POV ЧонОп.
Я смотрю на своего супруга, который пытается поправить те лоскуты, которые когда–то были рубашкой. Ты приподнимаешь бровь и, зажмурившись, вытираешь кровь, которая течет по щеке из глаза, ресницы уже начали «склеиваться» от количества алой жидкости.
– Что это? – тихо спрашивает ЁнДжэ и на нас реагируют не только мужья, но и волки. ЁнГук только с сочувствием улыбается, и что–то пробормотав одними губами, так чтобы услышали только сородичи, кивает на маты.
– Заканчивайте. И приведите себя в порядок, смотреть тошно.
– Слушаемся, – ехидно улыбаешься и, разминая шею до хруста костей, медленно подходишь ко мне. Через пару минут у тебя уже заживает глаз и ты несколько раз моргнув, кидаешь ХимЧану:
– В следующий раз пасть так не разевай, чуть не выколол, – ответа не следует, я ищу глазами Кима и понимаю, что он снова получил под первое число: ЁнДжэ не позволит целовать себя, брачная ночь – залог жизни на два месяца, а дальше…
Я не замечаю, как ты подходишь ко мне, потому что все внимание устремлено на злого ХимЧана, у которого загорелись глаза холодным голубым светом, и идиоту понятно, что горящие глаза у человека это не очень хорошо. Он сжимает руки в кулаки, и я вижу, как напрягаются мышцы, он тихо рычит и его челюсть медленно заживает – Джэ точно сломал ему кости, я уверен в этом.
ХимЧан замахивается, я на автомате бросаюсь к напарнику, но ты хватаешь меня за талию и прижимаешь спиной к своей груди, тихо и жарко шепча на ушко:
– Не вмешивайся, у них своя жизнь, у нас своя, – твои ладони сразу проскальзывают под мою одежду.. Черт, почему ты такой теплый, хотя твоя стихия лед? Ты ведь снежный волк, а такое ощущение, что у тебя на спине регулятор температуры как у радиатора.
– Я замужем, – напоминаю тебе, повернув голову, ты наклоняешься ближе и потираешься носом о мою щеку, тихо мурлыча и пачкая кровью мое лицо.
– Конечно, мы вчера поженились, я пока не забыл этого, – открываешь глаза, и я вижу, как поврежденный орган восстанавливается – из зрачка медленно пропадает алая паутинка, и через мгновенье ты подмигиваешь мне, видя замешательство в которое меня повергает твоя регенерация.
– Ты так и не понял, что наша брачная жизнь это просто подаренное время? Думаешь я не выберусь от сюда за два месяца, дорогуша? Ты зря так думаешь, там, наверху, меня ждет любимый человек, и я сделаю все, чтобы вернуться к нему, – улыбка медленно исчезает с твоих губ и руки на моей талии грубо прижимают меня к тебе.
– Думаю, твой труп ему будет ни к чему, не так ли? ХимЧан, как думаешь? – поворачиваешь голову к другу, а я что? А я ничего, честное слово! Просто так захотелось треснуть ему, что я не сдержался!
Убираю твою руку со своей талии и, взяв за запястье, резко перекидываю через бедро, укладывая на лопатки, но ты поднимаешься с такой скоростью, что я с трудом успею за тобой следить.
– Как мило, я даже могу начать гордиться тобой – дашь отпор любому волку, жаль, что тебя не тронет никто, если, конечно, я не разрешу, – я замечаю ошарашенный взгляд ЁнГука, который смотрит на ДэХена, а затем на ХимЧана, который заканчивает твою мысль:
– Знаете в чем прелесть? Вас никто не трогает, потому что чувствуют, кем от вас пахнет, а если я и ДэХен скажем, что мы не против развлечения, то вас просто пустят по кругу. ЁнГук не рассказал вам такую формальность? Бан, ну, что ты смотришь? Про это ты умолчал, не правда ли? – ХимЧан мило улыбается и хлопает глазками, а мне хочется свернуть ему шею, оказывается, у нас с Джэ сходятся мысли даже в этих порывах. Потому что он так и делает.
Из–за роста ему немного неудобно, поэтому он запрыгивает мужу на спину и, взяв в захват, сворачивает ему шею. Ловко приземляется на ноги и отряхнув руки, переступает через парня и направляется на выход, кивнув мне, что ждет у выхода. И все же, он идеальный напарник, нет, я серьезно!
Ты ошарашено смотришь на друга, но хруст костей, который встают на место и становятся единым целым, убивают во мне всю надежду на освобождение хотя бы одного из нас.
– А мы забыли, что мы с вами живем в одной комнате, не так ли? – смотрю тебе в глаза и вижу, что они полыхают желтым пламенем. – ДэХен, а ты не думал, что провести вечность без головы не столь приятно, как ты думаешь? – твои глаза снова становятся карими, и ты складываешь руки на груди, недовольно морщась.
– В смысле? – о, ХимЧан уже встал.
– А если мы с Джэ отрежем вам головы ночью, я думаю, у вас новая не вырастет и жить без такой важной, конечно не для вас, вещи, будет неприятно, – облизываю губы и как бы невзначай смотрю на всю стаю, которая успела подойти достаточно близко к нам. Все оборотни разглядывают нас, с интересом изучая пары своих самых диких волков.
– Думаю, все всё поняли и теперь претензий не возникнет, – ЁнГук кивает нам на выход, но его в глазах я вижу алое пламя и это заставляет напрягаться, инстинктивно тянусь к поясу где всегда находится оружие. Всегда, но не сейчас. И это просто выводит меня из равновесия.
Среди стаи волков, которая нас вот–вот растерзает, мы с Джэ без оружия, а я, если честно, еще не восстановился после брачной ночи. Тело до сих пор болит и хочется лечь в теплую кровать и не вылезать из нее.
– Не надо.
Я смотрю на ЁнГука и, повернув голову, вижу, что последний фокус Джэ довел ХимЧана – перед нами стоит снежный волк, который готов разорвать всех. Так, а вот теперь у нас проблема, которую просто так не решишь.
Волк надвигается на ЁнДжэ, но Ю стоит, сложив руки на груди, и даже не думает отступать – упрямость погубит его. Осматриваюсь, пытаясь найти хоть какое–нибудь оружие, но к несчастью на каменных стенах ничего нет, в нескольких метрах от нас только матрасы закрывают трещины в стенах, не более.
– Не вмешивайся, – настойчиво повторяешь, видя, что я пытаюсь придумать что–то адекватное и помочь другу, но как на зло в голове ни одной мысли.
– Я не ты и стоять в стороне не буду, когда моего напарника вот–вот сожрет снежная лошадь двухметрового роста, – шепчу тебе, но рычание меня отвлекает. Стая подошла совсем близко и готова броситься, мало того, что Ким крышей съехал, так еще и дюжина волков. Отлично Мун, только ты мог угодить в такую ситуацию!
Несколько волков подходят ближе, видно они самые смелые, потому что поравнявшись с тобой, они припадают грудью к земле и готовятся к броску. Черт, ЁнГук нам помогал до этого, где его сейчас носит?!
ХимЧан наступает на ЁнДжэ и тот делает шаг назад, я оказываюсь рядом с ним – на меня прут незнакомые волки из стаи. Единственное, что я понимаю так это то, что ЁнГука и след простыл, оружия нет, и сейчас мы чисто физически не справимся с огромными волками, без оружия. Победить хищников голыми руками невозможно, да и состояние не то, ты стоишь в толпе волков, они обступают тебя со всех сторон, буквально обходят, чтобы добраться до нас.
– Я не думал, что обряд у меня будет с трусом, ты даже один на один выйти не можешь, все за стаей прячешься, – вот, я молодец, ты уже озверел, как и ХимЧан. А молодец я потому, что ты грозно прорычав, останавливаешь всю стаю, и она отступает назад, некоторые волки поджимают уши и поскуливают, надеясь, что им не попадет. Я натыкаюсь спиной на что–то твердое и теплое, и это что–то, к счастью, не стена, а ЁнГук, который снова появился в зале и, сложив руки на груди, смотрит на наших мужей.
– Пасти закрыли оба, живо, – он говорит спокойно, безразлично и грубо. Смотрит на разъяренных волков и добавляет: – Иначе в город изолирую, – ХимЧан останавливается в полуметре от нас и, глядя сверху вниз, медленно превращается в человека.
Сначала он становится ниже, с каждым мгновением его массивный рост и стать волка буквально тает на глазах, мне даже кажется, что телу Кима течет вода, он разминает шею и когда его кожа из белоснежной становится приятного молочного цвета, он смотрит на ЁнДжэ и тихо шепчет:
– Будешь в постели отрабатывать.
– А это страшно, когда в город изолируют? – тихо спрашиваю ЁнГука, он только мягко улыбается уголками губ, и ты начинаешь смеяться, держась за живот.
– Господи, какие вы наивные. Он изолировал бы не нас а вас, – поясняешь мне и подойдя в плотную, закрываешь меня собой, не позволяя Гуку быть рядом. – Мы сами разберемся со своими супругами, а будут вопросы, я пойду к вожаку. В отношения супругов волки лезть не имеют права.
– Ты собираешься отдать своего носителя другим волкам, я был прав, что ты вообще не должен иметь семью.
– Это не твое дело, у тебя функции другие, кстати, ты помнишь, что сегодня за день? – ХимЧан ухмыляется и встает за спиной Джэ, кладет ладони на его плечи и, облизнувшись, тихо шепчет ему на ухо то, что я не слышу. Но напарник дергается, а значит, это очередная гадость.
ЁнГук смотрит на нас и медленно кивает, словно через силу, затем смотрит на меня, затем на ЁнДжэ и тихо бормочет:
– Я получил приказ, что вы обязаны это видеть. Пока беременность не стала столь явной, вам нужно понять, где вы находитесь и что происходит, – на слова парня ты только ухмыляешься и встаешь рядом со мной, разглядываешь несколько секунд, а затем прижимаешь к себе за талию. Сразу ловишь мой кулак у своего лица и сжимаешь с такой силой, что мне кажется, ты одним прикосновением сломал все кости.
– Хорошо, что о вас хоть кто–то печется, – тихо шепчешь мне на ухо, но мне кажется, что твой голос эхом отдается в моей голове.
– Да, тебе же не дано что–то чувствовать, ты только глотку другому волку способен порвать, на большее мозгов не хватает, – шипя сквозь боль, смотрю тебе в глаза и пытаюсь выдернуть руку из твоей хватки.
– Люблю, когда ты язвишь, мы очень похожи в этом плане. Ты достойный противник, но многие личности мне слишком часто надоедают, и я не удивлюсь, если ыт окажешься таким же…
– Итак, ты уже показал им мое любимое место! – Зело появляется в дверях и все волки, кроме троих: тебя, ХимЧана и ЁнГука, приклоняются перед ним.
– Да, как вы и приказывали, повелитель, – Гук кланяется вожаку последним, когда он оказывается в полуметре от него. Парень разглядывает подчиненного, и довольно ухмыльнувшись собственным мыслям, переводит взгляд на нас.
– Я слышал шум и крики, на казнь волков им смотреть не нужно. Слишком строптивы и с их необычными идеями я могу потерять своих любимцев. А ты, ЁнГук, – красноволосый поднимает голову на повелителя. – Ёще раз подобное и я устрою тебе наказание, которое ты никогда не забудь, в прошлый раз это было сорок ударов плетью, на этот раз спина так быстро не заживет.
– Слушаюсь, повелитель, – Бан сжимает челюсти, и мимолетно взглянув на нас, выпрямляется и уходит, оставив нас один на один с этими монстрами.
– Думаю, нам нужно посмотреть на шоу, – Зело подходит ко мне и облизывает губы. – Итак, хотите гордиться своими мужьями? Я предоставлю вам такую возможность, идемте, – синеволосый кивает нам на винтовую лестницу, которую я вижу только сейчас. Она очень крутая и подниматься по ней неудобно, но вожак, по привычке перепрыгивая несколько ступенек, оказывается на открытом балконе. Кивает нам, чтобы мы присоединялись, а ЁнДжэ не двинуться с места, он смотрит на синие маты, на которых вы дрались всего пару минут назад.
– Тебе понравится, – подходишь в плотную ко мне и, подняв лицо за подбородок, игриво клацаешь зубами: – А за свое дерзкое поведение, ты поплатишься. Обещаю тебе это, и еще… – прижимаешься щекой к моей и шепчешь на ухо: – Запомни раз и навсегда, ты принадлежишь мне, ты и наши дети. Тебя никто и никогда не тронет, ни при каких обстоятельствах. Если только я не озверею и не покалечу тебя….
Ты теплый, а твое дыхание горячее, зажмуриваюсь и тяжело выдыхаю, отвечая:
– Надеюсь, тебя грохнут на этих матах. Я лично попрошу ХимЧана, надеюсь, он сделает нам подарок на свадьбу, – мило улыбаюсь, ты ухмыляешься в ответ и поддавшись вперед, чмокаешь меня в губы.
– Ты зараза, люблю таких, – подталкиваешь меня за Зело, ЁнДжэ уже ждет меня у лестницы, а крайне недовольный ХимЧан стоит около матов и ждет начала боя. Поднимаемся наверх, вожак сидит в роскошном кресле и пьет кофе со сливками, глядя вниз. Зело кивает, и ты первым выходишь на поле боя, за тобой выходит ХимЧан, вы встаете рядом и медленно превращаетесь.
– Зачем они это делают? – смотрю на Зело и хмурюсь.
– Зачем? Это весело, ну, по большей части развлекаются ваши мужья, они побеждают в девяноста восьми случаях из ста, остальные два боя оказываются проигрышными, потому что им становится скучно, и они позволяют себя победить. Не стойте над душой, садитесь, – кивнув на скамейку, Зело закидывает ногу на ногу и зал погружается в дикий вой боли.
– Боже… – ЁнДжэ наблюдает за тем, как волк с ярко голубыми глазами вгрызается в шею противнику и, завалив его на мат, припадает к земле, не позволяя напасть на себя следующему сопернику.
Не хочу смотреть на все это, но выхода нет, и приходится наблюдать за тем, как вы убиваете своих сородичей, конечно, они встают через пару минут, но в этом клубе смерть – это поражение.
Ты бросаешься на противников, метишь точно в шею или морду, это как у людей в драке – просчитываешь габариты волка и вычисляешь, куда удобней вгрызться зубами. Тебя и ХимЧана обступают волки. Так вот в чем вся забава: на вас нападают все разом, а вы сражаетесь и убиваете их, показывая свое превосходство.
Ким рычит на сородичей и действует без промедлений – скорость и вес главное оружие, а в комплекте с мышцами… Вы похожи на две идеальные машины для убийств, двигаетесь так легко и синхронно, словно не весите минимум сотню килограмм, у вас нет огромного роста. Ты уворачиваешься от противников, но тихо взвизгиваешь, когда один из волков кусает тебя за хвост – детский прием, но тебя он искренне возмущает и веселит – ты не убиваешь волка, а просто отшвыриваешь его в стену.
– Красивое зрелище, правда? – Зело с наслаждением наблюдает за любимцами, ему нравится смотреть за вашей слаженностью, грацией, прытью. – Такой силы ни у кого нет, вы можете ими гордиться, ваши мужья идеальные машины для убийств. У меня таких трое в коллекции, – Зело допивает кофе и облизывает губы.
– Третий это твоя правая рука, – хмурится Джэ и находит глазами ЁнГука, тот стоит в дверях, сложив руки на груди, и наблюдает за дракой. Почему он это не прекратит? Я уверен, что Зело не имеет такого влияния на него, вчера мне казалось, что в какие–то моменты он словно ощетинивался и рычал на Зело.
– Скорости ЁнГука завидуют даже ваши супруги, его еще никто и никогда не смог догнать. Но к несчастью это не врожденное, – морщится паренек и прикусывает губу, немного наклоняясь вперед, чтобы разглядеть окровавленных подчиненных.
Ты стоишь, бок о бок с ХимЧаном и ваша шерсть из белоснежной уже окрасилась в ярко–красный, вокруг лужи крови, а пострадавшие волки снова поднимаются и грозно рычат, смыкая вокруг вас смертельный круг.
– Прекрати это, – когда я замечаю рану на твоем боку, да что там рана, мне кажется, что тебе выдрали кусок мяса. К горлу подкатывает тошнота и хочется выйти из этого зала: воняет кровью, вокруг валяются клочки шерсти, куски мяса, некоторые волки с трудом встают и уже не могут снова нападать.
Зело складывает руки на груди и качает головой, ему не хочется заканчивать такое веселье, но к счастью есть один адекватный волк, который отталкивается от дверного косяка и, направляясь в центр зала, встает между вами и противниками. Вожак тихо рычит, но Бан поднимает голову, и, показав ему скрещенные руки, кивает на тебя.
– Ладно, черт с ним. Похоже, веселье закончилось, все свободны. Спасибо за участие, – волки начинают медленно превращаться в людей, но все эти парни настолько избиты, что не хочется на них смотреть.
Выбитые челюсти, синяки, ссадины, вывернутые руки, разорванные грудные клетки, глубокие порезы от клыков, у многих просто прокушены руки и ноги, а некоторые садятся на пол и ждут, пока все увечья заживут. Не превращаетесь только вы, садитесь позади ЁнГука и ХимЧан демонстративно зевает – не наигрался, замечаю, как напарника передергивает, и тихо шепчу ему на ухо:
– Надеюсь, дети такими никогда не будут.
– Конечно, не будут, – вмешивается Зело. – От потомства Кима и Чона я жду намного больше, чем от отцов. Волчата будут самыми сильными в нашем клане, ЁнГук сделает из них великолепных воинов, равных им не будет.
– Отлично, мы вынашиваем потенциальных машин для убийств, – мило улыбается Джэ и спускается вниз. Почему он так раздражен? Сейчас, кажется, что он ощетинивается и буквально рычит на всех, может, у меня богатое воображение?
Напарник спускается вниз и поправляет прокушенное обручальное кольцо, которое зазубренными краями больно режет кожу. Он просто волнуется за Синета, и эти кольца… Он так долго выбирал их, чуть ли не по ритуальной схеме и сейчас я уверен, что он заметил новый символ верности. ХимЧану.
– А если мы не забеременеем? – с надеждой спрашиваю у Зело, наблюдая, как ты медленно превращаешься в человека. Это красивое зрелище, даже слишком – выгибаешься в спине и запрокинув голову, усмиряешь дикий жар, бушующий под кожей. И как снежные волки могут быть теплыми?
– Ты уже беременный, – резко опускаешь голову и облизываешь пухлые губы. – Волки очень плодовиты, я уверяю тебя, скоро ты сам этой поймешь и почувствуешь. Некоторые носители умирают от боли, когда малыши начинают развиваться и расти.
– Ты хочешь сказать… – перевешиваюсь с балкона и смотрю на тебя, упираясь о перекладину локтями. Ты изучаешь меня пронзительным взглядом и разбежавшись, с легкостью вскарабкиваешься по стене, хватаешься за литые прутья балкона и встав с другой стороны от перекладины, мило улыбаешься.
– У моего знакомого носитель не выдержал, волчата просто уничтожили его изнутри. Симбиоз человека и волка происходит не всегда, ЁнГук вообще уверен, что вы не доживете до второй недели и погибните, – подмигиваешь мне и, запрыгнув на балкон, кланяешься вожаку. – Надеюсь, вы довольны, господин. Мы с ХимЧаном закончили тренировку.
Т… Тренировку? Вы хотите сказать, что сейчас вы просто тренировались? А эти волки… Они ваши манекены? Боксерские груши?
Зело что–то шепчет тебе на ухо и, развернувшись, медленно спускается вниз, что–то говорит ХимЧану и на ваших лицах сразу появляются плотоядно–довольные улыбки.
– Сегодня ночью нас не будет, идем на охоту. Можешь радоваться, наказание сегодня не будет, – подходишь ко мне, и коротко лизнув в нижнюю губу, спускаешь за вожаком, посмеиваясь. Тебе до безумия нравится доводить меня, знаешь, что я ничего не могу сделать и наслаждаешься моей беспомощностью.
– Увидимся, дорогой, – Ким шлепает супруга по попе и уходит в след за вожаком. ЁнДжэ не успевает ответить должным образом и тихо рычит, сжимая руки в кулаки. Спускаюсь к Джэ и смотрю на ЁнГука:
– А ты не на охоту? – удивляется Ю, глядя на красноволосого.
– Нет. Сегодня не планировалось охоты, – Бан безразлично смотрит на волков, которые один за одним покидают зал, когда мы остаемся втроем, он поворачивается к нам и переборов себя, тихо говорит:
– Когда волки женятся, большинство из них получают команду фальт–старт, до этого не особо признаются беспорядочные связи. Вы женаты и теперь…
– И теперь на них никто не посмотрит косо, Типо женаты и могут развлекаться с кем хотят и когда хотят, – подытоживает ЁнДжэ, а ЁнГук, словно оправдываясь, объясняет:
– Вы не понимаете, сейчас они не виноваты. Когда к власти приходит новый вожак, он устанавливает свои правила. Эти правила нерушимы, волки воспитываются по ним и они не умеют жить по–другому.
– Зело запретил нормальные чувства и отношения, – подвожу итог, и ЁнГук кивает.
– Они всю жизнь жили так, Зело вдалбливает нам в голову свои правила, мы наизусть знаем каждый завет, все смыслы и помыслы этих указаний. Сопротивление – гибель, вы воспитаны как воины, истребители нечисти. Вампиры, оборотни, это зло, его надо уничтожать. Для нас любовь, доброта, понимание, сочувствие – это такое же зло, и его надо уничтожить. Просто примите это, как должное. Их воспитали так, от части никто не виноват в том, что мы такие. Это уклад жизни нас таким сделал, вековые правила каждого вожака.
ЁнГук направляется к выходу и, остановившись в дверях, чуть наклоняет голову, тихо, практически не слышно, тихо добавляет:
– Я сочувствую вам.
Волк выходит из зала, двери за ним медленно закрываются, а ЁнДжэ озвучивает мысль, которая засела в моей голове с самой первой минуты нашего пребывания здесь:
– Нужно бежать.
Киваю ему и, оглядевшись вокруг, смотрю на лужи крови, клочья шерсти, куски мяса, на мгновение, сожалея этой расе. Их потери неисчислимы.
