Начальный этап деятельности сербских чет.

Болгария в границах Сан-Сте­фанского договора 1878 года стала недосягаемым идеалом болгарского национального объединения, закрепив в сознании ее народа представление об обширных про­стран­ствах, населенных болгарами. Мощным инструментом в борьбе за отстаивание национальных интересов Болга­рии в Македонии и на сопредельных территориях был Болгарский экзархат. Сразу же после Объединения с Восточной Румелией Болгар­ское княжество перешло к активным дейст­виям в Македонии и Старой Сербии.

Сербские интересы в Старой Сербии и Македонии практически не были защищены. Нарушение Болгарией всех международных конвенций и захват ею части терри­тории Турции убедили Сербию серьезнее заняться под­держанием своих национальных интересов в Македонии и Старой Сер­бии. Этой цели способствовало созданное в августе 1886 года "Общество Св.Саввы"[593]. В 1887 году в Министерстве про­све­щения проводится реструкту­ризация и выделение от­дельного Политико-просвети­тельского отдела МИД[594]. В соответствии с "Планом М.Гарашанина по укреплению серб­ского влияния в Маке­донии и Старой Сербии" от 1885 года большую роль в защите сербских интересов в Македо­нии и Старой Сербии стали играть сербские консульства, от­крытые в 1880-х - нач. 1890-х годов.

Болгарская сторона не могла спокойно наблюдать за действиями Сербии в Старой Сербии и Македонии[595]. В 1893 году в Салониках была создана Македонская рево­люционная организация, поставившая целью завоева­ние автономии для Македонии. А в Софии в 1895 году от­крылась Маке­донско-Одринская органи­зация, во главе с Верховным Маке­донско-Одринским комите­том. "Одинаковые цели давали воз­можность для сотрудничества и взаимо­действия двух орга­низаций. Особенно активным со­труд­ничество стало в 1899 году, когда заграничными пред­стави­телями ЦК ВМОРО были Гоце Делчев, Гьорче Петров, а во главе Верховного коми­тета стал Борис Сара­фов…"[596] С 1895 эти организации начали свою деятель­ность, ликвидируя "уличенных шпио­нов": сербских и греческих православных священников, монахов, учителей и просто авторитетных людей[597].

В 1897 году Сербия и Болгария подписали соглашение о том, что "…вопросы, затрагивающие инте­ресы сербского и болгар­ского народов в Османской им­перии, будут подлежать совмест­ному обсуждению обоих прави­тельств, ни Белград, ни София не будут предпри­нимать в одностороннем порядке каких-либо дей­ствий, которые могли бы привести к нарушению status quo; обе стороны обязываются не препятствовать друг другу в нацио­наль­ных, церковных, школьных вопросах до тех пор, пока не будут утверждены на основе взаимного согласия сферы ин­тере­сов в европейских землях Осман­ской империи…"[598]. Убийства сербских учителей и священ­ников болгарские агенты в Македонии и Старой Сербии не прекратили[599].

На заседании Сената Королевства Сербии, проведен­ном 10 ноября 1901 года, представители всех политиче­ских партий выразили обеспокоенность положением в Ста­рой Сербии. Но официальным властям Сербии было не до того - во всю шатался трон, правительства меня­лись, а большая часть полити­ческого вни­мания была сосредоточена на межпартийных сварах. Дина­стия Обреновичей доживала свои последние месяцы.

Важно заметить, что не все четы, действовавшие в Македонии, находились под прямым управлением пробол­гарских и прогреческих организаций. Некоторые пов­станцы обращали свои взгляды к Сербии, и это не было чем-то новым.

17 марта 1878 года 74 бывших добровольца сербской армии (урожденцы Скопской, Велешской, Прилепской, Поречской и Дебарской областей) обратились к сербским военным властям с просьбой о помощи. Они просили, чтобы им выдали 300 ружей "острагуш" с боеприпасами, а потом под командованием 15 унтер-офицеров и 2 офицеров разрешили перейти в свои края для поднятия восстания православных против Турции. В офицерах им было отказано, но они получили не только 300 "острагуш", но и 2000 ружей системы Пибоди, с большим количеством патронов ко всему оружию. Все это было переброшено в район Куманова и Кривой-Палананки, где активно использовалось[600].

Щедрая помощь сербских властей все-таки не смогла помочь успеху восстания, но вооруженные отряды наполнили Старую Сербию и Македонию. При поддержке военных властей в Турцию забрасывались новые вооруженные отряды. Например, в 1879 году из Ниша в Старую Сербию перешел Мицко Крстич с соратниками. Переброску и подготовку четы осуществил Никола Рашич и военные власти г. Вранье. Отряд дал бой турецким аскерам в районе Криве-Паланке. Другая чета под командованием Спиры Црне-Големинойского 14 марта 1880 года вступила в бой с превосходящими силами турок и албанцев в районе Овчего поля. Было убито 40 турок и албанцев, но, к сожалению, погиб и сам Спиро, после чего чета распалась. Вранье стало базой повстанцев, там они имели помощь гражданских и военных властей.

Ситуация изменилась 19 сентября 1880 г., когда либеральный кабинет Йована Ристича был заменен на правительство прогрессистов Милана С. Пирочанца. Эту смену кабинетов вызвали как не совсем удачные для Сербии результаты Берлинского конгресса, так и активность Австрии в связи с подписанием австро-сербского торгового договора. Новые ориентиры внешней политики сводились к проавстрийской ориентации и добрососедским отношениям с Турцией.

В конце 1880-1881 гг. после ряда поражений в Старой Сербии и Македонии не­которые четнические отряды вновь прибыли в Сербию и обратились за помощью к сербскому правительству, чтобы получить помощь деньгами и оружием[601]. Сербские[602] четники из Старой Сербии, перешедшие в Сербию и разместившиеся во Вранье, просили выслать им хотя бы 1000 ружей старой системы и помочь продовольствием, для того, чтобы они могли продолжать борьбу. Но, новое сербское правительство не только не помогло им в формировании чет, но и запретило пребывание отрядов на территории Сербии. Меньшая часть четников решила продолжить борьбу и погибла в боях[603], часть вернулась к родным очагам, а остальные осели в Сербии.

В начале XX века, несмотря на продолжавшийся отпор властей, положение радикально изменилось, просьбы выходцев из Старой Сербии и Македонии о помощи в организации боевых отрядов и помощи оружием и день­гами были услышаны[604].

* * * * *

В это же время несколько сербских интеллектуалов ре­шили действовать самостоятельно. Подробный рассказ о первых шагах на пути создания Сербской Революционной Организации содержится в мемуарах[605] одного из участников - Стевана Симича[606].

Симич родился в 1882 году в местечке Кратово в се­мье шерстобита. В родном городке он закончил сербскую школу "старого образца", т.е. существовавшую исклю­чи­тельно на деньги местной сербской общины и органи­зован­ную без помощи консульства, в результате чего уро­вень преподавания был невысок. Начальные классы серб­ской гимназии Симич закончил в Скопье, а по­зднее в Стамбуле Симич закончил Высшую Сербскую Гимназию. Проработав некоторое время учителем, Симич отправился в Белград, где поступил на Философский фа­культет Белград­ского университета[607].

Судьба столкнула Симича с доктором Милорадом Год­жевцом. Годжевац родился 1 марта 1860 года в г.Валево. Окончил гимназию в Белграде, и медицинский факультет в Вене. По окончанию факультета работал сначала в г.Кня­жевац, а потом в Белграде[608]. Медицинская практика да­вала ему чрезвычайно широкий круг общения, в кото­рый входили и многочисленные выходцы из Старой Сер­бии.

Вокруг Годжевца сформировался определенный круг друзей и единомышленников[609], озабоченных бедственным положением сербов в Старой Сербии и Македонии, находившихся под двойным натиском албанских башибузуков и бол­гарских террористов[610]. Одним из таких будущих со­ратни­ков М.Годжевца был доктор юридических наук Васи­лие Йо­ванович, происходивший из семьи сербов, пересе­лившихся из Скопье в Белград. Он родился в 1874 г. в пути, когда его семья навсегда уходила из родных мест. Юридический факультет он закончил в Белграде, а докторантуру - в Брюсселе[611]. В Белграде занимался ад­вокатурой. В компании этих интеллектуалов, озабоченных положением сербского народа в Турции был и предприниматель - Лука Челович (Требинец). Он ро­дился в 1852(1854?) году в селе Придворица рядом с Требиньем. Став учеником торговца, он покинул село и ушел в Белград на заработки. В 1875 году он оставил свое успешное де­ло и отпра­вился участвовать в боснийско-герцеговинском восста­нии, после этого воевал добро­вольцем I и II сербо-турецкие войны. По окончанию военных действий в Белграде Челович вернулся к торговле и опять преуспел. До самой своей смерти он занимался благотворительностью, помогая сербским четникам, Обществу Св.Саввы и Белградскому унив­ерситету[612]. Не обошлось и без кадрового военного - генерала Йована Атанацковича, родившегося в 1848 году в Неготине, выпускника Военной академии в Белграде. Й.Атанацкович занимал пост военного министра с 10 декабря 1899 г. по 12 июля 1900 г. и с 29 мая 1903 г. по 2 августа 1903 г.[613] Вопреки официальной линии Сербии на мирное просветительство в Старой Сербии и добрососедские отношения с Турцией, генерал поддерживал Годжевца и его друзей[614].

Для людей из круга Годжевца стало ясно, что мир­ными средствами сербские национальные интересы защи­тить было невозможно, требовалась жесткая, революцион­ная дея­тельность. Беженцы и просто приезжие из Старой Сербии сообщали об активности болгарских организаций и мусуль­манских башибузуков. Ряд встреч, состоявшихся в ноябре 1902 года между вышеперечисленными людьми, привел к общему выводу - медлить больше нельзя.

То, что Майский переворот практически не сказался на деятельности организаторов Сербской Революционной Организации(СРО), даёт нам возможность предположить, что королем и официальными властями они не инспириро­вались[615]. Роль катализатора в организации СРО сыграли события в Македонии и Старой Сербии, произошедшие весной - летом 1903 года.

После начала Илинденского восстания в Белграде прошло не­сколько митингов. Соратники М.Годжевца собрались "на старом Калемегдане перед памятником князю Михаилу"[616]. Они выразили неудовлетворение примиренческой внешнеполитической линией Сербии, неспособностью Тур­ции обуздать анархию и бесконечными провокациями со стороны Болгарии. Выступали: протоиерей Алекса Ивич, преподаватель и литератор Риста Одавич, государствен­ный советник Живан Живанович, студент Еврем Симич, журналист Йован Чая и последним - рантье Наум Яман­диевич, одетый в народный македонский костюм. Сразу же после митинга значительное число выходцев из Старой Сербии и Македонии, обратилось к М.Годжевцу, Й.Атанацковичу и В.Йовановичу с просьбой "записать их в четники"[617].

Наконец, в середине сентября 1903 года, ночью, в просторном доме Л.Человича, по приглашению группы Годжевца, собрался широкий круг авторитетных предста­вителей сербского общества для обсуждения будущих действий. Присутствовали: доктор Милорад Годжевац, шеф санитарной муниципальной службы; доктор юриспруденции Василие Йованович, помощник адвоката; генерал Йован Атанацко­вич, канцлер королевских орденов; Диван Иванович, государственный советник; Любомир Ковачевич, бывший министр и член Академии наук; Яша Проданович, препо­даватель; Милутин Степанович, казначей Министерства Иностранных Дел; Любомир Стоянович, преподаватель университета и член Академии Наук; Светозар Стефано­вич, управляющий рестораном на железнодорожной стан­ции в Белграде. Радушным хозяином был богатый торговец Лука Челович, чье гостеприимство, впрочем, отпугнуло некоторых. Например, преподаватель университета Любомир Йованович отказался прийти, не желая входить в дом "отъявленного спекулянта"[618].

Председательствовал Й.Атанацкович, а М.Годжевац обратился к собравшимся с речью, в которой он вкратце описал тяжелое положение сербского народа в Старой Сербии и Македонии, выразил уверенность, что необходимость перехода к активным действиям назрела и пригласил собравшихся организоваться в общий сбор (т.е. примкнуть к группе Годжевац - Атанацкович - Йовано­вич).

М.Степанович выразил сомнение в чистоте стремлений группы М.Годжевца, и намекнул на то, что многие в Белграде, в том числе и он, считают, что за группой Годжевца стоят "франкмасоны", стремящиеся дестабили­зировать положение в Санджаке, чтобы дать повод Ав­стро-Венгрии оккупировать его. В результате сначала чуть не дошло до рукоприкладства. Ссора М.Годжевца и М.Степановича была вовремя погашена, и в инициативный коми­тет был включен еще ряд соратников[619].

Второе заседание состоялось через 3 дня в канцеля­рии генерала Й.Атанацковича. Кроме присутствовавших в прошлый раз пришли: Стефан Чиркович, торговец,; Голуб Янич, рантье из района Гостивара; Любомир Йованович, преподаватель Университета; Любомир Давидович, препо­даватель; майор Петар Пешич и некоторые другие. Й.Атанацкович говорил о необходимости как можно быст­рее формализовать комитет в организационные и программные рамки, П.Пешич рассказал о своих впечатлениях, полученных им во время недавнего путешествия по Маке­донии и Старой Сербии[620]. М.Годжевац призвал присутст­вующих хранить все в строжайшей тайне, т.к. о проис­ходившем не должны были знать не только представители иностранных государств, но и правительство Сербии, занимавшее официально миролюбивую позицию в отношении Турции.

На этом собрании было решено существовавший доселе инициативный комитет впредь называть Главным, а в помощь ему создать более широкий - Центральный Революционный Тайный Комитет в Белграде - ЦРТК(Б)[621].В ЦРТК(Б) были выделены три секции - революционная, финансовая и пропаганды. Революционную секцию воз­главлял Й.Атанацкович, входили в нее - М.Годжевац, Л.Челович, Г.Янич, а секретарем был В.Йованович.[622] В финансовой секции председательствовал С.Чиркович, членами были - С.Стефанович, Л.Давидович, М.Степанович и несколько других лиц. В третьей секции - про­паганды, главой был Ж.Живанович, а входили в нее - Л.Ковачевич, Я.Проданович, Л.Йованович.

На том же собрании приняли Статут организации, а секции пропаганды было поручено написать "мягкое" обращение, чтобы оповестить сербскую общественность о создании "комитета по помощи угнетенным братьям в неосвобожденных краях"[623].

Для революционной борьбы нужны были люди, но еще больше нужны были деньги. Поэтому через несколько дней после организационного собрания финансовой сек­цией была организована "конференция", на которую были приглашены богатые люди, склонные к меценатству и материальной поддержке интересов сербского народа в Старой Сербии. После ряда речей представителей рево­люционной и пропагандистской секции собравшимся пред­ложили сделать взносы. После этого собрания комитет получил крупную сумму, но … недостаточную. Оружие, боеприпасы, одежда, продовольствие для чет стоили до­рого. Тогда ЦРТК(Б) был вынужден заняться сбором необходимых сумм денег обходя белградских предпринимателей, ремес­ленников и промышленников. Средства собирались не только с представителей сербской национальности, в основном, добровольно помогавших СРО, но и с белградских евреев. Последние не выражали по этому поводу особого энтузиазма, и лишь ак­тивный нажим С.Стефановича, уполномоченного СРО, уг­рожавшего "боевиками и адскими машинками"[624], способст­вовал получению денежных средств и от них.

ЦРТК(Б) не была единственным объединением нацио­нально мыслящих сербов. Приблизительно в то же время в Белграде была основана благотворительная организа­ция "Коло српских сестара"("Кружок сербских сестер"-КСС)[625]. Собираемые этой организацией деньги и помощь беженцам из Македонии и Старой Сербии (многие из ко­торых участвовали в восстании с оружием в руках), сыграли значительную роль в укреплении рядов чет СРО. Финансовую помощь четникам, находившимся в Сербии на временном отдыхе, оказывали центральное и местные отделы "Общества Св. Саввы"[626].

* * * * *

Как и в 1881 году, инициатива вооруженной акции ро­дилась во Вранье. Город находился рядом с сербско-ту­рецкой границей, волны беженцев, переселенцев и се­зонных рабочих из Старой Сербии проходили через него. В городе было много военных и пограничников, знавших о тяжелом положении сербов на той стороне границы и стремившихся помочь им, пускай и вопреки государст­венной политике.

Именно такие люди и собрались вокруг Живоина Ра­фаиловича, офицера сербской армии. Он родился в 1871 году в с.Мионица в районе г.Валево. По окончанию 6 классов гимназии он поступил в Военную Академию. В 1903 г. Рафаилович дослужил до капитанского звания, но после занятия Рафаиловичем руководящего места в СРО турецкий посол в Белграде Фети-паша надавил на официальный Белград, и Рафаиловичу пришлось оставить службу[627].

На первых собраниях, проведенных в августе 1903 года, было решено организовать комитет, в состав кото­рого вошли: Живоин Рафаилович, капитан сербской ар­мии, - председатель; Миле Цупара, управляющий началь­ной школы, - секретарь; Панта Йованович, управляющий гостиницы, - казначей. Членами правления стали - Тома Стаи, торговец; Велимир Карич, аптекарь; Светислав Лукич, начальник железнодорожной станции; Тома Джурд­жиевич, судья; Сима Златичанин, преподаватель; Божа Драгичевич, ветеринар; Милан Граовац, инспектор моно­польного управления. Этот комитет получил официальное название - Исполнительный комитет центральной револю­ционной организации во Вранье(или же Исполнительный четнический комитет Вранье), а разговорное название было Исполнительный комитет Вранье - ИК(В)[628].

Окончательное решение о создании ИК(В) было при­нято 29 августа 1903 года. В час ночи в здании начальной школы г.Вранье собрался весь состав ИК(В). Протоиерей Дмитрие Павлович привел всех к присяге, которую принимали на Евангелии и кресте, образованном скрещенными кинжалом и револьвером[629]. Сразу же по при­нятию присяги ИК(В) перешел к решительным действиям: за короткое время в кассе удалось собрать 60.000 дина­ров. Тем временем Рафаилович отправился в Лесковац и Ниш, где также были образованы ИК. Во главе ИК(Л) стоял протоиерей Стеван Комненович, а в число членов входили местные мещане Сотир Тодорович, Джордже Лешняк и священник Пера Велькович. ИК(Н) возглавил Тодор Станкович. После этого Рафаилович отбыл в Бел­град, где вступил в контакт с М.Годжевцем и ЦРТК(Б). Центральный Комитет принял на себя функции стратеги­ческой координации, представительства, вербовки доб­ровольцев и логистической базы, а Исполнительные ко­митеты (особо активно действовал Вранянский комитет) - тактическое управление на турецкой террито­рии, боевую подготовку и непосредственную заброску чет[630].

Для вооружения чет генерал Михайло Сречкович, председатель стрелковых союзов выделил значительное количество современных по тому времени винтовок сис­темы Маузер-Милованович со 150 патронами[631]. Иногда четники получали и более старые винтовки системы Пи­боди-Мартини[632]. Кроме винтовок, четники были вооружены кинжалами и гранатами[633]. Воевода, кроме обычного воору­жения четника, имел пистолет, бинокль, часы и план­шет.[634]

Кроме вооружения четники обеспечивались одеждой: формой из грубого сукна белого, кофейного или реже черного цвета, папахой, портупеей, ремнями, ранцами, платком, нижним бельем. Если сукно было белым, то форму шили по образцу македонского народного костюма, если другого цвета - по шумадийскому типу.[635] Кокарды на папахах носили изображение белого двуглавого орла и надпись: "Свобода или Смерть". Имевшееся иногда знамя изображало крест на белом фоне[636]. В качестве на­град прославленные воеводы получали именные сабли[637].

Четники получали определенное количество средств и на закупку у местных жителей провианта и необходимой одежды на смену.

Для организации было необходимо пространство для размещения оружия, боеприпасов, экипировки, проведения собраний и подготовительных мероприятий. Во Вранье такая база была получена благодаря тому, что Ж.Рафаилович был женат на Наталье Йованович, дочери богатого враньянского торговца Янчи Йовановича, помогавшего национальному делу. Отряды четников перед заброской жили в гигантском подвале Я.Йовановича, где имели ме­сто для огневой подготовки и тренировок[638]. В Белграде в пользование комитета сербская митрополия выделила здание бывшего богослов­ского училища, которое находилось справа от собор­ного храма.