Если отечественная социология коммуникации развивалась в основном в рамках психологии и лингвистики, изучающей языковую коммуникацию, то социология массовой коммуникации развивалась в двух направлениях:
1) в направлении социометрии, то есть велись исследования общественного мнения и социальных общностей как сфер, на которые непосредственно оказывает влияние деятельность массовых ком-
[32]
муникаций (Б. А. Грушин, Б. М. Фирсов, В. А. Ядов, Т. М. Дридзе и другие);
2) в направлении разработки теоретических аспектов массовой коммуникации.
Первое направление, исследующее массовую аудиторию, является достаточно разработанным как с точки зрения методов исследований, так и с точки зрения значимости результатов для последующего анализа социальных процессов. Однако изучение конкретных проявлений общественного мнения не полностью относится к социологии массовой коммуникации в строгом значении этого понятия, а относится также к статистике и социометрии, которая, несомненно, имеет точки пересечения с социологией массовой коммуникации, но не совпадает с ней.
Реализации этой задачи в большей степени соответствует второе направление в развитии социологии массовой коммуникации, которое осуществлялось в основном в русле наук, изучающих журналистику. Это предопределило содержание, формы, уровни и категориальное наполнение данного научного направления социологического знания.
Вопрос о роли массовой аудитории, то есть, в каком качестве она выступает — в качестве объекта или субъекта информационного воздействия, является одним из актуальных для исследователей массовой коммуникации.
В настоящее время проблема информационного воздействия на массовую аудиторию приобретает все более и более масштабный характер. Это объясняется тем, что «современный этап развития общества характеризуется возрастающей ролью информационной сферы, представляющей собой совокупность информации, информационной инфраструктуры, субъектов, осуществляющих сбор, формирование, распространение и использование информации, а также системы регулирования возникающих при этом общественных отношений»[31].
В Доктрине информационной безопасности Российской Федерации, утвержденной Президентом Российской Федерации В. В. Путиным 9 сентября 2000 г., сделан, как мы видим, акцент на роли информационного воздействия массовой коммуникации на регулирование общественных отношений и, как следствие, на массовую аудиторию, и, та-
[33]
ким образом, последняя выступает в качестве объекта воздействия. Такой подход реализован не только в политических документах, но и в ряде научных исследований[32].
Существует и другой подход в научных исследованиях массовой коммуникации, акцентирующий основное внимание на информационных потребностях массовой аудитории и на необходимости выражения мнения последней на страницах прессы[33].
Эти подходы указывают на существующие на сегодняшний день два основания для дифференциации в изучении деятельности массовой коммуникации: медиацентристское и социоцентристское.
С точки зрения представителей медиацентристского подхода массовая коммуникация представляет собой некую замкнутую целостную систему, функционирующую по собственным законам и оказывающую влияние на формирование общественного мнениям. Массовая аудитория, как носитель общественного мнения, выступает в данном случае как объект массово-коммуникативного воздействия, в качестве субъектов которого выступают владельцы СМК или журналисты. На них, как правило, возлагается ответственность не только за всестороннее информирование, но и за результаты формирования общественного мнения. Именно этот подход является основанием для часто высказывающихся обвинений в адрес журналистов в утаивании информации, в неверном освещении событий, в предвзятых оценках происходящего. Аудитория, рассматриваемая как объект влияния, вызывает в данном случае интерес, основанный на изучении ее потребностей с целью наиболее эффективного воздействия на нее.
В рамках социоцентристского подхода существует представление, согласно которому деятельность массовой коммуникации детерминирована (или должна быть детерминирована) непосредственно аудиторией, мнения и взгляды которой она и призвана выражать через каналы своих средств. Аудитория, в данном случае, выступает субъектом, определяющим информационную политику массово-коммуникативного процесса. Со стороны представителей данного подхода в адрес журналистов тоже высказываются упреки, основанные на том, что институт массовой коммуникации должен учитывать все мнения граждан, их политические позиции и различные воззрения, которые должны быть положены в основу деятельности массовой коммуникации. Был
[34]
даже введен термин «партиципарные коммуникации»[34], обозначающий непосредственное участие граждан в деятельности массовой коммуникации.
Оригинальная модель коммуникации, названная экоантропоцент-рической и распространяемая на все виды коммуникативной деятельности, была предложена Т. М. Дридзе. В качестве основы социальных процессов (в том числе и массово-коммуникативных) автор выделяет не социальные институты и не отдельные социальные общности или группы (что было характерно для двух обозначенных ранее подходов — социо- и медиацентристского), а отдельного человека: «Изучая социальные процессы и, тем более, претендуя на право их регулировать, целесообразно от увлечения структурными социальными единицами вернуться к истоку — к человеку, герою и автору множества социальных драм»[35].
Анализируя парадигмальный кризис в современной социологии, автор видит его преодоление в перенесении акцентов исследований на конкретного человека, ибо от его выбора зависит формирование различных социальных групп, именно поэтому по отношению к группе индивид первичен. Исходя из этого, автор видит преодоление кризиса в развитии сильной обратной связи между коммуникатором и реципиентом. На наш взгляд, данная концепция является вариантом со-циоцентристской модели, однако с той особенностью, что все виды коммуникации, в том числе и массовая, рассматриваются с упором на психологический аспект межличностного общения.
Проанализировав суть существующих подходов, можно прийти к заключению, что в каждом из них есть рациональное зерно. Не подлежит сомнению тот факт, что массовая информация, проведенная по каналам СМК, оказывает самое большое воздействие на массовую аудиторию, что послужило основанием «наделения» института массовой коммуникации самостоятельными полномочиями по формированию общественного мнения.
С другой стороны, тот факт, что многие оценки, транслируемые телевидением, радио и опубликованные в печати, имеют под собой базу, находящуюся вне системы массовых коммуникаций, послужил осно-
[35]
ванием «наделения» аудитории какими-то специфическими полномочиями по формированию моделей деятельности массовых коммуникаций. При всем при этом возникают две группы вопросов.
Первая включает в себя такие:
♦ исходя из каких социальных законов деятельность массовых коммуникаций признается самостоятельной и независящей от системы общества в целом?
♦ почему общество должно прислушиваться и идти на поводу именно у этого социального института?
♦ кому выгодна такая ситуация?
Во вторую входят следующие:
♦ почему государственные или негосударственные СМК должны отталкиваться в своей информационной деятельности от мнения массовой аудитории? Кто, когда и почему установил это долженствование?
♦ почему как в первом, так и во втором случае высказываются упреки в адрес журналистов?
♦ не потому ли, что роль массовой коммуникации в обществе в обоих подходах является не до конца осознанной?
На наш взгляд, причиной является то, что одно из основных звеньев коммуникативного акта — кто говорит? — в случае массовой коммуникации однозначно воспринимается как сообщение от имени журналиста или владельца канала. Не принимается во внимание тот факт, что последние являются субъектами деятельности не по формированию массового сознания и общественного мнения, а субъектами творческой, административной, коммерческой или какой бы то ни было другой деятельности. Модальность «должны выражать мнение аудитории» основана на наблюдении за тем, что чьи-то мнения все-таки выражаются. Решение этой проблемы лежит в сфере определения подлинного социального субъекта деятельности массовой коммуникации, субъекта, чьи интересы удовлетворяют продукты информационной деятельности массовой коммуникации, выраженные в виде определенным образом сформированного общественного мнения на основе внедрения в массовое сознание оценок этих субъектов. В качестве таковых могут выступать любые реальные социальные группы (но не аудитория как таковая), ставящие задачей приобщение аудитории к сфере своих интересов. Субъекты информационной деятельности массовой коммуникации, к более подробному рассмотрению которых мы обратимся позже, являются частью аудитории, выделившейся из нее
[36]
по критерию наличия единого интереса, способствующего формированию определенной цели, направленной на аудиторию. Именно субъектов удовлетворяют (или не удовлетворяют) результаты воздействия на общественное мнение. Система массовой коммуникации выступает в данном случае как нейтральное в системе целеполагания средство, благодаря которому реализуются поставленные субъектами задачи. В этой ситуации массовая аудитория выступает как объект, но объект активный и часто малопредсказуемый. Поэтому изучению этого объекта и возможных моделей его поведения уделяется столь много внимания, и поэтому в процессе информационного воздействия применяются различные методы, создающие иллюзию того, что именно мнение граждан выражает тот или иной массово-коммуникативный канал.
В более ранних отечественных исследованиях массово-коммуникативная деятельность в совокупности всех составляющих ее сторон проводилась в исследованиях по журналистике и называлась, как было сказано, термином «СМИ» (СМИП) или «журналистика»[36].
Термин «массовая коммуникация» употреблялся только в работах некоторых социологов, занимающихся изучением функционирования средств массовой информации, проблемами аудитории и общественного мнения[37].
Впервые в отечественной научной литературе «официальное» определение массовой коммуникации появилось в 1983 г. в «Философском энциклопедическом словаре» в статье Ю. А. Шерковина. Массовая коммуникация определялась как «систематическое распространение сообщений (через печать, радио, телевидение, кино, звукозапись, видеозапись) среди численно больших рассредоточенных аудиторий с целью утверждения духовных ценностей и оказания идеологического, политического, экономического или организационного воздействия на оценки, мнения и поведение людей»[38].
Из приведенного определения, использующегося впоследствии в том или ином варианте многими авторами, следует, что при выработке категории массовой коммуникации автор исходит из аналогии последней с групповой коммуникацией, определяющейся как отношение групп. В свою очередь, понятие группы можно определить, исходя не
[37]
из некоего количества индивидов, а из наличия у любой совокупности индивидов некоего объединяющего признака, характеристики или единого социального интереса. По такому же критерию исследователями массовой коммуникации предпринимаются попытки дать определение последней. Однако такая аналогия не дает положительных результатов, ибо масса, в отличие от группы, не имеет критерия выделения, она стихийна, неоднородна и поддается различным замерам только в том случае, если из нее выделяются определенные группы, но это значит, что проводится исследование групп, а не массы.
Некоторые авторы предлагают «признать, что ключевой термин "массовая коммуникация" (МК) до сих пор неотделим от своих синонимов — "средства массовой информации" (СМИ), "журналистика"[39], зафиксировав таким образом состояние современного уровня развития социологии массовой коммуникации в отечественной науке.
Продолжая анализ формирования социологии и теории массовой коммуникации, возникает необходимость более пристального рассмотрения ее развития в рамках теории журналистики, а также выяснения представлений о массовой коммуникации как о журналистике, отраженных в работах отечественных авторов.
Е. П. Прохоров определяет журналистику как социальную систему в совокупности следующих сторон и проявлений:
♦ как особый социальный институт;
♦ как система видов деятельности;
♦ как совокупность профессий;
♦ как система произведений;
♦ как комплекс каналов передачи массовой информации[40] или, в обобщенном виде, как специфический социальный институт, деятельность в рамках которого требует особых профессиональных знаний и навыков по созданию системы различных произведений для широкой совокупности каналов массовой информации различной социально-творческой направленности»[41].
С. Г. Корконосенко дает следующее определение: «Журналистика — это общественная деятельность по сбору, обработке и периодически -
[38]
му распространению актуальной социальной информации (через печать, радио, телевидение, кино и т. п.); еще одно значение слова — система предприятий и средств сбора и доставки информации: редакции, телерадиокомпании, информационные агентства и их производственно-техническая база. Термином «журналистика» обозначается также продукция журналистской деятельности — произведения, из которых составляются номера газет и журналов, программы радио и телевидения» [42].
С такой трактовкой понятия «журналистика» согласен и Н. Н. Липовченко[43].
Особого внимания заслуживает определение понятия журналистика, данное Е. П. Прохоровым в более ранней работе, где она (журналистика) определяется как социальное явление, выполняющее систему специфических функций по массово-информационному обеспечению жизнедеятельности социального организма[44].
В этом определении, базируемом автором на исполнении журналистикой неких неназванных специфических функций, тем не менее, заложено, на наш взгляд, перспективное направление в исследовании и постижении сущностных характеристик журналистской деятельности. Попытка своего рода философско-методологического и общенаучного анализа исследуемой нами проблемы была предпринята Л. Г. Свитич. В ее работе «Феномен журнализма» под журнализмом понимается «специфически массинформационная деятельность, связанная с поиском и передачей актуальной социальной информации в ритмизированной, дискретной форме массовой, вероятностной, рассредоточенной, анонимной аудитории и выступающая тем самым в качестве информационного масскоммуникаторства. Ядром понятия "журнализм" в этом смысле является журналистская профессия, хотя понятие журнализма оказывается более объемным, включающим общее, особенное и единичное в информационной медиации. Журнализм, журналистская профессия — это константная характеристика журналистики как социальной массинформационной системы, это субъект информационного обмена в социуме»[45].
В последние годы становится заметным перемещение интереса к исследуемому нами объекту из области теории журналистики в область
[39]
социологии массовой коммуникации. Вышли в свет ряд работ, посвященных данной проблематике[46],
Такая научная активность социологов указывает на несомненное возрастание интереса к проблемам массовой коммуникации, обусловленного возрастающей ролью самой массовой коммуникации в обществе.
Множественность представлений о массовой коммуникации как в рамках социологии, так и в рамках теории журналистики свидетельствует о несомненной значимости самого объекта исследования.
Существует притча, согласно которой нескольких слепых подвели к слону, попросили их его потрогать и после этого дать определение слона. Тот, кто трогал ногу, сказал, что слон — это нечто столбообразное. Тот, кто трогал хобот, сказал, что слон — это нечто тонкое, длинное и извивающееся. Тот, кто трогал бок слона, сказал, что слон — это нечто большое, мягкое и малоподвижное, и т. д. Кто из них оказался прав, а кто неправ? Ответ очевиден: все в какой-то мере правы, ибо каждый характеризовал слона, опираясь на ту информацию, которую получил, и поэтому каждый дал определение реально существующей части слона, которую он принял за всего- слона. Но в то же время никто не дал правильного определения «всего» слона.
Относительно нашего предмета эта притча весьма поучительна. Она свидетельствует, что множественность определений массовой коммуникации несомненно говорит об интересе ученых к данной проблематике, но в то же время подсказывает нам, что противоположные и несовпадающие определения описывают, возможно, не весь объект нашего исследования, а некие отдельные его фрагменты, из описания которых сложно объяснить сам феномен массовой коммуникации.
Увеличение числа исследований данной проблематики в конечном итоге будет способствовать развитию социологии массовой коммуникации и выполнению ею не только описательной, но и объяснительной роли в исследовании как самой МК, таки различных общественных процессов.
Исходя из всего вышеизложенного, можно сделать вывод, что теоретический уровень социологии массовой коммуникации, разрабатываемый отечественными учеными, находится в стадии становления. Необходимость дифференциации кажущихся синонимичными понятий, так или иначе обозначающих исследуемый объект, становится очевидной, ибо отсутствие согласованной системы категорий снижает методологическую значимость теоретического уровня социологии
[40]
МК, что может повлечь за собой снижение уровня конкретных социологических исследований и сведение их на уровень прикладных.
Сущность массовой коммуникации, определение которой необходимо для разработки социологической теории МК, не может быть выведена ни из простого сложения значений массы и коммуникации, ни из описания видимого процесса функционирования средств массовой коммуникации. Выработке определения МК посвящена следующая тема.
[41]
ТемаЗ
