Ответ: Это долгая и интересная история, большую часть которой вы можете прочитать в моем блоге. Мне кажется, из этой бури в стакане воды можно извлечь три полезных урока.
Во-первых, практически все, что вы читаете о ГП в СМИ, неизбежно страдает от того, что я называю эффектом Скитер. Судя по тому, что Роулинг говорит о репортерах в своих книгах и интервью, она сама полагает, что журналисты склонны искажать получаемые сведения, чтобы лучше продавать их на телевидении и в газетах, и что это не слишком-то добрый или умный народ. Она открыла собственный веб-сайт, на котором сама общается с поклонниками. Я думаю, что она делает это прежде всего потому, что ее огорчают искажения, с которыми о ней говорит пресса.
Событие в Карнеги-Холле под кодовым названием «Дамблдор – гей» – прекрасная иллюстрация «эффекта Скитер». Тогда Роулинг наконец-то решилась обсудить религиозный смысл своих книг. Но в прессе это не получило почти никакого освещения. Тогда же Роулинг упомянула о сексуальных предпочтениях Дамблдора, а еще – о нескольких очень важных моментах в сюжете и характере персонажей. В частности, она воздала хвалу домохозяйке Молли Уизли. В том медиа-цунами, которое на другой день поднялось на тему «Дамблдор – гей», об этом также не помянули ни словом.
Во-вторых, Роулинг не сказала: «Дамблдор – гей». Она сказала: «Я всегда представляла Дамблдора геем». В чем разница? Для американцев слово «гей» обозначает гомосексуалистов (мужчин и женщин), для которых их сексуальная ориентация – не только важная часть их самоидентификации, но и сердцевина личных, публичных и политических идей. То, что Роулинг сказала: «Я всегда представляла Дамблдора геем», отражает тот факт, что ее представление о сексуальной ориентации директора не было столь важным для описания персонажа, чтобы его понадобилось упоминать в сюжете.
Нигде в книгах оно и не упоминается. Восхищение Дамблдора Гриндельвальдом, которого описывают как его «злобного близнеца» (см. главу 5, о доппельгангерах), не имеет сексуальной подоплеки. Вообще, сексуальность Дамблдора не затрагивается нигде в книгах. Т.е. в процессе работы Роулинг составила авторское представление об этом персонаже, и оно включало в себя сексуальную ориентацию, однако эта ориентация имела столь малое значение для понимания личности Дамблдора и его взаимоотношений с учениками, учителями, магглами и членами семьи, что она ни разу не упомянула об этом.
Так зачем мы должны делать какие-то выводы, раз это неважно для понимания сюжета? Если бы такое представление имело значение, автор просто вставила бы его в книгу.
В-третьих и последних, несколько заметок и мыслей относительно секса в ГП.
Христианские критики поттерианы, как можно было ожидать, объединились с ритами скитер всего мира, обвиняя Роулинг в том, что она выгораживает Дамблдора. И журналисты, которым нет дела до Роулинг, рассуждающей о христианских смыслах своих книг, и ненавистники ГП из различных христианских сообществ хотели бы, чтобы Роулинг и Гарри оставались в выделенной «антихристианской» нише. Надеюсь, после прочтения этой книги вы понимаете, что такая позиция абсурдна.
Сам факт того, что заявления об опасности ГП делаются теперь на основе нигде не упоминающейся в тексте ориентации одного из основных персонажей, не только мешает понять все трансцендентное значение и религиозное содержание книг, но и отрицает те идеи о сексуальности, которые на самом деле присутствуют в серии. Все персонажи в книгах, которые хоть как-то проявляют свою сексуальность – прямо и недвусмысленно гетеросексуальны. Все пары старше школьного возраста либо состоят в браке, либо стремятся к алтарю (за единственным возможным исключением Волдеморта и Беллатрикс, но Роулинг, скажем так, не предлагает их в качестве образцовой пары). Если книги призваны пропагандировать гомосексуализм, как утверждали некоторые критики, то Роулинг избрала странный способ подобной пропаганды.
Должен сказать, что, услышав заявление, что «Дамблдор – гей», я подумал: «А это имеет смысл». Он алхимик, и весьма продвинутый. А в этом качестве он должен быть алхимическим андрогином. Может быть, лучший способ показать персонажа, разрешающего в себе все противоположности, включая те, что связаны с полом, это сделать его геем или относительно женственным мужчиной? Я очень хорошо понимаю и то, почему Роулинг никогда не включала эту неудобную идею в книги, и то, почему ей было удобно думать о нем именно таким образом.
Тем критикам и журналистам, для которых «голубизна» Дамблдора есть первое и последнее, что приходит на ум, когда речь заходит о ГП, я могу только сказать: «Вы упускаете куда более важную идею, касающуюся Дамблдора, – и она как раз упомянута в тексте». Роулинг всегда представляла себе Дамблдора геем, но она также представляет его единственным персонажем поттерианы, который читал Писание и находил утешение в нем. В конце концов, именно Дамблдор выбирал надписи на могилах в Годриковой лощине. Ни разу не упомянутая в тексте гомосексуальность – это интересно, но не особенно важно; а вот строки Писания, по словам самой Роулинг, подводят итог всей саги, так что религиозная и духовная ориентация Дамблдора не только интересна, но и важна.
Впрочем, мало надежды, что обе группы, ковыряющиеся в утверждении «Дамблдор – гей», это поймут.
