Примечания
1 Когда стало ясно, что Каббала не может быть использована для распространения Христианского Благовестия среди евреев, вся каббалистика оказалась в руках адептов оккультных наук. Вследствие этого даже против моей воли на разных стадиях этого исследования приходится вкратце освещать их взгляды и подходы, чтобы поставить их на заслуженное место.
2 Такое объяснение предлагает комментатор Сефер Йециры, или Книги Творения.
3 Вместе с тем темноты, сложности и путаница вовсе не свидетельствуют о двойном смысле.
4 Лучший пример настоящей криптолитературы – это алхимические тексты, хотя и не в смысле зашифрованных писаний. Эти тексты достаточно ясны и прозрачны на первый взгляд; эзотерическим является смысл отдельных ключевых слов и рецептов. В этом плане их прочтение всегда представляет трудность. И если зашифрованный текст рано или поздно откроет свои тайны умению и терпению, то, например, невозможно сказать, что означает термин «Витриол» у того или иного автора, если только под этим именем не имеется в виду самая обычная субстанция.
* Наука – честь, которая обязывает (фр.).
** Бесформенный (запутанный) хаос (фр.).
5 С точки зрения традиционного оккультизма это даже более важно, чем для нормативной экзегетики. Адольф Бертет (Bertet A. Apocalypse du bienheureux Jean… devoilee. Paris, 1861. P. 51) дает очень четкое определение этих связей: «На каждой странице Пятикнижия Моисеева мы находим каббалистические выражения, указывающие, что все следует понимать в иносказательном смысле, вместе с тем ни в одной из этих книг мы не найдем полного трактата о посвящении, из чего следует, что до Моисея только устное предание отвечало за передачу таинств инициации». Своими мистическими идеями, как и языком, Бертет обязан Элифасу Леви, и его догматические положения имеют ту же ценность, что и его учителя. Каббалистический смыл Пятикнижия необходимо было предварительно выдумать, чтобы потом найти его, и дело обстоит скорее так, что «устное предание» передавало свои «секреты» много веков после того, как книги, в которых они предположительно зафиксированы, были написаны.
6 Следует понимать, что этот аспект эзотерической традиции Израиля выходит за рамки настоящего исследования, которое посвящено анализу определенного рода литературы с целью выявить ее мистическую ценность.
7 Основные аспекты этой веры, как и следовало ожидать, порождение нового времени: следы ее не просматриваются до XVIII столетия, но и тогда она еще достаточно расплывчата. Одна из первых попыток очертить ее была предпринята М. де Бриером; в своем эссе (De Brirne M. Essai sur le symbolisme antique de l'Orient, principalement sur le symbolism Egyptien. Paris, 1847) он отстаивал идеи: а) общего происхождения всех религий; б) существования неких священнотайных эзотерических наук, в которые была посвящена только жреческая каста; в) существования в среде восточного жречества общего очень древнего сакрального языка, передававшегося в качестве теургического, магического и литургического;
г) передачи этого языка при помощи иероглифов, которые сами по себе имели теургическое и магическое значение; д) дуалистического принципа презентации священных основ этих жреческих наук, главным образом теологии: 1) имитация слов = иероглифов сакральных текстов; 2) имитация мыслей = образов, идолов, эмблематических фигур богов; е) существования сакрального языка и иероглифической письменности у всех народов, обладающих эзотерическими науками, например у финикийцев и халдеев. Эта спекуляция оказалась очень суггестивной; во всяком случае, случилось так, что после появления этих фантомов и оракулов грез мы услышали голос египтологии.
8 О христианской религии смотрите Экартхаузена (Eckarthausen. The Cloud upon the Sanctuary. Letter I / Trans. by I. de Steigel; introduced by A.E. Waite. 3-d ed. 1919).
9 Я имею в виду различные общества, работавшие под покровом секретности и здесь, и в Париже до самого конца XIX в.
10 Симптоматично, что в своей Kabbalah Unveiled Мазерс относит Дом Божий, или Элохима, и Книгу реинкарнаций, поздние каббалистические трактаты и комментарии, к самым главным разделам Зогара.
11 Он фактически говорит о существовании, древности и общей, хотя и скрытой диффузии Религии Мудрости, термин, заимствованный у современной теософии, и религии, который в последнем анализе представляется совершенно неприемлемой для мистика.
12 Papus. La Kabbale. Tradition Secrete de l'Occident. Resume Methodique. Paris, 1892. 8vo. Вышло второе, дополненное и расширенное издание, которого я не видел; первое подтверждает компетенцию автора.
III. Каббала и Талмуд
Авторитетную в еврейской среде литературу, созданную в христианскую эру, необходимо, конечно, отличать от разнообразной продукции на эту тему исследователей и literati*, еоставлявших библиографии раввинистических текстов, типа, для краткости, Бартолоччи и Вольфа1. Чтобы понять, какое место занимает Каббала, необходимо сказать несколько слов о великом и авторитетном своде трактатов, известном каждому как Талмуд. Объем его велик, поскольку Талмуд тоже складывался с древних времен. Начало этого процесса умеренная критика относит ко времени незадолго до Рождества Христова2, а два его канонических кодекса, пользуясь принятым выражением, более или менее кристаллизовались в IV и VI вв.3, причем в эти периоды, хотя и прослеживаются некоторые признаки существования эзотерической доктрины, невозможно доказать существование каббалистической литературы в том строгом смысле, в каком здесь понимается этот термин4. Короче, источники Талмуда представляют собой «обычаи и установления, которыми руководствовались учителя Израиля в религиозных и гражданских делах»5. Принято считать, что этот источник восходит к эпохе Ездры, однако единственное, что можно утверждать, – это что материалы, собранные в Талмуде, значительно старше самых ранних письменно зафиксированных форм. Эти материалы суть определенные мишнайот*, термин означает повторения, – а именно примечания академических вероучителей, которые в дальнейшем стали обрастать всевозможными дополнениями6. Где-то до 220 г. н. э. значительное количество этих записей было собрано рабби Йегудой (бен Шимоном) ха-Насси, князем (Изгнания)7, подвергнуто тщательно отбору и скомпилировано; к некоторым из них рабби Йегуда присоединил собственные краткие комментарии8. Из этого следует, что этот свод получился достаточно субъективным и отражал взгляды рабби Йегуды, отличаясь от взглядов других авторитетов. Он даже пошел на то, чтобы уничтожить соперничающие мишнайот, но часть их удалось спрятать, и они вновь появились на свет после его смерти. Таким образом, у нас имеются:
а) Мишна, или повторения, свод трактатов*, составленный рабби Йегудой;
б) Тосефта (Тосефтот), или добавления, называемые Берайтот9, вещи незначительные или второстепенные, термин, введенный последователями рабби Йегуды в отношении конкурирующей Мишны, которая, как утверждалось, в течение времени почти вытеснила первоначальный свод. Эти два соперничающих свода были впоследствии гармонизированы позднейшими раввинами, откуда возникла
в) Гемара – то есть заключение или завершение10.
Гемара вместе с Мишной образуют Талмуд11, или наставление – от слова, означающего «учить». Существуют две версии Талмуда; в обеих Мишна общая. Гемара, составленная иерусалимскими законоучителями, представляющими школу Тиверии и рабби Йоханона бен Элиэзера (ум. ок. 279 н. э.), вместе с Мишной составляет Иерусалимский Талмуд и датируется концом IV в. Гемара, собранная вавилонскими законоучителями и, особенно, Раббина (ум. ок. 420 н. э.), рабби Аши (353–427 н. э.) и рабби Йосе, вместе с Мишной составляет Вавилонский Талмуд, по объему в четыре раза превышающий Иерусалимский12. Начат он был в V, а закончен в VI в., но и после этого в него включали немало добавлений.
Крайне важно понять то положение, которое занимали эти два выдающихся собрания Талмудов по отношению к литературе, которую обобщенно принято называть Каббалой. Во-первых, этот термин, как я уже указывал, технически или исторически таит в себе многочисленные недоразумения. Гипотетически, с позиции обоих этих литературных массивов Талмуд также относится к Каббале, как и Зогар, поскольку и то и другое передает традицию13. Вместе с тем утверждать, что Талмуд такой же каббалистический текст, как Зогар, в корне неверно. Это совершенно разные по ориентации явления. Не подлежит сомнению древность и безусловный авторитет Талмудов14, тогда как многовековые исследования Зогара не дали удовлетворительного ответа на эти вопросы. Но даже если бы удалось доказать, что по древности оба корпуса одинаковы, это две совершенно разные традиции. Талмуд ни в коей мере не является теософской системой15: это Закон и комментарий; это конструкция, возведенная законоучителями из правовых, религиозных и политических элементов жизнеустройства Древнего Израиля16. Это социология, а не метафизика, хотя метафизика здесь допускается, и имеются вкрапления, которые вполне могут быть причислены к разряду мистики17. Произвольно толковать термин и ставить Талмуд в один ряд с литературой, посвященной обсуждению таинств Божественной Короны, развертыванию скрытой «сущности Бога» в Его Самораскрытии в бытии мира, эманации или исхождению сфирот и происхождению, метемпсихозу и судьбе душ – значит извращать истину и переворачивать все с ног на голову, сознательно путая критерии. Исидор Лоеб18 предлагает замечательную схему различия этих двух типов литературы в своем очерке о сравнительном положении французских и испанских евреев в период распространения Зогара. Талмудический Израиль, говорит он, ограничивался кругом Закона: он не имел горизонта и будущего; он не имел места в жизни философии19. Зогар дал Израилю мощный импульс к идеальному; он дал философию; он дал широкий горизонт; он открыл еврейству изгнания доступ к мысли мира; он приобщил его к Вечности.
Первое следствие вышеупомянутой путаницы – это выстраивание ложной конструкции над талмудической литературой, а именно предположение, как это имеет место с позиции собственно Каббалы, что она имеет двойной смысл и что следует искать второй смысл под буквальным или простым смыслом, лежащим на поверхности20. Справедливо замечено, что это то же самое, что искать метафизику в английском Общем праве, решения Священного синода в Уголовном кодексе или теорию трансмутации в Праве о передаче собственности. Но разве не так обращается с Талмудом один весьма известный приверженец Каббалы, влияние которого на некоторые группы адептов во Франции и Англии превосходило все разумные пределы? Элифасу Леви, который на самом деле успел наговорить столь много, столь мало зная о литературе иудаизма христианской эры, обязаны мы презентацией талмудической системы, столь вопиюще противоречащей фактам21. Он утверждает, что первый Талмуд, единственно каббалистический, был собран во II в. н. э. «рабби Йегудой ха-Кадош ха-Насси, то есть Иудой святейшим и князем», который «составил свою книгу по вдохновении свыше». Он «писал ее изнутри и извне, как Иезекииль и апостол Иоанн, и он указывал на трансцендентный смысл священными буквами и числами, соответствующими Берешит первых шести сфирот»22 каббалистической теософии, основной корпус которой был создан значительно позднее. Этой связи с системой сфер-сфирот в реальности нет. Мишна состоит из шести разделов23; первый посвящен десятинам, животным, которых по закону нельзя спаривать, злакам, которые запрещено сеять вместе, нитям, которые нельзя ткать вместе, плодам, которые нельзя собирать, пока дерево, их производящее, не достигнет трехлетнего возраста, и т. п. Он отнюдь не станет менее, если не исключительно, аграрным по своей тематике, если Леви, который явно не читал его, будет утверждать обратное. Не имеет он и никакого отношения к Кетер–Короне (или Венцу), разве что с такой фантастической точки зрения, что, дескать, «понятие Вышней Короны включает в себя принцип плодоношения и всеобщего размножения». По такому принципу можно объяснить все, что угодно.
Вторая книга посвящена праздникам Израиля, пищевым запретам, постам и т. п. Леви не делает попытки увязать книгу со сфирой Хохма. Третья книга уделяет внимание бракам и разводам, или, по словам Леви, «она скорее посвящена женщинам и фундаментальным устоям семьи». Он соотносит ее с третьей сфирой Бина. В четвертой книге изложены основы гражданских договоров, общего права, гражданских и уголовных преступлений и наказаний и т. д. Элифас Леви утверждает, что по своим качествам эта книга выше любого кодекса Средних веков, чем объясняется, как Израиль сумел пережить любые гонения. Сообразно естественному порядку сфирот она должна бы соответствовать сфире Хесед – Любви или Милости, но, поскольку ей явно больше соответствует атрибут Суда, порядок сфирот меняется, и она соотносится со сфирой Гвура – Силы или Строгого Суда. Пятая книга, вследствие такой перестановки увязанная со сфирой Милосердия, посвящена, согласно французским оккультистам, вещам утешительным, духовным и святым, что совершенно не соответствует ее реальному содержанию. Шестая книга уделяет внимание проблеме очищения, что Леви истолковывает как «самые сокровенные таинства жизни и нравственность, регулирующую ее»24. Она, по той же логике, относится к сфире Тиферет, символизирующей Красоту.
Именно такие процедуры сделали оккультистов в глазах научного мира притчей во языцех25. Талмуд имеет соответствия с Каббалой, но это общность метода изложения, а не материала. Безусловно, желательно помнить его в связи с Зогаром, однако всякая попытка исходить из положения, согласно которому они якобы написаны по одному принципу и выполняют общие задачи, было бы доказательством полной некомпетентности исследователя.
Другой, уже ранее упоминавшийся автор, движимый совершенно другими критериями научности, а именно покойный Исаак Майер, делает совершенно верное различение, утверждая, что Каббала и Зогар «допускают исключительно широкое поле для спекуляций», понимая под спекуляциями специфически метафизические и теософские конструкции, тогда как Талмуд «имеет дело с повседневной жизнью человека в Законе»; что первые «исходят из духовной точки зрения, видя в Законе и его толковании духовную цель», тогда как второй «носит исключительно практический характер как в отправной, так и в конечной точке, предлагая, ввиду неведения, недостатка понимания и естественной непоследовательности масс, строгое соблюдение Закона во всех его мельчайших предписаниях»26.
Примечания
* Литераторы (ит.).
* На труд Бартолоччи мы уже ссылались; название работы Вольфа: Wolf. Bibliotheca Hebraea, sive notitia tum auctorum Hebra-icorum cujuscumque aetatis, tum scriptorum, quae vel Hebraice primum exarata, vel aeb aliis conversa sunt, ad nostram atatem deducta. 4 vols. Leipsic; Hamburg, 1715. 4to.
* Некоторые авторы вне эзотерических кругов аналогичную древность приписывают и Каббале; например, Pierre Lazousse, автор статьи s. v. Cabale Grand Dictionaire Universel du XIXe Siecle (Vol. III. Paris, 1867): «В действительности Каббала зародилась в еврейской среде в V в. до н. э. Сформировавшись из смеси восточных идей и вероучения Моисея времен пленения, она развивалась в устном виде и главным образом в секте караимов, однако достаточно определенные черты получила не ранее эпохи Филона и александрийской школы». Здесь несомненно влияние Франка, однако следует отметить, что такое утверждение нуждается в доказательстве. Так, например, неправомочно ссылаться на Филона как на неопровержимого свидетеля существования в недрах еврейства тайной традиции.
* Здесь можно сослаться на тезис в Jewish Messenger (июль, 1837), согласно которому: 1) Талмуд никогда не объявлялся окончательно завершенным; 2) не завершены Мишна и 3) Гемара.
* Совершенно очевидно, что в записанном виде еще ничего не было. Профессор Шиллер-Шинесси (Shiller-Szinessy) свидетельствует о некотором коренном материале, ассоциируемом традицией с именем рабби Шимона в качестве его автора, однако он ничего не может сказать об эпохе, когда этот материал получил письменную форму.
* The Babylonian Talmud. Vol. I. / Trans. by M.L. Rodkinson. N. Y., 1896. 8vo. P. XV, XVI.
* Множественное число от «мишна».
6 В Халакот Олам сказано, что у еврейских законоучителей было мало списков или пергаментных свитков, на которых они записывали все предания, предписания, сентенции, законы, решения и т. п., воспринятые от своих наставников, и что эти свитки назывались книгами сокрытия. Трактат, о котором идет речь, то есть עולמ תליכוח (см. Авв., 3: 6), – это введение в талмудическую диалектику и формулировки. Его автор – рабби Йешива Бен Йосеф Галлеви, некий кастильский еврей, творивший до и после 1467 г. Впервые издан в Константинополе в 1510 г.
7 Он был третьим патриархом западных евреев; существует легенда, будто он обратил в иудаизм императора Марка Аврелия и по настоянию этого князя собрал Мишну. См.: Palmer E.H. History of the Jewish Nation. London, 1883. P. 204, 205. Его называли «редактором Мишны». Родился он, как считается, около 135 г., а умер в или около 220 г.
8 Старинный комментарий к этому трактату см.: Ganz D. Germen Davidis, sive Chronologia Sacra et Prophana. Leyden, 1644.
* Содержащих основные положения устного предания, дошедшего от учителей Израиля.
9 Нелепости в смысле вещей внешних.
10 Говорят, что рабби Шимон бар Йохай (также возможно: Шимон бен Йохай. – Пер.) считал, что изучение Гемары более похвально, чем изучение Мишны или Священных Писаний. Однако здесь под более ранним названием скрывается более позднее. Следует заметить, что название Гемара стало означать и весь Талмуд.
11 Строго говоря, термин «Талмуд» приложим только к Гемаре, но он имеет и более широкий смысл, потому что Гемара не мыслится без Мишны, толкованием которой она, по существу, является.
12 Пропорция Вавилонской Гемары по отношению к Мишне равна двенадцати к одному.
13 «В древнееврейской литературе это название (Каббала) относится ко всему корпусу усвоенных вероучений, за исключением Пятикнижия, включая, следовательно, Пророков и Агиографию, а также устные предания, со временем введенные в Мишну» (American Encyclopedia. Vol. III. P. 521, 522).
14 Это не значит, что вопрос о возрасте Талмуда не подвергался сомнению; например, французский клирик Морен (Morin), исходя из убеждения, что в вопросе о возрасте религиозной еврейской литературы евреям нельзя доверять, датирует Мишну началом VI в., а Гемару двумя веками позднее (Exercitiones Biblicae. Paris, 1660).
15 Именно поэтому в нем отсутствуют ярко выраженные философские доктрины Каббалы. Например, в Талмуде нет никаких следов системы сфирот, с которой мы познакомимся позже, и теории эманации, с ней связанной. Ср.: Edersheim. History of the Jewish Nation. 3-d ed. P. 406.
16 Эту конструкцию понимают как «некий corpus juris, в котором закон еще неотделим от нравственности и религии». См.: Farrar F.W. Life of Christ. N. d. P. 758 (иллюстрированное издание).
17 Можно сказать, что Талмуд и Каббала соотносятся между собой так, как масонство соотносится с поздним западным оккультизмом. Талмуд не Мистика, хотя определенные мистические традиции в нем имеются. Масонство не является оккультным учением, однако под эгидой Ремесла все оккультные искусства XVIII в. находят не только убежище, но и поле деятельности и развития. Способом вхождения в одном случае было агадическое нравоучение, во втором – Высокие Ступени посвящения.
18 La Grande Encyclopediae. Paris. 4to. S. v. Cabbale. Vol. VIII.
19 «В обширных собраниях, дошедших до нас с V или VII в. Христианской эры, в Талмуде и аллегорических толкованиях на Священное Писание, нет следов философских спекуляций. Если мы и находим там реминисценции Каббалы, они касаются, так сказать, экзотерической области, или ангелологии; наличие спекулятивных элементов проявляется в этих книгах исключительно в отношении таинств, содержащихся в Берешит, то есть первой главе Книги Бытия, и Меркава, или видении Иезекииля» (Munk S. La Philosophie chez les Juifs. Paris, 1848. P. 8). Автор является сторонником идеи существования каббалистической традиции в талмудические времена. Следует добавить, что встречающиеся в Талмуде ссылки на Деяния Творения и Деяния Колесницы с критической точки зрения служат известным оправданием мнения о том, что такая традиция была известна и, следовательно, существовала; однако эти ссылки достаточно энигматичны, и их истинная природа не поддается интерпретации. Действительно, в Талмуде встречаются сообщения о том, что ученые раввины Израиля беседуют на эти темы, но содержание этих бесед не приводится.
20 Эдерсхайм разделяет талмудический традиционализм на два раздела: Галаха = законодательные предписания Отцов; и Агада = вольное толкование (History of the Jewish Nation. P. 136). Некоторые агадические сказания могут иметь внутренний, то есть аллегорический, смысл: скажем, история о том, как солят Левиафана, столь нелепа, что из чистого уважения к тексту невольно напрашивается предположение, что здесь подразумевается какой-то другой смысл, не явленный на поверхности. Ср.: Leroy-Beaulieu A. Israel among the Nations. P. 24. Если Галаха – это установление, norma, то Агада – это рассказ, сага, «собрание различных высказываний на всевозможные темы». Только Галаха является законом.
21 La Clef des Grand Mystere. Paris, 1861. 8vo. P. 351 et. seq. См. также: Waite. Mysteries of Magic. 2-d ed. London, 1897. 8vo. P. 112– 120. Следует заметить, что Зогар рассматривает Галаху, Мишну и Гемару как тяжеловесную и путаную казуистику, Мишну же уподобляет крепкой скале (Zohar. Pt. I. Fol. 27b; Pt. III. Fol. 279).
22 Должен заметить, что задолго до Элифаса Леви Adrianus Relandus (Analecta Rabbinica, 1702) и Galatinus (De Arcanis Catholicae Veritatis, 1656) высказывали предположение о наличии второго смысла в Талмуде. Однако он не метафизического или мистического плана, это якобы сознательное затемнение смысла, вызванное опасениями из-за гонений на евреев. Это предположение не менее необоснованное, чем предположение о скрытом мистическом смысле, поскольку если чувство осторожности и требовало что-либо скрывать, так это действительное отношение иудеев к христианам, но как раз это высказывается в Талмуде незавуалированно. В него действительно включен ряд повествований, которые невозможно толковать в прямом смысле, поскольку они относятся к аллегорическому жанру.
23 Пятый раздел отсутствует в Палестинском Талмуде, а шестой представлен отдельными фрагментами. См.: Jewish Encyclopaedia. Vol. XII. S. v. Talmud, а также отсутствующие трактаты Мишны в Вавилонском Талмуде.
24 Такого рода экзегетика наследуется и следующим поколением оккультных писателей. Так, например, в небольшом оккультном opuscule (трактате) говорится, что единственный ключ, который позволит постичь откровения Христианских Писаний и выявит их внутренний смысл, «находится в книге, осужденной Христианской Церковью, – в Еврейском Талмуде». См.: Nizida. The Astral Light. 2-d ed. London, 1892. P. 50, 51. Следует заметить, что эта книга не получила должного внимания со стороны того круга, которому была предназначена.
25 Впрочем, такого же осуждения заслуживают и экзегетические причуды не только оккультистов. Хекертон (Heckethorn C.W. Secret Societies of all Ages and Countries. New ed. 2 vols. 1897) берется рассматривать тему Каббалы, не имея даже элементарных знаний в этой области. Так, он уверяет, что Каббалой называют Мишну (Vol. I. P. 85), которая, как известно, представляет собой традиционный комментарий к законодательной части Моисеевой Торы. Аналогичным образом Уолтон (Walton) в своем восьмом пролего-меноне к Polyglot Bible сообщает, что терминами Каббала и Масора евреи называют одну и ту же область религиозного знания. Ришар Симон (Simon R. Histoir Critique du Vieux Testament. P. 498. Amsterdam, 1685) указывает на эту ошибку, поясняя, что Масора (то есть масоретский канон еврейской Библии; масореты – хранители предания, закончили работу над ней в VIII в. н. э. – Пер.) – это критическое издание древнееврейских текстов.
26 Philosophy of Ibn Gebirol. P. 35. См.: Green W.B. The Blazing Star. 1872. 12to). «Масора во всех отношениях противоположна Каббале. Масора – это то, что открыто проповедовалось раввинами; Каббалу скрыто и тайно передавали ученику» (Р. 29). Следует заметить, что такое сравнение отождествляет Масору с Талмудом.
IV. Разделы Каббалы
Прежде чем двинуться дальше, необходимо упомянуть и другие ложные представления, которые, в отличие от эзотерического аспекта, приписываемого Талмуду, относятся не к заблуждениям, характерным для оккультных претензий и незнания предмета и потому имеющим более далекоидущие последствия. Они связаны с природой и практическим приложением традиции, которая, как полагают, была увековечена в Израиле. Большинство авторов-популяризаторов и всевозможные энциклопедии прошлых лет, не прибегающие к услугам специалистов, каббалистическое искусство понимало прежде всего как манипулирование Именами Бога для вызывания духов1, или, по большей части, нечто в этом роде2. Такой же подход встречаем мы и в справочной литературе типа большого словаря Кальмета3, подобные ляпсусы переходят из книги в книгу, и авторы не затрудняют себя проверкой данных. Это лишний раз свидетельствует об интересе к магии, поскольку в конечном итоге воображению обычного человека так называемая оккультная наука представляется не чем иным, как общением с предполагаемыми обитателями невидимого мира. В другом месте я уже указывал4 на мощное воздействие веры в такого рода общение, так что нельзя списывать все только на народное суеверие. В более возвышенном смысле, чем тот, что подпитывает магические обряды, вся тайная наука, как и все оккультные искусства, коренится в мире невидимом, что же касается ритуалов вызывания духов, то, как я уже говорил, они по большей части являются каббалистическими5. Но все это более поздние и искаженные производные, не имеющие никакого отношения к подлинной эзотерической традиции, вещи, собственно, прикладные, а потому несущественные; или, если признать, что магические практики, влекущие за собой специфические процедуры и формализованный ритуал, процветали в среде древних евреев в отдаленные времена6 и также передавались из поколения в поколение, а потому, в определенном смысле, подпадают под категорию Каббалы, то это наследие необходимо четко отграничить от Каббалы, рассмотрением которой мы здесь занимаемся7. Книга Творения (Сефер Йецира) и Книга Сияния (Сефер ха-Зогар) суть теософия, а не магия. Вот с каким энтузиазмом описывает это малоизвестный автор: «Каббала претендует быть той спонтанной философией, которую человек, будучи человеком, естественным образом утверждает сейчас, утверждал всегда и будет утверждать, пока человек остается человеком. Миры, о которых говорится в Каббале, суть миры, ведомые человеку, миры, которые человек запечатлел своей природой, миры, связанные с человеком и подлинной формой которых является человек. В Каббале нет ничего, что не имелось бы в человеческой природе»8.
Как мы уже доказали научную необходимость отделить Каббалу от Талмуда, так точно, по крайней мере до следующей стадии нашего исследования, необходимо отбросить каббалистическую магию. Нас интересуют попытки объяснить универсум, но прежде всего происхождение, природу и судьбу человеческой души, что не имеет ни малейшего отношения к колдовству и искусству вызывания духов. Использование Имен Бога в теургических целях и в искусстве изготовления талисманов наряду с доктриной заклятий и магических слов неотъемлемо от еврейской теософии, но, как это станет понятно позднее, проблема не в древности происхождения этих представлений, – они нас в данном случае не интересуют.
Другая ошибка заключается в том, что сущностное содержание сокровенной традиции смешивают с определенными принципами экзегетики, посредством которых находят авторитетное подтверждение ее наличия в Писаниях. Эти принципы применяются очень широко, и не приходится сомневаться, что самые нелепые результаты подобной экзегетики наполняют бесчисленные страницы этой традиции; но эти методы подхода к материалу, которые порой даже подкрепляют его, следует также различать. Вместе с тем они передавались с традицией и как таковые суть Каббалы; но они не доктринальная Каббала, и на путях нашего методологического рассмотрения предмета их также надо четко выделять9.
Из вышеизложенных различений следует, что, широко говоря, существуют четыре самостоятельные группы или рода традиции Израиля, которые по самим своим названиям подпадают под понятие Каббалы10:
1. Законодательная традиция Талмуда, предписания относительно исполнения Закона, обычаев, обрядов, регулирующие религиозную и гражданскую жизнь народа Израиля. Эта литература обладает исключительной исторической ценностью, но к философии не имеет отношения.
2. Магическая традиция древних евреев, очень важная в плане источников оккультных наук, крайне темная в историческом плане, исключительно преувеличенная в своем значении теми, кто пишет о ней, не имея практически литературных источников старше XIV в. н. э., хотя многое говорит о том, что к этому времени она утратила большую часть своих древнейших элементов11.
