Целостная природа человека

В основу попыток выяснить, что же именно в человеке есть биологическое, а что социальное, закладываются различные основания. Наибольшее распространение получило деление по признаку: организм человека - биологичен, а личность - социальна. Разделение на организм и личность проводится как в актуальном, так и генетическом аспектах: человек в момент своего рождения мыслится как индивид, человеческий организм, который лишь на определенном этапе своего развития под влиянием социальных факторов становится личностью.

Содержание социально – биологической проблемы по прежнему сводится к вопросу о соотношении внешних (средовых) и внутренних (генетически) причин своего развития. Направленность по этому пути порождает вновь дилемму «природа - воспитание».

Данные генетики позволяют сделать вывод, который звучит следующим образом: способность к обучению, в частности к образованию условных связей, так же как и любой другой признак организма, обусловлена генотипом. При этом организмы передают потомкам не признаки как таковые, а только потенциальную способность к развитию этих признаков, при наличии соответствующей внешней и внутренней среды. Представление об однозначном предопределении поведения со стороны генотипа находятся в очевидном противоречии с современной физиологией высшей нервной деятельности, утверждающей, что врожденные рефлексы могут угасать и корректироваться в онтогенезе.

Решение проблемы видится представителям социологии в идее двойного наследования: биологическая наследственность передается при помощи ге­нов, культура наследуется посредством обучения и воспитания.

Таким образом, человек может быть охарактеризован как имеющий два типа наследственности, биологическую и культурную; все другие организмы обладают только биологической наследственностью.

В отечественной научной литературе эта идея нашла поддержку у Н. П. Дубинина, которыйв 1971 г. ввел в научный оборот термин «социальное наследование» бозначающий программу переда­чи от поколения к поколению социального опыта. Понятие социального на­следования было широко интерпретировано в отечественной философской науке в связи с тем, что этот термин допускал понимание индивида в каче­стве tabula raza — реципиента для обучения и моделирования, исключая це­лый комплекс процессов (оценки опыта, экспериментирования, выбора стратегии и решения), которые характеризуют индивида как свободного и активного субъекта своего человеческого поведения. Поэтому предлагается концепция преемственности (Э. Баплер, Ф. Исмаилов, В. Рубанов, А. Стерты) как философская категория для обозначения закономерной связи между различными этапами поступательного развития, при которой определенное содержание и функции одного этапа сохраняются и развиваются в другом на качественно новом уровне.

Однако концепция такого наследования не встретила единодушного одобрения среди социобиологов. По мнению американского антрополога М. Флинна и биолога Р. Александера, эта концепция обрекает ее сторонни­ков на путь заблуждений. Прежде всего, вызы­вает возражение само разделение наследственных программ на том основа­нии, что культурные черты передаются посредством подражания и обучения, а биологические - при помощи генов, а также то, что в сочетании этих двух типов «инструкций» усматривается принципиальное отличие человека от всех других живых существ. Как справедливо отмечают М. Флинн и Р. Александер, два типа инструкций присутствуют в развитии всех черт у всех орга­низмов.

Выйти за предел схемы «природа — воспитанник» возможно, по мнению В. В. Орлова, лишь отказавшись от самой предпосылки расчленения предшествующих факторов и «включения» биологического в сущ­ность человека. «Механизм» такого включения раскрывается концепцией интегрально социальной природы (сущности) человека

Входя в содержание понятия сущности, по мысли В. В. Орлова, биологи­ческое не превращает ее в двойственное образование, т. к. присут­ствует как включение в целостную основу, как уровень интегрально-социального целого, как диалектическая противоположность, опосредующая становле­ние и функционирование социального качества. Сущность человека с таких позиций есть результат всего предшествующего развития материи, аккумулят его основных этапов. Высшее, содержа в себе низшее и подчиняя его себе, в то же время существует как интегральная целостность, обладающая единой природой.

Социальная сущность в этом случае является не непосредственной и од­номерной, плоской, а многопланово опосредованной, многоуровневой и интегральной.

Можно сказать, считает В. В. Орлов, что социальное создает биологиче­ское, прежде всего, в силу того, что биологическая жизнедеятельность чело­века может воспроизводиться только социальным способом, через произ­водство необходимых для жизни предметов. Кроме того, социальное придает биологическому определенную форму, «социализирует» его. И наконец, общественное бытие постоянно дает биологии человека импульс для дальнейшего развития, совершенствования, усложнения. Своеобразный «парадокс развития состоит в том, что низшая форма материи достигает наибольшего развития, лишь будучи включенной в состав более высокой ступени развития. Биология человека, во-первых, «сохраняет свою общую биологическую природу», т. е. основные свойства и закономерности живого. Во-вторых, она представляет собой высшую разновидность биологического, универсальную биологию.

В свою очередь, биологическая жизнедеятельность человека объективно постоянно обеспечивает социальную. Производство средств к жизни oобусловлено «телесной организацией» индивидов. Социальное является ведущей силой. Поэтому момент порождения «своего другого» выражен здесь отчетливей и ярче.

Человек представляет собой своеобразный «сплав» социального и биологического. Выделить из него одно из этих определений можно лишь абстрагируясь от другого и тем самым теоретически уничтожив его.

Ошибка крайнего биологизма и социологизма заключается в том, что они останавливаются на этапе абстрагирования. В результате человек представляется как предмет, от которого его абстрагируют, в его абстракции, т.е. в данном случае либо как «чисто социальное», либо как «чисто биологическое» существо. Концепция интегрально-социальной сущности человека позволяет сделать вывод о том, что не существует социальных процессов, нейтральных по отношению к биологии человека, также как нет сфер общественной жизни, свободных от влияния биологической жизнедеятельности.

Поэтому человеческая биология предъявляет серьезные требования в выборе средств решения социальных проблем, а социальная жизнедеятельность санкционирует лишь определенные способы удовлетворения естественных потребностей биологических инстинктов. Другими словами, человеческая биология нуждается для своего самосохранения в социальных механизмах. Эту диалектику социальной значимости биологического и биологической значимости социального концепция интегрально-социальной сущности человека высвечивает наиболее ярко: биологической мерой социального прогресса является повышение биологического качества жизни человека, обобща­ющими критериями которого являются уровень здоровья, средняя продол­жительность жизни населения (для детей — достаточно выраженный психо­физиологический потенциал, обусловливающий быструю адаптацию к со­циуму, социально-компетентное поведение, активное начало и т. д.).

Социальная значимость биологическогоможет быть обобщенно выражена понятием способности (возможности и готовности) человеческой биологии участвовать в жизнедеятельности общества. Этот аспект социальной значи­мости биологического заложен в самом понятии основы, т. е, опоры, фундамента, на котором строится жизнь общества.

Вышеизложенное приводит к выводу о необходимости более глубокого анализа такого сложного процесса реализации социальной сущности чело­века (в том числе новорожденного), каким является социализация. В этом плане социальный статус ребенка человеческого индивида представляет со­бой вышеозначенную индивидуальную способность (возможность и готов­ность) воспринимать социализирующие воздействия. Эта индивидуальная социальная сущность, с одной стороны, обеспечивает возможность взаимо­действия индивида и общества, с другой стороны, подвергается дальнейше­му развитию в процессе человеческого взаимодействия.

Социализация выступает реальным способом связи биологического и соци­альногов целостной природеноворожденного человеческого индивида. При этом индивидуальное и социальное представляют собой внутренние момен­ты человеческой индивидуальности.

В этом процессе, социальное, являясь выс­шим уровнем материи, не адаптируется в низшему (биологическому) уровню и тем более не создает его заново. Процесс развития заключается в новообра­зовании, в качественной перестройке ранее существовавшего, в результате которой содержание биологического достигает высокого структурного и функционального уровня, что было бы невозможно на основе только при­родных процессов[12].

Интеграция социальной формой предшествовавших ей природных форм материи составляет фундаментальное содержание социального прогресса самой человеческой природы. Поэтому единство биологического и социаль­ного в родовой природе человека предстает, как динами­ческое состояние. Динамизм, как известно, характеризуется не простым воспроизведением, а поступательным развитием. Это позволяет предполо­жить, что наследственность человека проявляется как сохранение способно­сти и возможности овладения и преобразования содержания социального опыта.

Такая способность (возможность и готовность) детерминируется, на наш взгляд, социальностью как феноменом специфического выражения природы человека на индивидуальном уровне. Одной из целей социальных институтов­ поэтому является не только трансляция социального опыта (культурно­го, идеологического, религиозного и др.), но и развитие социальной интен­ции, выступающей в качестве условия к саморазвитию, самосовершенствова­нию человека как субъекта своей жизнедеятельности.

Сложный и хрупкий характер человеческой (в вышеприведенном ее пони­мании) социальности, легко подвергающийся деформации, требует направ­ленного гуманистического развития, суть которого состоит в понимании че­ловека как неисчерпаемой индивидуальности. Это, во-первых, предполагает осмысление таких форм взаимодействия между субъектами социализации, которые существуют между субъектами как индивидуальностями и исключа­ют любой биологизаторский и социологизаторский подходы к ребенку. Во-вторых, требуется глубокий анализ всего многообразия социокультурных условий, поскольку одна из центральных характеристик человека обусловле­на его потребностью и способностью жить в культурной среде.

Культурная среда как жизненное пространство человека ставит последне­го постоянно перед выбором, формируя и реализуя его субъектные качества, его самость.

Биологическая надежность индивидуального развития обеспечивается не только высоким приспособительным эффектом гетерохронного форми­рования функциональных систем, но и такими свойствами живой системы, как избыточность элементов, их дублирование, взаимозаменяемость и компен­сация, быстрота возврата к относительному постоянству и динамичность от­дельных звеньев системы. Это взаимопроникновение природы и истории, биологического и социального, конвергенция которых выражается в отдель­ной фазе человеческой жизни и в генетических связях между фазами («пси­хические новообразования») — не просто взаимосвязь и тем более не сумма связей, а диалектическая целостность — интеграция, в которой биологиче­ская и социальная составляющие представляют собой звенья единого про­цесса развития человека: биологическая компонента выступает как предпо­сылка развития социального;социальная компонента — как условие развития биологической основы. Социальное не устраняет биологического(натурального, природного), а «снимает» его — включает в новые системы связей и отношений, создавая возможность для дальнейшего развития.