Ярл не понимал причины и спросил его, почему он так молчалив и чем он недоволен.
— Может быть, тебе не нравится здесь? — говорит ярл.
— Нет, мне здесь нравится, — говорит Хельги.
— Так что же тогда тебя заботит? — говорит ярл.
— Есть ли у вас владения в Шотландии? — говорит Хсльги.
— Как будто есть, — говорит ярл, — а что? Хельги говорит:
— Похоже на то, что скотты убили вашего наместника и перехватили всех
лазутчиков, чтобы ни один из них не перешел через пролив Петтландсфьорд.
Ярл спросил:
— Ты ясновидец?
— Это еще не проверено, — ответил Хельги.
— Я окажу тебе еще большие почести, — сказал ярл, — если окажется, что ты прав.
В противном случае тебе придется поплатиться.
— Не такой он человек, — сказал Кари. — Он, наверное, говорит правду, потому что
отец его ясновидец.
После этого ярл послал людей на юг, на остров Страумей, к своему наместнику
Арнльоту. А Арнльот послал людей на юг, через пролив Петтландсфьорд. Те
расспросили тамошний народ и узнали, что ярлы Хунди и Мельснати убили в Трасвике
свояка ярла Сигурда Хаварда. Арнльот послал тогда сказать ярлу Сигурду, чтобы
тот отправился на юг с большой дружиной и выгнал этих ярлов из страны.
LXXXVI
Как только ярл узнал об этом, он собрал большое войско. Затем он отправился с
этим войском на юг, и с ним Кари и сыновья Ньяля. Они приехали на Катанес. Ярлу
принадлежали в Шотландии Росс и Мюреви, Сюдриланд и Далир. Из этих мест к ним
пришли люди и сказали, что ярлы неподалеку с большим войском.
Тогда ярл Сигурд повел туда свое войско. Место, у которого они встретились,
называется мысом Дунгальсгнипа. Началась жестокая битва. Скотты пустили часть
войска в обход, и те напали сзади на людей ярла, и там полегло много народу,
пока сыновья Ньяля не обратились против них и не заставили их бежать. Разгорелся
еще более жестокий бой. Хельги с братом бросились вперед к знамени ярла и храбро
сражались. Кари встретился с ярлом Мельснати, и Мельснати метнул копье в Кари,
но Кари поймал его и бросил обратно, и оно пронзило ярла. Тогда ярл Хунди
обратился в бегство.
Они преследовали бегущих, пока не услышали, что Мелькольв собрал в Дунгальсбёре
большое войско. Тогда ярл стал держать совет со своими людьми, и все говорили,
что нужно вернуться и что нельзя биться с таким большим войском, и они
вернулись.
Когда ярл приехал на Страумей, они поделили добычу. Потом он поплыл на север, на
остров Лошадиный, и с ним были сыновья Ньяля и Кари. Ярл устроил большой пир, и
на этом пиру он подарил Кари добрый меч и золоченое копье, Хельги — золотое
запястье и плащ, а Гриму — щит и меч. Он сделал Грима и Хельги своими
дружинниками и поблагодарил их за храбрость в битве.
Они пробыли у ярла эту зиму и еще лето, пока Кари не отправился в поход. Они
поплыли с ним, и много воевали в это лето, и всюду одерживали победы. Они бились
с конунгом Гудрёдом с острова Мэн, и победили его, и, взяв большую добычу,
вернулись назад. Они снова пробыли у ярла всю зиму.
Весною сыновья Ньяля попросились съездить в Норвегию.
Ярл сказал, что они могут ехать, куда хотят, и дал им хороший корабль и сильных
гребцов. Кари сказал, что летом приедет в Норвегию с данью для ярла Хакона и что
они там встретятся. Так они и договорились. После этого сыновья Ньяля вышли в
море, поплыли в Норвегию и подошли к Трандхейму,
LXXXVII
Жил человек по имени Кольбейн. Он был сыном Арнльот. Он был родом из Трандхейма.
В то лето, когда Траин и сыновья Ньяля отплыли в Норвегию, он отправился в
Исландию. Следующую зиму он пробыл на востоке, в Широкой Долине, а затем, летом,
снарядил в Заливе Гаути свой корабль. Когда они закончили, к ним подплыл на
лодке какой-то человек, привязал ее к кораблю, а сам поднялся на борт, чтобы
поговорить с Кольбейном. Кольбейн спросил, как его зовут.
— Мое имя Храпп, — говорит тот.
— Что тебе от меня нужно? — спрашивает Кольбейн.
— Я хочу попросить тебя, — говорит Храпп, — перевезти меня через море.
— А кто твой отец? — спрашивает Колъбейн. Храпп отвечает:
— Я сын Эргумлейди и внук Гейрольва Вояки. Кольбейн спрашивает
— Почему тебе надо уехать?
— Я убил человека, — говорит Храпп.
— Кого же ты убил? — спрашивает Кольбейп. — И кто будет мстить тебе за него?
Храпп отвечает
— Я убил Эрлюга, сына Эрлюга, внука Хродгейра Белого, и люди с Оружейного Фьорда
будут мстить мне за него.
— Думается мне, — говорит Кольбейн, — что худо придется тому, кто перевезет
тебя.
— Я друг моему другу, но мщу, если мне делают зло, а кроме того, у меня хватит
денег, чтобы заплатить за переезд.
И Кольбейн взял его с собой. Вскоре подул попутный ветер, и они вышли в море. У
Храппа в море кончились припасы, и он подсел к тем, кто был рядом, но те стали
поносить его. Слово за слово — и началась драка. Храпп сразу же побил двоих. Об
этом сказали Кольбейну, и тот сказал Храппу, что поделится с ним припасами, и
Храпп согласился.
Они подошли к берегу и стали у мыса Агданес. Кольбейн спросил, где деньги, что
Храпп обещал за переезд. Храпп ответил:
— Они в Исландии.
— Ты, наверно, еще немало народу одурачишь. Но я тебя прощаю.
Храпп поблагодарил и спросил:
— Что посоветуешь на прощанье?
— Во-первых, — сказал Кольбейн, — поскорее убирайся с корабля, потому что все
норвежцы станут дурно говорить о тебе, а во-вторых, никогда не обманывай того,
кто оказывает тебе услугу.
После этого Храпп, взяв оружие, сошел на берег. У него была большая секира с
рукоятью, увитой золотой нитью. Он шел, пока не добрался до Долины, к
Гудбранду(12). Гудбранд был большим другом ярла Хакона. Они вместе владели
капищем, которое открывали, только когда приезжал ярл. Это было одно из двух
самых больших капищ в Норвегии, второе было в Хладире. Сына Гудбранда звали
Трандом, а дочь — Гудрун.
Храпп стал перед Гудбрандом и учтиво поздоровался с ним. Тот спросил его, кто он
такой. Храпп назвал себя и сказал, что он из Исландии. Затем он попросил
Гудбранда, чтобы тот взял его к себе. Гудбранд сказал:
— Ты не кажешься мне удачливым человеком.
— Сдается, что люди лгут, — ответил Храпп, — когда говорят, что ты принимаешь
всех, кто тебя попросит об этом, и что нет человека щедрее тебя. Но я стану
говорить иначе, если ты не примешь меня.
Гудбранд сказал:
— Ты останешься здесь.
— А где ты велишь мне сесть? — спросил Храпп.
— На нижней скамье против моего почетного сиденья.
Храпп уселся на свое место. Ему было о чем порассказать, и сначала это нравилось
Гудбранду и многим другим. Но потом многим стало казаться, что он слишком много
балагурит.
А затем он начал часто беседовать с Гудрун, так что многие стали поговаривать,
что он, наверное, соблазнит ее. Когда Гудбранд узнал об этом, он крепко выбранил
ее за то, что она разговаривала с Храппом, и велел ей остерегаться говорить с
ним о чем-нибудь наедине. Она сначала держала слово, по вскоре все опять пошло
по-старому. Тогда Гудбранд велел своему надсмотрщику Асварду всюду ходить за
ней, куда бы она ни шла.
Однажды случилось, что она пошла погулять в орешник, и Асвард с ней. Храпп пошел
следом и нашел их. Он взял ее за руку и увел. Асвард начал искать ее и нашел их
лежащими в кустах. Он подбежал к ним с поднятой секирой и хотел ударить Храппа
по ноге, но тот увернулся, и удар пришелся мимо. Храпп мигом вскочил на ноги и
схватил свою секиру. Асвард хотел убежать, но Храпп разрубил ему спину. Тогда
Гудрун сказала:
— После того, что ты сейчас сделал, тебе нельзя больше оставаться у моего отца.
Однако еще больше его разгневает другое: я беременна.
Храпп говорит:
— Об этом он узнает от меня самого. Я пойду домой и сообщу ему обе новости.
— Тогда тебе не уйти живым, — говорит она.
— Будь что будет, — говорит он.
После этого он отвел ее к другим женщинам, а сам пошел домой. Гудбранд сидел на
почетном сиденье, и с ним было мало народу. Храпп стал перед ним, держа секиру.
Гудбранд спросил:
— Отчего у тебя секира в крови?
— Я вылечил Асварда от боли в спине.
— Вряд ли от доброго сердца, — говорит Гудбранд, — ты, видно, убил его.
— Верно, — говорит Храпп.
— За что же? — спрашивает Гудранд.
— По-вашему, это, наверное, мелочь, — говорит Храпп, — он хотел отрубить мне
ногу.
— А что же ты такое сделал? — спрашивает Гудоранд.
— Что я сделал, его вовсе не касалось, — говорит Храпп.
— Все же скажи, что это было.
Храпп сказал:
— Если уж тебе так хочется знать, то я лежал с твоей дочкой, а ему это не
понравилось.
Гудбранд сказал:
— Люди! Схватить его и убить!
— Мало же ты чтишь меня, твоего затя, — говорит Храпп. — Да и нет у тебя людей,
которым по плечу схватить меня.
Люди бросились на него, но он вывернулся. Они побежали следом, но он скрылся в
лесу, и они его не поймали. Гудбранд собрал народ и велел обыскать лес, но
Храппа не нашли, потому что лес был большой и густой.
Храпп шел по лесу, пока не набрел на поляну. Там он увидел жилье и человека,
который на дворе рубил дрова. Он спросил этого человека, как его зовут, и тот
назвался Тови, а Тови спросил, как его зовут, и он назвался Храппом, как его и
звали. Храпп спросил, почему он живет вдали от людей.
— Потому, — ответил тот, — что здесь я могу ни с кем не водиться.
— Странные у нас с тобой дела, — сказал Храпп. — Но прежде я скажу тебе, кто я
такой. Я жил у Гудбранда в Долинах и убежал оттуда, потому что убил его
надсмотрщика. Я знаю, что оба мы злодеи, потому что ты не ушел бы сюда от людей,
если бы тебе не надо было скрываться. Выбирай: либо я расскажу о тебе людям,
либо все, что здесь есть, будет принадлежать нам обоим.
Тови ответил:
— Ты верно сказал. Я похитил женщину, и она живет здесь со мной. Многие искали
меня.
Потом он провел Храппа к себе. Постройки у него были небольшие, но прочные. Тови
сказал жене, что позволил Храппу остаться у них.
— Вряд ли этот человек принесет счастье, — сказала та. — Но пусть будет
по-твоему.
И Храпп остался у них. Он много бродил и никогда не бывал дома. Он все время
ходил на свиданья с Гудрун. Гудбранд и его сын Транд подстерегли его, но им
никак не удавалось его поймать. Так прошел целый год.
Гудбранд велел рассказать ярлу Хакону о том, какое зло причинил ему Храпп, и ярл
велел объявить Храппа вне закона и положил награду за его голову. Он обещай сам
поехать и изловить его. Но не поехал, потому что ему казалось, что поймать
Храппа дело нетрудное, раз тот сам так неосторожен.
LXXXVIII
Теперь надо рассказать о том, что летом сыновья Ньяля отправились с Оркнейских
островов в Норвегию и были там летом на торжище. Траин, сын Сигфуса, снаряжал
тогда свой корабль, чтобы плыть в Исландию, и заканчивал приготовления.
В это время ярл Хакон приехал к Гудбранду на пир. Ночью Храпп Убийца прокрался к
капищу ярла и Гудбранда и вошел в него. Там он увидел сидящую Торгерд, Жену
Хёльги. Она была ростом со взрослого мужчину. На руке к нее было большое золотое
запястье, а на голове — убор из полотна. Он сорвал с нее убор и снял золотое
запястье. Тут он увидел Тора на колеснице и снял с него другое золотое запястье.
Третье он снял с Ирпы. Затем он вытащил всех богов из капища и снял с них все
убранство. Потом поджег капище и спалил его. После этого он ушел. В это время
уже начало светать.
Вот он идет по полю. Вдруг выскакивают шесть вооруженных людей и бросаются на
него. Он храбро защищается. Дело кончается тем, что он убивает троих и
смертельно ранит Транда, а двое убегают в лес, и поэтому не могут рассказать
ярлу о том, что случилось. Затем он подошел к Транду и сказал:
— Я мог бы сейчас убить тебя, однако не сделаю этого. Я окажу тебе, моему
шурину, больше чести, чем вы с отцом оказали мне.
Тут Храпп хочет вернуться обратно в лес, но видит, что между ним и лесом
появились люди. Он не решается идти в лес, а ложится в кустах в затаивается.
Ярл Хакон и Гудбранд пошли в тот день рано утром в капище и увидели, что оно
сожжено, а боги стоят на дворе, и все убранство с них снято. Тогда Гудбранд
сказал:
— Великая сила дана нашим богам, раз они сами вышли из огня.
— Не вышли боги сами, — сказал ярл. — Это, верно, какой-то человек сжег капище и
вынес богов. Но боги мстят не сразу. Человека, который сделал это, изгонят из
Вальгаллы, и ему будет не вернуться туда.
В этот миг к ним подбежали четверо из людей ярла и рассказали о несчастье,
которое приключилось: они нашли в поле трех человек убитыми и Транда смертельно
раненным.
— Чьих рук это дело? — спросил ярл.
— Храппа Убийцы, — сказали они.
— Значит, и капище сжег он, — сказал ярл. Они сказали, что похоже на то.
— Где бы он мог теперь быть? — спросил ярл. Они ответили, что, по словам Транда,
Храпп спрятался где-то в кустах. Ярл отправился туда на поиски, но Храппа там
уже не было. Ярл велел людям искать его, но они его не нашли. Ярл сам искал
вместе со всеми. Потом он сказал, что надо немного отдохнуть. Сам он отошел в
сторону и запретил идти за собой. Он пробыл некоторое время один, стоя на
коленях и закрыв глаза руками. Затем он вернулся к своим людям и сказал:
— Идите за мной.
Они последовали за ним. Он пошел в сторону от дороги, по которой они шли раньше,
и пришел в небольшую лощину. Вдруг перед ними вскочил Храпп, который спрятался
там. Ярл велел своим людям бежать за ним, но тот был так проворен, что они не
смогли его догнать. Храпп пустился в Хладир.
В это время Траин, сын Сигфуса, и сыновья Ньяля собирались выйти в море. Храпп
подбежал к сыновьям Ньяля и сказал:
— Спасите, добрые люди! Ярл хочет убить меня.
Хельги посмотрел на него и сказал:
— Мне кажется, что человек ты неудачливый, и лучше не брать тебя.
— Я бы хотел, — говорит Храпп, — доставить вам много бед.
— Дай срок, — говорит Хельги, — и я отомщу тебе за эти слова.
Тогда Храпп побежал к Траину, сыну Сигфуса, и попросил у него помощи.
— Что же грозит тебе? — спросил Траин.
— Я сжег капище ярла и убил несколько человек. Он скоро будет здесь, потому что
он сам гонится за мной.
— Не пристало мне это, — говорит Траин. — Ярл сделал мне много добра.
Тогда Храпп показал ему сокровища, которые унес из капища, и предложил ему.
Траин сказал, что возьмет их лишь за деньги. Храпп сказал:
— Я останусь здесь, пусть меня убьют на твоих глазах, и тогда все люди будут
укорять тебя.
Тут они увидели, что едет ярл и его люди. Тогда Траин согласился взять Храппа,
велел приготовить лодку и поплыл к кораблю. Он сказал:
— Чтобы тебе спрятаться как следует, надо выбить дно у двух бочек, а ты в них
залезешь.
Так и сделали. Храпп залез в бочки, их связали вместе и бросили за борт. Тут
подъехал ярл со своими людьми к сыновьям Ньяля и спросил, не было ли здесь
Храппа. Они сказали, что был. Ярл спросил, куда он делся. Они сказали, что не
знают. Ярл сказал:
— Тот, кто скажет мне, где Храпп, получит от меня большую награду.
Тогда Грим тихо сказал Хельги:
— Почему бы нам не сказать? Я не уверен, что Траин отплатит нам добром, если мы
не скажем.
— И все же не надо говорить, — сказал Хельги. — Ведь речь идет о его жизни.
Грим сказал:
— Может статься, что ярл станет мстить нам, потому что он в таком гневе, что
должен сорвать его на ком-нибудь.
— Не стоит об этом думать, — сказал Хельги. — Однако при первой возможности надо
выходить в море.
Они подплыли к одному острову и стали ждать попутного ветра. Ярл ходил от одного
корабельщика к другому и расспрашивал их, но те отвечали, что ничего о Храппе не
знают. Тогда ярл сказал:
— Пойдемте теперь к моему другу Траину. Если он что-нибудь знает о Храппе, он
его выдаст.
Они сели на боевой корабль и поплыли к кораблю Траина. Тот увидел, что
подплывает ярл, встал и учтиво поздоровался с ним. Ярл приветливо ответил ему и
сказал:
— Мы ищем одного исландца по имени Храпп. Он причинил нам много зла. Мы хотим
попросить вас, чтобы вы выдали его нам или сказали, где он.
Траин сказал:
— Государь! Вы знаете, что я с опасностью для жизни убил человека, которого вы
объявили вне закона, и получил за это от вас большие почести.
— Теперь почестей будет еще больше, — сказал ярл. Траин задумался о том, что ярл
оценит выше, но все же сказал, что Храппа у него нет, и предложил ярлу обыскать
корабль. Ярл искал недолго. Потом он вернулся на берег, отошел от всех и был в
таком гневе, что никто не решался заговорить с ним. Ярл сказал:
— Проводите меня к сыновьям Ньяля, и я заставлю их сказать мне правду.
Тогда ему сказали, что они вышли в море.
— Значит, поздно, — сказал ярл. — Однако возле корабля Траина были две бочки, и
в них мог прятаться человек. Если Траин спрятал Храппа, то он должен быть там.
Поедем снова к нему на корабль.
Траин увидел, что ярл снова направляется к нему, и сказал:
— В прошлый раз ярл был в сильном гневе, но сейчас он разгневан вдвойне. Дело
идет о жизни всех, кто здесь на корабле.
Все обещали молчать, потому что каждый из них очень боялся за себя. Они взяли из
груза несколько мешков, а на их место положили Храппа. Сверху они прикрыли его
другими, более легкими мешками. Только они кончили, подплыл ярл. Траин учтиво
приветствовал его. Ярл не сразу ответил на его приветствие. Все увидели, что ярл
в сильном гневе. Ярл сказал Траину:
— Выдай мне Храппа, потому что я точно знаю, что ты прячешь его.
— Где же я мог спрятать его, государь? — говорит Траин.
— Тебе лучше знать, — говорит ярл, — но, по-моему, в тот раз ты прятал его в
бочках.
— Я не хочу, государь, чтобы вы подозревали меня во лжи. Лучше обыщите корабль.
Тогда ярл взошел на корабль, обыскал его, но ничего не нашел.
— Снимаешь ли ты с меня подозрение? — говорит Траин.
— Нет, конечно, — говорит ярл. — Но одного я не могу взять в толк: почему мы не
находим его? Ведь когда я на берегу, то ясно вижу все, но когда я здесь, я
ничего не вижу.
И он велел гребцам, чтобы они отвезли его на берег. Он был в таком гневе, что
никто не решался с ним говорить. С ним был его сын Свейн. Он сказал:
— Странно, что ты срываешь злость на невиновных.
Ярл снова уединился. Затем он вернулся и сказал:
— Едемте опять на корабль.
Они так и сделали.
— Где они могли его прятать? — спросил Свейи.
— Это все равно, — сказал ярл, потому что там его уже теперь нет. Возле груза
лежали два мешка, и Храпп, наверное, был среди груза вместо них.
Траин сказал:
— Они снова отчаливают от берега и, наверное, направляются к нам. Вынем его из
груза и положим на его место что-нибудь другое, но мешки оставим лежать как
есть.
Они так и сделали. Траин продолжал:
— Спрячем Храппа в парусе, что на рее.
Они так и сделали. Тут к ним подъехал ярл. Он был в страшном гневе и сказал:
— Выдашь ты мне этого человека, Траин, или нет? Но на этот раз наказание будет
строже.
Траип сказал:
— Я давно бы выдал его, если бы он был у меня. Но где же он может быть?
— Среди груза, — говорит ярл.
— Почему же вы не искали его там в прошлый раз?
— Это не пришло нам в голову, — говорит ярл.
Они опять обыскали весь корабль, но Храппа не нашли.
— Снимаете ли вы теперь с меня подозрение? — говорит Траип.
— Нет, конечно, — говорит ярл, — потому что я знаю, что ты спрятал этого
человека, хотя и не могу его найти. Но пусть уж лучше ты подло поступишь по
отношению ко мне, чем я по отношению к тебе.
И он отправился к берегу.
— Мне кажется, я вижу теперь, — сказал ярл, — что Траин спрятал Храппа в парусе.
В это время подул попутный ветер, и Траин вышел в море. Тогда он произнес слова,
которые после этого долго помнили люди:
Стрелой мчит «Коршун»,
Не струсит Траин.
Когда ярл узнал про эти слова Траина, он сказал:
—Причиной всему не мое неразумие, а связь между их судьбами, которая и сгубит их
обоих.
Траин был в пути недолго. Он приплыл в Исландию и поехал к себе домой.
Храпп поехал с Траином и прожил у него этот год, а на следующую весну Траин дал
ему двор, который стал называться Храппов Двор, и Храпп стал жить там. Однако
больше он жил на Каменистой Реке и всегда бывал там причиной раздора. Одни
говорили, что он сошелся с Халльгерд и соблазнил ее, но другие говорили, что это
не так.
Траин отдал свой корабль Мёрду Беззаботному, своему родичу. Этот Мёрд убил Одда,
сына Халльдора, на востоке, в Заливе Гаути на Медведицыном Фьорде. Все родичи
Траина считали его своим вождем.
LXXXIX
Теперь надо рассказать о том, что, когда ярл Хакон упустил Траина, он сказал
своему сыну Свейну:
— Возьмем четыре боевых корабля, и поплывем за сыновьями Ньяля, и убьем их,
потому что они, наверно, были заодно с Траином.
— Нехорошо, — говорит Свейн, — упустить виноватого и взвалить вину на
невиновных.
— Это мое дело, — говорит ярл.
И они отправились вслед за сыновьями Ньяля и нашли их у одного острова. Грим
первым увидел корабли ярла и сказал Хельги:
— Сюда идут боевые корабли, и я знаю, что это ярл. Не с миром идет он сюда.
— Говорят, — сказал Хельги, — что всякий храбр, защищая свою жизнь, кто бы ни
шел против него. Придется и нам защищать свои жизни.
Все попросили его предводительствовать, и они взялись за оружие. Тут подъехал
ярл и крикнул им, чтобы они сдавались. Хельги ответил, что они будут защищаться
до конца. Ярл пообещал пощаду каждому, кто сложит оружие, но все так любили
Хельги, что предпочитали погибнуть с ним. Ярл и его люди бросились на них, но те
храбро защищались, и всякий раз сыновья Ньяля оказывались там, где в них всего
больше была нужда. Ярл несколько раз предлагал им сдаться, обещая пощадить, но
они вес время отвечали одно и то же: они ни за что не сдадутся. Тогда на них
бросился Аслак с острова Лаптей. Он три раза поднимался на их корабль. Тут Грим
сказал:
— Очень уж ты стараешься, и пусть твои труды не пропадут даром.
И он схватил копье и метнул его Аслаку в горло, и тот скончался на месте. Вскоре
Хельги убил Эгиля, знаменосца ярла. Тогда на них бросился Свейн, сын Хакопа, и
велел своим людям сжать их со всех сторон щитами так, чтобы они не смогли
отбиваться, и тогда их схватили. Ярл хотел, чтобы их убили на месте, но Свейн
сказал, что этого делать нельзя, потому что уже ночь(13). Тогда ярл сказал:
— Убейте их утром, а на ночь свяжите покрепче.
— Пусть будет так, — сказал Свейн, — но людей храбрее я до сих пор не встречал.
Очень жаль убивать их.
Ярл сказал:
— Они убили двух самых храбрых из моих людей, и за это их надо убить.
— Тем больше им чести как воинам, — сказал Свейн. — Но пусть будет по-твоему.
Тогда их связали и заковали. Затем ярл улегся спать, и когда он заснул, Грим
сказал Хельги:
— Хотел бы я выбраться отсюда.
— Надо что-нибудь придумать, — говорит Хельги. Тут Грим видит, что около них
лежит какая-то секира лезвием вверх. Грим подползает к ней и перерезает об нее
тетиву, которой были связаны его руки, однако при этом сильно ранит себе руку.
Затем он освободил Хельги. После этого они перелезли через борт корабля и
выбрались на берег, а ярл и его люди ничего не заметили. Они сбили с себя оковы
и пошли на другую сторону острова. В это время начало светать. Они увидели
корабль и узнали, что это корабль Кари, сына Сёльмунда. Они пошли к нему, и
рассказали, как плохо с ними обошлись, и показали свои раны. Они сказали, что
ярл и его люди, наверно, еще спят.
— Жаль, — сказал Кари, — что вам пришлось столько вытерпеть. Но что же теперь,
по-вашему, надо делать?
— Напасть на ярла и убить его, — сказали они.
— Не удастся, — сказал Кари, — как вам этого ни хочется. Однако надо узнать, там
ли он еще.
Они поплыли туда, но ярла там уже не было. Тогда Кари поплыл в Хладир к ярлу и
передал ему дань. Ярл спросил:
— У тебя сыновья Ньяля?
— Конечно, — сказал Кари.
— Ты выдашь мне сыновей Ньяля?
— Нет, не выдам, — сказал Кари.
— Можешь поклясться, что вы с ними не хотели напасть на меня? — спросил ярл.
Тогда сын ярла Эйрик сказал:
— Не надо его просить об этого: Кари всегда был нашим другом. Если бы я был с
вами, то ничего бы не случилось. Сыновей Ньяля никто бы не тронул, а наказание
понесли бы те, кто его заслужил. Теперь же мне кажется, что пристало бы поднести
сыновьям Ньяля богатые подарки за то, что им пришлось от нас вынести, и за их
раны.
Ярл сказал:
— Это верно, но я не знаю, захотят ли они мириться.
И ярл поручил Кари спросить сыновей Ньяля, не хотят ли они помириться. Кари
спросил Хельги, примет ли он возмещение от ярла.
— Я приму его от его сына Эйрика, но не хочу иметь никакого дела с ярлом.
Кари передал Эйрику их ответ.
— Пусть будет так, — сказал Эйрик. — Он получит возмещение от меня, если ему так
больше нравится. И скажи им, что я приглашаю их к себе и что отец не сделает им
ничего худого.
Они приняли приглашение, поехали к Эйрику и пробыли у него до тех пор, пока Кари
не снарядился, чтобы плыть на запад. Тогда Эйрик устроил в честь Кари пир и
поднес ему и сыновьям Ньяля подарки. После этого Кари отправился на запад, за
море, к ярлу Сигурду. Тот принял их очень хорошо, и они пробыли у него всю зиму.
Весной Кари попросил сыновей Ньяля, чтобы они отправились с ним в поход. Грим
сказал, что поедет с ним, если тот поплывет с ним в Исландию. Кари согласился.
Тогда они отправились с ним в поход. Они воевали на юге, в Ангульсей, и на всех
Гебридских островах. Затем они поплыли к Сальтири. Там они сошли на берег и
стали биться с местными жителями. Они захватили богатую добычу и вернулись назад
к своим кораблям. Оттуда они поплыли на юг, в Уэльс, где много воевали. Затем
они поплыли к острову Мэн. Там они встретили Гудрёда, конунга с острова Мэн,
завязали с ним бой, победили его и убили Дунгаля, сына конунга. Они захватили
там богатую добычу. Оттуда они поплыли па север, к острову Кола, и встретили
ярла Гилли. Он их принял хорошо, и они побыли у него некоторое время. Ярл поехал
с ними на Оркнейские острова, к ярлу Сигурду. А весной ярл Сигурд отдал свою
сестру Нерейд за ярла Гилли. После этого ярл Гилли вернулся на Гебридские
острова.
ХС
В то лето Кари и сыновья Ньяля собрались плыть в Исландию, и когда приготовления
были закопчены, они пошли к ярлу. Тот поднес им богатые подарки, и они
расстались добрыми друзьями. И вот они вышли в море. Им выдался попутный ветер,
так что они вскоре приплыли в Пески. Они раздобыли себе лошадей и поехали на
Бергторов Пригорок. Когда они приехали домой, все им очень обрадовались. Они
перевезли домой свою добычу и вытащили корабль на зиму на берег. Ту зиму Кари
пробыл у Ньяля. А весной Кари посватался к дочери Ньяля Хельге, и Грим и Хельги
поддержали его. Дело кончилось тем, что она обручилась с Кари, и они уговорились
о времени свадьбы. Свадьбу сыграли за полмесяца до середины лета. Тот год Кари с
женой прожили у Ньяля. Затем Кари купил землю на востоке, на Проливных Островках
в Болотной Долине, и завел там хозяйство. Кари с женой поручили одному человеку
смотреть там за хозяйством, а сами все время жили у Ньяля.
XCI
Хозяйство Храппа было в Храпповом Дворе, но он жил все время на Каменистой Реке
и всегда бывал там причиной раздора. Однако Траин покровительствовал ему.
Однажды, когда Кетиль из Леса был на Бергторовом Пригорке, случилось, что
сыновья Ньяля рассказали, что им пришлось вытерпеть, из-за Траина, сына Сигфуса,
и сказали, что очень злы на него за это. Ньяль сказал, что было бы лучше всего,
если бы Кетиль передал это своему брату Траину. Тот обещался, и они дали Кетилю
срок поговорить с Траином.
Через некоторое время они спросили Кетиля, что слышно, но тот сказал, что не
стал передавать их слова Траину.
— Траину кажется, что я слишком ценю родство с вами, — сказал он.
Тогда они поняли, что дело повернулось не в их пользу, и больше об этом не
говорили. Они попросили у отца совета. Они сказали, что не могут примириться с
тем, чтобы все так осталось. Ньяль ответил:
— Дело это совсем непростое. Если вы их убьете, то люди сочтут, что вы убили
невиновных. Мой совет вам — сделайте так, чтобы с ними поговорило об этом деле
как можно больше народу. И если они станут говорить о вас дурное, то эти люди
смогут быть потом свидетелями. Пусть с ними поговорит Кари, потому что человек
он спокойный и рассудительный. Вражда между вами будет расти, потому что ваши
враги не будут жалеть бранных слов, когда с ними будут говорить об этом другие
люди, не знающие, что с вами произошло. Ведь они люди глупые. Может даже
случиться, что станут говорить, будто мои сыновья не спешат отомстить за себя,
но вам придется на какое-то время примириться с этим, потому что обо всем можно
судить с двух сторон. Так что действуйте лишь тогда, когда вас оскорбят ваши
враги и вы твердо решите им мстить. Но если бы вы с самого начала посоветовались
со мной, то обо всем этом не было бы сказано ни слова и не было бы вам никакого
позора. Но теперь вам придется много терпеть, и над вами будут насмехаться все
больше и больше, так что вам не избавиться от позора, не взявшись за оружие. И
вам долго придется тащить эту сеть, прежде чем вы вытащите рыбу.
На том разговор и кончился. Многие люди говорили об этом деле.
Однажды братья попросили Кари, чтобы он поехал на Каменистую Реку. Кари сказал,
что в иное место он поехал бы охотнее, но что он все же поедет, если так
советует Ньяль. После этого Кари поехал к Траину. Они поговорили о деле, но
каждый из них остался при своем мнении. Кари вернулся домой, и сыновья Ньяля
спросили его, как их дела. Кари сказал, что не станет передавать слов Траина.
— Да вы, наверное, и сами их услышите, он таится не станет, — сказал он.
У Траина на дворе было пятнадцать человек, которые могли биться, и восемь из них
повсюду ездили с ним. Траин очень любил красивые и богатые вещи и всегда
разъезжал в синем плаще и золоченом шлеме, с копьем, которое ему подарил ярл,
красивым щитом и мечом у пояса. С ним всегда ездили Гуннар, сын Ламби, Ламби,
сын Сигурда, и Грани, сын Гуннара с Конца Склона. Храпп Убийца был всегда рядом
с ним. Одного из людей Траина звали Лодином, он тоже всегда ездил с Траином.
Брата Лодина звали Бьёрви, и тот тоже всегда ездил с Траином. Особенно плохо о
сыновьях Ньяля говорили Храпп Убийца и Грани, и они были виноваты больше всех в
том, что сыновьям Ньяля не было предложено возмещение.
Сыновья Ньяля часто говорили с Кари о том, чтобы он поехал с ними, и, наконец,
он сказал, что было бы хорошо услышать ответ Траина. Тогда они собрались,
четверо сыновей Ньяля и Кари — пятый, и поехали на Каменистую Реку. Там у дома
было широкое крыльцо, на котором могло стоять много народу. На крыльце стояла
какая-то женщина. Она увидела подъезжающих и сказала Траину. Он велел своим
людям взять оружие и выйти на крыльцо. Те так и сделали. Траин стоял посредине.
По обе стороны от него стояли Храпп Убийца и Грани, сын Гуннара, затем Гуннар,
сын Ламби, потом Лодин и Тьёрви, потом Ламби, сын Сигурда, а потом остальные,
друг возле друга, потому что все были дома. Скарпхедин и его спутники подъехали
к дому. Он ехал первым, за ним Кари, потом Хёскульд, потом Грим, потом Хельги.
Когда они подъехали к дому, никто из тех, кто стоял там, не поздоровался с ними.
Скарпхедин сказал:
— Видно, все мы желанные гости.
Халльгерд стояла на крыльце и вполголоса разговаривала с Храппом. Она сказала:
— Ни для кого из нас, кто стоит здесь, вы не желанные гости.
Скарпхедин сказал:
— Кому дело до твоих слов. Ведь ты не то приживалка, не то шлюха.
— Ты поплатишься за эти слова прежде, чем соберешься обратно, — сказала
Халльгерд. Хельги сказал:
— Я приехал к тебе, Траин, спросить, дашь ли ты мне возмещение за то, что мне
пришлось вынести из-за тебя в Норвегии?
Траин сказал:
— Вот уже никогда не думал, что вы свою храбрость будете в деньги обращать.
Долго вы еще собираетесь клянчить у меня?
— Многие говорят, — сказал Хельги, — что ты должен предложить возмещение, раз
дело шло о твоей жизни. Тогда Храпп сказал:
— Таково уже счастье. Каждому досталось по заслугам — вам испытания, а мы
ускользнули,
— Невелико счастье нарушить верность ярлу, — сказал Хельги, — и в награду
заполучить тебя.
— Не хочешь ли попросить возмещения у меня? — спросил Храпп. — Я бы уж заплатил
тебе по-своему!
— Если нам придется иметь дело с тобой, — сказал Хельги, — тебе несдобровать.
Скарпхедин сказал:
— Хватит браниться с Храппом! Лучше мы ему шкуру в красный цвет окрасим.
Храпп сказал:
— Помолчи, Скарпхедин! Я-то уж не пожалею своей секиры, чтобы раскроить тебе
голову.
— Еще посмотрим, — сказал Скарпхедин, — кто из нас чей труп забросает камнями.
— Убирайтесь домой, навознобородые, — сказала Халльгерд. — Мы теперь всегда
будем называть вас так, а вашего отца — безбородым.
Пока они собирались домой, все, кто был там, обозвали их так, кроме Траина, он
останавливал других. Сыновья Ньяля и Кари поехали домой. Приехав домой, они
рассказали обо всем отцу.
— Призвали вы кого-нибудь в свидетели этих слов? — спросил Ньяль.
— Нет, — ответил Скарпхедин, — мы не судиться с ними собираемся, а биться.
— Теперь уж никто не поверит, — сказала Бергтора, — что у вас хватит мужества
взяться за оружие.
— Не старайся, хозяйка, — сказал Кари, — подбивать своих сыновей. У них
храбрости и так хватает.
После этого отец, сыновья и Кари долго разговаривали вполголоса между собой.
XCII
Люди много говорили об этой ссоре. Все считали, что этим дело не кончится.
Рунольв, сын Ульва Аургоди из Долины, был близким другом Траина. Он пригласил к
себе Траина, и было условлено, что тот поедет на восток, в Долину, через три
недели или месяц после начала зимы. С Траином поехали Храпп Убийца, Грани, сын
Гуннара, Гуннар, сын Ламби, Ламби, сын Сигурда, Лодин и Тьёрви. Их было восемь
человек. С ними должны были ехать также Торгерд и Халльгерд. Траин объявил, что
собирается погостить в Лесу у своего брата Кетиля, и сказал, сколько ночей его
не будет дома. Все они поехали в полном вооружении. Когда они переправились
через Лесную Реку на восток, им повстречались нищенки, которые попросили
перевезти их через реку на запад. Они так и сделали. Потом они поехали в Долину,
и там их хорошо приняли. Кетиль из Леса уже приехал туда. Они пробыли там три
ночи.
Рунольв и Кетиль просили Траина, чтобы тот помирился с сыновьями Ньяля. Но он
сердито ответил, что никогда им ничего не заплатит, и сказал, что они его не
застанут врасплох, где бы он с ними ни встретился.
— Может, и так, — сказал Рунольв, — но мне думается, что с тех пор, как умер
Гуннар с Конца Склона, нет им равных. И очень может быть, что для кого-нибудь из
вас это кончится плохо.
Траин сказал, что не боится этого.
После этого он поехал в Лес и пробыл там две ночи. Затем он поехал в Долину. И
там и тут он получил на прощанье хорошие подарки. Лесная Река в ту пору не была
покрыта льдом целиком: лед был только у берегов, а посредине реки только местами
были ледовые мостики. Траин сказал, что собирается вечером отправляться домой.
Рунольв ответил, что ему лучше бы остаться и что было бы осмотрительнее не ехать
домой в день, который он сам назвал. Траин ответил:
— Это было бы трусостью. Я на это не пойду.
Нищенки, которых они перевезли через реку, пришли на Бергторов Пригорок, и
Бергтора спросила их, откуда они, и они сказали ей, что они с востока, из-под
Островных Гор.
— Кто перевез вас через Лесную Реку? — спросила Бергтора.
— Очень важные люди, — сказали они.
— Кто же эти люди? — спросила Бергтора.
— Траин, сын Сигфуса, — сказали они, — и его дружина. Однако нам очень не
понравилось, что они так много и дурно говорили о твоем муже и его сыновьях.
Бергтора сказала:
— Собака лает — ветер носит.
И Бергтора дала им подарки и спросила, когда Траин вернется домой. Они сказали,
что он уехал из дому на четыре или пять ночей. Потом они уехали. Затем Бергтора
рассказала все своим сыновьям и своему зятю Кари, и они долго вели между собой
тайную беседу.
В то самое утро, когда Траин ехал с востока домой, Ньяль проснулся рано и
услышал, что секира Скарпхедина звякнула о стену. Ньяль встал, вышел во двор и
увидел, что все его сыновья и зять его Кари вооружены. Впереди шел Скарпхедин.
На нем была синяя одежда. В руках у него был небольшой круглый щит, а на плече —
секира. За ним шел Кари. Он был в шелковой одежде. На голове у него был
золоченый шлем, а в руках — щит, на котором был нарисован лев. За ним шел
Хельги. Он был в красной одежде. На голове у него был шлем, а в руках — красный
щит, на котором был нарисован олень. Все были в крашеных одеждах.
Ньяль крикнул Скарпхедину:
—Ты куда собрался, сынок?
— Искать овец, — сказал тот.
— Ты уже раз ответил мне так, — сказал Ньяль, — но охотились вы тогда на людей.
Скарпхедин рассмеялся и сказал:
— Слышите, что наш старик говорит? Он что-то заподозрил.
— Когда ты говорил такое раньше? — спросил Кари.
— Когда убил Сигмунда Белого, родича Гуинара, — сказал Скарпхедин.
— За что? — спросил Кари.
— Он убил моего воспитателя Торда Вольноотпущениикова Сына, — сказал Скарпхедин.
