показать свою память, выучил наизусть всю первую страницу "Котидьен".
- А-а! Сообщения из-за границы этого бедняги Н., - промолвил хозяин
Дома.
Он поспешно схватил газету и, состроив какую-то нелепую мину, ибо
Старался придать себе внушительный вид, поглядел на Жюльена. - Прошу вас,
Сударь, - сказал он.
Наступило глубокое молчание, все глаза устремились на Жюльена; он
отвечал так хорошо, что после двадцати строк герцог прервал его, промолвив:
- Довольно.
Маленький человечек с кабаньим взглядом сел за стол. Он был
Председателем, ибо едва только он уселся на свое место, он указал Жюльену на
Ломберный столик и знаком предложил придвинуть его к себе. Жюльен
Расположился за этим столиком со своими письменными принадлежностями. Он
Насчитал двенадцать человек за зеленой скатертью.
- Господин Сорель, - сказал герцог, - подите пока в соседнюю комнату;
Вас позовут.
У хозяина дома вдруг сделался крайне озабоченный вид.
- Ставни не закрыли, - сказал он вполголоса своему соседу. - В окна
смотреть незачем! - довольно глупо крикнул он Жюльену.
"Ну, вот я и попал, по меньшей мере, в заговорщики, - подумал Жюльен. -
Хорошо еще, что этот заговор не из тех, которые прямиком ведут на Гревскую
Площадь. Но если бы даже и грозила такая опасность, я должен пойти на это и
Даже на большее ради маркиза. Я был бы счастлив загладить как-нибудь те
огорчения, которые могут причинить ему в будущем мои безрассудства!"
И, задумавшись о своих безрассудствах и о своем горе, он в то же время
Внимательно оглядывался по сторонам, и все, что он видел здесь, прочно
Запечатлевалось в его памяти. И тут только он припомнил, что маркиз не
Сказал лакею названия улицы, а распорядился нанять фиакр, чего никогда еще
Не бывало.
Жюльен долгое время был предоставлен своим размышлениям. Он сидел в
Гостиной, обтянутой красным бархатом с широкими золототкаными галунами. На
Высоком столике стояло большое распятие из слоновой кости, а на камине
лежала книга "О папе" г-на де Местра, с золотым обрезом и в великолепном
Переплете. Жюльен раскрыл ее, чтобы не иметь вида человека, который
Подслушивает. Разговор в соседней комнате временами шел очень громко.
Наконец дверь отворилась, и его позвали.
- Имейте в виду, господа, - сказал председатель, - что с этой минуты мы
говорим перед лицом герцога ***. Этот господин, - промолвил он, показывая на
Жюльена, - молодой священнослужитель, вполне преданный нашему святому делу,
И он с помощью своей изумительной памяти перескажет без труда слово в слово
Весь наш разговор.
- Слово принадлежит вам, сударь, - сказал он, делая пригласительный
Жест в сторону особы с святоотческим видом, облаченной в три или четыре
Жилета.
Жюльен подумал, что естественнее было бы назвать по имени этого
Господина в жилетах. Он взял бумагу и принялся старательно записывать.
(Здесь автор имел в виду поставить целую страницу точек.
- Это будет совершенно неуместно, - заявил издатель, - а для такого
Легкомысленного произведения неуместные выдумки просто зарез.
- Политика, - возражал автор, - это камень на шее литературы; не
Пройдет и полгода, как он потопит литературное произведение. Политика средь
вымыслов фантазии - это все равно, что выстрел из пистолета среди концерта:
Душераздирающий звук, но при этом безо всякой выразительности. Он не
Гармонирует ни с какими инструментами. Политика насмерть разобидит одну
Половину моих читателей, а другой половине покажется скучной, ибо то, что
Они читали сегодня утром в газете, было куда интереснее и острее...
- Если ваши действующие лица не говорят о политике, - сказал издатель,
- значит, это не французы тысяча восемьсот тридцатого года и книга ваша
Отнюдь не является зеркалом, как вы изволили заявить...)
Протокол Жюльена занял двадцать шесть страниц; вот краткое изложение
