Быть может, ему выпадет честь удостоиться высокой миссии, и он, дабы

показать свою память, выучил наизусть всю первую страницу "Котидьен".

- А-а! Сообщения из-за границы этого бедняги Н., - промолвил хозяин

Дома.

Он поспешно схватил газету и, состроив какую-то нелепую мину, ибо

Старался придать себе внушительный вид, поглядел на Жюльена. - Прошу вас,

Сударь, - сказал он.

Наступило глубокое молчание, все глаза устремились на Жюльена; он

отвечал так хорошо, что после двадцати строк герцог прервал его, промолвив:

- Довольно.

Маленький человечек с кабаньим взглядом сел за стол. Он был

Председателем, ибо едва только он уселся на свое место, он указал Жюльену на

Ломберный столик и знаком предложил придвинуть его к себе. Жюльен

Расположился за этим столиком со своими письменными принадлежностями. Он

Насчитал двенадцать человек за зеленой скатертью.

- Господин Сорель, - сказал герцог, - подите пока в соседнюю комнату;

Вас позовут.

У хозяина дома вдруг сделался крайне озабоченный вид.

- Ставни не закрыли, - сказал он вполголоса своему соседу. - В окна

смотреть незачем! - довольно глупо крикнул он Жюльену.

"Ну, вот я и попал, по меньшей мере, в заговорщики, - подумал Жюльен. -

Хорошо еще, что этот заговор не из тех, которые прямиком ведут на Гревскую

Площадь. Но если бы даже и грозила такая опасность, я должен пойти на это и

Даже на большее ради маркиза. Я был бы счастлив загладить как-нибудь те

огорчения, которые могут причинить ему в будущем мои безрассудства!"

И, задумавшись о своих безрассудствах и о своем горе, он в то же время

Внимательно оглядывался по сторонам, и все, что он видел здесь, прочно

Запечатлевалось в его памяти. И тут только он припомнил, что маркиз не

Сказал лакею названия улицы, а распорядился нанять фиакр, чего никогда еще

Не бывало.

Жюльен долгое время был предоставлен своим размышлениям. Он сидел в

Гостиной, обтянутой красным бархатом с широкими золототкаными галунами. На

Высоком столике стояло большое распятие из слоновой кости, а на камине

лежала книга "О папе" г-на де Местра, с золотым обрезом и в великолепном

Переплете. Жюльен раскрыл ее, чтобы не иметь вида человека, который

Подслушивает. Разговор в соседней комнате временами шел очень громко.

Наконец дверь отворилась, и его позвали.

- Имейте в виду, господа, - сказал председатель, - что с этой минуты мы

говорим перед лицом герцога ***. Этот господин, - промолвил он, показывая на

Жюльена, - молодой священнослужитель, вполне преданный нашему святому делу,

И он с помощью своей изумительной памяти перескажет без труда слово в слово

Весь наш разговор.

- Слово принадлежит вам, сударь, - сказал он, делая пригласительный

Жест в сторону особы с святоотческим видом, облаченной в три или четыре

Жилета.

Жюльен подумал, что естественнее было бы назвать по имени этого

Господина в жилетах. Он взял бумагу и принялся старательно записывать.

(Здесь автор имел в виду поставить целую страницу точек.

- Это будет совершенно неуместно, - заявил издатель, - а для такого

Легкомысленного произведения неуместные выдумки просто зарез.

- Политика, - возражал автор, - это камень на шее литературы; не

Пройдет и полгода, как он потопит литературное произведение. Политика средь

вымыслов фантазии - это все равно, что выстрел из пистолета среди концерта:

Душераздирающий звук, но при этом безо всякой выразительности. Он не

Гармонирует ни с какими инструментами. Политика насмерть разобидит одну

Половину моих читателей, а другой половине покажется скучной, ибо то, что

Они читали сегодня утром в газете, было куда интереснее и острее...

- Если ваши действующие лица не говорят о политике, - сказал издатель,

- значит, это не французы тысяча восемьсот тридцатого года и книга ваша

Отнюдь не является зеркалом, как вы изволили заявить...)

Протокол Жюльена занял двадцать шесть страниц; вот краткое изложение