Ролевые сигналы и символы статуса

Конечно, всякую деятельность и всякую социальную позицию можно обозначить термином "роль", как это сегодня часто происходит. Но когда именно таким образом расщиряют понятие "роль", оно становится просто модным словечком без особого смысла.

При таком обобщении роль, например, "роль матери", могла бы обозначать совершенно различное – ведь когда женщина становится матерью, то у нее появляются:

1. совершенно другая функция (деятельность);

2. совершенно другое самопонимание;

3. совершенно другая социальная позиция. Когда мать говорит своему ребенку: "Я принесла

тебе куклу", то она говорит это в функции матери. Но когда она говорит: "Посмотри–ка, что тебе принесла твоя мамочка", то она отражает самое себя и играет при этом роль матери.

Поэтому я хотел бы уточнить понятие "роль" и ограничить его исключительно видом самопредставления человека.

Самоощущение человека (в смысле "ощущение самого себя") определяет, подобно режиссеру, какую

роль хотелось бы ему играть и какой реквизит (одежда, обстановка жилища и т.п.) следует применять при этом.

Р.Линтон четко и правильно определил обязанности и права, которыми обладает человек в обществе, как его статус. Пастух, например, имеет свой собственный статус, точно так же как и федеральный канцлер или президент. В соответствии с этим, символы статуса меняют свое значение. Символы статуса являются знаками обязанностей и прав для позиции внутри общества. Символом статуса, например, являются: форменная одежда полицейского или служащего таможни, белый халат врача, длинная юбка монахини, знак "СД" на автомобиле дипломата, корона короля, цилиндр трубочиста, высокий колпак щеф–повара, нарукавная повязка паркового сторожа или санитара.

Такие же, например, титулы как "доктор медицины" и такие профессиональные обозначения, как "министр", "священник", "пенсионер" являются признаками статуса.

Монахиня может иметь больщее чувство вины, чем публичная девка; трубочист может носить свой цилиндр с больщей гордостью, нежели король свою корону.

Если серьезно говорить о социологическом определении понятия "статус", то ни автомобиль марки РОЛЛС-РОЙС, ни значок масонского клуба не являются истинными символами статуса. Ни собственная вилла с плавательным бассейном и многочисленной челядью, ни норковое манто, ни воскресное посещение церкви, ни лишенный всяких функций дворянский титул не обозначают общественной функции статуса. Однако в большинстве случаев все это зрелые сигналы ролей, тк. они ничего не говорят о правах и обязанностях, но в большинстве случаев – очень многое об иллюзорном самосознании (самоощущении) этих людей.

Тот, кто переносит академический жаргон, тот может ознакомиться с соответствующей специальной литературой по этому вопросу: Линтон противопоставил статусу, т.е. общественной позиции, занимаемой человеком, роль, как "динамический аспект". А в особенности Клоссенс и Тенбрук исследовали роль, как образование–Я в реакции на социальную структуру.

Еще в большей степени, чем эти авторы, я хотел бы ограничить понятие "роль" исключительно самооценкой и вытекающим из нее поведением.

Итак, под ролью я понимаю не общественную позицию или статус (например, врача или матери), которую человек действительно занимает, не деятельность (например, врача или матери), которой человек действительно занимается, но, единственно и исключительно, оценку человеком его собственной личности, его фиктивную самооценку

Роли соответствует представление, что окружающий мир оценивает мою личность так, как я об этом думаю, что именно я означаю для другого человека (например, для партнера по любви, для партнера по браку, для моего сына, для делового партнера) или для общественной группы (т.е., например, для моей собственной семьи, для нации или для всего человечества).

Итак, под "ролью" я понимаю постоянно воображаемую (иллюзорную) самооценку и результирующее из нее поведение, а также образ действий человека.

Разумеется, определенные достижения можно оценивать как объективные факты, но тот, кто исходит из фикции, что его иллюзорная самооценка также соответствует действительности, и строит свое поведение сообразно с этим, тот играет роль.

Играние роли имеет свою психопатологическую кульминацию в параноидальном нарушении мышления ("Я китайский император") и свою невротическую кульминацию в истерическом заболевании с психосоматическими симптомами.

Иллюзорное самоощущение постоянно является определяющим для того, играет ли кто–либо роль и какую именно этот кто–либо хотел бы играть по отношению к обществу.

Предпосылкой для всякой ролевой игры является самоощущение, которое вырождается в иллюзорную самооценку ("я глуп или умен, красив или непривле-кателен, незначителен или влиятелен").

Учение Сатипаттханы о йоге и учение Сократа ("Я знаю, что я ничего не знаю"), оба они старались уберечь людей от инфантильной и тяжкой по своим последствиям самооценки. И поскольку многих людей не удалось привести к такому самосознаваемому смирению, Я–греза от самовосхищения и до, в большинстве случаев, неосознаваемого чувства собственной неполноценности сыграла с ними свою злую и мрачную шутку.

Исходя, например, из непомерного стремления к значимости или из честолюбия, можно играть роль "героя" и даже пожертвовать этому идолу имущество и жизнь.

Истинное же самоощущение стремится исключить всякую переоценку себя. Оно избегает само–иллюзи-онирования (самоиллюзий, самообмана), которое может выступать и действовать, с одной стороны, в виде идола–Я и роли–идола, а с другой стороны, одновременно – в виде страха–Я и роли–защиты. Эгоцентрическое само–иллюзионирование препятствует доступу к действительности и, тем самым, к самовоплощению.

Обе эти сферы, как иллюзорная самооценка, так и отношение к окружающему миру, распадаются на противоположности: иллюзорная самооценка, с одной стороны, расщепляется на "идол–Я", которое себе воображают (например, желание жить удобно и уютно), а с другой стороны, на тайное "страх–Я" и внутреннюю нужду (например, оказаться несоответствующим требованиям, спасовать перед жизнью).

Отношение к окружающему миру также расщепляется на полярные образы действия. С одной стороны, на роль–идол, на "целевую программу", к которой стремятся и которой домогаются, а с другой стороны, на роль–защиту, т.е. на такую ситуацию, которой стремятся избежать, т.к. она пугает своей опасностью. Это

та самая ситуация, от которой себя оберегают с помощью различных предлогов и отговорок: "Я поостерегусь" или "Я не могу себе этого позволить", "Я не могу себе позволить пребывать в состоянии удобств и уюта", "У меня просто нет времени для таких удовольствий и наслаждений". И наоборот, "целевая программа" того же самого человека может, например, гласить: "Я хочу самоутвердиться и иметь успех".