Гипотеза о том, что Зогар написан рабби Моше де Леоном во второй половине XIII в., базируется не только на свидетельствах самого текста: современные критики делают такой вывод не только на основании ссылок на поздние события, встречающиеся в тексте; дело даже не в имеющихся исторических свидетельствах о том, что некий испанский еврей, подозреваемый в этом грандиозном обмане, якобы жил за счет переписки Зогара1; что о нем не слышали до этого момента или что оригинальная рукопись, с которой рабби Моше делал списки, так никогда и не была найдена. Она основана на свидетельстве, появившемся одновременно с обнародованием Зогара или немного позже. Вполне вероятно, что, даже если бы этого свидетельства не было или оно оказалось вне поля зрения исследователей, последние пришли бы к аналогичному мнению самостоятельно; но факт остается фактом: если это свидетельство истолковано правильно, то, следовательно, главное обвинение против Зогара вообще не открытие современной критики; оно напрашивается само собой, и, значит, подозрения, связанные с происхождением Зогара, коренятся как в самом тексте, так и в исторических фактах. Таким образом, вся эта проблема построена не на песке и требует досконального и всестороннего анализа, дабы меня не обвинили в предвзятости. В то же время я ставлю перед собой задачу полностью опровергнуть выводы стороны обвинения.
Первым делом разберемся с предлагаемыми внешними свидетельствами. В 1566 г. в Константинополе вышла на иврите книга, озаглавленная Сефер Йохасин, или Книга родословий (генеалогий) рабби Моше Авраама бен Шмуэля Закуто, жившего во второй половине XV в.2 По отзыву этого автора, величие Зогара в том, что он является истинным светочем мира; в нем содержатся глубочайшие тайны Торы и скрытой традиции Израиля; он согласуется с истиной писаного и устного Закона; в нем изложены речения рабби Шимона бар Йохая, учителя мудрости эпохи императора Антонина, известного под этим именем, но на самом деле его учеников; и, наконец, что он стал известен только после смерти рабби Моше бен Нахмана, то есть во второй половине XIII в.3 Следовательно, рабби Авраама нельзя причислить к числу противников Зогара, как это пытаются сделать некоторые современные критики.
Отчего и кажется странным, что в книге, где так превозносится Зогар, мы находим рассказ, в котором он предстает фальсификацией некоего рабби Моше де Леона, иначе Моше бен Шем Това, сделанной им в целях наживы; и тем не менее на первый взгляд дело обстоит именно так, и так поняли его противники Зогара. В действительности же объяснение просто; рассказ, о котором идет речь, представляет собой фрагмент, и доказательством того, что в отсутствующей концовке удостоверяется подлинность Зогара и оправдывается переписчик этой рукописи, может служить тот факт, что человек, о приключениях которого идет речь в рассказе, в конечном итоге лично убедился в том, что Зогар не великолепная подделка, поскольку в одном из своих трактатов приводит цитаты из него. Даже такой убежденный противник подлинности древнего происхождения Зогара, как Грец, признает силу этого факта.
В рассказе речь идет о приключениях некоего Ицхака из Акко – ученика рабби Моше бен Нахмана, – который, как утверждали, творил чудеса, комбинируя буквы древнееврейского алфавита по системе, полученной от ангелов, то есть был визионером, если обойтись без жесткой критики. Словом, он был в Новаре в Италии где-то в 1293 г., когда услышал, что некий испанский раввин является обладателем изводной рукописи Зогара. Загоревшись желанием ознакомиться с ней, он отправляется в Испанию. Там до него доходят слухи, что ученый мудрец рабби Моше бен Нахман послал книгу своему сыну в Каталонию из Палестины4, но корабль, на котором была отправлена рукопись, бурей прибило не то в Арагонию5, не то в Каталонию, и драгоценная рукопись попала в руки Моше де Леона. В Вальядолиде Ицхак из Акко познакомился с Моше де Леоном, и тот клялся, что действительно владеет «древней книгой» и что она находится в его доме в Авиле и он покажет ее Ицхаку, когда тот придет к нему. После этого «пошел этот рабби Моше в город Аревало, возвращаясь к себе домой в Авилу, и заболел в Аревало и умер»6*. Рабби Ицхак пришел в Авилу и стал расспрашивать близких скончавшегося. Один из них «по имени рабби Давид де-Панкорбо» сообщил ему, что Моше де Леон «был большим мотом» и извлекал выгоду из своих писаний7, и «оставил он своих жену и дочь в полной нищете, в голоде и жажде, и в лютой нужде»8, что же касается Зогара, то он его писал «из собственной головы».
Не вполне ясно, какое впечатление все эти свидетельства произвели на рабби Ицхака, но далее он обращается к богатому еврею рабби Йосефу из Авилы, который общался с вдовой и дочерью Моше и предложил дочери выйти замуж за своего сына, обещая приличное содержание при условии, что они отдадут ему оригинальную рукопись Зогара. Мать и дочь пребывали в страшной нищете и, несомненно, с радостью отдали бы ему рукопись. И, однако, обе говорили рабби, что никакой рукописи не существует, и уверяли, что Моше писал все «из собственной головы» и своей рукой9. Так и не сумев ничего выяснить, рабби Ицхак покинул Авилу и отправился в Талаверу, где встретил рабби Йосефа Леви, «сына каббалиста рабби Тодроса» и Иакова, ученика Моше; оба в ответ на его расспросы ответили, что у рабби Моше де Леона был подлинник Зогара, в чем они сами убедились, проведя испытание. Сущность этого испытания не совсем понятна*, а запись Ицхака обрывается на середине предложения, где рассказывается о том, что в Толедо узнал он о старце рабби Йакове, который «клялся, призывая в свидетели небо и землю, что книга Зогар составлена рабби Шимоном бен Йохаем…».
Я сознательно опускаю в своем изложении ряд мелких деталей, могущих вызвать сомнение в правдивости рассказа, чтобы не вносить лишнюю путаницу. Дело в том, что он заканчивается торжественным свидетельством в пользу подлинности древнего происхождения Зогара и, судя по тому, что произошло в дальнейшем, рабби Ицхак, очевидно, признал правдивость этого свидетельства. Если считать этот рассказ подлинным, то свидетельство, отвергаемое как несостоятельное личностью, записавшей его, не может быть принято беспристрастной и нелицеприятной критикой, если только она не руководствуется другими соображениями. Итак, говоря о рассказе в Сефер Йохасин, нельзя считать, что в нем есть доказательство того факта, что рабби Моше де Леон писал Зогар «из собственной головы»10. Сам рабби Моше Авраам утверждает, что тот писал его «с помощью Пишущего Имени», то есть по откровению свыше, однако я не считаю, что это тема для обсуждения.
Словом, история весьма путаная, и большинство из участников спора так или иначе сталкивается с противоречиями. Те, кто склонен видеть в рабби Моше де Леона не более чем переписчика, не могут не считаться с встречающимися в Зогаре ссылками на позднейшие события, а их попытки объяснить эти факты совершенно несостоятельны; те же, кто считает переписчика скрытым автором, неизбежно оказываются перед другой невероятно сложной проблемой – как доказать, что такой сложный по своей структуре текст мог быть написан одним человеком – Моше де Леоном. Их аргументы также неубедительны и высосаны из пальца.
Аргументы против древности Зогара на основании самого текста можно свести к следующим пунктам:
1. В нем есть знаки огласовки, которые, как считается, появились в послеталмудическую эпоху11.
2. В нем есть цитаты из трактата «Обязанности сердца», написанного иудеем из Сарагосы12 где-то в середине XI в.
3. В нем упоминаются два вида филактериев, или тфилин; этот факт считается доказальством позднего происхождения всего кодекса13.
4. В нем упоминаются авторитетные учителя, жившие значительно позднее предполагаемого времени написания Зогара.
5. Он написан на арамейском; в эпоху, к которой его относят, то есть период деятельности рабби Шимона, арамейский был разговорным языком, а языком еврейской учености и религиозных писаний был иврит.
Сторонники древнего происхождения Зогара следующим образом опровергают вышеперечисленные факты:
1. Знаки огласовки изобретены не в послеталмудическую эпоху; доказательство этого – встречающиеся случаи огласовки в Талмуде*, а это**, вне всякого сомнения, корпус, появившийся задолго до XIII в., когда жил рабби Моше де Леон. В Талмуде сказано, что знаки огласовки были даны Моисею на горе Синай14. Вопрос о реальном существовании системы обозначения гласных в дохристианскую эру, за исключением малочисленных случаев в Пятикнижии, которые, по существу, не являются собственно знаками огласовки, одно дело и остается на совести тех, кто настаивает на ее существовании; другое дело вопрос об использовании знаков огласовки в самом начале послеталмудической эпохи15, и все это в данном случае требуется для того, чтобы лишить вескости подобное возражение против разумной древности Зогара16.
2. Трактат «Обязанности сердца», несомненно, относится к XI в., однако сторонники древнего происхождения Зогара утверждают, что автор трактата заимствовал из более раннего текста Зогара, следы которого обнаруживаются в Талмуде в мидраше рабби Шимона бар Йохая17. Сказано также, что автор современник рабби Авраама, который написал пользующееся авторитетом толкование на Книгу Творения, но этот персонаж, некоторыми мечтателями отождествляемый с предполагаемым наставником Николаса Фламеля, якобы посвятившим его в секреты алхимии, скончался в конце XII столетия. Из этой альтернативы нам предлагается выбрать что-то одно, но факт остается фактом: в Зогаре есть материал, который зафиксирован в трактате XI в.
3. Наличие двух видов филактериев объясняется различием раввинистических прочтений пассажа в Священном Писании относительно правил их применения. Вопрос здесь в том, возникло ли это расхождение в интерпретации предписания в XI в. или в самом начале эпохи составления Талмуда. Сторонники древнего происхождения Зогара приводят аргументы в пользу последней точки зрения; однако нам неизвестно употребление двух филактериев до X в.
4. Упоминание в Зогаре имен законоучителей школы амораев объясняется ими в расширенном понимании как явление, складывающееся на протяжении нескольких столетий, что верно применительно к более ранней ивритской литературе как канонической, так и неканонической. В этом утверждении есть определенная косвенная сила; однако его защитники сами ослабляют этот аргумент, когда говорят о том, что, если бы Зогар действительно написал рабби Моше де Леон, он избежал бы цитирования более поздних авторитетов. Вся история литературных подделок свидетельствует об обратном; и вывод напрашивается однозначный: Зогар в том виде, в котором он дошел до нас, несомненно, позднее самых поздних из упоминаемых в нем авторитетных имен. Иначе быть не может. Каким образом оказались в него включены эти авторитеты – вопрос другой.
5. Когда рабби Ицхак из Акко предпринял свои поиски изводной рукописи Зогара, он, как свидетельствует документ, якобы сказал: «Что написано на арамейском языке (Иерушалми) – это, верно, слова самого рабби Шимона, а то, что написано на святом языке (древнееврейском), – это не его слова, а речи подделывателя». Это один из главных доводов «от арамейского» в споре о подлинной древности Зогара, столь четко сформулированный иудейским свидетелем XIII в.18 Вот следующие аргументы, выдвигаемые защитниками его древности: а) арамейский – это язык Таргумов*; б) неканонический язык избран для усиления символизма, что, пожалуй, чересчур тонко; в) если исходить из древности Зогара, то упоминаемый в книге писец рабби Шимона бар Йохая – это рабби Абба, родившийся в Вавилоне и посему свободно владеющий арамейским19; г) если Зогар подделка рабби Моше де Леона, то он должен был бы написать его на иврите, на котором написаны другие его книги20*.
Из совокупности этих вопросов и ответов можно сделать вывод, согласно которому свидетельства самого текста Зогара относительно позднего происхождения основного корпуса не имеют силы. Две схемы отнюдь не исчерпывают все сложности или контрдоводы, лучшим и, наверное, самым последовательным выразителем которых во многих положениях на сегодняшний день остается Франк21. Если закрыть глаза на странное отсутствие проблемы христианского влияния, а то и вообще всяких ссылок на христианство, его замечания по поводу отсутствия аристотелевского влияния и анализ языка Зогара остаются столь же серьезными, как и во время их первоначального высказывания в 1843 г. Однако сила аргументации в пользу древности Зогара есть в то же время и сила главного аргумента против его древности. В нем упоминаются авторитетные учителя позднего времени, но из этого можно сделать вывод, что Зогар складывался так же, как и Талмуд и некоторые канонические книги Священного Писания. Вполне резонно предположение, что если он современен Талмуду, то в Талмуде должно встречаться упоминание о нем, и он там действительно упоминается, но не под его привычным названием, а под именем Тайного Учения и под другими именами, приводимыми в этом разделе. Слишком углубляться в эту проблему не входит в мою задачу. Многие аргументы, выдвигаемые спорящими сторонами, очень специфичны, и заострять на них внимание нецелесообразно. Например, мысль о том, что рабби Моше де Леон едва ли та личность, которая могла бы создать труд, подобный Зогару, поскольку-де он и интеллектуально и морально не подходил для такого предприятия22. Я уже говорил о том, что он действительно кажется неподходящей фигурой, но реальные возможности человека порой открывает случай. Многие великие книги написаны людьми, которые до этого не создали ничего достойного внимания, и если говорить серьезно, то рабби Моше де Леона мы знаем только по его другим писаниям и по явно предвзятому свидетельству враждебно настроенного родственника. Зогар, несомненно, стал распространяться в еврейской среде с самого момента его появления и был воспринят далеко не однозначно: так встречают труд достаточно известный и старый по содержанию, но более или менее новый по форме, и этим объясняется молчание предшествующих авторитетов, хотя в формировании этого содержания и придании ему этой формы человек, который якобы всего лишь переписывал рукопись кодекса, безусловно, мог приложить руку23.
Примечания
1 Это свидетельство относительно Зогара, встречающееся в Сефер Йохасин, принимается всеми исследователями, но, на мой взгляд, в нем есть что-то неправдоподобное. Зогар – огромный по объему труд, и, чтобы делать многочисленные копии, Моше де Леону понадобился бы целый штат переписчиков. Никаких сведений, однако, на этот счет нет; если же он переписывал книгу собственноручно, то едва ли он мог получать за свой труд «большую плату» ввиду медленности процесса. Есть другое предположение, а именно что ему якобы покровительствовал богатый еврей, которому он посвящал свои книги; но и этому нет конкретных подтверждений. Это мнение зиждется на том факте, что он несколько своих творений посвятил единоверцам, которые якобы были его покровителями.
2 Это эпоха царствования Фердинанда и Изабеллы. Это был еврей из Саламанки, но учительствовал он в Сарагосе. По выходе эдикта об изгнании евреев из Испании он перебрался в Португалию и был назначен королем Эммануилом придворным историографом. Трактат Сефер Йохасин охватывает период от Сотворения мира до 1500 н. э. Книга пользовалась высокой репутацией среди латинских библиографов Каббалы и неоднократно упоминается Бартолоччи.
3 Рабби Моше бен Нахман Геронди, испанский талмудист из Героны, известный также как рабби Моше бен Нахман, прозванный Рамбан и Нахманид, умер в Палестине около 1270 г.
4 Странно, что ученик узнает о том, что у учителя есть такое сокровище, по слухам, дошедшим издалека.
5 Речь, вероятно, идет об Аликанте, поскольку Арагон далеко от побережья.
6 Пока в этой истории рабби Моше де Леон представлен вполне честным человеком.
* Цитаты приводятся по кн.: Рабби Шимон. Фрагменты из книги Зогар / Пер. с арамейского, комментарии и приложения М.А. Кравцова. М.: Гнозис, 1994.
* Под этим заявлением явно ничего не стоит.
* Есть противоположные свидетельства: 1) раввина из синагоги Авилы, утверждавшего, что Моше де Леон был столь беден, что не мог даже оплатить путешествие; 2) и что заработки его не позволяли ему прокормить семью. См.: Finn J. Sephardim, History of the Jews in Spain and Portugal. 1841. P. 303, 304.
* Следовательно, он не привлекал помощников для переписывания рукописи, а значит, сколько бы он ни получал за рукописи, он не мог делать их в большом количестве. Но если такой труд требовал немалого усердия, то на мотовство не оставалось времени; если же он вел праздный образ жизни, у него не было денег. Кроме того, у него должна была быть копия своего собственного произведения, с которой он делал списки, причем она должна была находиться у него дома, чтобы можно было ее показывать и в нее заглядывать.
* Это «важное испытание» состояло в следующем: спрятав отрывок только что переписанного Моше де Леоном текста Зогара, рабби Йосеф попросил того восстановить утраченный текст, сказав, что потерял его, и Моше слово в слово восстановил этот отрывок. Этот рассказ приведен в «Фрагментах из книги Зогар» в переводе М.А. Кравцова.
10 Вне этого рассказа, насколько мне известно, нет никакого доказательства даже того, что он имел какое-либо отношение к нему в качестве переписчика. Если же он действительно исполнял роль его переписчика, редактора и кодификатора, следует указать, что это не основание для сомнения в древности Зогара. И наконец, заметим еще, что Сефер Йохасин – это единственный авторитетный источник, который позволяет нам точно установить год смерти рабби Моше де Леона. Кем был этот рабби Моше из Леона, которому рабби Шмуэль, сын Ицхака, переписывал копию Море в 1452 г., каковая и сегодня хранится в библиотеке Гюнлунг в Париже, под номером 771, о чем упомянуто в предисловии Фридландера к третьему тому Маймонида (с. XIV)?
11 Элиас Левит, еврей, живший в Германии в XVI в., один из первых доказал их позднее происхождение; по его мнению, обозначение гласных было введено евреями из ученой школы Тивериады в VI в. В качестве возражения было выдвинуто мнение, что к этому времени раввинистические школы в Иудее были закрыты и центр учености переместился в Вавилон (см.: Levi D. Lingua Sacra. London, 1785. Pt. I. P. III. § I). Однако Гинсбург принял теорию Левита, внеся в нее поправку: он считал, что ее ввел караим рабби Моха в конце VI в. Давид Леви, со своей стороны, считает сам факт принятия системы огласовки караимами доказательством ее древности, поскольку, дескать, они были «непримиримыми врагами традиции и новаций». К сожалению, существующие ивритские рукописи со знаками огласовки датируются не ранее X в.
12 Рабби Бехай бен Йосеф ибн Бакода.
13 Общее описание тфилин см.: Basnage. Histoire des Juifs. Vol. III. P. 725 et seq. В любом словаре непосвященный читатель узнает, что филактерий (греческий термин для тфилин. – Пер.) – это полоска пергамента со стихом из Пятикнижия (вложенная в специальную коробочку. – Пер.). Евреи надевают (привязывают тесемками. – Пер.) его во время молитвы на голову или на голову и руку.
* Вавилонском.
** О системе обозначения гласных в древнееврейском и арамейском см.: Иоганнес Фридрих. История письма. Гл. III: Внутренняя форма западносемитской письменности. Обозначение гласных. М.: Наука, 1979.
14 Трактат Недарим, также Вав Мегила, Вав Берахот и Вав Эрувим. Та же мысль, кроме того, по-своему, засвидетельствована и в Зогаре, что доказывает, что это бытующее в еврействе предание или заимствование из Талмуда, этой сокровищницы преданий.
15 См.: Levi D. Op. cit., который пишет, что в Вавилонском Талмуде встречаются упоминания о том, что «знаки огласовки и, в частности, интонирования закона, которые могут обозначаться от руки, впоследствии превращаются в видимые знаки или пометы и понимаются вместе как обозначения гласных и интонирования». Хотя высказывание Леви относится к самому началу спора, к нему и сейчас можно прислушиваться. Баснаж (Vol. II. P. 763) относит время применения знаков огласовки к XI в.
16 Толкование блаженного Иеронима на Иеремию считают доказательством того, что обозначения гласных в его дни не было. Критическую диссертацию об их древности можно найти в: Memoirs de Literature de L'Academie des Inscriptions et Belles Lettres. Vol. XX. P. 22 et seq. Автор приходит к выводу о существовании системы обозначения гласных в III в. н. э.
17 Йеллинек считает, что классический труд Каббалы прослеживается под тремя названиями: а) Мидраш рабби Шимона бар Йохая; б) Мидраш «Да будет свет!»; в) Зогар, то есть Сияние (Блеск) или Свет (из Дан., 12: 3) (Jellinek. Die Kabbala, oder die Religions philosophie der Hebraёi von Franck. Leipsig, 1844). Мидраш – это символический нарратив, сказание или история.
18 Сравните статью s. v. Midrashim в Encyclopaedia Britannica Шиллера-Шинесси, читавшего курс по Талмуду в Кембридже: «Зогар зародился в Палестине в конце II или начале III столетия н. э. и был закончен в конце VI или начале VII столетия. И содержание и язык не позволяют предполагать, что он был составлен после этого времени или до Ренессанса».
* Арамейские парафразы священных текстов.
19 Свидетельств редакторской деятельности рабби Аббы нет, однако если что-то из зогарической традиции было записано во II в., то есть все основания принять недвусмысленное указание в Малом Собрании, согласно которому запись могла быть осуществлена сыном рабби Шимона, конечно, применительно только к этому конкретному тексту.
20 По всему комплексу вопросов см.: Munk. Melanges de Philosophie, Juive et Arabe. P. 280, 281: «Арамейский Зогара – это не арамейский Даниила и Ездры, халдейского парафраза Таргума Онкелоса и Ионафана, Талмудов, Мидрашим или гаонов (Gueonum), а неправильная и искаженная смесь их всех». Мунк обнаруживает в Зогаре примеры непонимания используемого языка. Тем самым на подделывателя возлагается двойной и почти неудобоносимый груз. Актуальным остается вопрос, поставленный Франком в 1845 г. и на который до сих пор нет ответа: как мог рабби Моше де Леон в начале XIV в. разрабатывать столь возвышенные материи на языке, который большинство выдающихся ученых давно уже способно было в лучшем случае только понимать и на котором, исходя из этой гипотезы, не было создано ни одного произведения, кое могло бы послужить ему образцом? (см.: La Kabbala. P. 104).
* Общий анализ арамейского и древнееврейского языков Зогара см.: Шолем Г. Указ. соч. Гл. 5: Зогар I. Книга и ее автор. Раздел 3. С. 215–221.
21 Противником его в этом споре является Карпп (Op. cit. P. 307, 308). Он ссылается на рабби Йехуду Хадасси и его трактат Эшкол Гакофек, написанный в 1148 г. В нем автор обнаруживает обширные познания в области еврейских религиозных и философских направлений. Рабби Йехуда Хадасси резко нападает на антропоморфизм талмудистов и приводит всевозможные примеры из раввинистической литературы, но в его книге ни разу не упоминается Зогар; что, как полагает ученый, было бы немыслимо, если бы эта великая и в плане антропоморфизма исключительная книга была в то время достаточно широко известна.
22 Шиллер-Шинесси доказывает, что он слишком гордился своими другими книгами и потому едва ли утаил бы свою причастность к Зогару; однако и этот аргумент не столь уж бесспорен. Этот же исследователь считает его не очень серьезным каббалистом, и обе стороны сходятся на том, что другие трактаты Моше де Леона не очень высокого уровня. Однако Йеллинек приводит из этих книг отрывки, имеющие параллели в Зогаре, и на основании этих примеров многие критики делают вывод об идентичности авторства. В любом другом случае такие параллели не привели бы к подобным умозаключениям.
23 Для тех же, кто разделяет такую точку зрения, его вмешательство только искажало материал. Было бы неправильно думать, будто эта мысль высказана только мной, потому что я лишь некоторым образом подытожил и сформулировал мнения апологетически настроенных авторов, не считая, что это удовлетворит какую-либо из сторон. Вопрос о характере этих самых материалов и их возможной древности можно обсуждать долго; но даже если это принять за факт, из этого еще не следует, что они свидетельствуют о тайном учении, соответствующем содержащемуся в Зогаре и закрепленному в нем в том виде, как его передавали изначально. Многие темы были, очевидно, знакомы, в том числе темы из Сефер Йециры, и потому их развитие приветствовалось определенным типом раввинистического сознания. Следует заметить, что Jewish Enciclopaedia, s. v. Zogar делает вывод, что текст зародился в среде персидских евреев в VIII и последующих веках. Однако в другой статье датировка еще древнее, s. v. Cabala, из которой следует, что: 1) свидетельство рабби Йосефа бен Йегуды второй половины II в. явно указывает на существование в то время в еврейской среде эзотерической доктрины, увязываемой с именем рабби Йоханана бен Заккая, жившего в период до и после разрушения Иерусалима; 2) апокалиптическая литература «II и I вв. до н. э. содержала основные элементы Каббалы»; 3) за тысячу лет до предполагаемого времени появления Сефер Йециры Книга Юбилеев развивает космогонию, базирующуюся, как и там, на древнееврейском алфавите*.
* Это весьма странное утверждение. В Книге Юбилеев употребляются лишь буквы алфавита в значении цифр, то есть А=1, В=2 и т. д., что вполне естественно для системы, в которой нет особых знаков для цифр. Говорить о «космогонии, основанной на алфавите» – значит чрезмерно преувеличивать это явление.
