Иаоа-Я и роль-идоА

При всяком абсолютном притязании изменяется чувство собственного достоинства человека, его самоощущение, его самолюбие. Если я желаю безусловно, что мое личное притязание должно быть исполнено, например, чтобы я был признан, как самый лучший врач или чтобы я был симпатичен любому человеку, то я создаю в себе явно сверхценное, иллюзорно–переоцениваемое самосознание (чувство собственного до-. стоинства, самоуверенность, самонадеянность), которое мы далее будем обозначать как "идол–Я" (+). И

мое чувство собственного достоинства теперь будет зависеть оттого, в какой степени будет исполнено мое абсолютное притязание. Я буду стараться играть роль, которая соответствует "идолу+Я". Такую роль мы называем "ролью–идолом".

Страх-Я и роль-защита

Каждое безусловное притязание одновременно содержит в себе и отрицание: "Я безусловно не хочу, чтобы...", "Я боюсь, что...". Вследствие этих опасений и вследствие блокирующего (парализующего) страха чувство собственного достоинства (самоощущение, самолюбие) человека также изменяется. Это иллюзорно недооцениваемое самосознание (чувство собственного достоинства) – эту низкую уверенность в себе мы называем "страхом–Я" (–). Страх-Я порождает оборонительное (защитное) поведение и приводит к "роли–защите".

Поведение в "роли-идоле"

"Идол–Я" неизбежно приводит к соответствующему поведению по отнощению к окружающему миру Возникает принудительная необходимость играть определенную профессиональную или общественную роль. Это, в свою очередь, влечет за собой не только определенную мимику и определенные манеры, но и соответствующие атрибуты: дом, автомобиль и т.п. Все, что мнимо требует роль–идол, делается напористо и потому – чрезмерно. Поведение человека, играющего роль–идол, больше не определяется внешней действительностью, а проистекает от идола–Я или от страха–Я. Выбор автомобиля, например, больше не является следствием целесообразности, а диктуется стремлениями роли–идола.

Выбор автомобиля–идола, как впрочем, и всякое другое компенсационное поведение, обладает сигнальным характером. Такой выбор автомобиля, например, сигнализирует: "Посмотри на мой автомобиль, чтобы ты понял, кто я такой". Если предметы одежды, украшения, автомобиль, титул, архитектура дома и его обстановка, имущество и т.п. служат прежде всего престижными сигналами для самоутверждения, то это означает, что разумное и трезвое отношение к реальностям потеряно.

Поведение в "роли-защите"

Роль–защита выражается в безразличии, в предвзятости, в необъективной или грубой критике, либо во враждебности, недоброжелательности. Следствием этого также является чуждое действительности или враждебное по отношению к реальностям поведение. Оно выражается в виде стремления к удобствам, уюту, приятности; в виде любви к покою, склонности к лени, вялости, инертности; в чувстве стесненности, заторможенности; в чувстве принужденности, навязчивости, вынужденности; в виде депрессии; в виде фобий или даже в виде цинизма и деструкции.

Деструктивно–враждебное поведение, проистекающее из роли–защиты, выражается в бесчисленных сигналах, которые следует рассматривать как признаки в большинстве случаев неосознаваемого жизненного страха, выражаемого либо в форме чувствительности, впечатлительности, обидчивости и раздражительности, либо в форме поведения, доходящего до намеренно унижающих насмешек, иронии-, издевательства и злобного, вероломного, язвительного дискредитирования человека.

Жизненный страх выражается не только в форме агрессии, но и в форме регрессии, например, в виде высказываний типа: "Все идет так, как должно идти", "Тут уж ничего не поделаешь" или в удобной необязательности на уровне "Ну, как дела?".

Оборонительное или защитное поведение проявляется также во всех случаях сердечного безразличия и духовной лености. В противоположность этому, человек, ориентирующийся на реальности, реагирует всегда спонтанно, непринужденно–дружески или озабоченно.

Отсутствие спонтанности (непринужденности) – это тревожный сигнал. Это сигнал о дистанцирующемся, пессимистичном или даже циничном поведении в жизни.

Бесчисленные сигналы, используемые в виде неискреннего и фальшивого поведения, чтобы убедить окружающих в роли–идоле, которую хотел бы играть ведущий себя так человек, все эти жесты, скрытые указания, сигнализирующие о столь желанном обретении значимости и престижа, будут подробно рассмотрены в последующих главах данной книги.

Психоаналитический и конфессиональный аспекты роли-идола и роли-защиты

Немало людей еще и сегодня полагают, что они должны играть роль–идол "порядочного" человека, при которой они стыдятся чувственной радости, скрывают свою сексуальность и изгоняют ее в роль–защиту.

В этом смысле фрейдистское "сверх–Я" морализует сексуальные потребности и вытесняет их в так называемое "Оно".

Однако сегодня, после существенной сексуальной эмансипации, в процессе которой была также сорвана маска с бесцеремонно лицемерного и ханжеского вымысла о "грехе", ситуация стала прямо противоположной. Быть сексуально привлекательным – это как раз "сверх–Я" тех, кто охотно хотел бы играть эту роль–идол.

Но дело в том, что психоанализ еще не принял к сведению и не обратил внимания на то, что существуют различные и противоположные роли–идолы (или различные сверх–Я), и точно так же существуют различного рода роли–защиты (виды "Оно"). Поэтому многие виды ролевого поведения выражаются в столь разнообразных сигналах личностей.

Противоположность между ролями–идолами и ролями–защитами всегда выражалась как "хорошее" и "плохое" поведение. Психоанализ сделал из этого "внутренние" психические инстанции: "Сверх–Я" и "Оно".

Эта противоположность стала чрезвычайно надуманной действительностью в рамках христианской церкви. Здесь она называется "небеса" и "ад" или "господь бог" и "дьявол".

Вот таким образом до некоторой степени безобидная ролевая игра была раздута до психоаналитической догмы о "сверх–Я" и "Оно", но что еще хуже – с помощью ловкого обмана с "дьяволом", "адом" и "грехом" – до настоящего конфессионального террора.