Я этим чувством уже век не болею.

POV ЁнДжэ.

 

– Вы позвали меня, чтобы поговорить, я вас внимательно слушаю, – Зело заходит в комнату, в которой мы проснулись, и садится на тумбочку, грациозно подпрыгнув в воздухе. Сейчас ЧонОп в полной прострации и мне нужно сделать все самому, чтобы не стать жертвой этих неадекватных перевертышей.

 

– Мне нужно кое что знать, – сажусь на кровать, а этот подросток разглядывает меня и ухмыляется, игриво и злобно, морщит носик и посмеивается. Как такое создание стало вожаком?

 

– У вас есть два часа до обряда, еще нужно подготовиться, поэтому берите в мину час с копейками, в остальном я в вашем распоряжении, а воообще я не люблю болтать, так что задавайте вопросы быстрее, – спиной чувствую, как Оп уже растерзал этого паренька.

 

– Вы понимаете, что вы хотите сделать? Мы не можем произвести потомство, это слишком…

 

– Да, да, да, – на распев произносит парень и спрыгивает с тумбочки. – Вы не можете, потому что оба женаты. Ну, или замужем. Так? – киваю. – Но вы немного не понимаете, у людей, тобишь у вас брак это нечто иное, нежели у нас, – Зело поправляет черный плащ и мило улыбается. – Любви нет. Понимаете? Вы будете просто инкубаторами, организмами, которые выносят волчат, дадут потомство и все, вас выкинут, как ненужный продукт. Просто так получилось, что наши волчата…

 

– Подозреваю, что волчата это те два психопата, которых вы сами держите на цепи, – встревает Мун.

 

– Да, именно. ХимЧан и ДэХен сильнейшие в моей стае и выбрать себе пару не получалось очень долго, им не подходят обычные особи, я не знаю почему, но их никто не привлекает. А вас они почуяли, когда вы были еще в вертолете, и я понял, что вот мы и нашли тех, кого нужно. Вы станете носителями, а потом… В общем, потом снег, холод и темнота. Вечная темнота. Когда ребята вас похитили, было тоже весело, если я не ошибаюсь, ты ЁнДжэ? – Зело смотрит ан меня и садится на корточки, не отрывая взгляда от нас. Я медленно киваю и чувствую, что нащупал под курткой нож и можно перерезать этому ублюдку горло прямо сейчас. – Так вот, когда ХимЧан похищал тебя, я думал, от смеха умру: он не придумал ничего лучше, как рухнуть на тебя всей массой и придушить. Можно сказать, он поступил как герой романов, правда, мило?

 

– Да, очень, если считать то, что я чуть не задохнулся, то он вообще герой моего времени, – язвительно отвечаю и достаю нож. Из–за куртки его не видно, но Зело тяжело вздыхает и словно по приказу в комнате появляется ЁнГук. Он встает у дверей, поправляя кожаную куртку и как бы между делом угрожающе разминая шею.

 

– Он мог вообще загрызть и, кстати, они уже сделали вам подарок на обряд, – Зело поднимается на ноги и снова усаживается на комод, я только удивленно приподнимаю бровь. Похоже, у этого паренька едет крыша, мы этих ненормальных видели только один раз, когда они могли сделать нам подарки? Зело замечает наше замешательство и продолжает: – У вас пропали переломы рук и ребер, связки снова стали одним целым, нежели это было ночью. Разве это не подарок? Они вылечили вас, правда это ненадолго… После бойцовского клуба они стали агрессивней в жизни и боюсь вам будет тяжко. Характеры совершенно разные и это плохо…. Да, ЁнГук? – красноволосый только покорно кивает и все так же смотрит в пол, не поднимая головы на повелителя. Впервые вижу такую покорность и послушание. – Вот, даже ЁнГук согласен, а это уже совсем плохо. В общем, теорема проста: вы будете жить, пока живы дети, малыши погибли, погибли вы, малыши родились, вы погибли. Мне кажется, я все предельно ясно объяснил? – активно жестикулируя руками, и строя рожицы Зело спрыгивает с комода и подходит к дверям. С секунду раздумывает над чем–то и отдает приказ: Бан подготовь все, я хочу, чтобы у моих любимцев было все идеально.

 

– Да ты ненормальный, черт возьми! – ЧонОп не выдерживает и, вскочив с кровати, подлетает к парочке, стоящей в дверях. – Неужели не ясно, что у нас уже есть любимые люди? Мы любим и мы, черт возьми, связаны узами брака!

 

– Любовь…. Мда, и вы туда же. Могу сказать только одно, но вам это не понравится. Я этим чувством уже век не болею, – равнодушно говорит вожак и в его глазах мелькает фиолетовая искра. Он разворачивается и выходит из комнаты. Болеет? Что за бред?

 

– У вас тут наркоманы все? – напрямую спрашивает Мун и смотрит на ЁнГука, который разглядывает стену, словно увидел там что–то интересное и поясняет:

 

– В нашем племени чувства – болезнь, если ты болен, ты низший слой нашего племени. И то таких не существует практически, мы убиваем за проявление эмоций, – парень переводит взгляд на нас. – Мне казалось, вы понимаете, что значит попасть в стаю.

 

– Для вас главное потомство. Никаких эмоций, любовь и забота только к сыновьям и дочерям, никаких других чувств быть не может, – тихо бормочу, вспоминая слова из старой книги, которую недавно читал. – Вы не любите и в этом ваша сила, но ведь…

 

– Если волк любит это навсегда. Но наша вечность несоизмерима временем, и любовь искореняется.

 

– Вы это проверяли на себе? – встревает Мун, сложив руки на груди.

 

– Наш вожак проверил, сколько я себя помню, под его предводительством всегда был порядок, четкие и ясные законы. И главный закон – любовь это болезнь. Лечение от нее одно, – ЁнГук отталкивается от стены и смотрит на Муна пронзительным взглядом, в карих глазах мелькают алые искры и ЧонОп тихо отвечает:

 

– А лекарство – это смерть.

 

– Именно, это лекарство от всего. Я хочу вас предупредить… Вас выбрали самые сильные и самые злые волки, будьте всегда осторожны и никогда не расслабляйтесь. Я видел, как вы деретесь и думаю, что это спасет вас в эти два месяца.

 

– Хочешь сказать, что ты нам помогаешь? – удивленно смотрю на паренька, а он только взъерошивает свои алые волосы и горько усмехается:

 

– Вы просто пока не понимаете, куда попали. Наша стая это не просто оборотни. Мы снежные волки, одна из миллионной части стихии льда.

 

– ЁнГук, если все так отвратительно, то почему вы не убили всех на экспедиционной станции и в городке? – поднимаюсь с кровати и подхожу к напарнику, я точно знаю, что этот волк уже учуял мой настрой и точно знает, в какой руке у меня нож. Я не знаю, почему я в этом уверен, но вся его стать и поведение говорит, что он всегда наготове, и никогда не расслабляется.

 

– Потому что без людей… – парень замолкает и, облизнув пухлые губы, тяжело выдыхает: – Потому что наш вожак считает, что без людей будет скучно. Заканчивайте с вопросами, мне нужно все подготовить.

 

– У меня осталось два вопроса: первый – почему ты не на охоте и второй – что такое бойцовский клуб? – Мун как обычно влезает в разговор взрослых и нагло подпихивает меня локтем, чтобы я не лез.

 

– На охоте сейчас ХимЧан и ДэХен, им нужно выпустить ярость и агрессию перед обрядом. А бойцовский клуб… Я думаю, вы скоро сами все увидите своими глазами, – парень поправляет воротник куртки, который весь обклепан шипами и, развернувшись, направляется к дверям. Остановившись у порога, он тихо добавляет: – И мой вам совет: не пытайтесь их убить. Они быстрее и сильнее, и слушаются они только вожака, больше для них нет авторитетов.

 

За волком закрывается дверь, а я чувствую противное ощущение чего–то плохого, и это мне совсем не нравится. Успокаивает только одно: мы с Муном можем положиться на этого парня, он явно не такой как все в этом каменном лабиринте.

 

– Хочется проснуться, – тихо бормочет Оп и поворачивается ко мне, я смотрю на своего напарника и понимаю, что передо мной молодой парень, который просто выполнял свою работу а через два месяца он умрет. Просто потому что его и меня выбрали в пары два волка, которые не дружат не только с головой, но и с другими частями своего тела.

 

– Было бы неплохо, – поддакиваю ему и сажусь на кровать. Мун садится рядом и осматривается, надеясь найти выход. Зря стараешься малыш, я уже все осмотрел тут, ничерта у нас не выйдет. – Каменный лабиринт, стая волков, оружие и постоянный контроль. Считай, что мы в концлагере.

 

– Почему именно мы? Зачем они выбирают людей? – тихо спрашивает Мун, я обнимаю его за плечи и пытаюсь успокоить, знаю, как он волнуется и переживает. За меня.

 

Так уже повелось, что он волнуется за меня, а я за него. Про себя любимых мы вспоминаем в самый последний момент.

 

– Я думаю, что тут не встает вопрос волк ты или человек. Оборотни выбирают пару интуитивно, как прикажет организм. Они просто чувствуют, и не сопротивляются своим желаниям. ЧонОп ты должен… Господи, я не могу, – отпускаю напарника и резко поднимаюсь с кровати, зарываюсь пальцами в волосы и с силой дергаю светлые пряди. Как мне ему сказать: что все, можно не стараться сбежать, потому что их слишком много и они не отпустят, что сегодня произойдет это чертово зачатие и неизвестно, не убьют ли нас дети, пока они будут рости. Мы ничего не знаем, и вопросов с каждой минутой все больше, но я знаю только одно и мне нужно сказать это Муну. – ЧонОп…

 

– Мы не выберемся от сюда. Уже никогда не увидим семью, любимых людей, родителей, супругов, друзей, коллег. Мы заперты на два месяца под землей, в замке из камня под руководством сумасшедшего синеволосого вожака, который больше похож на кукловода и сегодня мы станем парами для двух неуправляемых волков, которые готовы сорваться с цепей, в прямом смысле этого слова. Ты это мне хотел сказать? – Мун разводит руками в сторону, а что мне остается делать? Я только киваю и сажусь на ковер по–турецки, поглядывая на время. Задумчиво кручу на пальце обручальное кольцо и вспоминаю лицо своего мужа.

 

В комнату без стука заходит ЁнГук, он все в тех же черных джинсах, кедах, черной майке и черно–красной кожаной куртке с шипами на воротнике. Смотрит на нас и, положив два свертка с одеждой на постель, направляется к выходу, говоря напоследок пару фраз:

 

– Смирение это лучшее, что может сейчас быть. Вы должны это принять, иначе будет хуже. Я зайду за вами через сорок минут, зал практически готов, а стая направляется домой с охоты. ХимЧан и ДэХен не зайдут в эту комнату до церемонии, – Мун только язвительно улыбается, и я уже знаю, что он хочет воскликнуть: «Что муженькам невест до свадьбы видеть не положено?». ЁнГук тоже прекрасно чувствует злость и раздраженность Опа, но этот волк только мягко улыбается уголками губ и смотрит на меня, тихо бормоча, от чего его бас звучит успокаивающе:

 

– Я прошу проявить благоразумие и убрать оружие как можно дальше.

 

– Боишься, что мы прирежем ваших мальчиков? – ухмыляется Мун, но ЁнГук хмурится и задумавшись, отвечает:

 

– Нет. Я этого не боюсь. Я боюсь, что ХимЧан и ДэХен не побрезгуют им воспользоваться.

 

Вот так этот парень и уходит, оставив нас в полной недоуменности, ЧонОп смотрит на меня с открытым ртом, пытается что–то сказать, но получается только беззвучно что–то говорить и глотать ртом воздух словно рыбка.

 

– Похоже, этот вожак не шутил – мы станем парой для монстров.

 

– Это пиздец, – просто заявляет ЧонОп и садится на кровать, берет сверток на котором лежит бумажка с его именем и разворачивает одежду. Обычная белая майка и джинсы. Я удивленно приподнимаю бровь и беру свой сверток, который оказывается синей футболкой и свободными шортами.

 

– Это же наша одежда, – бормочу, узнавая эмблему на ткани – Синет, мой муж, сам разукрашивал её красками и ставил свой знак. ЧонОп удивленно разглядывает свои вещи и находит еще одну записку, я даже гадать не буду, написать такое мог только ЁнГук. Пока других адекватных волков в этой стае я не вижу.

 

– Надеюсь, вам будет в ней комфортно, – читает Оп вслух а я удивленно смотрю на него, мда, этот красноволосый точно не из стаи. Случайно затесался среди снежной стаи.

 

– Переодеваемся, оружие я уже спрятал, – от такой информации Мун смотрит на меня, как на идиота. – Я считаю, что лучше иметь хоть какую–то информацию и воспользоваться ей, чем никакой. Ты сам видел, что эти волки сидят на цепях, почему они их сажают, мы не знаем, а применять оружие, когда будет брачная ночь, я боюсь это верх идиотизма.

 

– Думай, как хочешь, я без ножа не пойду, – уверенно заявляет напарник и, взяв у меня один охотничий «тесак», прячет его в потаенном кармане на штанине джинсов. Я только вздыхаю, и начинаю переодеваться. Он мой напарник, да и я ему не нянька, он сам оценивает свои силы и понимает, что делает. Я дал совет, он решил, последовать ему или нет.

 

Джэ, ты начинаешь просто успокаивать себя, потому что не знаешь, что будет дальше и это пугает. Надо немного подождать и все станет известно.

 

К несчастью эти сорок минут пролетают, словно одно мгновение, за нами приходит ЁнГук он уже переоделся в белую одежду, неизменным остается только украшение на шеи в виде тонкой кожаной ленты. Он открывает перед нами дверь и, посмотрев на часы, ведет нас по лабиринту в какой–то очередной зал. Я не знаю, сколько и куда мы направляемся, но мы минуем очень много поворотов, мимо ходят люди, которые удивленно смотрят на нас, а точнее на ЁнГука. Многие крепкие и высокие юноши кланяются, когда Бан проходит мимо, он отвечает каждому кивком головы, никого не оставив без внимания. А их вожак даже и не смотрит на волков, которые кланяются ему, проходит мимо, словно они мебель и все.

 

– Мы на месте, – крановолосый останавливается около массивных дверей по бокам которого висят зажженные факелы, он осматривает нас и кивает часовым. Юноши открывают нам двери, и я понимаю, что не зря читал старинные книги об обрядах.

 

Большой зал, как и все лабиринты – каменный, горят многочисленные факелы, под потолком висит люстра с многочисленными свечами. На полах ковры, массивные колоны вдоль стен, по периметру стоят незнакомые юноши, я не вижу ни одного знакомого лица, хотя нет, эти шаги точно принадлежат кукловоду.

 

– Итак, все готово? – Зело заходит в зал и все склоняют головы в поклоне, ЁнГук же встает на одно колено и кланяется больше других, объяснения этому я пока не нашел, но попытаюсь найти. Вожак, как и все в белом, только на шее у него весит увесистая золотая цепь с каким–то кулоном, он придирчиво осматривает нас, поправляет неизменный черный плащ, и недовольно морщит носик, а затем смотрит на ЁнГука и спокойно говорит:

 

– После обряда ко мне на объяснение, – крановолосый кивает и сипло отвечает:

 

– Слушаюсь, мой повелитель.

 

– Начинаем, – Зело разворачивается на пятках и направляется к небольшой трибуне, которая стоит у стены. Я ничего не понимаю, а когда ЁнГук отходит от нас к стене и встает за вожаком, понимаю, что стало как–то противно–неуютно. А можно этот шкаф назад поставить? Как–то не так нервозно было, я хотя бы мог прикрыться им, если произошло бы нападение.

 

– Ненавижу, – цедит сквозь зубы ЧонОп. Я только сейчас замечаю, что из неприметной двери, которая располагается за одной из колон, выходят наши пары. Ты одет во все красное, но так же непринужденно, как и все: футболка и драные джинсы, ДэХен же в черной майке и кожаных штанах. Ну, цепи неизменный атрибут, как я понял, вы никогда их не снимаете.

 

Направляетесь к нам уверенной походкой, а я чувствую твой запах и не понимаю, что произошло с моим телом – я никогда не мог чувствовать другого человека на расстоянии. Ни запах, ни эмоции, ни что–либо другое.

 

– Хорошо выглядишь, ЁнГук постарался, – ты улыбаешься и, подойдя ко мне, немного наклоняешься, изучая мои глаза.

 

– Я такой интересный? – мило улыбаюсь, и пока ты отвлекся, даю локтем по ребрам, тут же чувствую теплую ладонь на шее, которая медленно начинает сжимать горло. Но что мои шуточки по сравнению с Мун ЧонОпом? Разъяренным Мун ЧонОпом. Раздается глухой звук удара, и я поворачиваюсь, видя, что ДэХен лежит на полу, а мой напарник уже принял боевую стойку, намереваясь продолжить драку. Шатен встает на ноги, оттолкнувшись руками от земли и сделав кувырок, он резко разворачивается к Муну и уже надвигается на него, сжав руки в кулаки, но его прерывает властный голос. Неживой, холодный и громкий, словно эхо громом раскатывается по залу. Злой вожак.

 

– Хватит, все после обряда. Он длится несколько минут, дальше хоть переубивайте друг друга. Условие только одно, – ты сразу поворачиваешь голову к Зело и приподнимаешь бровь, а синеволосый мило улыбнувшись, добавляет: – Не запачкайте мне ковры кровью.

 

– Как прикажете, – твой голос звучит мягко, ты сразу разжимаешь свою ладонь и властно прижимаешь меня к себе за талию. Кожа такая горячая, что кажется, от прикосновений останутся ожоги, поднимаю на тебя глаза и немного хмурюсь от неприятных ощущений. – Что–то не так? – ухмыляешься, на что я пинаю тебя по колену и вторю с такой же ехидной ухмылкой на губах:

 

– Все просто отлично, только подташнивает от твоего внешнего вида.

 

– Какая милая пара мне досталась, ну ничего, я поумерю твой пыл после обряда. Ты станешь моим до конца своих дней, – сейчас мне кажется, что ты говоришь это с такой гордостью и самодовольством, словно тебе дали золотую медаль на Олимпийских играх. Нет, я серьезно, то, как крепко ты меня обнял и то, как смотришь, словно клеймит меня и показывает, что все, я принадлежу тебе. Черт, Ю ЁнДжэ, ты молодец, только тебя мог выбрать один из самых диких волков стаи – Ким ХимЧан.

 

 

Конец Pov.

 

Pov ЧонОп.

 

– Придурок, – дергаю рукой, тихо шипя, но ты грубо хватаешь меня за лямку майки, так, что она трещит по швам и прижимаешь к себе.

 

– Не закроешь рот, я тебе сам его заткну, навсегда, – пронзительный ледяной взгляд карих глаз проникает в самую душу и это впервые за долгое время пугает. Пугает настолько, что сердце леденеет от ужаса и окутывается снегом, но когда ты отпускаешь меня, я чувствую, как ладонь скользит от плеча на спину, по линии позвоночника и останавливается на талии. Ты немного успокаиваешься – глаза из пронзительно карих становятся приятного орехового цвета, словно в них добавили желтой краски. ЧонОп, ты идиот, у него в форме волка глаза желтым светятся. Какие к черту красивые глазки орехового цвета? Брр!

 

– А потомство тебе, как я посмотрю не нужно? Убьешь прямо сейчас? Я согласен, только бы не видеть твою поганую ро… – в мгновение все мысли пропадают из головы и перед глазами появляются яркие огоньки, которые заставляют реальность раствориться. Этот ненормальный просто целует меня, не позволяя говорить про себя гадости. Запускает пальцы в мои волосы и его горячие объятия согревают меня, хотя я этого и не хочу. Хочу вырваться и уйти от сюда, забыть этот страшный сон, но помнить эти пухлые губы и невероятно приятный вкус, ласковый поцелуй и недовольный голос. Стоп. Какой еще голос?

 

Реальность снова обретает картинку и звук, но вот только так называемый звук это голос Зело:

 

– ДэХен, я сейчас тебя и ХимЧана еще на одну охоту отправлю, суток этак на двое, если ты не прекратишь его лапать раньше времени. Я даже заклятие дочитать не могу, – мне кажется или он начинает истерить? Недовольно прищуривается, смешно надувает щеки, а потом немного капризно и звонко заявляет: – ЁнГук!!

 

И да, у меня новое открытие, точнее два: мой будущий муж великолепно целуется, а второе – Бан ЁнГук умеет летать. Нет, я серьезно, преодолеть расстояние от стены до нас за несколько секунд, это точно надо крылья за спиной иметь. Красноволосый расцепляет нас и возвращается на место, попутно разделив еще и ХимЧана с ЁнДжэ, этому придурку с бордовыми волосами тоже не терпится лапы распустить.

 

– ХинЁн, – голос ЁнДжэ словно отрезвляет меня, образ мужа сразу встает перед глазами, и я с силой тру губы, даю себе по щекам и смотрю на напарника. Он только кивает, поддерживая меня, а вот ты не понимаешь, почему я так себя веду.

 

– Зело, вы должны понять, у нас уже есть любимые люди! – показываю обручальное кольцо на пальце, но вожак устало–безразлично смотрит на меня и я вздрагиваю от холода. Метель поднимается прямо в помещении, я не понимаю, как это возможно, но снежный вихрь поднимается все выше и выше, от центра комнаты к потолку.

 

Ты хватаешь меня под локоть и тащишь к Зело, ХимЧан делает с Джэ тоже самое, когда мы подходим к вожаку, я вижу, что он стоит с закрытыми глазами и что–то быстро–быстро бормочет. Я бы так, наверное, никогда не смог.

 

Вихрь становится все сильнее, и снег начинает заметать комнату, ты встаешь на колени перед небольшим алтарем вожака, рядом точно так же встает ХимЧан, вы сколяете голову в почетном поклоне, а нас насильно опускают рядом с вами. Становится все холоднее и холоднее, мне кажется, что я сейчас покроюсь коркой льда, но когда ты касаешься моей руки пальцами, я замираю и начинаю согреваться. Ты касаешься меня все больше, сначала скользишь пальцами по ладони, затем наши запястья соприкасаются, и ты берешь меня за руку.

 

Метель продолжает завывать, и я слышу сквозь этот звук тихий рык. Поворачиваю голову и вижу, как юноши, которые стояли по периметру комнаты превращаются в белоснежных волков. Стоит им ступить на снег, как он опутывает их, словно кокон. Поднимается столп снежинок и вихрь растворяет их в себе, через мгновение из него выходят великолепные грациозные хищники, которые всего секунду назад были людьми.

 

– ЧонОп, – тихо зовешь меня, я отвлекаюсь от пугающе–захватывающего зрелища и поворачиваю голову, нервно вздрагивая. ЧжунХон уже превратился и стоит прямо перед нами, он подходит совсем близко, и ты поднимаешь наши ладони сцепленные в замок. Мгновение и он вгрызается в них, скрепляя нас кровью, как только пасть разжимается, на нас обрушивается рой снежинок, которые запекают кровь на наших руках, скрепляя навсегда.

 

Нервно сглатываю и морщусь от боли, но жжение проходит через несколько секунд. Кровь смешивается со снегом, и алая вода стекает с наших ладоней, я вижу только небольшой поперечный шрам на безымянным пальце, прямо под моим обручальным кольцом. Смотрю на тебя и вижу, как ты ухмыляешься, глядя на свою руку – у тебя точно такая отметина, именно она показывает, что я теперь твоя пара до конца своих дней.

 

Заглядываю в твои глаза, но вижу в них холодную темную бездну, которая ничего не выражает. Ну да, а что она может показывать, Оп? Ничего. Тебя женили насильно, как и ЁнДжэ, кстати, как он там?

 

Выглядываю из–за твоего плеча и вижу, что у него получилось все не очень удачно: Зело прокусил обручальное кольцо Ю, но шрам, соединяющий с ХимЧаном я вижу даже от сюда. Эти волки не сочувствуют своим парам, не заботятся и не помогают, не поддерживают и просто используют для потомства.

 

– Ты теперь навечно мой, – тихий шепот раздается совсем близко и горячее дыхание посылает волну мурашек по спине, ты обнимаешь меня за талию и похотливо ухмыляешься, запуская ладонь под мою майку.

 

Да, этим чувством они уже давно не болеют.