертикальная. Такой тип мобильно­сти осуществляется тогда, когда индивид или социальная группа перемещается из одного социального пласта в другой, располо­женный в стратификационной иерархии выше или ниже первого. В зависимости от направления такого перемещения существует два типа вертикальной мобильности Первый из них - восходящая социальная мобильность, т.е. социальный подъем из одного соци­ального слоя в другой, более высокий. Пример рабочий, получив соответствующее образование и подготовку, становится инжене­ром, а затем- предпринимателем или директором завода. Второй гип вертикальной мобильности представляет нисходящая социаль­ная мобильность, т.е. социальный спуск, социальное нисхождение, социальная деградация, например инженер, став безработным, был вынужден устроиться работать маляром, столяром или сторожем, а то и вовсе превратиться в бездомного.

По скорости протекания стратификационных перемещений они подразделяются на медленные и быстрые. Например, один выпускник вуза в течение 5-6 и более лет работает на одном рабо­чем месте и занимает один и тот же социальный статус учителя или инженера, второй через три-четыре года перемещается на бо­лее высокую должность, скажем, начальника цеха или лаборато­рии, а третий за то же время становится предпринимателем или директором, т.е. переходит в более высокий социальный слой.

По плотности стратификационные изменения делятся на единичные и групповые. В первом случае из одного слоя в другой перемещаются единицы- отдельный инженер, врач, офицер, ра­бочий и т.п., а в другом - целая социальная группа. Такие группо­вые восхождения и нисхождения случаются чаще всего во время революций, контрреволюций или других крупных трансформаций в обществе Например, до революции 1917 г. в России занимать высокое положение при императорском дворе Романовых означа­ло иметь самый высокий социальный ранг. Ниспровержение этой династии в вихре революционных потрясений привело к социаль­ному нисхождению связанных с нею социальных рангов. Наобо­рот, большевики в России до Октябрьской революции не имели общепризнанного высокого социального положения. А в результа­те распада КПСС и развала СССР бывший верхний слой партгосноменклатуры утратил свое привилегированное положение на са­мом верху стратификационной иерархии, зато в процессе транс­формации социально-экономического строя на вершину экономи­ческой стратификации поднялись так называемые «новые рус­ские», «новые белорусы» и др., а командные высоты в политиче­ской стратификации заняли новые политические группировки, победившие на президентских и парламентских выборах. Индиви­дуальные и коллективные формы восходящих и нисходящих пото­ков в социальной мобильности образуют сложную конфигурацию социальных перемещений, изображенную схематично на рис. 15.

Исторический опыт свидетельствует, что социальная стра­тификация может иметь различную внутреннюю структуру, вы­званную различиями в интенсивности и всеобщности горизон­тальной и вертикальной мобильности, а последние зависят от типа общества. В обществах так называемого «закрытого» типа (напри­мер, в тоталитарных системах) социальная стратификация и ее ди­намическое воплощение в социальной мобильности имеют пира­мидальную форму. В таком типе общества на верхушке стратифи­кационной иерархии находится узкий социальный слой (скажем, партгосноменклатура в СССР), а подавляющее большинство соци­альных групп - рабочие, крестьяне, интеллигенция, служащие -составляют нижние, гораздо более обширные этажи социальной пирамиды.

Общества так называемого «открытого» типа, или демокра­тические, обладают иной формой социальной стратификации - ромбовидной. Это связано с резким возрастанием в них численно­сти так называемого среднего класса, который, по некоторым под­счетам, составляет около 60 % населения США. Что касается Бе­ларуси и других стран СНГ, то в настоящее время «средний класс» включает в себя примерно 18-20 % населения, хотя по мере дви­жения общества к социально ориентированной рыночной эконо­мике он будет неуклонно возрастать, обеспечивая стабильность такого общества и его социальной структуры. В состав форми­рующегося и расширяющегося «среднего класса» в нашем совре­менном обществе входят средние и мелкие предприниматели, биз­несмены, менеджеры, научно-техническая интеллигенция и высо­коквалифицированные рабочие, которые в наибольшей мере заин­тересованы в обеспечении социально-экономической и полити­ческой стабильности, а, следовательно, стабильности и одно­временно динамичности социальной структуры.

В переходный период, в условиях кризиса, сотрясающего постсоветские общества, обычная для нормального, бескризисного социально-экономического развития субординационная взаимо­связь компонентов стратификационного процесса нарушается, в нее внедряются элементы хаоса, дестабилизации, непредсказуемо­сти. В результате происходит не столько реконструкция, т.е. пере­страивание совершенно по-новому, сколько деконструкция - раз­рушение старой, по-своему стройной, стратификационной систе­мы при неупорядоченном возникновении и развитии новой, во многом социально порочной и патологичной. Часть элементов старой стратификационной системы — рабочие, крестьяне, служа­щие, интеллигенция - сохраняется, но возникают новые стратификационые слои, в том числе коррумпированные и паразитические. Основным стратифицирующим критерием в обществе становится масштаб присвоения собственности, а население все более отчет­ливо и резко стратифицируется на узкий социальный слой богатых и широкие массы бедных, даже нищенствующих, людей. В Бела­руси, в частности, две трети населения существуют на грани вы­живания и за чертой бедности, а основные богатства сосредоточи­ли в своих руках 2-3 % наиболее предприимчивых и ловких дель­цов, сумевших разными путями присвоить непомерно большую долю прежде общественной собственности, ставшей частной. Что же входит в состав действующих в современном переходном об­ществе экономических критериев стратификации?

Первое по значимости место среди этих критериев, несо­мненно, занимает владение капиталом, приносящим прибыль. Не­отъемлемые от кризисного состояния общества социально-эко­номические деформации приводят к тому, что наиболее прочным финансовым могуществом располагают ныне не те лица и группы, которые вкладывают капитал в производство, а те, кто действуют в банковской сфере, производя и воспроизводя в расширенных размерах ростовщический капитал. Этот узкий, привилегирован­ный в экономическом отношении слой составляют люди, владею­щие большими богатствами и в силу этого способные позволить себе все - строительство роскошных коттеджей не только на роди­не, но и в дальнем зарубежье; владение несколькими квартирами, ресторанами, кафе и другой недвижимостью, автомобилями ино­странных марок; путешествия и отдых на побережье теплых мо­рей; учебу своих детей в престижных и дорогостоящих универси­тетах США, Англии, Германии и т.п.

Второй экономический критерий, характерный для переход­ного состояния общества, составляет причастность к процессам перераспределения общественного богатства в результате разгосу­дарствления и приватизации собственности, ее акционирования, перекупки и т.п. В результате развертывания данного сложного и противоречивого процесса наряду с частной и общественной соб­ственностью, в том числе и крупной, возникают такие виды него­сударственной собственности, как акционерная, корпоративная, кооперативная, групповая и др. В зависимости от обладания тем или иным видом собственности, а также от масштабов подобного обладания, определяются социальный статус и социальная роль, т.е. основные стратифицирующие характеристики индивида или социальной группы. Этот слой более широкий по своему составу, а также более разнообразный по своим имущественным, возрас­тным, социокультурным признакам, чем только что нами описан­ный. Наряду с богатыми и очень богатыми людьми в нем пред­ставлены и люди сравнительно небогатые. При всем разнообразии социальных черт, отличающих их друг от друга, объединяются они в одну социальную группу именно тем, что сумели в довольно сжатые сроки, благодаря предприимчивости, связям, готовности идти на риск и т.п., использовать процессы разгосударствления и приватизации в целях приобретения большего или меньшего стар­тового капитала для перехода в социальный слой предпринимате­лей. Верхняя, наиболее могущественная в финансовом отношении часть этого слоя, представляющая из себя хорошо видимую вер­хушку предпринимательского айсберга (так называемые «новые русские», «новые белорусы»), по своему социальному статусу практически смыкается с верхушкой наиболее удачливых дельцов, сумевших быстро нажить ростовщический капитал в условиях развала прежней экономической системы и появления широких возможностей для финансовых махинаций в период политического и экономического безвременья в Беларуси в 1992-1994 гг. Верши­ну предпринимательской и политической элиты подпирает совсем не отказавшаяся от стремления забраться на эту вершину более многочисленная и разношерстная в социально-экономическом и политическом отношении группа предприимчивых людей, хорошо и с выгодой для себя ориентирующаяся в быстро изменяющихся условиях с трудностями и сложностями складывающихся рыноч­ных отношений. Средний возраст этой группы гораздо меньший, чем предыдущий (35 лет против 50), что дает ей серьезные шансы на продвижение к желанной цели в более или менее близкой пер­спективе. Однако такое продвижение, связанное со сменой эконо­мических и политических эли г, не может в кризисном обществе осуществляться бескризисно, безболезненно и бесконфликтно.

Еще одним значительным критерием стратификационной дифференциации в современном постсоветском обществе является уровень личного дохода и потребления. Расхождения между выс­шими и низшими уровнями доходов в обществе, осуществляющем переход к рыночной экономике, не только весьма существенны, но и все более возрастают.

В 1990 г. доля доходов, полученных от официально не учи­тываемой тогда предпринимательской деятельности, составляла менее 2 % во всем объеме доходов, полученных населением Бела­руси, а в 1999 г. она возросла в 6 раз и превысила 12 %. При этом следует учесть, что за те же годы общее падение реальных доходов населения республики в целом (без учета его имущественной дифференциации) превысило 44%, т.е. произошло фактическое снижение их почти вдвое. В 1990 г доля населения республики, имеющего доход на уровне минимального потребительского бюд­жета, составила всего 3 %, а в 1999 г. она возросла до 80 %. Одно­временно отношение среднего дохода 10% наиболее богатых се­мей к среднему доходу 10 % самых бедных семей возросло с 3 раз в 1990 г. до 9,8 раз в 1999 г.

Происходит массовое обнищание населения республики за счет размывания средних слоев и сближения их в имущественном отношении с беднейшими группами населения. Наряду с немного­численной, исчисляемой примерно в 3 %, группой так называемых «новых белорусов», появились «новые бедняки», - те, кто раньше никогда не относился к этой социальной группе, в том числе ра­ботники сферы культуры, учителя, врачи. Перемещение больших групп населения из высоко- и среднеобеспеченных в малообеспе­ченные, отождествляемые с понятием «бедных», привело к нарас­танию обеспокоенности не только отдельных индивидов, но и це­лых их социальных общностей многими, в том числе и наиболее важными сторонами их повседневной жизнедеятельности. В ходе опроса, проведенного в 1999 г., выяснилось, что более 2/3 респон­дентов- 67,7% из 1209 опрошенных- в наибольшей степени обеспокоены низким уровнем доходов, а каждый третий встрево­жен социальной незащищенностью. Менее половины квалифици­руют материальное положение семей как удовлетворительное, только 8,7 % - как хорошее, а 42,2 % - как плохое. Чрезмерно большое количество респондентов (69,9 %) считают, что они вправе рас­считывать на материальную помощь. Конечно, в последнем случае сказывается живучесть в нашем обществе отживших свой век па­терналистских иллюзий («государство поможет»), но нельзя не видеть за этой картиной широко распространенных ожиданий и реальной проблемы - резкого снижения уровня доходов, перехода не отдельных граждан, как это было в советское время, а довольно широких слоев за черту бедности.

Проблема бедности, хотим мы это признать или не хотим, становится весьма актуальной в нашем обществе, осуществляю­щем сложный переход к рыночной экономике, тем более, как это было заявлено во всех программах, - к социально ориентирован­ной рыночной экономике Представить всю масштабность и дра­матизм этой проблемы можно, лишь сопоставив уровень сего­дняшней бедности с тем, что было в дореформенное время (отме­тим в скобках, что уровень бедности определяется как процент людей с денежными и натуральными доходами ниже черты бедно­сти, которая, учитывая возраст человека, число и демографиче­скую характеристику людей, живущих в доме, определяется как минимальный доход, необходимый для сносного существования, основанного на минимально необходимой «потребительской кор­зине»). До развала СССР бедность в Беларуси, являвшейся одной из наиболее экономически развитых республик страны, не превы­шала 1 % по отношению к общей численности населения, а в 1999 г. она превысила, по официальным данным, 36 %, а в реаль­ности, по-видимому, достигла значительно больших размеров.

В постсоветском обществе существенно расширяется сегь критериев стратификационной динамики. Наряду с издавна дейст­вующими экономическими, политическими, социокультурными факторами приобретают критериальный статус факторы «тене­вые» (нелегальный бизнес, прес1упность) и маргинализационные Если первые из них подталкивают преуспевающих в соответст­вующих сферах деятельности индивидов к верхним ступеням иму­щественной и социально-статусной лестницы, то вторые, наобо­рот, сталкивают не адаптировавшихся к новым социально-эконо­мическим условиям людей на социальное «дно».

Обобщение статистических материалов и данных социоло­гических исследований позволяет сделать вывод, что реальное распределение населения Беларуси по различным группам, разли­чающимся имущественным положением выглядит следующим об­разом:

1) богатые люди, составляющие примерно 1,5 % от общего количества населения;

2) состоятельные, могущие позволить многие дорогостоя­щие покупки, совершать путешествия, отдыхать в дорогих санаториях и т.п. (5-6 %);

3) обеспеченные (8-9 %) ощущают ограничения при приобретении дорогостоящих вещей типа автомашины или компьютера, по­сещении ресторанов, осуществлении зарубежных путешествий и т.п.;

А) среднеобеспеченные (около 14%) характеризуются гем, что у них начинают появляться свободные деньги и в соответствии с приоритетами семьи возрастает вариативность денежных затрат, приходится делать выбор: либо бытовая техника, либо добротная одежда, либо хорошее питание, но очень редко и то, и другое, и третье разом;

5) малообеспеченные (примерно 17%) не могут купить бы­товую и иную дорогостоящую технику или позволить себе приоб­рести деликатесы. Они ощущают серьезные затруднения при по­купке одежды, посещении театров, концертов, кинотеатров и т.п.;

6) бедные (примерно 46 %) только изредка могут себе позво­лить покупать мясо, фрукты, одежду; они не в состоянии оплачи­вать учебу детей, посещать театры, кафе и т.п.;

1) нищие (7 %) - находятся на грани выживания, не в со­стоянии покупать мясо, сладости, новую одежду для детей, а тем более для себя; часто живут за счет подаяния, нередко становятся частыми посетителями помоек.

Эта социоструктурная иерархия, воплощающая в себе иму­щественное расслоение населения, взаимодействует с иерархиче­ской структурой, построенной по социально-статусным критери­ям. Их субординационный ряд приобретает такой вид:

1)на вершине стратификационной пирамиды находится высший слой - новая элита, в состав которой входят богатые пред­приниматели (владельцы банков, частных крупных фирм и др.), высшие должностные лица в ранге министра и выше. Это факти­чески новая буржуазия и высшая государственная бюрократия;

2) высший средний спой- средние и мелкие предприниматели, директорский корпус, популярные художники, артисты, телекомментаторы, крупные ученые, владельцы частных больниц, сто­матологических кабинетов и др.;

3) средний средний слой - профессура, врачи и юристы, имеющие частную практику, руководители отделов (служб) крупных, эффективно работающих предприятий, старшие офицеры и др.;

4) низший средний слой - учителя, линейные (рядовые) инженеры, работники учреждений культуры, младшие офицеры, ква­лифицированные рабочие и т.п.;

5) низший слой- малоквалифицированные рабочие, крестьяне, служащие, сержантский состав вооруженных сил и правоохра­нительных органов и др.;

6) паразитические слои — мафиозные группы, рэкетиры, граители, вымогатели, участники бандитских формирований, колду­ны, гадалки, проститутки и т.п.;

7) маргинальные слои — опустившиеся на социальное дно из различных социальных групп нищие, бомжи, беженцы, вынужден­ные переселенцы, беспризорные подростки и т.п.

Выделенные семь ступеней в каждой из рассмотренных ие­рархий социокультурной дифференциации не всегда совпадают с соответствующим уровнем другой иерархии, а это еще более ус­ложняет динамику социальной структуры современного постсо­ветского общества, делает непредсказуемыми возможные ее изме­нения.

В большинстве случаев верхние ступени социально-иму­щественной иерархии совпадают с верхними ступенями социаль­но-статусной стратификации (богатые люди, как правило, относят­ся, к высшему социальному слою), а низшие - бедные и нищие - с низшими социально-статусными слоями - маргинальными. Одна­ко такое совпадение происходит не всегда, вследствие чего выде­ленные семь ступеней в каждой из рассматриваемых матриц не в полном своем объеме коррелируют с соответствующими уровнями другой матрицы, а это еще более усложняет динамику социальной структуры современного постсоветского общества, вносит в нее элементы нелинейности, хаотичности, непредсказуемости. И все же, если изобразить проанализированные тенденции социально-стратификационных трансформаций в схематичном виде, то две сочлененные матрицы (А и В) с их семеричными градациями при­мут вид, изображенный на рис. 16.

Кроме названных критериев стратификационной динамики в современном обществе важное значение имеют и социокультур­ные индикаторы социальной стратификации. К наиболее важным социокультурным критериям структурной дифференциации в со­временном обществе относятся:

1) этнонационалъные (дифференциация на белорусов, рус­ских, украинцев, поляков, литовцев, евреев, татар и т.п.);

2) мировоззренческие (верующие, неверующие, колеблю­щиеся между верой и неверием, атеисты);

3) религиозно-конфессиональные (православные, католики, протестанты, мусульмане и др.);

4) образовательные (лица с высшим, средним, неполным средним образованием и др.);

5) духовно-культурные (поборники народной, элитарной, мас­совой культуры, субкультуры, псевдокультуры, контркультуры);

6) идейно-почитические (приверженцы либерально-демокра­ тической, коммунистической, праворадикалистской идеологии и т.п.);

7) ценностноориенпищиоиные (приверженцы религиозной, внерелигиозной морали, нравственного релятивизма, аморализма и т.п.)

 

Эти семь индикаторов находятся в еще более сложной и противоречивой взаимосвязи как между собой, так и с каждым из стратификационных критериев прежде рассмотренных двух ие­рархий — имущественной и социально-статусной, а многомерность их взаимосвязей, разумеется, в упрощенном, схематизированном виде, воплощена в рис. 17 Многообразие взаимопересекающихся связей и взаимодействий трех выделенных групп индикаторов предопределяет сложную, неустойчивую, развивающуюся по прин­ципам нелинейности панораму социально-стратификационных из­менений в современном постсоветском белорусском и российском обществе. Упорядочить эти изменения, вывести их из хаотическо­го состояния и придать черты гармоничности возможно только на путях реализации идеи обеспечения динамичного и устойчивого развития общества, формирования в нем подлинно социального правового государства, создающего не только предпосылки, но и политические, экономические, правовые, социальные гарантии обеспечения благополучия, высокого социального и духовного развития личности в стратификационно-структурном пространстве общества» [1, c.183-195].

ГЛОССАРИЙ

ОБЩЕСТВО — англ. society; нем. Gesellschaft; фр. societe.

1. Сложившаяся в процессе истор. развития относительно устойчивая система соц. связей и отношений меж­ду людьми на основе совместной дея­тельности, направленной на воспро­изводство материальных условий су­ществования и удовлетворение по­требностей; О. поддерживается в силу
обычаев, традиций, законов и т. д. По Ф. Теннису — в отличие от общины (Gemeinschaft), тип органи­зации соц. жизни с механической связью частей, составляющих соц. целое; характеризуется противоборствую­щими устремлениями его участников, рациональным обменом, расчетом,
сознанием полезности и ценности. 3. В культ, антропологии — группа индивидов, отличающихся осо­бой культурой (система ценностей, традиция) и существующая независи­
мо от других групп, т. е. не являющаяся их подгруппой. 4. Совокупность людей, объединяющихся для удовлетворения определенных потребностей и интересов (напр., акционерное О., О. книго­любов и т. д.). См. АССОЦИАЦИЯ.

СИСТЕМА СОЦИАЛЬНАЯ —англ. system, social; нем. System, soziales/ Socialsystem; фр. systeme social. Сложноорганизованное упорядочен­ное целое, включающее отдельных индивидов и социальные общности, объединенных разнообразными свя­зями и взаимоотношениями.

ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ. См. ИНТЕР­АКЦИЯ. ИНТЕРАКЦИЯ — англ. interaction; нем. Interaktion; фр. interaction. Динамическое взаимодействие и со­отношение между двумя или более переменными, когда величина одной переменной влияет на величину дру­гих переменных.

ИНТЕРАКЦИЯ СОЦИАЛЬНАЯ — англ. interaction, social; нем. Interak­tion, soziale; фр. interaction sociale. 1. Процесс, при к-ром индивиды и груп­пы в ходе коммуникации своим пове­дением влияют на других индивидов и другие группы, вызывая ответные ре­акции. 2. Процесс взаимообусловленного влияния индивидов, групп, соц. систем, обществ друг на друга.

РАЗВИТИЕ СОЦИАЛЬНОЕ —англ. development, social; нем. Entwicklung, soziale; фр. developpement social. Совокупность экон., соц., полит., ду­ховных процессов, развертывающих­ся в обществе.

ИЗМЕНЕНИЕ СОЦИАЛЬНОЕ — англ. change, social; нем. Wandel, sozialer; фр. change social. Переход соц. объекта из одного со­ стояния в другое; любая модифика­ция в соц. организации общества, его соц. институтах и соц. структуре, ус­тановленных в нем образцов поведе­ния. См. ПРОГРЕСС, РЕГРЕСС, ЭВО­ЛЮЦИЯ.

ОБЩЕСТВО ПОСТИНДУСТРИ­АЛЬНОЕ — англ. society, postindus-trial; нем. Gesellschaft, postindustrielle; фр. societe postindustrielle. Общество, в к-ром на основе новых технологий (преимущественно микро­электроники) происходит резкое уве­личение выпуска продукции, осущест­вляется переход от товаропроизводя­щей к обслуживающей экономике, вводятся элементы планирования и контроля над технолог, изменениями. В соц. структуре возрастает численность занятых в сфере услуг, фор­мируются новые элиты (технократы, сциентисты). См. ОБЩЕСТВА ПО­СТИНДУСТРИАЛЬНОГО ТЕОРИЯ.

ОБЩЕСТВО ГРАЖДАНСКОЕ —англ. society, civil; нем. Gesellschaft, biirgerliche; фр. societe civile. По Г. В. Ф.Гегелю — противо­поставляемая семье и государству, но взаимосвязанная с ними система частных и групповых интересов, где каж­дый стремится только к собственным целям, но без соотношения с другими не может достигнуть своих целей; при этом государство осуществляет мораль­
но-полит, единство и общий интерес. По К. М а р к с у — общество, осно­ванное на частной собственности, в к-ром соц. отношения принимают форму классовых антагонизмов, предопреде­ляющих возникновение государства. Общество, характеризующееся сфе­рой спонтанного самопроявления инди­видов и добровольно сформировавших­ся ассоциаций и организаций граждан,
к-рая защищена от прямого вмешатель­ ства и произвольной регламентации де­ятельности граждан со стороны орга­нов госуд. власти.

 

 

ФОРМАЦИЯ ОБЩЕСТВЕННО-ЭКОНОМИЧЕСКАЯ — англ. social and economic structure; нем. Gesells-chaftsformation; фр. formation sociale-economique.

В марксизме —исторически оп­ределенная ступень в развитии че­ловеческого общества, характеризую­щаяся свойственным только ей спо­собом производства и обусловленны­ми этим способом соц. и полит, отно­шениям, юридическими нормами и уч­реждениями, идеологией. Основные Ф. 0. э. — первобытнообщинная, рабовла­дельческая, феодальная, капиталистическая и коммунистическая, пер­вая фаза к-рой — социализм.

ПРОГРЕСС СОЦИАЛЬНЫЙ — англ. progress, social; нем. Sozialfortschritt; фр. progres social; чешек, pokrok socialni. 1. Восхождение к более сложным фор­мам общественной жизни. 2. Измене­ние в соц. отношениях, к-рое ведет к более полному равенству, росту соц. свободы и соц. справедливости.

ОБЩНОСТЬ СОЦИАЛЬНАЯ —англ. community, social; нем. Gemeinschaft, soziale; фр. communaute sociale. Совокупность индивидов, характе­ризующаяся относительной целост­ностью, выступающая как самостоя­тельный субъект истор. и соц. дейст­вия и поведения и выполняющая ту или иную совместную деятельность.

ГРУППА (от нем. Gruppe — груп­па) — англ. group; нем. Gruppe; фр. groupe. 1. Совокупность индивидов, объеди­ненная любым общим признаком: об­щим пространственным и временным бытием, деятельностью, экон., демогр., психологическими и др. характерис­тиками. См. КАТЕГОРИЯ СОЦИАЛЬ­НАЯ. 2. Совокупность индивидов, между к-рыми существуют к.-л. пря­мые или косвенные соц. отношения. 3. Совокупность индивидов, Придер­живающихся принятых ими норм и выполняющих предписанные ими соц. роли на основе стандартизованных об­разцов взаимодействия.

НЕРАВЕНСТВО СОЦИАЛЬНОЕ — англ. inequality, social; нем. Ungleich-heit, soziale; фр. inegalite sociale. Специфическая форма соц. диффе­ренциации, при к-рой отдельные ин­дивиды, соц. границы, слои, классы находятся на разных ступенях верти­кальной соц. иерархии, обладают не­равными жизненными шансами и воз­можностями удовлетворения потреб­ностей. См. ДИФФЕРЕНЦИАЦИЯ СОЦИАЛЬНАЯ, СТРАТИФИКАЦИЯ.

СПРАВЕДЛИВОСТЬ — англ. justice; нем. Gerechtigkeit; фр. justice. Понятие о должном, содержащее в себе требование соответствия между практической ролью различных ин­дивидов (соц. слоев, групп) в жизни общества и их соц. положением, меж­ду их правами и обязанностями, тру­дом и вознаграждением, заслугами и их общественным признанием, пре­ступлением и наказанием.

МАРГИНАЛ (МАРГИНАЛЬНЫЙ ЧЕЛОВЕК) (от лат. margo, -inis — край) — англ. marginal; нем. Margin­al; фр. marginal. Человек, находящийся на границе различных соц. групп, систем, куль­тур, испытывающий влияние их норм, ценностей и т. д., противоречащих друг другу.

ГРУППА МАРГИНАЛЬНАЯ — англ. group, marginal; нем. Gruppe, margin-ale; фр. groupe marginal; чешек, skupi­na margindlni. 1. Группа, находящаяся на границе двух культур или субкультур и имею­щая нек-рую идентификацию с каж­дой из них. 2. Группа, отвергающая определенные ценности и традиции той культуры, в к-рой она возникает, и утверждающая свою собственную систему норм и ценностей.

МАРГИНАЛЬНОСТЬ — англ. marginality; нем. Marginalitdt; фр. marginality. Промежуточность, пограничность положения индивида или группы. По Р. Э. Парку —положение ин­дивида или группы, занимающих по­граничное положение в слое, классе, обществе, а потому не полностью вклю­ченных в данное соц. образование.

МОБИЛЬНОСТЬ СОЦИАЛЬНАЯ — англ. mobility, social; нем. МоЪШШ, soziale; фр. mobilite sociale. Перемещение индивидов или групп в соц. пространстве. Различают: М. с. вертикальную и М. с. горизонтальную. Изменение положения индивида или группы в соц. структуре.

 

МОБИЛЬНОСТЬ СОЦИАЛЬНАЯ ВЕРТИКАЛЬНАЯ — англ. mobility, social, vertical; нем. soziale Mobilitdt, vertikale; фр. mobilite sociale verticale. Мобильность соц., связанная с пере­мещением индивида или группы в системе соц. иерархии, включающая изменение соц. статуса.

МОБИЛЬНОСТЬ СОЦИАЛЬНАЯ ГОРИЗОНТАЛЬНАЯ — англ. mobi­lity, social, horizontal; нем. soziale Mobilitdt, horizontals; фр. mobilite so­ciale horisontale.

Мобильность соц., связанная с пере­мещением индивида или группы в соц. структуре без изменения соц. стату­са. См. МИГРАЦИЯ.

СТРАТА СОЦИАЛЬНАЯ (от лат. stratum — слой) — англ. strata, social; нем. Schicht, soziale; фр. strate sociale. 1. Соц. слой, группа людей, объединен­ная к.-л. общим соц. признаком (иму­щественным, профессиональным, уров­нем образования, властью, престижем и т. д.). 2. См. ГРУППА СОЦИАЛЬНАЯ, СЛОИ СОЦИАЛЬНЫЙ, СОСЛОВИЕ.

СТРАТИФИКАЦИЯ (от лат. stra­tum — слой yif ado —делаю) — англ. stratification; нем. Stratifikation; фр. stratification. 1. Соц. дифференциация и неравен­ство на основе таких критериев, как соц. престиж, самоидентификация, профессия, доход, образование, учас­тие во властных отношениях и т. д. 2. Постоянное ранжирование соц. ста­тусов и ролей в соц. системе (от ма­лой группы до общества).

СТРАТИФИКАЦИЯ МНОГОМЕР­НАЯ — англ. stratification, multidi-mentional; нем. Stratifikation, mehrdi-mensionale; фр. stratification multidi-mensionnelle. В теориях стратификации — вычленение соц. слоев или групп, осу­ществляемое на основе многих кри­териев (доход, образование, тип жи­лища и т. п.).

СТРАТИФИКАЦИЯ ОДНОМЕР­НАЯ — англ. stratification, one-dimentional; нем. Stratifikation, eindimensionale; фр. stratification monodimensionelle. В теориях стратификации — вычленение соц. слоев или групп, осу­ществляемое на основе к.-л. одного критерия.

СТРАТИФИКАЦИЯ ЭКОНОМИ­ЧЕСКАЯ — англ. stratification, eco­nomic; нем. Stratifikation, okonomische; фр. stratification economique. Разделение общества или общности на страты на основании такого при­знака, как доход, к-рый определяет различия в распределении "жизнен­ных возможностей" и "экономических преимуществ".

 

Семинар 3. Социальные институты и социальные организации

1. Социальные институты: понятие, структура, классификация и функции.

2. Семья как социальный институт.

3. Социальные организации: понятие, структура, типы, проблемы

социального управления.

 

Глоссарий: социальный институт, семья, нуклеарная семья, эгалитарная семья, брак, неограниченный промискуитет, ограниченный промискуитет, моногамия, полигамия, полигиния, полиандрия, экзогамия, эндогамия, социальная организация, социальное управление, институционализация.

Литература

1. Бабосов Е.М. Общая социология: Учеб. пособие для студентов вузов. – Мн.: «ТетраСистемс», 2004. – С. 228-258, 464-493.
2. Бабосов Е.М. Практикум по социологии: Учебное пособие для студентов вузов. – Мн.: «ТетраСистемс», 2003. – С. 130-145, 266-276.
3. Волков Ю.Г., Добреньков В.И., Нечипуренко В.Н., Попов А.В. Социология: Учебник. – Изд. 2-е, испр. и доп. – М.: Гардарики, 2000. –
4. Волков Ю.Г., Мостовая И.В. Социология: Учебник для вузов. - М.: Гардарики, 2001. – С. 185-191, 241-314.
5. Добреньков В.И., Кравченко А.И. Социология: В 3 т. Т. 3: Социальные институты и процессы. – М.: ИНФРА-М, 2000 г. – С. 135-380.
6. Зборовский Г.Е.Общая социология: Учебник. 3-е изд., испр. и доп. - М.: Гардарики, 2004. – С. 303-430.
7. Касьянов В.В., Нечипуренко В.Н., Самыгин С.И. Социология. Учебное пособие. — Ростов н/Д: издательский центр «МарТ», 2000. – С. 217-224, 397-504.
8. Кравченко А.И. Социология общий курс: Учебное пособие для вузов. – М.: ПЕР СЭ; Логос, 2000. – С. 399-489.
9. Общая социология:Учебное пособие/Под общ. ред. проф. А.Г. Эфендиева. — М.: ИНФРА-М,2000. – С. 214-270, 567-607.

С. 175-192, 292-375.

10. Радугин А.А., Радугин К.А. Социология. Курс лекций. – 2-е изд., перераб, и дополн. – М.: Издательство «Центр», 1996. – 206 с.

 

11. Социологический энциклопедический словарь.На русском, английском, немецком, французском и чешском языках. Редактор-координатор — академик РАН Г. В. Осипов.— М.: Издательство НОРМА (Издательская группа НОРМА—ИНФРА • М), 2000. — 488 с.

12. Социология: наука об обществе. Учебное пособие для студентов высших учебных заведений. – Издание второе.- Харьков, 1997. – С. 249-257, 450-471, 541-596.

13. Фролов С.С. Социология: Учебник. – 3-е изд., доп. – М.: Гардарики, 1999. – С. 143-169, 195-211.