Хорошенькую ножку, и бежала она с такой грацией, что Жюльен был совершенно

Пленен. Но догадается ли читатель, о чем он прежде всего подумал, едва

только она скрылась из его глаз? Его возмутил повелительный тон, которым она

произнесла это "не надо". Людовик XV на смертном одре тоже весьма был

уязвлен словом "не надо", которыми некстати обмолвился его лейб-медик, а

Ведь Людовик XV, как-никак, не был выскочкой.

Час спустя лакей принес письмо Жюльену. Это было просто-напросто

Объяснение в любви.

"Не такой уж напыщенно-притворный слог! - сказал себе Жюльен, стараясь

Этими литературными замечаниями сдержать бурную радость, которая сводила ему

Щеки и помимо его воли заставляла расплываться в широкой улыбке.

"Итак, - вырвалось у него, ибо переживания его были слишком сильны и он

Был не в состоянии их сдержать, - я, бедный крестьянин, получил объяснение в

любви от знатной дамы!"

"Ну, а сам я не сплоховал, - продолжал он, изо всех сил сдерживая свою

Бурную радость. - Нет, я сумел не уронить своего достоинства. Я никогда не

говорил ей, что люблю ее". Он принялся разглядывать каждое слово, каждую

Букву. У м-ль де Ла-Моль был изящный, мелкий английский почерк. Ему нужно

Было чем-нибудь занять себя, чтобы опомниться от радости, от которой у него

Закружилась голова.

"Ваш отъезд вынуждает меня высказаться... Не видеть вас долго - свыше

моих сил..."

И вдруг одна мысль, словно какое-то открытие, потрясла Жюльена; он

Бросил изучать письмо Матильды, охваченный новым приливом неудержимой

радости. "Значит, я взял верх над маркизом де Круазенуа! - воскликнул он. -

Но я разговариваю с ней только о серьезных предметах! А ведь он такой

красавец! Какие усы! Ослепительный мундир, и всегда найдет что сказать - к

месту, и так умно, так тонко!"

Жюльен пережил восхитительные минуты; углубившись в сад, он блуждал по

Дорожкам, не помня себя от восторга.

Спустя некоторое время он поднялся в канцелярию и велел доложить о себе

Маркизу де Ла-Молю, который, на его счастье, оказался дома. Показав ему

Несколько деловых писем, полученных из Нормандии, Жюльен без всякого труда

Убедил маркиза, что хлопоты, связанные с нормандскими процессами, заставляют

Его отложить поездку в Лангедок.

- Очень рад, что вы не едете, - сказал ему маркиз, когда они уже

Окончили все деловые разговоры, - мне приятно вас видеть.

Жюльен сразу же ушел. Эта фраза смутила его.

"А я собираюсь соблазнить его дочь! И, быть может, помешаю ее браку с

Маркизом де Круазенуа, на который он возлагает большие надежды, если уж сам

он не будет герцогом, то по крайней мере дочь его" получит право сидеть в

присутствии коронованных особ". У Жюльена мелькнула мысль уехать в Лангедок,

Невзирая на письмо Матильды, невзирая на разговор с маркизом. Однако этот

Проблеск добродетели мелькнул и исчез.

"Экий я добряк, - сказал он себе. - Мне ли, плебею, жалеть такую

знатную дворянскую семью? Мне ли, кого герцог де Шон называет челядью? А

каким способом маркиз увеличивает свое громадное состояние? Очень просто:

Продает ренту на бирже, когда при дворе ему становится известно, что завтра

Предполагается разыграть нечто вроде правительственного кризиса. И я,

Которого злая судьба закинула в последние ряды и, наделив благородным

Сердцем, не позаботилась дать и тысячи франков ренты, иначе говоря, оставила

Без куска хлеба, буквально без куска хлеба, откажусь от счастья, которое

само идет мне в руки? От светлого источника, что может утолить мою жажду в

этой пустыне посредственности, через которую я пробираюсь с таким трудом! Ну

Нет, не такой уж я дурак, - всяк за себя в этой пустыне эгоизма, именуемой

жизнью".

Он вспомнил презрительные взгляды, которые кидала на него г-жа ле

Ла-Моль, а в особенности эти дамы, ее приятельницы.

Удовольствие восторжествовать над маркизом де Круазенуа окончательно