Этические проблемы в научно-исследовательской деятельности

Проблема чрезмерного экспериментирования над клиентом.

Иногда, увлекаясь работой с клиентами (или с испытуемыми), психолог в своем стремлении к получению интересных эмпири­ческих фактов ставит научные интересы выше интересов тех лю­дей, которых исследует. Особенно это опасно при сочетании ис­следования с практической помощью клиентам. Как только пси­холог почувствует, что его научный интерес оказался выше, чем интересы доверившихся ему людей, он должен сказать: «Стоп!» — и поменять приоритеты. В любых случаях интересы клиентов (и испытуемых) должны стоять выше научно-исследовательских ин­тересов.

Такая смена приоритетов (научных над консультативными) нередко происходит у начинающих психологов^ ориентирован­ных на карьеру, когда хочется поскорее провести исследование, набрать интересных фактов, защитить диссертацию или опубли­ковать статью в солидном журнале. Одним из важных аспектов любого исследования является этическая правомерность и допус­тимость вмешательства в личную жизнь испытуемых (подробнее об этом рассказано в главе 6 настоящего пособия).

Проблема вторжения в личную жизнь испытуемых. С одной стороны, нельзя понять многие проблемы клиента, не вникнув в его жизненную ситуацию, в том числе не познакомившись и с некоторыми личными секретами и даже тайнами клиента. Но с другой стороны, своя тайна должна быть у каждого человека, когда даже самым близким людям он не раскрывает эту тайну (он часто именно этой тайной и интересен близким людям). В этой деликат­ной ситуации оказываются и психолог-практик, и психолог-ис­следователь, пытающиеся изучать конкретную личность во всей ее сложности и противоречивости.

Несколько успокаивает то обстоятельство, что по-настоящему понять другого человека нельзя, не вступив с ним в реальные субъект-субъектные отношения, когда только с помощью этого (исследуемого) человека и можно понять или даже почувствовать его сложные проблемы (и некоторые тайны, которые нередко составляют основу настоящей личности). Тайна — это нередко вещь вынужденная, она и возникает оттого, что человек, выходя на определенный уровень своего развития, часто становится непо­нятен окружающим. Это и заставляет его замыкаться, создавать для себя свой собственный мир. И если психолог-практик или психолог-исследователь готов доброжелательно понять данного человека, то, возможно, он и сам добровольно откроется иссле­дователю. Но при этом важно помнить, что тайна должна носить анонимный характер и в отчетах о проведенном исследовании ни

в коем случае не должны упоминаться данные о доверившемся^ испытуемом.

Страх психолога перед исследованием острых социально-психо- \ логических проблем. С одной стороны, полноценно осознать ре-! альные общественные проблемы можно, лишь несколько успоко-.< ившись, лишь перестав реагировать на них субъективно, как на; личностно значимые проблемы. А для этого разумно было бы про- \ сто подождать, пока страсти улягутся и исследовать эти проблемы] непредвзято, объективно и т. п. Но с другой стороны, определен-! ную ценность имеет и непосредственный опыт переживания этих! проблем, когда исследователь пытается понять ситуацию как бы| «изнутри», сам находясь в этой ситуации. Кроме того, многие кли­енты (и испытуемые) реально соприкасаются с острыми соци­ально-психологическими проблемами данного времени, поэтол хотя бы для благополучия этих людей есть смысл осмысливат истинные причины многих несчастий, которые их волнуют.

Проблема осложняется тем, что со стороны властей и мноп-так называемых «заказчиков» обращение к сложным социально-) психологическим темам не всегда приветствуется и далеко не все-*! гда хорошо оплачивается. Поэтому многие психологи просто Щ заинтересованы исследовать эти проблемы, не хотят рисковат портить отношения со своей администрацией и т. п. К сожале| нию, в профессиональной среде самих психологов обращение этим проблемам также не приветствуется, а те психологи, котсН рые все-таки осмеливаются их осмысливать, нередко подвергают^ ся тихому (закулисному) высмеиванию или даже открытому оср| ракизму, поскольку это пока считается «неприличной» темой.

Сегодняшнее демонстративное равнодушие может смениться своей противоположностью — демонстративным смакованием рых общественных проблем, что довольно быстро может привести; опошлению самой идеи неравнодушия психологов к процессал происходящим в современном обществе. К сожалению, в Росс* многое делается через крайности. С еще большим сожалением при| ходится отмечать, что многие реальные социально-психологиче ские проблемы пока эффективнее и смелее исследуют социолог педагоги, философы, даже журналисты, но не психологи.

Проблема недобросовестности исследования. Эта проблема — одз из наиболее сложных в экспериментальной психологии. Мног зависит от самого критерия добросовестности. Если идти тра ционным путем, то добросовестность во многом зависит от объе* тивности метода, от адекватности используемых методик целям | гипотезам исследования, от репрезентативности исследуемых вь борок и т.п. Но уже давно подмечена закономерность: чем вь уровень организации психического (например, уровень лич* сти, индивидуальности), тем труднее он поддается измерению-! шкалированию. И наоборот, чем проще организация психически

го, тем эффективнее так называемый объективный метод (см.: Дру­жинин В.Н., 1994, с. 123— 134). Подробнее об этом говорилось в предыдущей главе настоящего пособия.

В современной экспериментальной психологии сложилась тра­диция, согласно которой сложность используемого математико-статистического инструментария является надежной гарантией доб­росовестности исследования. И наоборот, исследование, выпол­ненное с опорой на понимание, прочувствование ситуации, где важнейшую роль играют интуиция и опыт исследователя, счита­ется «несерьезным», и результаты таких исследований часто даже вообще не принимаются к публикации в солидных научных изда­ниях. Как это ни парадоксально, но часто выдающиеся открытия (и не только в психологии) совершаются с опорой не на фор­мальную логику и не на умопомрачительные расчеты, а на общее понимание проблемной ситуации. И многие выдающиеся ученые вообще с трудом могут внятно объяснить, как они пришли к сво­им открытиям. Примечательно, что известный отечественный пси­холог Е. А. Климов призывает к использованию более простых ме­тодов исследования, считая простоту важнейшим достоинством методики; он также отмечает, что «метафоричность научного языка есть путь к концептуализации наших знаний» (Климов Е. А., 1995, с. 73).

В очень сложной ситуации здесь оказываются начинающие уче­ные, которые просто обязаны продемонстрировать научному со­обществу свою способность выполнять правила научного иссле­дования по традиционной схеме (например, просчитывать лич­ность с помощью так называемых «личностных тестов», хотя суть личности — в ее принципиальной неповторимости и несоотне­сенности с различными усредненными «нормами» и т.п.). Но уже более солидные и опытные ученые могут позволить себе то, что называется «мысленный эксперимент» или «квазиэксперимент». Естественно, такие эксперименты основываются на богатом опы­те исследовательской деятельности по уже отработанным схемам. Поэтому начинающим ученым, видимо, надо смириться с необ­ходимостью хотя бы внешне демонстрировать свою привержен­ность существующей традиции.

Проблема недобросовестности исследований в современных российских условиях осложняется недостаточным финансирова­нием научных разработок, отсутствием достаточного количества необходимой аппаратуры и экспериментальных площадок, а так­же извечной российской суетой, когда серьезные проекты при­ходится (ради «экономии средств») проводить в ускоренном ре-Жиме.

Другой гранью этой проблемы является недостаток времени у многих талантливых ученых для проведения настоящих исследо­ваний, когда основное время просто растрачивается на поиски

дополнительных заработков (лекций в коммерческих вузах, под!
работок по весьма сомнительным проектам и т.п.). Щ

Проблема «кастовости» и «семейственности» в науке. В на| уке существуют положительные примеры, когда супруги представители какой-то одной семьи добиваются заметных ycj пехов в своих исследованиях, помогая друг другу. Нередко ^ бенок, воспитываясь в культурной среде настоящих ученых, детства впитывает сам дух научного творчества, и в дальней! шем у него есть прекрасный шанс привнести этот дух в свои научную жизнь. Однако, к сожалению, чаще все ограничивает! ся лишь тем, что уважаемые родители просто пристраивают ci подросшее и недосамоопределившееся чадо в науке, поэто» реально проблема «семейственности» в науке все-таки суще ствует.

Проблема «кастовости» не менее сложна. «Каста» в данном i чае понимается как избранный круг «штатных гениев», которь всегда есть в любой организации (особенно в научной) и котор! ми цногие гордятся (иногда заслуженно, чаще незаслуженнд| дескать, «без своих собственных "гениев" как-то неинтересно Результатом «кастовости» является то, что для наиболее тала* ливых и нередко именно для молодых ученых фактически nepj| крывается доступ в престижные научные сообщества, например осложняются возможности для защиты диссертаций или для щ лучения более высоких должностей в данной научной организ ции. Нередко это делается путем замалчивания работ молодс ученого, как будто его и нет вовсе (в ситуации, когда резко росло число различных публикаций, коллеги, действительно, мог не обратить внимания на работы какого-то неизвестного исслед<$ вателя).

Молодой, по-настоящему смелый и инициативный ученый ] жет нарушить строго расписанный порядок поведения в даннС «тусовке», а чей-то авторитет вообще поставить под comhci В определенном смысле в «тусовке» срабатывает инстинкт сал сохранения, что предохраняет ее от нападок всевозможных «в1| скочек», рассчитывающих на скандальный эффект при крш авторитетных ученых. Но «кастовость» может иметь и явно nat логические черты, когда «зажимают» явно талантливых учен* осмелившихся выступать без оглядки на других.

Проблема участия психолога (или обоснования с его cropoi глобальных общественных манипуляциях. В современной Рос при ничтожных официальных зарплатах психологов и педагог часто появляется соблазн зарабатывать деньги, участвуя в со\ тельных социально-психологических исследованиях или в называемых «пиаровских» кампаниях, когда в ходе различных 3 бирательных кампаний с помощью психологов довольно сол тельные личности проводятся во власть.

Можно, конечно, просто отказаться от участия в подобных де­лах. Но тогда психолог лишается достаточно больших заработков. Кто-то может успокоить себя тем, что если не он, то кто-то другой обязательно в этих общественных манипуляциях участвовать будет и именно он заработает деньги, которые так нужны именно ему. Кто-то может сказать, что и в подобных кампаниях все-таки при­обретается настоящий профессиональный опыт, а он тоже чего-то стоит. А кто-то может сказать, что нынешнему российскому элек­торату с его менталитетом подобные манипуляции нравятся. К со­жалению, современное российское общество в массе своей еще не выработало иммунитета против подобных манипуляций. Но нельзя забывать и о профессиональной репутации самих психологов. Веро­ятно, решать проблему участия или неучастия в таких манипуля­циях должен сам психолог, а лучшим помощником здесь должна быть его профессиональная и человеческая совесть.

Проблема написания диссертаций за деньги. Нищенская зар­плата многих отечественных ученых вынуждает некоторых из них за определенные гонорары писать диссертации для всяких высо­копоставленных бездарей и лентяев. К сожалению, известны даже негласные ставки за написание кандидатских и докторских дис­сертаций, да еще с обозначением различных условий (диссерта­ция с авторефератом или без него, с публикациями или без них). Поэтому все больше появляется кандидатов и докторов психоло­гических наук, никак с психологией не связанных (например, крупные начальники и их детки-внучата, «меценаты» и «спонсо­ры» и т.п.).

Некоторые неглупые психологи еще и бравируют тем, как им удается зарабатывать на написании таких диссертаций, тогда как сами они своих диссертаций не защитили и защищать не собира­ются. Естественно, все это приводит к дискредитации ученых-пси­хологов. Поэтому бравада и радость по этому поводу весьма со­мнительны.

Проблема недобросовестного соавторства и плагиата. К сожале­нию, и эта проблема достаточно распространена. Слишком много возникает ситуаций, когда талантливые (чаще молодые) ученые просто вынуждены обращаться за помощью и поддержкой к недо­бросовестным начальникам и администраторам, а то и к ученым, уже давно потерявшим продуктивность в науке. И тогда талантли­вым авторам предлагают соавторство (как важнейшее условие опуб­ликования их трудов, получения грантов или карьерного роста). Особенно все это расцветает в условиях коммерциализации на-Уки, когда для продвижения перспективных исследовательских проектов приходится брать в соавторы различных чиновников и самих заказчиков этих проектов.

Все большее распространение приобретает плагиат, когда ав­торы беззастенчиво переписывают целые главы и разделы из ра-

бот других авторов. Вероятно, вместе с внедрением глобальщ компьютерных сетей (типа Интернета) возможности для плагиат та еще больше расширятся. По крайней мере, студенты мног российских вузов уже часто используют Интернет для написания курсовых и дипломных работ, и иногда возникают совершение одинаковые дипломные работы. Похожая ситуация все чаще име»| ет место и при написании диссертационных работ. Хотя что може быть прекраснее работы, выполненной самостоятельно!

Одним из современных российских вариантов плагиата являетJ ся так называемое со-руководство диссертационными исследова*| ниями. Технология здесь проста: реально научное руководст осуществляет пока еще молодой и «несолидный» ученый, а завершающих этапах подготовки диссертации, когда основная ] бота уже сделана, соискателю и его научному руководителю пр лагают в качестве со-руководителя какого-то другого челове* часто обосновывая это тем, что так работа будет выглядеть «вес мее». Как правило, отказаться бывает довольно трудно, посколь* соискателю намекают, что у него могут возникнуть проблемы самой защите. Тем более что нередко за такое «со-руководство» | соискателя неофициально (но со многих диссертационных coi тов вполне реально) взимаются немалые деньги.

В основном вымогатель от науки рассчитывает на то, что соЩ катель не уверен в научной ценности своей работы, тем бол если вымогатель чувствует, что сама работа также выполнена деньги.

Однако, несмотря на все эти негативные моменты, и в наЦ| время происходят настоящие защиты интересных диссертаций, правило, это диссертации тех соискателей, которые уверены | результатах своего исследования и которые просто уважают сам! себя. По сути, защита в нынешних условиях — это не только щита выдвигаемых положений, но и защита собственного дс инства. И иногда на таких защитах происходит чудо: ученые-в! могатели вдруг начинают восхищаться смелым и независим! соискателем. К сожалению, это случается редко.

Проблема вымогательства при написании дипломов и дисс таций. Технология вымогательства проста (см.: Пряжников Н.< 2002, с. 50 — 55). Вымогатель (это может быть оппонент, рецензий или эксперт) обычно выискивает в работе соискателя слабые < роны и буквально размазывает ее по стенке, тем самым демо* рируя свою «научную принципиальность». После этого oinapai ному соискателю (а разговор обычно происходит с глазу на гл заявляют, что «такая работа не может быть защищена», дораС тать в срок ее невозможно и потому необходимо ставить воп{ об отмене защиты. «Вот если я вам помогу ее доделать, то быть может, ее и защитите, — говорит далее вымогатель. — Но' естественно, не за «спасибо» — эта моя услуга должна быть on

чена так-то и так-то». Потом вымогатель говорит примерно следу­ющее: «Если вы со своим научным руководителем все-таки по­пробуете эту работу защищать без моего участия, то я, есте­ственно, выступлю против и разнесу вашу работу в "пух и прах". И если даже комиссия (или совет) признают вашу работу удачной, я все равно буду писать в вышестоящие органы (в ВАК и т.п.)». фактически речь идет о вымогательстве с угрозой «писать кляу­зы», и этим сильно осложняется жизнь соискателя.

Вымогатель обычно хорошо просчитывает свои ходы: 1) он взвешивает возможности соискателя и его научного руководителя (в плане «связей» и выгодных контактов с теми людьми, которые могли бы их защитить в высших научных инстанциях); 2) он взве­шивает свои собственные возможности, т. е. оценивает, насколько его (вымогателя) «деловые связи» помогут ему запугать соискате­ля или «отомстить» соискателю и его научному руководителю, если они откажутся давать взятку. Нередко от суммы взятки что-то перепадает (в виде подарков или других «благ») и покровителю вымогателя. Негодяи сильны тем, что они объединены и связа­ны круговой порукой (а лучше сказать, общим преступлением). И наоборот, порядочные люди часто не готовы объединиться, чтобы противостоять этой мерзости, тем более отвратительной, что она совершается под прикрытием «научной принципиально­сти» и «повышения строгости критериев к диссертационным ис­следованиям».

Разновидностью вымогательства является склонение соискате­лей (точнее, соискательниц к сожительству), и здесь в очень слож­ном положении оказываются молодые симпатичные девушки.

Отказ соискателя дать взятку воспринимается ими как «личное оскорбление» и «занижение заслуг перед наукой». Поэтому дело, конечно, не только в деньгах, но и в извращенном самоутвержде­нии (этой самой страшной профессиональной деструкции для ученого). Печально, когда такими учеными-вымогателями стано­вятся действительно неглупые люди, в прошлом что-то сделав­шие для науки.

Мой учитель Е. А. Климов, до недавнего времени возглавляв­ший экспертную комиссию ВАК по психологии и педагогике, говорит: «С хапугами в науке надо бороться!..» Однако вопрос, как с ними бороться, пока остается открытым. С одной стороны, пока не будет существенно увеличена зарплата научным работ­никам, многие из них будут соблазняться идеей вымогательства (вопрос лишь в размере вымогаемых сумм). С другой стороны, в сознании многих соискателей давно утвердилась мысль, что с по­мощью денег (или дорогих подарков) защищаться гораздо легче. Одним из лучших средств против вымогателя является уверен­ность соискателя и его научного руководителя в работе и демон­страция своей готовности действительно защищать ее, проявляя

Пряжникон

не только свою научную эрудицию, но и характер и свои луч! личностные качества психолога-исследователя. Заметим, что име»| но морально-волевая готовность психолога, опирающаяся на бла| городную идею, является основой его профессионального успел

На наш взгляд, само обращение к проблеме вымогателыл ее публичное обсуждение на конференциях, в студенческих ауди| ториях, в неформальном общении психологов уже являются ва ным шагом в ее преодолении.

Пока же взятки и поборы остаются важнейшей этической пр блемой отечественной психологии, которая еще очень далека своего разрешения, ведь многие просто боятся даже говорить этом публично. Но в основе этой проблемы лежит в том числе! проблема экономики — унизительные зарплаты ученых, щие их на преступления и сделки с совестью.

Проблема авторского права психолога-исследователя. Коне но, авторов надо уважать и поощрять. Когда ученый-разрабс придумывает новую методику или даже психолого-педагог ский прием, облегчающий решение каких-то практических исследовательских задач, то он рассчитывает на вознагражде! (не только моральное, но и материальное). Правда, если это настоящему увлеченный исследователь, то главной наградой, него должно быть ощущение творчества или хотя бы признаний благодарность коллег. При этом ученый-разработчик должен з* что далеко не всегда действительно ценные идеи и методы сщ становятся признанными (и хорошо оплаченными).

Поэтому настоящий ученый должен быть готов и к опреде ному непризнанию, или, как иногда говорят, к тому, чтобы ботать, писать что-то «в стол».

К сожалению, имеется множество примеров деградации ^j лантливых исследователей, которые все свои таланты рас* чивают на то, чтобы «держать цену» на свои разработки, итоге их мало кто знает. Исключение составляют те уче* которые уже имеют определенный авторитет и известное психологии, но по мере того, как становится известна орие ция этих ученых на заработок, их авторитет реально уме! ется. Тем более что все больше появляется новых и новых i дых исследователей, которые для приобретения авторитета 1 да готовы почти бескорыстно передавать свои разработки пс вателям.

Другим вариантом извращения идеи авторского права вится запрет некоторых известных преподавателей запис! лекции на диктофон или видеомагнитофон. Конечно, они; право диктовать свои условия слушателям, но тогда, по вещей, следующим шагом может быть запрет на написание Щ пектов лекций, а дальше — и запрет на то, чтобы запод услышанное. В итоге те методики, которые могли бы испс

ваться для решения многих проблем клиентов, не имеют должно­го практического распространения.

Здесь не может быть каких-то обязательных требований к уче­ному-разработчику, это проблема его профессионального и лич­ностного выбора, проблема его совести.

Проблема зависимости психолога-исследователя от заказчика. Работая по крупным денежным контрактам с солидными фирма­ми, часто приходится идти на целый ряд компромиссов. По раз­ным причинам далеко не всегда удается убедить заказчиков в сво­ей правоте и в необходимости проводить исследования в данной фирме совершенно иначе. А отказ работать по чужим правилам (и отступает от своих принципов) может закончиться тем, что заказ­чик быстро найдет себе другого, более покладистого исполнителя.

Условно можно выделить следующие формы зависимости психо­лога-исполнителя от заказчика, представляющего богатую фирму:

- финансовая зависимость, когда психолог просто вынужден
отрабатывать свои гонорары и идти на многие уступки;

- моральная зависимость, когда приходится проводить исследо­
вания, результаты которых, скорее всего, будут использоваться
для ущемления прав персонала;

- административная зависимость, когда крупный контракт про­
ходит по ведомству, в котором реально работает психолог и когда
на него может быть оказано административное давление уже его
непосредственных начальников;

- различные варианты унижений перед богатым заказчиком.

Проблема взаимоотношений учителей и их последователей. Дан­ная проблема также является весьма сложной и деликатной. Не­редко талантливый ученый имеет сложный характер, поэтому его ученики и последователи должны как-то приспосабливаться, т. е. терпеть выходки своего учителя. Выдающимся людям многое прощается (по крайней мере, со стороны тех, кто добровольно выбрал себе такого учителя). По мере обретения учениками само­стоятельности (особенно после написания дипломных и диссер­тационных работ) может произойти их некоторое отдаление от своего учителя. Часто учителя не очень-то одобряют это и даже сердятся на своих последователей. Ученики иногда устраивают скандалы, припоминая все мыслимые и немыслимые грехи свое­го недавнего научного руководителя. К сожалению, примеров по­добного поведения не так уж и мало.

Другой гранью проблемы является отношение к учителю, ушед­шему из жизни, особенно если это был выдающийся психолог. Нередко его последователи потом долго выясняют отношения, °бсуждая, кто лучше понял своего учителя, кто лучше выполняет ^его заветы и т. п. Итогом таких разбирательств может быть то, что Дело учителя превращают в догму и каждая попытка хоть немного ^пРодвинуться дальше в научном поиске будет резко осуждаться

ревностными последователями. Нередко именно так прекраща* свое существование перспективные научные школы.