Глава 18. Ненужная награда 3 страница

- Кадер, милая, к тебе пришли. – ласково сказала нянька.

- Здравствуйте, дядя Насух! – пропела малышка.

- И тебе добрый вечер, Кадер. – ответил Матракчи, зайдя в комнату.

- Ты принёс конфеты, да?

- Принёс, конечно, но сначала я представлю тебе кое-кого. К тебе пришла очень важная гостья.

- Что за гостья?

Нигяр вошла в комнату, сияя от счастья. Она до сих пор не могла поверить в то, что случилось. Единственное, о чём бывшая калфа молила все высшие силы – лишь бы не проснуться, не осознать, что это был просто сон. Внутри неё всё сжалось. Девочка удивлённо посмотрела на странную посетительницу, которая, почему-то улыбалась ей с какой-то непонятной теплотой и любовью.

- Кто это? – спросила она.

- Кадер, это не просто гостья. – ответил Насух. – Это твоя мама.

Герцогиня подошла к малышке и опустилась перед ней на колени. Нигяр боялась, что не сможет вымолвить ни слова, однако ей всё же удалось заговорить.

- Здравствуй, Кадер. – ласково прошептала она. – Я вернулась.

Девочка внимательно поглядела на улыбающуюся женщину. Та нежно взяла её крохотную ладошку в руки и поцеловала её. Сердечко Кадер застучало так сильно, как никогда раньше.

- Мама!

Малышка бросилась в объятия матери. Нигяр прижала ребёнка к груди. Она задыхалась от счастья, её щеки были мокрыми от слёз. Бывшая калфа так долго ждала этого момента, что ей всё ещё казалось, будто она спит.

- Я так скучала по тебе, мамочка. – пролепетала Кадер.

- И я по тебе. – ответила Нигяр. – Я видела тебя во сне каждую ночь, моя любимая девочка.

- Больше ты не будешь пропадать надолго?

- Никогда, клянусь.

Нигяр уселась на диван и посадила дочь себе на колени. Более прелестного ребёнка она никогда ещё не встречала.

- Дай я взгляну на тебя. – прошептала леди Норфолк. – Какая ты у меня красивая!

- Ты тоже очень красивая. – ответила девочка, приглаживая волосы матери.

Насух, Френсис и Лалек Хатун стояли у дверей и любовались этой картиной. Казалось, ничто не могло нарушить воцарившейся идиллии.

- Насух Эфенди, если вы не возражаете, я отлучусь в соседний дом. – тихо сказала нянька. – Меня просили помочь присмотреть за младенцем, буквально несколько часов.

- Иди, хатун, за эти несколько часов с Кадер ничего не случится. – ответил Матракчи.

Поклонившись, нянька вышла из помещения, оставив воспитанницу на попечение матери. Граф Кэмберленд не спускал глаз с османки. Насух заметил это.

- О чём задумался, Френсис Эфенди? – спросил он.

- Эта женщина, Матракчи. – произнёс в ответ тот. – Моё сердце обливается кровью, стоит мне подумать о том, какая судьба ждёт её по возвращению в Англию.

- А в чём дело?

- Герцог Норфолк грозится развестись с ней. Принять девочку он откажется. Куда пойдёт бедняжка, к тому же с ребёнком? – Френсис покачал головой. – Если милорд решится на такой шаг, то я не брошу бедную женщину. Я женюсь на ней и удочерю малышку.

При этих словах придворный мастер побледнел и опустил глаза. Он, конечно, догадывался, что англичанину небезразлична судьба его бывшей жены. Но чтобы всё было настолько серьёзно… Матракчи не был к этому готов. Да и откуда это противное чувство, когда при одной мысли о том, что Нигяр Хатун будет принадлежать другу, бросает в жар и хочется крушить всё вокруг? В последний раз Насуха Эфенди посещали эти ощущения в тот самый день, когда Ибрагим Паша увёл у него женщину прямо из-под венца… Неужели история повторяется?

- Так что, Френсис, - осторожно спросил он, сам не понимая, зачем говорит эти слова, - мы с тобой станем соперниками?

Англичанин посмотрел на товарища и мгновенно понял, к чему был задан этот вопрос. Да, молодой граф помнил, как Матракчи рассказывал ему про то, как однажды Великий Визирь вероломно разлучил его с женщиной, которую сам же и отдал ему в жёны. Самое смешное заключалось в том, что мастер успел привязаться к той хатун, полюбить её, и, похоже, в его душе, отравленной проделками «лучшего друга», всё ещё теплился маленький огонёк чувств к ней. Неужели Джоан Говард и есть та самая женщина, которую Ибрагим Паша отобрал у Матракчи?

- Пойми меня правильно. – промолвил он тихо. – Я лишь желаю ей счастья. Но охотиться за её сердцем будет для меня невыносимым испытанием.

- Сердце женщины – не охотничий трофей. – возразил Насух. – Особенно такой женщины, как Нигяр Хатун.

- Что же мы теперь будем делать? – аккуратно спросил Френсис.

- Не знаю, эфенди, - ответил Матракчи, - не знаю.

Издалека они наблюдали, с каким удовольствием леди Говард возится с дочерью. Наконец-то они сумели воссоединиться после долгой разлуки. Казалось, это счастье уже никто никогда не нарушит. Даже предстоящий отъезд делегации.

 

А в это время в Топкапы проходил серьёзный разговор. Выслушав Шакиру Хатун, Сюмбюль Ага посчитал своим долгом оповестить Хюррем Султан о произошедшем, тем более, что когда у простого стражника появляются деньги, переданные иностранкой, это всегда вызывает подозрение. Естественно, что главный евнух не сразу попал к Роксолане, ведь она присутствовала на церемонии подписания договоров, а потом долго разговаривала с пашами и лордами. И всё же вечером Сюмбюлю удалось встретится с госпожой. Она беседовала в коридоре со своим верным протеже Рустемом. Евнух низко поклонился им.

- Госпожа, вы обязаны знать. – пропел он.

- Говори. – ответила султанша.

Сюмбюль во всех подробностях выдал Роксолане всю информацию, какую только знал. Такой рассказ смутил Хюррем. Сперва она не поверила слуге, ведь насколько она знала, леди Элеонора постоянно находилась на виду и не могла провернуть ничего подобного. Но основная мысль, которую ей хотел донести слуга, ей была предельно понятна – Нигяр может угрожать вполне реальная опасность. Тем более, что ни её самой, ни сэра Френсиса Дойла на церемонии не было… Или, по крайней мере, султанша их могла просто не заметить.

- Я полагаю, что это заговор Томаса Хазрет Лери. – подытожил свою мысль Сюмбюль.

- Но причём тут тогда леди Элеонора? – не понимала Роксолана.

- Госпожа, я подозреваю, что она могла действовать от его имени. Если это так, то Нигяр Хатун действительно в беде.

- А ты действительно веришь этой Шакире? – спросил Рустем.

- Ууууу, да я бы доверил Шакире Хатун свою жизнь, ах! – театрально ответил ага.

Неожиданно в коридоре появилась принцесса Мария в сопровождении служанок. Сюмбюль и Рустем поспешили поклониться ей, а Хюррем одарила девушку приветливой улыбкой.

- Госпожа Мария. – приветствовала её султанша.

- Ваше Величество. – ответила та.

- Я полагаю, вы хорошо провели время в компании Михримах Султан?

- Да, миледи. – принцесса обратила свой взгляд на Сюмбюля. – Вы не возражаете, если я задам вопрос вашему слуге?

Роксолана кивнула в знак согласия. Рустем захихикал; его повеселило внимание, которое оказывала принцесса евнуху. Что касается самого Сюмбюля, то он залился краской и заулыбался.

- Я бы хотела узнать, как себя чувствует начальник корпуса султанских пажей? – вежливо спросила Мария, а служанка перевела её вопрос.

- Пажей? – удивился Рустем, услышав перевод. – Вот как, значит, в Европе называют ев…

Хюррем резко толкнула протеже локтем в бок, намекнув этим жестом, что подобные замечания неуместны в присутствии заморской гостьи. Не будучи дураком, жених Михримах сразу понял, что к чему и принял прежнее серьёзное выражение лица. Сюмбюлю же было приятно, что особа королевских кровей интересуется его здоровьем. Не решаясь ответить самому, он бросил вопрошающий взгляд на свою хозяйку. Та дала понять, что может без опаски заговорить с девушкой.

- Благодарю, госпожа, мне уже лучше, слава Аллаху! – ответил Сюмбюль, от чего Мария одобрительно заулыбалась.

- Кстати, Ваше Высочество, раз уж вы здесь. – произнесла Роксолана. – Прошу прощения за возможную бестактность с моей стороны, но не замечали ли вы сегодня некую странность в поведении милорда Томаса Говарда?

- Герцога Норфолка?

- Да.

- Я удивлена и озадачена вашим вопросом, миледи, - ответила Мария, - но сказать, что сэр Томас вел себя сегодня подозрительно, я не могу. Он всё время был с Их Величествами и не совершал ничего, что, на мой взгляд, могло бы поставить под удар его честь.

- С вашего позволения, Ваше Высочество. – обратился к ней Рустем. – Вы уверены, что поведение герцога не было вызывающим или странным?

- Абсолютно. – принцесса на секунду задумалась. – Вот только леди Фейган…

- С ней что-то не так?

- Она часто просилась выйти. Отлучалась на несколько минут, но это происходило периодически.

От этих слов Роксолана помрачнела. Её стали одолевать неприятные, даже страшные мысли. Сюмбюль ахнул, его глаза округлились. Быстро смекнув, что случилось, Рустем обратился к королеве востока

- Я полагаю, султанша, вам нужно переговорить с Повелителем.

- Да, ты прав. – ответила Хюррем. – Сюмбюль, а Шакира Хатун помнит лицо того аги, который отправил всадников?

- Если вам будет угодно, госпожа, я немедленно велю ей прийти и она сама всё расскажет.

- И правильно сделаешь. Зови её.

- Как вам будет угодно.

- Ваше Величество, вы чем-то напуганы. – заметила Мария.

- Нет-нет, миледи, пока что поводов пугаться нет. – ответила Роксолана. – Но нам придётся пройти к Повелителю и королю Генриху. Нужно серьёзно поговорить с ними обоими…

 

Глава 21. Осада

Вся улица погрузилась в сон, огонь горел лишь в одном доме. Нигяр уложила свою дочь спать и теперь сидела рядом и приглаживала девочке волосы. Бывшая калфа тихонько напевала малышке.

Ev sistr 'ta Laou, rak sistr zo mat, loñla,

Ev sistr 'ta Laou, rak sistr zo mat.

Ev sistr 'ta Laou, rak sistr zo mat,

Ur blank, ur blank ar chopinad loñla,

Ur blank, ur blank ar chopinad.

 

Ar sistr zo graet 'vit bout evet, loñla,

Ar sistr zo graet 'vit bout evet.

Ar sistr zo graet 'vit bout evet,

Hag ar merc'hed 'vit bout karet, loñla,

Hag ar merc'hed 'vit bout karet.

 

Karomp pep hini e hini, loñla,

Karomp pep hini e hini.

Karomp pep hini e hini,

Vo kuit da zen kaout jalousi, loñla,

Vo kuit da zen kaout jalousi.

Френсис и Матракчи наблюдали за этой картиной и у обоих становилось светлее на душе. Молчаливые свидетели идиллии, они знали, что для женщины, которая, как оказалось, не безразлична им обоим, весь мир сейчас создан только для двух человек – неё самой и её ребёнка. Однако долго продолжаться молчание не могло. Френсис решил первым прервать его.

- Зря я научил Джоан этой песне. – негромко сказал он, пытаясь шутить. – Она больше подходит для дружеской пирушки в каком-нибудь хорошем кабаке, но не как в качестве колыбельной.

- Понимаю. – вздохнул Насух. – Я бы тоже хотел научить Нигяр песням. Жаль только, что сделать это теперь крайне проблематично. А самое смешное, что у тебя больше шансов, чем у меня.

- Знаешь, приятель, а я испытываю лёгкий укол ревности. – признался граф.

«Что ты знаешь о ревности?», - подумал придворный мастер, не найдя слов, чтобы ответить ему.

Убедившись, что малышка спит, Нигяр нежно поцеловала дочку в лоб и заботливо укрыла одеялом. Она всё никак не могла наглядеться на своё сокровище, поэтому десять минут просто сидела, любуясь девочкой. Этот ребёнок был единственной нитью, связывавшей бывшую калфу с прошлым. Намерения мужа развестись можно считать не пустыми словами, но ещё одной разлуки молодая женщина просто не вынесет. Скоро она уедет в Англию, Матракчи заберет Кадер и спрячет её у друзей, как и обещал, но вот сможет ли Джоан Говард снова вырваться в Османскую Империю, чтобы воссоединиться с дочкой? Навряд ли. К тому времени у неё уже не будет ни средств, ни связей, чтобы осуществить задуманное. Следовательно, решение нужно принимать здесь и сейчас… Мысленно пожелав малышке сладких снов, Нигяр взяла лампу и вышла из комнаты.

- Мы возвращаемся во дворец? – спросил у неё Френсис.

- Не стоит спешить, давайте подождём возвращения Лалек Хатун. – предложил Матракчи.

- Я согласна. – ответила Нигяр. – Нельзя оставлять маленького ребёнка совсем без присмотра.

Все трое спустились в небольшую гостиную на первом этаже. В камине скромный огонёк поглощал дрова, отбрасывая на стену причудливые тени. В воздухе витал едва уловимый аромат цветов, стоящих на столе в глиняном кувшине. Дом погрузился в такую тишину, что, казалось, и кошка не сумеет пробежать мимо на своих мягких лапах, оставшись незамеченной.

- Каков будет ваш следующий шаг, госпожа Говард? – тихо спросил Френсис.

- Я не могу расстаться с дочерью. – ответила Нигяр. – Не для того я проделала столь долгий путь, чтобы потерять её во второй раз.

- Ты её не потеряешь. – поспешил успокоить бывшую жену Матракчи. – Ты сможешь забрать её в любое удобное для тебя время. А пока она поживёт на ферме у моих друзей. Я сам отвезу туда Кадер.

- Нет, Насух Эфенди. – неожиданно возразила герцогиня Норфолк. – Никуда ты её не повезёшь.

- Почему?

- Я заберу её с собой уже завтра.

Заявление шокировало придворного мастера и графа. Они явно не были готовы к такому отчаянному шагу, который собиралась предпринять Нигяр. Предприятие грозило провалиться, едва начавшись.

- Нигяр Хатун, неужели ты рискнёшь привести малышку во дворец? – ошеломлённо спросил Насух.

- Да, и приведу. – последовало в ответ.

- Но этим вы только ещё больше разозлите герцога! – вмешался Френсис. – Вы же знаете, что он отнесется к появлению девочки весьма агрессивно, этим вы только ускорите свой развод. А двор? Неужели вам доставит радость узнать, что вы снова стали объектом грязных сплетен?

- Мне всё равно, милорд, я больше не боюсь никого и ничего.

- Но вы навлечете на себя гнев султана и короля. К тому же принцесса Хатидже может всё узнать и тогда она завершит то, что начала несколько лет назад. А Насух Эфенди? Понимаете ли вы, что ему грозит, если она узнает, что он не выполнил её приказ?

Нигяр заглянула в глаза сперва Френсису, затем Матракчи. В конце концов, граф Кэмберленд не был далёк от истины.

- Миледи, неужели вы действительно хотите ввергнуть себя в новые проблемы и собственными руками порушить то, что удалось отстроить с таким трудом? – спокойно спросил тот, нежно взяв ладонь Нигяр в свои руки.

- Френсис Эфенди прав. – заметил Маракчи. – От того, что ты публично продемонстрируешь, что твой ребёнок жив, лучше никому не станет.

- Что ж, если вы так настаиваете…

Нигяр пришлось принять и это условие. В самом деле, приводить Кадер во дворец, чтобы оттуда забрать её с собой прямо на корабль, было опасно. Невероятными усилиями бывшей калфе удалось предотвратить конфликт между двумя государствами, нарушать это равновесие собственным безрассудным поступком будет, по меньшей мере, обидно. Да и зачем подставлять этих людей, единственных друзей, бывших у неё на тот момент? Скрепя сердце, герцогиня согласилась с доводами Кэмберленда.

- Что-то Лалек Хатун задерживается. – как-бы невзначай сказала Нигяр.

- Я встречу её на пороге. – вызвался Френсис.

- Только не привлекай к себе внимания, - насмешливо предупредил его Матракчи, - не то кто – нибудь подумает, что Лалек Хатун вдарилась в грех.

Френсис зажёг огонь в лампе и вышел в коридор, стараясь задержать взгляд на Джоан Говард как можно дольше. Нигяр же встала с дивана и подошла к камину. Она стояла рядом с ним, вглядываясь в пламя.

- Вот смотрю я на тебя, Нигяр Хатун, и не узнаю. – тихо промолвил Насух. – Неужели эта поездка могла так сильно изменить тебя?

- Как видишь, Эфенди. – ответила ему бывшая супруга. – Оказывается, смогла.

- И всё же я не могу понять, кто сейчас стоит передо мной, османка или англичанка? – вопрошающе сказал мастер. – Кто ты на самом деле? Нигяр Хатун или леди Джоан?

- Я сама не знаю. На одном краю света я чужая, на другом – тоже. Иногда я чувствую, что хотя меня кличут Джоан, в душе я всё та же Нигяр, а иногда воображаю, будто Джоан всё время сидела во мне, а Нигяр была лишь оболочкой. Я могу лишь догадываться о том, что произойдёт со мной завтра, и на какое имя я буду отзываться. Если в моём сердце и осталось место для любви, то оно отныне и навсегда принадлежит только Кадер.

- Ни за что бы не подумал, что когда – нибудь в твою светлую голову забредут подобные мысли.

- Знаешь, одна моя подруга, ныне покойная, к сожалению, сказала, что после девяти кругов ада у человека, прошедшего их, сердце обычно каменеет. И я ей верю.

- А если по возвращению в Англию найдётся человек, который захочет видеть тебя своей женой, что ты ему скажешь?

- Ничего. – ответила Нигяр, догадываясь, кого имеет в виду Матракчи, но не удивившись и даже слегка опешив от собственного равнодушия. – Я буду долго молчать.

Несколько секунд бывшие супруги сидели в полной тишине, лишь потрескивания горящих дров в камине разбавляли её. К ужасу Нигяр, она сама поверила в то, что сказала Матракчи. Ну что ж, не она завела этот разговор.

- Я пойду, посмотрю, где там Лалек Хатун. – сказал Насух. – Что-то долго она не возвращается, да и Френсис Эфенди куда-то запропастился.

Герцогиня покачала головой в знак согласия. Её отрешённый взгляд устремился в сторону огня. Выходя из помещения, Матракчи зачем-то прихватил с собой меч. Он не мог объяснить самому себе, зачем ему понадобилось оружие, но какой-то внутренний голос приказал ему сделать это. Нигяр осталась в комнате одна.

Не прошло и минуты, как со стороны двора раздались ржание и топот копыт. Сперва бывшая калфа подумала, что это приехали к Лалек Хатун. Но через пару минут звон стальных клинков заставил её вздрогнуть… Вскоре в комнату, где сидела Нигяр, ворвались Френсис и Матракчи и наспех заперли дверь.

- Ваша Светлость, Хатун, - задыхаясь, произнёс Насух Эфенди, - немедленно поднимись наверх и укройся где-нибудь вместе с ребёнком.

- Что произошло? – взволнованно спросила женщина.

- Они хотят убить тебя!

- Но кто эти люди?

- Бандиты. – коротко ответил Кэмберленд. – И их кто-то нанял. Я могу догадываться, кто именно.

Нигяр показалось, будто её дыхание прервалось, а сердце готово выскочить прямо через горло. Ладони вспотели, а спине стало так холодно, что возникло ощущение, будто она обрастает льдом. Выражение панического страха застыло на лице герцогини. Все мысли несчастной были направлены лишь в одну сторону…

- Томас! – издала она возглас.

- Нигяр, ты слышала меня? – с несвойственной для него строгостью спросил Матракчи. – Прячься, сейчас же!

Бывшая калфа решила повиноваться и бежать наверх. Ей было совершенно необходимо обеспечить безопасность своей дочери. Правда, как только она метнулась к лестнице, Френсис схватил её за локоть.

- Подожди, - сказал он и вынул из пазухи кафтана пистолет – оружие аристократов, - возьми вот это.

- Что это?

- Если на тебя будут нападать, наведи на злодея дуло и посильнее нажми вот на этот крючок. – объяснил граф, вкладывая в руку Нигяр оружие. – Теперь беги.

- Френсис, они, кажется, прорываются! – воскликнул Матракчи.

Для Нигяр это стало последним аргументом в пользу того, чтобы бежать. Она пересекла лестницу за три секунды, перескакивая через ступеньку. Наконец она отворила дверь в детскую и захлопнула её за собой. Именно в этот момент разбойники снесли дверь в комнату, где их уже поджидали Френсис и Насух, готовые пустить в бой свои клинки.

Едва Нигяр успела не вбежать, а просто влететь в комнату, как услышала жалобный плач дочери:

- Мамочка, мне страшно!

- Не бойся, моя девочка, не бойся. – прошептала бывшая калфа, обнимая малышку. – Мамочка ни за что не даст тебя в обиду.

Вдруг откуда-то раздался подозрительный скрип. Только сейчас Нигяр поняла, что кто-то пытается забраться в комнату через приоткрытое окно. Подбежав к нему, чтобы закрыть створку, герцогиня обнаружила, как по стене карабкается один из бандитов, нанятых, чтобы убить её. Поначалу она растерялась и захотела закричать, позвать на помощь. Только каким-то чудом Нигяр вспомнила про пистолет, который ей дал Френсис. Как там нужно сделать? Навести на цель и посильнее нажать на спусковой крючок. Звук выстрела оглушил герцогиню и заставил Кадер закричать. Бандит, словивший пулю прямо в лицо, замертво рухнул на землю. От вида крови Нигяр не смогла сдержать рвотные позывы и залила противной жёлто – розовой желчью подоконник…

Немного собравшись с мыслями, герцогиня закрыла окно, подобрала плачущую дочку и пристроилась вместе с ней в углу за занавеской. Укрытие не было надёжным, но другого, к сожалению, не было. Слушая, как внизу звенит сталь, Нигяр вздрагивала и крепче прижимала к себе ребёнка. Всё, что ей оставалось делать – это молиться. Вот только кому? Если ни христианский, ни мусульманский боги не могут защитить её, то свою молитву придётся адресовать тем, кто занимается этим в данный момент…

Между тем, Френсис Дойл и Матракчи Насух Эфенди обороняли дом от разбойников. Двое против восьмерых – силы, скажем так, не совсем равные. Но удача была этой ночью на их стороне. Под конец битвы из восьми нападавших в живых осталось только трое. Как на зло, Френсису достался очень сильный противник, ловко орудовавший мечом. Поднимаясь верх по лестнице, граф Кэмберленд парировал один удар за другим, но никак не мог взять преимущества. Лезвие скользнуло по его груди, но это не остановило храбреца. Задержав очередной выпад противника, он выбрал нужный момент и силой ударил его ногой по колену. Бандит ослабил хватку, что дало Френсису возможность вонзить шпагу прямо ему в живот и сбросить на пол через парапет. Матракчи также спустил с лестницы двоих нападавших на него. Трезво оценив ситуацию, придворный мастер решил, что сейчас и ему и другу – англичанину нужно собраться с силами для решающего сражения.

- Френсис, сюда! – крикнул он, указывая на дверь детской.

Кэмберленд не стал возражать, и последовал за Насухом. Они вбежали в комнату, где пряталась Нигяр.

- Нигяр, ты здесь? – спросил граф.

- Да, да. – герцогиня Норфолк вышла к своим спасителям. – Всё закончилось?

- Нет, - ответил ей бывший муж, - нужно чем-то подпереть дверь, и немедленно!

Через минуту все трое пододвинули к двери диван и два сундука. Такая баррикада должна была сдержать натиск врагов хотя бы на полчаса. Довольный, Френсис распрямился во весь рост. Только сейчас присутствующие заметили, как на его груди красовалось огромное алое пятно. Это кровоточила рана.

- Вот чёрт. – произнёс лорд Кэмберленд и его ноги подкосились. Он упал на пол, а перепуганные Нигяр и Матракчи первым делом попытались остановить кровь.

- Не стоит, - прошептал Френсис, - это бесполезно.

- Тише, Френсис, не трать силы. – едва ли не с нежностью промолвила Нигяр. – Ты должен жить!

- Боюсь, миледи, я не дотяну до рассвета. – ответил тот.

- Друг, ты выживешь! – сказал Насух. – Если не ты, то кто же позаботиться о нашей Нигяр в Англии?

Бывшая калфа попыталась улыбнуться, но поток слёз, брызнувший из её глаз, заметно осложнило задачу. Оглянувшись, она заметила, как дочка выглядывает из своего немудренного укрытия.

- Кадер, сейчас же вернись туда, где ты сидишь! – строго и властно произнесла Нигяр и повернулась к умирающему Френсису. – Ты же не оставишь меня, так ведь?

- Друзья мои, берегите себя. – прошептал граф.

Лорд Кэмберленд закрыл глаза и несколько секунд спустя отдал душу небесам. Опустив его голову, Нигяр сглотнула слёзы и бросилась на грудь бывшему мужу. Насух обнял её и пригладил, как самое дорогое и близкое существо. Ему самому было безумно жаль безвременно ушедшего друга. Теперь противостоять злодеям придётся лишь ему и Нигяр Хатун…

- Нигяр, ты не знаешь, будет ли грехом, если совершить намаз по иноверцу? – спросил он тихо.

- Нет. – всхлипывая, ответила та. – Хороший человек достоин того, чтобы за него помолились.

- Когда окончится этот кошмар, я так и поступлю. Но для начала нужно разобраться с теми двумя мерзавцами, что остались внизу.

- Хорошо, только помоги мне спрятать тело. Не хочу пугать дочь.

Бывшие супруги оттащили труп Френсиса в дальний угол комнаты и накрыли его простынёй. Как теперь леди Норфолк объяснит своему государю, а Насух Эфенди своему причину, по которой граф Кэмберленд исчез, уехал в неизвестном направлении? Утром у них будет время подумать над этим. А бандиты времени терять не стали, и Нигяр и Матракчи услышали, как оставшиеся в живых разбойники бьются в дверь…

 

Глава 22. Расследование

В тот момент герцогиня Норфолк не услышала ничего, кроме бешеного стука её сердца. События последних дней стремительно пронеслись перед глазами женщины, и вот их апофеозом должна стать смерть. Бывшая калфа султанского гарема и её маленькая дочь должны стать жертвами непомерного честолюбия и эгоизма Томаса Говарда. Как после таких поступков его можно назвать не только мужчиной, но и просто человеком? Даже звери так не поступают.

- Ты сможешь справиться с ними? – взволнованно спросила Нигяр у бывшего мужа.

- Это не будет сложно. – ответил Матракчи. – Их всего двое, к тому же, мы с Френсисом, мир его душе, изрядно их потрепали.

Герцогиня хотела было ответить, что очень рада, что удача на их стороне, но внезапно её внимание привлёк топот и ржание лошадей. Выглянув в окно женщина ужаснулась и придворный мастер, последовавший за ней, тоже. Прямо во двор въехало два десятка всадников, очевидно, подкрепление. И Нигяр, и Матракчи решили, что лорд Норфолк таким образом подстраховал себя, подослав побольше людей на расправу с беззащитными женщиной и ребёнком. В руках наймитов сверкнули мечи.

- Нигяр, я задержу их, а тебе с Кадер придётся бежать. – стараясь сохранить самообладание промолвил Матракчи.

- Но куда? – с отчаянием в голосе выдохнула Нигяр. – Мой наряд не может не привлечь к себе внимание. Да и потом, как я выберусь наружу?

- Единственный способ – спуститься вниз по желобу.

- По желобу?

Герцогиня поглядела на единственно возможный путь к спасению. Бандит, который лез в окно, чтобы убить её, воспользовался им, как средством для попадания внутрь. Бывшая калфа пришла к выводу, что ей ничего не остаётся, кроме как посадить дочь себе на плечи и, разувшись и разорвав подол для удобства передвижения по вертикальной поверхности, медленно начать спускаться, мысленно молясь обоим богам, чтобы её не застигли врасплох. Между тем, в дверь стали стучать сильнее; баррикада не могла долгое время выдерживать натиски злодеев, как остававшихся, так и вновь прибывших.

- Чего же ты медлишь? – подстегнул Матракчи бывшую жену. – Убегай, скорее!

Нигяр молча кивнула в знак согласия. Как ни крути, но всё-же инстинкту самосохранения придётся повиноваться.

- Кадер, иди ко мне. – подозвала она дочь. – Крепко держись мамочку и не разжимай ладошек. Поняла?

- Мама, дядя Насух, смотрите! – пропела девочка.

Нигяр и Матракчи глянули в окно и заметили, как к дому приближается ещё один отряд. На этот раз это были солдаты султана Сулеймана. У троих из них в руках были факелы, освещавшие путь и предупреждающие о появлении воинов. Нигяр узнала человека, возглавлявшего отряд. Это был тот самый Рустем, который однажды уже вырвал её из лап смерти.

Воинам не понадобились обычные формальности, типа стука в дверь, чтобы проникнуть внутрь. Очевидно, что разбойники не ожидали их визита, поэтому засуетились. Нигяр внимательно прислушалась к происходящему.

- Немедленно сложите оружие, господа! – объявил Рустем командным голосом. – Через несколько минут сюда явится наш достопочтенный правитель султан Сулейман – хан Хазрет Лери, и вы ответите за попытку нарушить мир и покой, установленный между двумя государствами лично перед ним! Так что предлагаю вам сдаться добровольно.

- А если мы не сдадимся, что тогда? – с ядовитой улыбкой спросил один из бандитов.

- На этот случай я имею указание Падишаха живыми вас не брать. – не менее ядовито ответил Рустем.

- Ну что ж, попробуй. – злобно процедил разбойник и дал своим людям сигнал «к оружию». В миг в помещении завязалась кровавая битва между разбойниками и людьми султана, возглавляемыми Рустемом Пашой. Дом снова наполнился звоном клинков. Янычары яростно сражались с наймитами. Разобрав баррикаду, Насух примкнул к ним, оставив Нигяр защищать дочку.

- Кого я вижу? Святоша Лопух Эфенди решил принять участие в бойне! – издевательским тоном произнёс Рустем, когда Матракчи поравнялся с ним.

- Оставь свои колкости, Паша, - холодно ответил мастер, - я сражаюсь со злодеями не ради собственных интересов.

- Ради последней ниточки, связывающей тебя с Ибрагимом Пашой. – продолжал язвить Рустем. – О, да, это так трогательно!

Насух не успел ничего ответить, так как обоим воинам пришлось отражать стремительную атаку разбойников. Меч перекрещивался с мечом. Удар ятагана, ещё один… Трупы падали, как только что подкошенные колосья, и кровь заливала пол в домике на окраине Стамбула… В жестокой мясорубке не могло обойтись без жертв: кого-то поражал удар холодной стали, кто-то падал с лестницы и ломал себе шею, кого-то просто забивали насмерть. И не было понятно, на чьей стороне преимущество в этой схватке, слуг султана или злодеев – головорезов.

В это время в детской на втором этаже Нигяр в одиночку восстанавливала баррикаду. Подперев дверь сундуком и столом, бывшая калфа поспешила вернуться вместе с Кадер в то убежище, в котором они изначально и укрывались от бандитов. Девочка плакала и тряслась, и её матери пришлось покрепче прижать её к себе и закрыть ей личико.