Двенадцатое сентября. Канун штурма

12 сентября 1942 года – примечательный день в истории Сталинградской битвы. Вот уже двое суток, как 62-я армия отрезана от остальных советских войск. В ставку Гитлера под Винницей вместе с начальником генерального штаба сухопутных сил Гальдером прибыли командующий 6-й армией Паулюс и главнокомандующий группой армий «Б» Вейхс. Взятие Сталинграда стало первостепенной задачей вермахта. Гитлер, прежде требовавший не ввязываться в уличные бои, намеревался во что бы то ни стало захватить город, носивший имя Сталина. И хотя, по оценкам немецкого главного командования, задача «завершить сражение за Сталинград» носила уже тактический характер, Гитлер, как отмечают многие исследователи, был буквально одержим Сталинградом. Битва за этот город имела огромное пропагандистское значение не только для сражающихся, но и, без преувеличения, для всего мира. Ганс Дерр в книге «Поход на Сталинград» отмечает, что «пропагандой обеих сторон ей было придано стратегическое значение. До тех пор, пока русские сражались западнее Волги, Сталин мог утверждать о героической обороне своего города. Гитлер не хотел успокаиваться, пока его войска не захватили последний клочок земли, называвшейся Сталинградом».

На совещании фюрер потребовал скорейшего захвата Сталинграда. Планы Гитлера, в описании Э. Бивора в книге «Сталинград», базировались на его твёрдом убеждении, что «ресурсам русских пришёл конец». «Стоит позаботиться о том, чтобы скорее взять город в свои руки, а не допускать его превращения во всепожирающий фокус на длительное время», – заявил Гитлер. Командующий 6-й армией попросил дополнительно три дивизии и повторил оценки, данные ранее Гальдеру: «десять дней боёв плюс две недели на перегруппировку».

Ни главное командование вермахта, ни командование 6-й армии тогда, в сентябре 1942 года, «не допускали мысли, что у русских войск, действовавших под Сталинградом, найдётся достаточно сил для оказания упорного сопротивления». Германское командование считало, что операция не займёт много времени.

Ситуация и в самом деле выглядела драматически. 62-я армия оказалась запертой внутри неправильной немецкой «подковы». Её северный конец подходил к Волге у посёлка Рынок, а южный – у посёлка Купоросное. Западный конец выступа в районе Орловки, на севере «подковы», находился примерно в 18 км от Волги. Остальная часть 25-километровой полосы обороны 62-й армии на 13 сентября, то есть до штурма самого города, имела глубину в среднем около 8 километров.

Замысел немецкого командования сводился к тому, чтобы одновременно нанести два мощных удара и прорваться к Волге. С этой целью сосредоточивались две группировки: одна – в составе 295-й, 71-й, 94-й пехотных и 24-й танковой дивизий – в районе восточнее посёлка Гумрак, другая – в составе 14-й танковой, 29-й моторизованной и 20-й пехотной румынской дивизий – в районе Верхней Ельшанки. Задача представлялась несложной: пройти с боем 5-10 километров и сбросить оборонявшихся в реку.

Вся тяжесть задачи по защите центральной части города и заводских районов ложилась на 62-ю армию. Мамаев курган служил своеобразной границей между индустриальной северной частью Сталинграда и торговой, административной и жилой частью города с её двумя вокзалами, Домом Красной Армии, универмагом и другими зданиями, ставшими впоследствии важными приметами сражения.

12 сентября вошло в календарь памятных дат истории Сталинградского сражения и тем, что в этот день был назначен новый командующий 62-й армией. Вместо отстранённого от должности Военным советом фронта 5 сентября генерала Лопатина (он допускал отвод войск армии за Волгу) командующим стал генерал-лейтенант Чуйков. После отстранения Лопатина и до назначения Чуйкова командование войсками 62-й армии было возложено на начальника штаба армии генерал-майора Николая Ивановича Крылова. 13 сентября новый командарм Чуйков приступил к своим обязанностям. В то же самое время противник начал запланированное широкое наступление на город.