Дни и ночи пылающего города

Уже двадцать дней шли жесточайшие бои на самом берегу Волги – точно на том месте, где теперь возведена Волжская ГЭС. После того как гитлеровский танковый корпус с армадой пикировщиков, проложив себе путь от Дона к Волге, едва не ворвался на знаменитый Сталинградский тракторный завод, ставший в дни боёв за Москву основным поставщиком танков Т-34, у противника господствовала полнейшая уверенность в обречённости Красной Армии. «Окрылённые успехом» генералы танковой и полевой армий уже заговорили о новой операции после Сталинграда – «Серая цапля» с ударом танковых и моторизованных дивизий от Сталинграда на Астрахань.

Сколько можно было окинуть взглядом, берег Волги, овраги, крутые склоны берегов Мокрой и Сухой Мечёток, все позиции батальонов 124-й бригады пестрели многоцветными листовками ведомства Геббельса. «Памятки», «пропуска» нацистских пропагандистов психологически упирали в разных словосочетаниях на одно и то же: «Не надейтесь, никто вас не выручит. Всех утопим в Волге. Англичане в Дюнкерке были умнее вас. Они быстро убрались из Франции к себе на острова». Ко всем этим страшилкам добавлялись изображения разного рода «клещей», «удавок» для защитников Сталинграда.

В сводках Совинформбюро, которыми жила вся страна, изо дня в день сдержанно повторялись сообщения о боях под Сталинградом. И не больше того. И только эта многократная повторяемость означала, что немцев там всё-таки остановили. По штатам того времени на 12 тысяч бойцов двух стрелковых бригад группы полковника Горохова не полагалось ни своей типографии, ни многотиражки. Сводки Совинформбюро по ночам принимали по единственному в 124-й бригаде политотдельскому приёмнику, а затем их от руки переписывали работники политотдела, чтобы утром сообщить бойцам в окопах. Какой же великой была тогда нужда в моральной поддержке, ободрении стремительно таявших рот, батальонов, сражавшихся у самого берега Волги. Сильнее, чем враг, людей терзали безвестность, безымянность их борьбы. Совсем иначе чувствует себя человек, когда «Родина слышит, Родина знает…»

В сентябре 1942 года в газете «Красная звезда» чередой пошли сталинградские очерки Константина Симонова, которые прекрасно дополнялись снимками фотокорреспондента газеты Виктора Темина. Речь шла о бригаде полковника С.Ф. Горохова. Съёмки красноармейцев, командиров и политработников проводились в расположении рот первого эшелона, а то и прямо в боевом охранении. Серию опубликованных фотографий объединял заголовок «Героические защитники Сталинграда».

Сколько же они доставили так необходимой тогда человеческой радости и гордости фронтовикам!.. Константин Симонов и Виктор Темин стали за все пять месяцев – целых двадцать недель бессменных боёв гороховцев на волжском берегу – их единственными летописцами. Но какими!

В группе Горохова Симонов появился нежданно-негаданно. Никаких предуведомлений не было. На позиции близ Тракторного завода он прибыл в составе группы журналистов с задачами, которые были восприняты как действия передового отряда «Красной звезды». Тем более что группу лично возглавлял ответственный редактор газеты Д.И. Ортенберг (Вадимов). Это счастливое обстоятельство сокращало пространство и время для публикаций.

Гости тракторозаводского участка обороны города сумели накоротке побывать во фронтовом и армейском штабах. Разузнали общую обстановку. А вот капитально вникнуть в боевые дела нацелились непосредственно в войска, ведущие боевые действия в первой линии. Им назвали бригаду полковника С.Ф. Горохова. Сюда, к Тракторному заводу, привлекло и услышанное в Комитете обороны Сталинграда. Разные люди говорили примерно одно и то же: если немцам не удалось ворваться на Тракторный, так это потому, что быстро была отлажена оборона военных и заводских сил на общем рубеже по крутому берегу речушки Мокрая Мечётка.

В журналистскую группу предусмотрительно включили и Василия Коротеева, в недавнем прошлом – секретаря Сталинградского обкома комсомола. Он-то город знал не понаслышке. Не терпелось «десанту» московских военных журналистов поближе сойтись, познакомиться с людьми в красноармейских частях, которые не только отстояли гордость страны – Сталинградский тракторный завод, но и нанесли поражение хвалёным немецким «гренадерам». Расстояние семнадцать километров от центра города до Тракторного завода на его северной окраине через пожарища, развалины группа журналистов «Красной звезды» с помощью Коротеева преодолела по тем временам быстро. А уж оттуда было рукой подать до командного и наблюдательного пунктов обороняющихся батальонов бригады полковника Горохова.

Так состоялась на самой северной окраине Сталинграда первая встреча батальонного комиссара К.М. Симонова с бойцами 124-й бригады. Это было в дни, когда вражеские снаряды подорвали находившиеся здесь нефтебаки. Горящая нефть текла в Волгу, и горела не только земля, но и волжская вода. Тогда же состоялось и знакомство комиссара бригады В.А. Грекова с писателем, переросшее уже после войны в добрые дружеские отношения фронтовиков-единомышленников.

Четыре дня пробыл Константин Михайлович на передовой, знакомился с людьми, собирая материалы для очерка «Бой на окраине» и повести «Дни и ночи». У комиссара бригады была возможность видеть, как находил, отбирал, уточнял Константин Симонов материалы для своих очерков. В архиве Владимира Александровича Грекова сохранилось немало интересных наблюдений об этом: «Тогда, в сентябре сорок второго, Симонов показал себя молодцом. Тогда мы ещё не знали его журналистского, писательского кредо: «Меньше рискуешь, меньше видишь – хуже пишешь». Но привычку рисковать заприметили сразу. В Сталинграде Симонов пять раз переправлялся через Волгу. Как бы там ни гудело в небе и на земле, он изловчался вести довольно обстоятельные беседы с обитателями окопов и землянок на переднем крае. Случалось, миномётным, пулемётным огнём противной стороны и его укладывало плашмя под защиту каменных стенок, на счастье, во множестве возведённых на границах подворий в посёлке».

С помощью Василия Коротеева московские журналисты и в Заводском районе, и в посёлках, и на переправах ориентировались уверенно, порой и без сопровождающих. В Сталинграде Симонов встречался с танкостроителями, ремонтниками, ополченцами Тракторного. Побывал на борту канонерской лодки «Усыскин». На канонерке московских журналистов прихватил плотный артналёт. Краснофлотцы приметили, что «армейцы» не приняли предложения укрыться в щели на берегу. Один из них сказал морякам: «Сами-то остаётесь на палубе. Мы вам не помешаем. Места хватит». Так и перестояли «армейцы» на палубе.

Гороховцы запомнили Симонова уравновешенным, рассудительно отважным офицером. Знали его как автора покорившего фронтовиков, обжигающего стихотворения «Жди меня». Естественно, хотелось взглянуть, каков он, поэт лирического склада? Оказалось, никакой предполагаемой томности. Молодец молодцом с гвардейской выправкой. А ко всему – орден Красного Знамени на гимнастёрке. На всю бригаду только двое – комбриг Горохов и комбат Саша Графчиков – удостоились такого ордена.

Бесспорно, эта высшая аттестация помогала Симонову быстро находить общий язык с фронтовиками всех рангов. Казалось, что интересные факты как бы сами шли ему в руки. Но это, конечно, только казалось. Он быстро стал своим человеком среди обитателей окопов и землянок переднего края. Но самое главное, имел не только звание, но и сердце комиссара. Громыхающий передний край, и тут же – его спокойный голос, не показное, а искреннее уважение к собеседнику любого ранга. Он всегда знал, как направить ход беседы. Правда, ему не нравились говоруны. И он умел корректно избавляться от них. Выбирал подходящую паузу и обращался к молчаливо сидящему рядом бойцу, обескураживая говоруна: «А что вы знаете об этом случае?» И ему удавалось разговорить даже закоренелых молчунов. Внимательный, терпеливый собеседник, Симонов не выпускал нить разговора. Тактично подводил собеседника к выяснению интересовавших его событий.

Непробиваемый» батальон

В бригаде Горохова Константин Симонов и его верный спутник Виктор Темин чаще всего бывали в стрелковом батальоне Вадима Ткаленко. Передний край батальона одновременно являлся самым дальним оголённым флангом Сталинградского фронта, а внутри фронта – флангом армии В.И. Чуйкова. За спиной, в тылу батальона, имелось более двух километров водного пространства Волги и Ахтубы. С юга соседями были наши войска. С запада и севера нависали гитлеровцы.

Как уже рассказывалось в предыдущей главе, первое испытание огнём и кровью пехотинцы, артиллеристы бригады, батальон Ткаленко держали в тяжёлом бою с частями танковой дивизии вермахта. Она покоряла Бельгию. Участвовала в походе на Балканы. Перед летним наступлением её перевооружили более мощными танками. Тщеславие солдат дивизии подстегнули присвоением наименования «гренадеры». Враг был несравненно сильнее в танках и авиации.

Первый бой батальона, как вы помните, получился очень тяжёлым, кровопролитным. И всё же роты Петра Кашкина и Степана Бондаренко потеснили противника подальше от завода. Были очищены от врага два прибрежных заводских посёлка – Спартановка и Рынок. Эти роты, батарея истребителей танков и миномётчики лейтенантов Локтева и Юмашева и составляли авангард сил того самого ткаленковского батальона, оборонявшего северную окраину Сталинграда.

Отбитые у врага населённые пункты и устья притоков Волги – речушек Мокрая Мечётка и Сухая Мечётка батальон удержал «напостоянно». На круче берега Волги начали оборудовать передний край обороны. Ломы звенели, лопаты ломались на фортификационных работах в этой тысячелетиями спрессованной, никогда не паханой земле приречной террасы. Батальоном, вросшим здесь в неподатливую, но родную сталинградскую землю, который так и не смогла за долгих три месяца «сковырнуть» с этой позиции вся 16-я танковая дивизия врага, командовал двадцатитрёхлетний лейтенант Вадим Ткаленко. Его Симонов назвал одним из центральных героев очерка «Бой на окраине».