Наличие в каждой стране собственной системы коллизионных норм способно в некоторых случаях вызвать конфликт между российскими и иностранными критериями определения применимого права. Например: дееспособность заинтересованного лица определяется в соответствии с правом страны его гражданства (п. 1 ст. 1197, п. 1 ст. 1195 ГК). Расхождения могут здесь проявиться, во-первых, в понимании элемента прикрепления: что следует понимать под гражданством? Во-вторых, в смысле и значении данной коллизионной привязки в конкретном правоотношении: насколько оправданно использование гражданства как элемента прикрепления? И, в-третьих, в изменении формулы прикрепления: что считать изменением гражданства?
Конфликт квалификаций. Коллизионные нормы российского законодательства установлены в зависимости от ряда юридических категорий, как, например: гражданское состояние и дееспособность физических лиц, форма сделки, наследование, недвижимое имущество и т.д. Следовательно, надлежит определить, какие юридические ситуации подпадают под данные категории, т.е., проще говоря, каково их содержание. Однако содержание юридических категорий и их правовая квалификация варьируются от страны к стране в зависимости от выработанных в течение длительного времени юридических конструкций и схем. Так, наследственное имущество традиционно рассматривается в Германии, Италии и Испании как элемент личного статуса наследодателя, и на этом основании все наследование подчиняется его личному закону. В российском законодательстве, напротив, имущество отделено от личности наследодателя и как таковое подчиняет наследование праву страны местонахождения (недвижимость) или места жительства (движимость). В международной юридической практике столкновение двух или более правопорядков, поддерживающих различное толкование одних и тех же категорий, способно вызвать дополнительные проблемы с их квалификацией.
Подход, при котором квалификация правоотношения и толкование входящих в него понятий осуществляется на основе национальных юридических концепций правоприменителя, преобладает в большинстве государств мира <1>. В России, согласно п. 1 ст. 1187 ГК, при определении права, подлежащего применению, толкование юридических понятий осуществляется в соответствии с российским правом, если иное не предусмотрено законом. Однако в жизни нотариус иногда сталкивается с иностранными юридическими конструкциями, у которых нет аналогов в российском праве. В этом случае их позитивная квалификация и толкование в соответствии с российскими правовыми традициями становятся затруднительными, если не совсем невозможными. Например, как квалифицировать такие институты наследственного права, известные правовым системам ряда иностранных государств, как: дарение mortis causa <2> (Франция, Германия); договор о разделе наследственного имущества между наследниками при живом наследодателе (Швейцария, Германия, Украина, Литва); наследственный траст (Австралия, Великобритания, США). Здесь, в соответствии с п. 2 ст. 1187 ГК, при квалификации соответствующих юридических понятий может непосредственно применяться иностранное право. В то же время после такой квалификации для определения применимого права подлежат использованию российские коллизионные нормы.
--------------------------------
<1> Droz G. 
notariale internationale // Recueil des Cours de 
de droit international de La Haye 2000. T. 280 (1999). N. 7. P. 10.
<2> На случай смерти (лат.).
Обратная отсылка. Коллизионные привязки, применяемые в разных странах для определения применимого к одному и тому же правоотношению права, также могут расходиться. Например, по общему правилу правовое положение физического лица связывается в России с его гражданством, тогда как в странах англосаксонского права - с местом жительства. Конфликт коллизионных привязок, имеющий место в данном случае, ставит проблему обратной отсылки.
Расхождение между коллизионными привязками, используемыми в национальных правовых системах, может породить два вида конфликтов: позитивный и негативный. Если каждая из представленных в конкретном деле национальных коллизионных привязок отсылает к своему внутреннему материальному закону, имеет место позитивный конфликт. Например, гражданин России постоянно проживает в Великобритании. При совершении им сделок в Великобритании и России возникает вопрос: материальное право какой страны должно применяться для определения его дееспособности? В соответствии с российской коллизионной нормой (п. 1 ст. 1195 ГК), его дееспособность должна определяться на основании российского права, как законов страны гражданства. Однако, согласно английской коллизионной привязке, его дееспособность будет регламентироваться материальными нормами английского права - в качестве законов страны его местожительства.
В случае негативного конфликта каждая коллизионная привязка отказывается от компетенции собственного правопорядка, которая приписывается ему коллизионной нормой другого государства. Представим себе обратную ситуацию: какое право регулирует дееспособность гражданина Великобритании, временно пребывающего на российской территории? Российская коллизионная норма предоставляет компетенцию английскому праву, закону гражданства (п. 1 ст. 1195 ГК), а на основании английских коллизионных правил компетентным должен быть российский материальный закон <1>.
--------------------------------
<1> Данный пример следует рассматривать с определенной долей условности, так как в действительности основная проблема здесь заключается в концептуальных различиях в подходах российского и английского права при квалификации понятия "место жительства". См. об определении места жительства в международных частноправовых отношениях п. 3 § 2 настоящей главы Настольной книги.
Данный конфликт, обусловленный различиями между используемыми в разных странах коллизионными привязками, порождает совсем не праздный вопрос о том, нужно ли на практике учитывать иностранные коллизионные нормы. В какой мере российский нотариус или судья должны принимать обратную отсылку иностранной коллизионной нормы в деле с внешним элементом к российскому праву? Российский законодатель предусмотрел на этот счет вполне определенные правила:
- во-первых, согласно п. 1 ст. 1190 ГК, любая отсылка к иностранному праву в соответствии с правилами настоящего раздела должна рассматриваться как отсылка к материальному, а не к коллизионному праву соответствующей страны. По сути, это означает, что местный правоприменитель должен игнорировать существующие в иностранном государстве нормы международного частного права независимо от обстоятельств дела (удобства, предсказуемости, согласия заинтересованных лиц и т.д.);
- во-вторых, в соответствии с п. 2 этой же статьи, обратная отсылка иностранного права может приниматься в случаях отсылки к российскому праву, определяющему правовое положение физического лица. Однако даже здесь принятие обратной отсылки зависит от усмотрения правоприменителя. Рекомендуется тем не менее принимать такую отсылку во всех случаях, когда отказ привел бы к негативным последствиям для сторон, невозможности позитивного разрешения правовой ситуации. Во всех остальных случаях обратная отсылка приниматься не должна.
Иностранные правовые системы также в большинстве случаев принимают обратную отсылку в области правового положения физического лица, а также наследования и расторжения брака. Одновременно она, как правило, отбрасывается в сфере обязательственных отношений, формы договора и имущественных отношений между супругами <1>.
--------------------------------
<1> Revillard M. Droit international 
et pratique notariale. 
, 2001. N. 13. P. 17.
Мобильный конфликт. Наконец, возможны сомнения в правильности выбора применимого права в случаях, когда правоотношение последовательно подчиняется двум или более правовым системам. Например, супруги, бывшие граждане Грузии, стали гражданами России. Какое национальное право будет применимо при определении режима их имущественных отношений? Такое изменение во времени коллизионной привязки влечет появление проблемы так называемого мобильного конфликта.
В соответствии с классической доктриной, всякое законно приобретенное в одной стране субъективное право должно признаваться во всех других. Представляется, что данное правило неполно, так как закрепляет правоотношение исключительно за материальным правом того государства, где оно возникло и существовало определенное время, без учета возможных изменений ситуации. Поэтому на практике признание субъективных прав, приобретенных в соответствии с законодательством иностранного государства, предполагает лишь точное следование коллизионным нормам с точки зрения предмета регулирования, где действительность правоотношения отделяется от его правовых последствий. Таким образом, если национальный закон не имеет обратного действия, он подлежит немедленному применению к будущим последствиям длящегося правоотношения (например, брака или режима имущественных отношений), а "старый" закон будет применим лишь в части условий его действительности и прошлых, до изменения коллизионной привязки, последствий. Полагаем, что в данном случае для разрешения мобильных конфликтов будет целесообразным перенесение решений внутреннего права в область международного частного права.
4. Применение иностранного права
В результате выбора применимого материального права на основе коллизионных норм возможны только два варианта:
1) российская коллизионная норма указывает на российское материальное право как на применимое к отношению с иностранным элементом;
2) российская коллизионная норма указывает на нормы иностранного права как компетентные регулировать отношения сторон нотариального акта.
В первом случае это не ставит дополнительных трудностей: нотариус применяет без каких-либо особенностей или изъятий нормы внутреннего законодательства. Например, российская коллизионная норма в области наследования (закон местожительства наследодателя для движимого имущества и закон местонахождения для недвижимого имущества (п. 1 ст. 1224 ГК)) приводит в большинстве случаев к применению внутреннего российского права. Достаточно, чтобы наследодатель, даже иностранец, скончался, имея постоянное место жительства в России, или оставил на территории РФ недвижимое имущество. Так, наследование после гражданина Азербайджана, постоянно проживавшего в городе Москве и оставившего там недвижимое имущество, будет регулироваться российским законом и как таковое не влечет особенных проблем.
В тех же ситуациях, когда коллизионная норма указывает на иностранное материальное право как применимое по существу, перед нотариусом возникает два типа проблем. Во-первых, это проблема установления содержания иностранного закона. Во-вторых, это проблема реального применения иностранного права при: 1) невозможности установить его содержание; 2) противоречии основам национального правопорядка (публичному порядку).
