От меня требуют ясности, - продолжал докладчик, все более воодушевляясь, -

то я вам прямо скажу: помогайте себе сами, потому что у Англии нет ни одной

Гинеи к вашим услугам, а когда Англия не может платить, то Австрия, Россия и

Пруссия, у которых сколько угодно храбрости и ни гроша денег, не могут

Выдержать более одной или двух кампаний против Франции.

Можно надеяться, что молодые солдаты, которых наберут якобинцы, будут

Разбиты в первой кампании, даже, быть может, во второй, но что касается

Третьей, то пусть я окажусь революционером в ваших предубежденных глазах, -

В третьей кампании вы увидите солдат тысяча семьсот девяносто четвертого

Года, которые уже перестали быть деревенскими рекрутами тысяча семьсот

Девяносто второго года.

Тут его прервали возгласы с трех или четырех мест сразу.

- Сударь, - сказал председатель Жюльену, - подите в соседнюю комнату и

Перепишите набело начало протокола, который вы вели.

Жюльен ушел с немалым сожалением. Докладчик только что затронул

Некоторые предполагаемые возможности, которые были предметом постоянных раз-

Мышлений Жюльена.

"Боятся, как бы я их на смех не поднял", - подумал он.

Когда его позвали снова, г-н де Ла-Моль говорил торжественным тоном,

Показавшимся Жюльену очень забавным, ибо он хорошо знал маркиза.

- ...Да, господа, и вот именно об этом-то несчастном народе и можно

сказать:

Кем быть ему, чурбаном или богом? "Он будет богом!" - восклицает

Баснописец. Но это из ваших уст, господа, надлежит нам услышать эти великие,

Проникновенные слова. Начните и действуйте сами, и славная Франция явится

Снова почти такой же, какой сделали ее наши предки и какой мы еще видели ее

Своими глазами перед кончиной Людовика XVI.

Англия, по крайней мере ее благородные лорды, так же как и мы,

Ненавидит подлое якобинство; без английского золота Россия, Австрия и

Пруссия не в состоянии дать более двух-трех сражений. Но разве этого

Достаточно, чтобы привести к столь счастливой оккупации, как та, которую так

глупо упустил господин де Ришелье в тысяча восемьсот семнадцатом году? Я

Этого не думаю.

Тут кто-то попытался прервать его, но попытку эту пресекло поднявшееся

Со всех сторон шиканье. Прервать пытался опять все тот же бывший генерал

императорской армии: он мечтал о голубой ленте и рассчитывал занять видное

Место среди составителей секретной ноты.

- Нет, я этого не думаю, - повторил г-н де ЛаМоль после того, как

Смятение улеглось, причем он так резко, с такой уверенной дерзостью

подчеркнул это "я", что Жюльен пришел в восторг.

"Вот это правильный ход! - думал он, и перо его летало по бумаге, почти

Не отставая от речи маркиза. - Одно слово, сказанное так, как надо, и г-н де

ЛаМоль сводит на нет двадцать кампаний, проделанных этим перебежчиком".

- И не только на чужеземцев следует нам рассчитывать, - продолжал

Маркиз самым невозмутимым тоном, - в наших надеждах на новую военную

оккупацию. Вся эта молодежь, которая пишет зажигательные статейки в "Глоб",

Может вам дать три-четыре тысячи молодых командиров, среди коих, возможно,

Найдутся и Клебер, и Гош, и Журдан, и Пишегрю, только далеко не такой

Благонамеренный на сей раз.

- Мы не позаботились создать ему славу, - сказал председатель. -

Следовало бы увековечить его имя.

- Необходимо, наконец, добиться, чтобы во Франции было две партии, -

Продолжал г-н де Ла-Моль, - но чтобы это были две партии не только по имени,

А две совершенно четкие, резко разграниченные партии. Установим, кого надо

Раздавить. С одной стороны, журналисты, избиратели, короче говоря,

Общественное мнение; молодежь и все, кто ею восхищается. Пока они себе

Кружат головы собственным пустословием, мы, господа, пользуемся великим

преимуществом: мы распоряжаемся бюджетом.

Тут его опять перебили.

- Вы, сударь, - обратился г-н де Ла-Моль к перебившему его, и при этом

С удивительным спокойствием и крайним высокомерием, - вы, если вас задевает