Источник: Hall and Landry, 1997 2 страница

Скрытые сложности городской жизни

Мир меняется. Складываются новые условия существования, длинный список которых включает: доминирующее положение рынка, расцвет экономики знаний и специфическое положение индустрии развлечений. Происходит снижение роли государства, размываются границы между этими областями. Происходит рост мультикультурных национальных сообществ, смена структуры отношений между полами.

\065\

Меняются даже концепции места и времени, и особенно интенсивно это происходит под влиянием технологических достижений. Нарастает ощущение утраты единства в системе государственности и происходит пересмотр значения идентичности.

Структуры организации и обучения, выказывают признаки неадекватности требованиям нового времени. Мы приспосабливаем их к решениям виртуальной реальности и киберпространства.

Революция выталкивает на поверхность множество новых проблем, в то время как существующие способы мышления не могут обеспечить анализ, объяснить ход событий, подсказать конкретные решения. Девизом становится; "перемены, перегрузки, атомизация".

Атомизация или изоляция индивида мешает бороться с перегрузками, ходом перемен, препятствует созданию новых общественных институтов, необходимых для управлениями переменами.

Новый уклад обычно включает в себя и старый. Возникающая постиндустриальная система существует бок о бок с предшествующим доиндустриальным и индустриальным укладами. Мы действуем в киберпространстве, открытом 24 часа в сутки, и в то же время большинство организаций работают по старой схеме "с девяти до пяти", а сезонные изменения погоды влияют на жизнь сильнее, чем нам хочется.

В чём-то наша жизнь останется прежней: люди будут так же ездить на работу, а жилые дома будут, как и раньше, похожи на жилые дома, но логика экономики знаний будет всё больше видоизменять индустриальное общество. Заученные поведенческие штампы вступят в противоречие с новыми потребностями, которые выдвинут на передний план изменчивость, подвижность навыков, адаптивность.

Однако в перспективе отсутствие предсказуемых шаблонов и схем тоже чревато нестабильностью. Значение культуры, смыслов и ценностей станет стремительно расти, усиливая опасность зарождения новых форм фундаментализма.

\066\

В переходное время многое ещё неясно, границы явлений до конца не оформились. Перемены сохраняют ключевую роль в системе принципов. Баланс в новой системе создают более открытые структуры, основанные на механизме участия людей и процессе развития, а задачи местного развития становятся более актуальными.

В переходный период ошибки неизбежны, ибо поиск зависит от экспериментов, проводимых организациями, открытыми для новых идей.

Мы не можем решать новые проблемы по старым схемам. Не всё старое должно отправиться за борт. Мы обязаны сменить приоритеты - такова цена жизни в период смены парадигм.

Нужны новые принципы, и они могут быть взяты из самых разных источников. Придётся покопаться в старом банке идей, чтобы заставить его служить будущему.

Решающим фактором при этом станут культура и механизмы, с помощью которых общество расставляет приоритеты, определяет ценности, задает цели и формирует устремления. Рассмотрим некоторые из этих перемен.

Экономические итехнологические перемены

В бестелесной экономике знаний блага создают путём переработки сырых данных в знание и суждения. Конкурентоспособность уже не определяется физическими ресурсами, такими как уголь, дерево или золото, но зависит от силы мышления и творчества.

Денежный капитал без умных рук и голов теряют ценность, а прикладное творчество, наоборот, её приобретает, так как теперь программное обеспечение внедряет информационную составляющую в любой продукт.

Несмотря на то, что бизнес, построенный на интеллектуальном капитале, явление не новое, лишь недавно информация произвела переворот в экономике в целом. Внедрение микрочипов и снижение цен на коммуникации сформировали новые правила сетевой экономики.

\067\

В мире существует около 400 миллионов компьютеров, но уже 6 миллиардов микрочипов встроено в самые разнообразные объекты: от сенсоров на дверях до банкоматов. Их связи создают инновации, а самые многообещающие технологии возникают как раз на связях.

Кевин Келли обращает внимание на необходимость переосмыслить с этой точки зрения все окружающие нас вещи: "Поскольку микропроцессорная сила вещей много больше, чем в любых компьютерах, мы должны представлять себе автомобили как чипы па колесах, самолеты как чипы с крыльями, дома как … " (Kelly, 1999).

Если индустриальная экономика находила ценность в дефиците (если продукта становилось в изобилии, он терял ценность), то сетевая экономика перевернула эту логику: ценность теперь заключается в избытке и взаимосвязях.

Факс и электронная почта приносят нам пользу, если они есть и у других. Покупая факсимильный аппарат, вы получаете доступ к сети.

Ценность сетей растёт пропорционально снижению цен на компьютерные комплектующие и протраммное обеспечение, согласно "закону изобилия". "Закон щедрости" показывает, как ценность создается благодаря свободному доступу к услугам.

Например, компания Netscape¹ сделала бесплатным свой интернет-браузер. Цель подобных акций — создать чувства необходимости для пользователей.

Изолированные системы больше не имеют будущего - ключ к успеху теперь - коммуникации, сотрудничество и партнерство. Ценность растет вслед за числом членов сети, привлекая всё новых членов. Концепция эффекта масштаба² в экономике уступает место "закону нарастающей доходности".

¹ Netscape — компания, специалюируюшаяся на интерпет-технологиях. Производит одноименный пакет программного обеспечения для работы с интернет-страницами.

²Эффект масштаба (economies of scale, returns to scale) — эффект снижения затрат на единицу проиэведеиной продукции при распределении постоянных затрат на всё большее количество произведённой продукции. Эффект масштаба обуславливался факторами, которые в долгосрочной перспективе сокращают средние издержки производства по мере того, как фирма увеличиваемт размеры предприятия (объем продукции).

\068\

Если в индустриальную эпоху конкуренция сводилась к тому, чтобы производить больше при меньших издержках, то в условиях сетевой экономики "нарастающая доходность создается и достается в сети в целом. Множество пользователей и конкурентов все вместе производят ценности этой сети... и большие прибыли характерны для больших сетей" (Kelly, 1999).

Наибольшим инновационным достижением Силиконовой Долины является модель её социальной организации. "Сетевая архитектура региона — сложно переплетенная сеть творческих специальностей, близких коллег, информационных утечек, быстрых жизненных циклов компаний, подвижной и быстрой электронной почты - создали здесь социальную паутину..., которая может служить воплощением Сетевой Экономики" (Kelly, 1999).

Принципы интеллектуальной экономики универсальны, однако формы её различны. В развитых странах технопарки располагают в радующей глаз сельской местности, тогда как в Бангкоке, Джакарте или Мумбае производители программного обеспечения для всего мира, соседствуют с предприятиями, использующими ручной труд и потогонную систему производства.

Call-центры выполнения телефонных запросов, которые уже создали каждое тридцатое рабочее место в Великобритании, являются фабриками XXI века, на которых телефонные операторы сортируют проблемы, запросы или осуществляют продажи, следуя стандартным инструкциям. Индивидуальность в данном случае не особенно ценится, хотя работа и требует сообразительности. Даже в такой отрасли как консалтинг механизированные процессы часто приходятся очень к месту.

Последствия для развития городов

Город играет особую роль в новой экономической модели. Несмотря на распространение виртуальных коммуникаций, личные взаимодействия, сети и торговля остаются жизненно необходимыми.

\069\

Идея оживления городов путем развития экономики знаний, казалось бы, вступает в противоречие с точкой зрения, гласящей, что современные телекоммуникации позволяют работать и в дистанционном режиме.

Однако, географическая концентрация создаёт благоприятный производственный цикл, фокусирующийся в городах. При этом необходимое условие - разнообразие населения, обладающего знаниями и навыками для развития того сектора, который в данный момент стал точкой роста.

Городской «концентрат» многократно увеличивает возможности обмена данными, идеями и проектами (Graham and Marvin, 1998).

Гибкость навыков и человеческая мобильность заставляют города соревноваться в качестве предоставляемых удобств, развлечений и услуг иных институтов.

Удовлетворение же запросов работников интеллектуальных компаний требует урбанистических трансформаций с появлением нового качества.

В индустриальную эпоху нужно было отделить "грязные" индустрии от жилья, мест отдыха и развлечения. Развитие интеллектуальной индустрии требует иного урбанистического пространства, отличающегося открытостью и концентрацией социального обмена. По иронии, эти условия создают как раз в бывших промышленных зданиях, расположенных кольцом вокруг городских центров.

В центральных частях городов размешаются финансовые предприятия и высокорентабельные бизнес-структуры, розничная торговля, городские политические и культурные институты. Внутреннее кольцо города¹ обеспечивает его сердце разнообразными услугами: здесь типографии, курьерские службы, предприятия общественного питания и т.д.

Оно становится удобной площадкой для не очень богатых творческих и интеллектуальных индустрий, таких как дизайнерские и интернет-компании, начинающие предприниматели и даже художники, которые все вместе экспериментируют с новыми продуктами и услугами и создают самобытную атмосферу, важную для развития города.

¹ Внутреннее кольцо города (inner urban ring) — это периферия его центра, споеобразный буфер между его деловым, торговым, культурным сердцем и жилыми окраинами (спальными районами). Эта буферная зона застроена в большинстве европейских и американских городов промышленными зданиями, так как она играла роль индустриальной окраины городов непосредственно перед последним толчком в их развитии и росте их населении к 20-40-е годы XX века.

\070\

Внутреннее городское кольцо поставляет клиентуру местам встречи, которые привлекают и более консервативных людей из сердца города. Застройка внутреннего кольца представляет собой смесь старых складов, небольших промышленных зданий и старых жилых домов.

Более низкие цены позволяют инновационно мыслящим людям развивать свои проекты на необычных площадках, которые в центре города доступны лишь для очень зажиточных компаний. Когда молодые компании вырастают и становятся более прибыльными, они либо перебираются в центр, либо облагораживают окрестности.

{V: Всё-таки это «поэзия урбанистического убожества»!}

Так внутренние городские кольца становятся важными экспериментальными площадками и инкубационными зонами. Как только эти ареалы облагораживаются, первопроходцы перемещаются на другие заброшенные территории с низкой арендной платой, и начинается новый цикл.

Битвы за обновление городов часто случаются в транзитной зоне между внутренним кольцом и сердцем города, поскольку креативное сообщество сопротивляется вторжению офисных зданий. Пример - район Спиталфилдс (Лондон).

Социальные перемены

Новая система производства порождает новый набор профессий. Гибкие производственные цепочки нуждаются в более адаптивных работниках. Стабильность больше зависит теперь от индивидуальных возможности человека, чем от стабильности компании, где он служит.

Возможности каждого человека к трудоустройству зависят как от его профессионализма, так и от коммуникабельности: значительное количество новых рабочих мест создаётся именно в секторе интерпретации символических ресурсов.

\071\

Инновационные организации постоянно изобретают новые формы работ. Они легки на подъем, малопредсказуемы. Крупным компаниям приходится усваивать эти формы и стиль работы. Фирмам, которые работают в сфере знаний и креативности, нужна стимулирующая среда.

Они часто селятся вблизи друг от друга, создавая кластеры. В таких районах есть, где встретиться, общение удобно и продуктивно. Если городская администрация хочет поспевать за темпом развития, она должна сама развиваться как не иерархическая структура, ибо только так будет способствовать росту мотивации, лояльности и доверия, раскрывая таланты, и мотивировать служащих к более рискованным затеям.

Последствия для развития городов

Итак, телекоммуникационные технологии меняют организационные структуры. Но они влияют и на облик городов.

Классическая промышленная компания, созданная для производства товаров, была огромна, иерархична, локализована. Лишь с появлением телеграфа и телефона она смогла рассредочочить свою деятельность.

Важнейший символ той эпохи - часовой механизм - прекрасно описывает этос такой компании. Классический индустриальный образ - дымящая фабрика красного кирпича.

У информационной эпохи два полярных образа: прозрачный стеклянный дворец в чистом поле и модная студия в бывшем складском здании¹.

¹ См.: "Liberation Technology", Demos Quarterly. 1994 (Примеч. автора).

\072\

Информационные технологии трактуют "место" как что-то эфемерное и подвижное. Растущая мобильность и виртуальность жизни разрушает чувство осёдлости.

Ослабевающее чувство места и идентичности приводит к тому, что структуру сообщества определяет скорее общность интересов, чем география проживания. Чувство принадлежности к сообществу сегодня притупилось, потому что цементирующие факторы (низкая мобильность, потребность вкооперации и взаимной помощи), больше не действуют.

Качество жизни сильно связано с местом — личностным, субъективном ощущением "своего" места. Привязанность к конкретному месту играет важнейшую роль в чувственной системе ценностей. Она формирует жизненные смыслы. Эта привязанность является одной из важнейших потребностей человека.

Физические свойства места поколеблены сегодня новыми реалиями виртуального пространства. Время и место функционируют в иных режимах, и всем нам придётся рано или поздно с этим смириться.

И всё же осязаемый мир имеет важнейшие чувственные характеристики, которые делают нахождение в нём величайшим жизненным опытом.

Эти перемены принесли с собой и новую пространственную сегрегацию: анклавы богатства перемежаются беднейшими гетто, которые не выпускают своих обитателей на свободу. Горожанину необходимы деньги, чтобы участвовать в жизни города, хотя потребление и стилистика отдыха все меньше связаны друг с другом.

Городские центры сегодня находятся в руках досуговых корпораций, насаждающих стереотипы поведения.

Для людей талантливых, гибких и способных найти себе работу, город — это наслаждение, свобода и высокая энергия. Людей, лишенных этих качеств, в городе ждёт только чувство безнадежности, дискомфорт и нищета.

\073\

Одна из насущных задач городской креативности — адаптация социально незащищенных людей. При этом меру незащищенности можно определить "по тому, как многие не могут найти себе работу, не могут учиться, но отсутствию у них человеческого капитала, то есть не набора навыков, но мотивации к труду, умения понравиться клиенту, способности работать в команде....

Это также навыки сетевой коммуникации и партнерства, причем не только с себе подобными социально не адаптированными людьми (Репу 6, 1997).

Политические перемены

Системы управления городами привлекают к себе всё больше внимания. Хотя демократия и развивается, заложенный в ней принцип активного участия в управлении населения соблюдается не всегда.

Власть перераспределяется, передается по субсидиарному принципу с национального уровня - на региональный, а в регионах — на уровень партнерств, создаваемых между муниципальным, частным и некоммерческим секторами, а также "'вверх" — на наднациональный уровень (например, в органы власти Европейского Союза).

В то же время, всё больше обсуждается вариант- развития ''городов-государств", наподобие итальянских городов эпохи Возрождения. Мы понимаем города как сложный сплав групп интересов, у которых возникают общие лидеры.

В Великобритании, например, возродилась идея избранных мэров, которых видят не в качестве "родоначальников", а в качестве посредников, способных примирить различные интересы, предлагая стратегические концепции развития, фокусируя и направляя творческие ресурсы города.

Низкий интерес к выборам обернулся ростом интереса к другим формам гражданского участия в управлении, а также к представительству интересов негеографических общностей (работников образования, женщин, пожилых людей, этнических групп).

\074\

"Бабушка напрокат" (Rent a Granny): восстановление связи поколений путем использования свободного времени пенсионеров (Берлин, Германия)

Перегруженные работой женщины в Берлине нашли решение проблемы высокой стоимости услуг нянь для детей. Занятые родители теперь могут вызывать "бабушек и дедушек", которые менее чем за 3 евро в час посидят с их детьми. "Служба бабушек и дедушек по вызову", возникшая в 1998 году, имела огромный успех.

Это агентство налаживает связи между молодыми семьями и пожилыми женщинами (или пожилыми парами), которые зачастую перерастают в долгосрочные отношения пожилых людей с детьми и их родителями. У пожилых появляются новые смыслы жизни. "Бабушки по вызову" работают не больше 20 часов в неделю.

Секрет успеха фирмы в том, что они учитывают интеллектуальные и социальные аспекты при налаживании связей. Единственная проблема в том, что настоящие бабушки и дедушки порой начинают ревновать своих внуков к нанятым бабушкам.

Источник: Denis Staunton. Gardian

Так все больше проявляется разнообразие общественного устройства, приходящая на смену гомогенности местных сообществ.

Культурные перемены

Трансформации, массовые миграции и глобализация — все эти перемены несут с собой серьезные последствия для культуры. Культурные институты претерпевают существенные изменения.

\075\

Гомогенизация и стандартизация культурных продуктов наносят непоправимый ущерб местной идентичности, делают города похожими друг на друга. Происходит и гибридизация культур и культурных практик, а это ведёт как к конфликтным, так и к креативным ситуациям.

Для одних культура становится "щитом" от напастей, для других — краеугольным камнем успешной жизни в будущем.

Культурное наследие и современное искусство становятся инструментом обновления городов. В круговерти развития мы черпаем вдохновение в старинных зданиях, вещах, традициях, ценностях, навыках.

Культура помогает найти опору, показывает нам, что у нас есть история. Культура помогает обрести чувство стабильности в меняющемся мире. Культурное наследие — это не просто старинные здания, а доспехи культурных ресурсов, которые демонстрируют уникальность места.

Культура даёт почву для креативности. Ведь культура это сама наша жизнь, её образ, открываемый вновь и вновь.

Ещё недавно культура и её проводники - культурные институты — следовали целям и чаяниям общества. Но ситуация меняется. Общество крайне осторожно судит о том, что хорошо и что плохо в культуре.

Прежде культура находилась в более тесных отношениях с духом эпохи, её роль была очевидна и никем не оспаривалась. Так, величайшие творения Средневековья создавали в контексте религии. В эпоху Возрождения они служили аристократии или буржуазии и преследовали цель переустройства городов. Просвещение сфокусировало творческую мощь на развитии знания.

Из этих целей и выросли ведущие культурные институты XIX века: музей, галерея, публичная библиотека, концертный чал. В середине XIX века культурные институты подчинились идее демократизации знания, дабы соответствовать требованиям надвигавшейся индустриализации и развития национальных государств.

\076\

Формализация уборки мусора (Филиппины)

Программа "Linis Ganda" ("Чисто и красиво") Манилы направлена на улучшение качества уборки мусора. Реализуя технологию менеджмента отходов, эта программа способствовала адаптации населения, созданию новых рабочих мест, повышению качества городской среды.

500 дилеров отходов наняли 1000 "экологических помощников", которые работали, собирая мусор по фиксированным маршрутам. На все собираемые материалы установлена фиксированная такса.

Более 200 тысяч домохозяйств сортировали мусор на сухой и мокрый. "Экологическим помощникам" удавалось собирать мусора на 5-20 долларов в день, они собирали более 4000 тонн мусора ежемесячно, а оборот этой отрасли в 1998 году составил 200 тысяч долларов. В данном случае опасная, маргинальная деятельность «рыться в помойке» была введена в стабильное русло. Дополнительные прибыли от дешевых материалов получила и местная промышленность. Были снижены издержки по сбору и транспортировке мусора, а вперенаселенных районах повысилась продолжительность жизни.

Источник: Хабитат (Habitat)

Сегодня главная проблема культуры - найти себя в мире и ответить на вопрос, всякая ли ценность имеет цену.

Рыночная экономика показала свою слабость в формировании значимых целей за границами простого потребления и признала, что у публики есть и иные устремления.

Так, торговые компании начали обзаводиться, например, музеями. Это можно расценить как намерения привнести образовательный смысл туда, где раньше была только торговля¹.

¹ Эту мысль мне помог сформулировать Марк Пахтер. (Примеч. автора.)

\077\

Выводы

Новые концепции, возникшие в экономике, психологии, биологии, осознание последствий прогресса и массовой мобильности населения выявили ограниченность наших представлений об общественном устройстве. Ограниченность узкопредметного мышления, открыло новые возможности.

Меняя отношение к вещам, мы можем добиться результатов. Например, можно:

- воспринимать бытовой мусор в числе активов, а не в качестве издержек;

- доставлять работу к людям, а не людей на работу;

- по-новому оценить, что должно быть бесплатным, а за что нужно платить;

- сфокусироваться не на доходах, а на расходах муниципального бюджета и получить неожиданный профицит.

Кажется, что в логике нового мира уже нет места интуиции, потому что все правила изменились, однако первым шагом должно быть осознание невозможности решения проблем нового мира старыми средствами и при помощи старых стереотипов мышления.

\078\

Глава 3. Новое мышление

Что такое некреативный город?

Городские менеджеры стремятся найти решения проблем своих городов, но им постоянно что-то мешает. Эти не всегда очевидные препятствия нужно устранить. Большая их часть создается бюрократическим мышлением.

Во многих городах принимают бездумные решения, которые повторяют старые шаблоны. К насущным вопросам подходят с узких позиций, которые не позволяют видеть реальность.

Решения основывают исключительно на стандартных финансовых подсчетах, в которых нет места интуиции.

Похоже, что некреативные действия городских администраций стали сегодня правилом, хотя известны и исключения. Положение в городском планировании выглядит удручающе. Люди просто боятся обсуждать вопросы качества управления городами в XXI веке.

Злоупотребления в узких интересах

Недостаток креативности в людях, отвечающих за городское планирование, объясняет лишь небольшую часть проблем.

\079\

Барьеры креативности (Хаддерсфилд, Великобритания)

Однажды я поинтересовался у группы чиновников в Хаддерсфилде, есть ли в их работе творчество. Они хором ответили: "Да, конечно!" Тогда я спросил у них, почему же эта их креативность никак не проявляется в городе, за который они, между прочим, несут коллективную ответственность.

Один из них пояснил: "У себя дома я больше ощущаю себя хозяином. Я сам могу управлять своей жизнью. Если я чего-то хочу, идеи как это сделать приходят сами собой. Когда же я на работе, мой кругозор сужается. Как только я вхожу в офис - мир субординации, - моя креативность почему-то испаряется".

Во многих странах б о льшую опасность представляют злоупотребления в городской среде, возникающие вследствие отсутствия регулирующих механизмов. Это особенно заметно в новых демократических странах Восточной Европы, где коррумпированность систем контроля за строительством, установкой знаков, уличным шумом, загазованностью и т. д. не позволяют разумно контролировать формирование городского ландшафта.

Coca Cola или Marlboro делают скидки магазинам, которые размещают их логотипы на вывесках, так что улицы Софии и Кракова ныне полны кричащих цветов и картинок, не имеющих ничего общего с традициями местной культуры.

Сомнительная сделка.

Бездумное копирование и нежелание прилагать усилия

Загородные торговые центры обычно отличаются шаблонным и однообразным решением среды без признаков своеобразияй с почти полным отсутствием публичного пространства.

\080\

В таких местах редко сохраняются элементы природной среды, набор магазинов вполне предсказуем, а идея включить в комплекс, например, центр искусств или библиотеку, почему-то никому не приходит в голову. Города в своем стремлении учиться воспринимают успехи лидеров как примеры для подражания и начинают копировать удачные решения, найденные в других местах, но они не учитывают местных особенностей, которые и составляют основу успеха.

В результате мы видим по всему миру гомогенную смесь зданий: аквариумов, конференц-центров, музеев, магазинов и ресторанов. (См.: Urban Age, Winter 1999.)

Публичные пространства возникают по остаточному принципу. Редко встречается продуманная сеть публичных пространств, формирующая пешеходные маршруты, как в Барселоне или Риме.

Предпочитают строить дешевые наземные стоянки для автомобилей, хотя это снижает цены на недвижимость и настроение жителей.

Дороги и перекрестки - часть публичного пространства и занимают в центре Лос-Анджелеса 60% всей используемой площади (!), а в других частях города — более 30%, однако дорожные инженеры, кажется, не понимают значения этого факта.

Городское освещение - это больше, чем простая регуляция яркости света на улицах; оно помогает найти дорогу, является условием безопасности. Хотя подсветка главных монументов основательно улучшилась в Лионе, Мельбурне, Глазго, Вене, возможности освещения используют не слишком творчески.

\081\

Характер каждого района своеобразен, и подсветка должна подчеркивать это своеобразие. Программа "Искусство освещения" (Luci d'artista) в Турине зимой 1998 года, использовала астрономическую тематику в качестве источника разнообразных сюжетов, выполненных в световой палитре.

Есть много хороших решений: если район небезопасен по вечерам, почему бы не осветить пешеходные дорожки, а если вечерний парк вызывает беспокойство прохожих, установить светильники в траве под деревьями.

Злоупотребление формулами

Городской маркетинг призван подчеркивать своеобразие, однако рождает однообразные формулы. К примеру, города всегда находят возможность объявить себя "важнейшими центрами".

Цепочка городов на бывшей границе Восточной и Западной Европы - Хельсинки, Берлин, Варшава, Краков, Прага, Вена, Будапешт - преподносят себя как "ворота в Европу". Почти каждый город считает себя городом фестивалей.

И у каждого есть свои живописные окрестности. Набор канонических изображений отражает набор избитых тем: офисные здания, высокотехнологичная промзона вдали, поле для гольфа, толпы на фоне симпатичного кафе. Можете смело поменять название города на этих открытках, - существенной разницы не почувствуете,

они не отмечены печатью гения места.

Есть, правда, редкие исключения: Палермо особенно отмечает свое наследие арабского периода, а в Неаполе даже ввели должность – «советник по городской идентичности».

Значение "гения места "

Обнаружить и выявить местное своеобразие - дело не простое. В Ливерпуле понимают значение характерных черт своего города, его креативный бунтарский настрой.

\082\

Ливерпульская эксцентричность по душе приезжим, особенно в условиях полной безопасности. Если Ливерпуль — живой и бурлящий, то Лестер оставляет тягучее ощущение скуки. Здесь задача городского маркетинга - показать, что за скучным фасадом скрывается разнообразная городская жизнь, просто не столь показная.

Тут необходима "иконическая коммуникация", способная передать суть сложных явлений. То же касается и фестивалей, которые должны отражать местный творческий потенциал. В Йорке удалось сгладить негативные эффекты большого наплыва туристов при помощи простых способов управления толпой.

Городской глашатай зазывает туристов в менее людные районы, а туристы, приезжающие на автобусах, получают схемы города с различными рекомендованными маршрутами ознакомительных экскурсий. Причем, деньги на производство схем дают владельцы магазинов, расположенных по пути следования туристских групп.