Глава 8. Прежде чем оставить меня у дверей класса английской литературы, Лейф чмокнул меня в щеку

Прежде чем оставить меня у дверей класса английской литературы, Лейф чмокнул меня в щеку. Каждое утро я ездила с ним в школу. Каждое утро мне было все труднее оставлять Данка и оставаться в обществе Лейфа. После того, как каждую ночь Данк пел мне песни, казалось я жажду его присутствия даже больше. Теперь между нами существовала интимность. После того, как я ощутила его руки на своем теле и его губы на своей коже, ничего не могло оставаться как прежде. Он лежал прошлой ночью со мной в кровати и прижимал к себе, пока я не заснула. Я нуждалась в Данке. Слова, которые он шептал мне на ухо прошлой ночью, убедили меня в том, что он тоже хотел меня. Он нуждался во мне, но он позволил какой-то невидимой преграде стоять между нами.

Я двинулась к своему столу, когда заметила, что стол, который стоял позади меня, пуст. Это было обычное место Данка в классе. Он скоро придет. Я села за свой стол и открыла учебник на том месте, где мы остановились в прошлую пятницу. Каждый раз, как кто-то заходил в класс, я пыталась боковым зрением разглядеть, Данк это или нет. Веселый голос Кендры и светлая голова вошли в дверь, он следовал за ней, неся ее книги. Мои внутренности больно сжались. Я заставила себя отвести взгляд. Он сказал вчера, что терпеть не может блондинок, но то, как он ласково смотрел на нее, говорило об обратном. Я уставилась в открытую книгу перед собой, не понимая ни одного слова в ней. Я ждала, пока Данк сядет позади меня. Он этого не сделал. Улыбаясь и насвистывая в класс вошел мистер Браун.

— Ах, как же приятно этим утром видеть возбужденные лица. Не Английской ли литературе Вы радуетесь? Что может быть лучшим поводом, чтобы проснуться? — спросил он веселым тоном. Он повернулся и написал тему этой недели на доске. Я хотела оглянуться, чтобы посмотреть, где сегодня сел Данк, но вовремя себя остановила. Я чувствовала, что он пристально смотрит на меня, без сомнения, ждет, хочет увидеть, как я буду его искать. Ну, я не удовлетворю его. Кроме того, он, вероятно, играет с теми, длинными светлыми прядями волос, которые, как он утверждал, ненавидит. Он шептал мне, что он хочет меня. И что я была единственной, в ком он когда-либо нуждался.

— Может ли мне кто-нибудь назвать одну из основных тем, которую мы узнали при изучении «Эвменид». Отчаянно желая отвлечься от мыслей о Данке, я подняла руку.

Мистер Браун улыбнулся.

— Хорошо, мисс Мур.

— Конфликт между старым и новым, между варварством и цивилизацией, между примитивным и разумным, — ответила я, и мистер Браун хлопнуло в ладоши.

— Очень хорошо. Сейчас пример из темы? — он оглядел класс, и я подняла руку снова. Мистер Браун поднял брови, без сомнения, удивившись моему внезапному желанию отвечать в классе:

— Пэган?

— Прогресс от старых богов к новым богам. Зевс сверг богов старшего поколения, среди которых были Фурии. Фурии стали изгоями, — остановилась я, не желая продолжать.

— Хорошо, хорошо, очень хорошо. А сейчас может кто-то другой, кроме Пэган, пожалуйста, объяснить, каким образом Аполлон попал сюда?

В комнате стало тихо и, кто-то хихикнул.

— Кендра, может быть Вы, можете помочь нам с ответом? — мистер Браун нацелил свой хмурый взгляд на очевидный источник хихиканья.

— Нет, сэр, у меня есть жизнь и вне школы. Не все из нас тратят все свободное время на изучение уроков, для того, чтобы подцепить парня.

Очередной взрыв смеха разразился в классе и мистер Браун склонил голову набок:

— Я не думаю, что это правильный ответ, Кендра, ты получишь низкую оценку за сегодняшнее участие на уроке. Так вот, может ли кто-нибудь ответить на мой вопрос, или я должен попросить снова мисс Мур помочь нам?

— Аполлон представляет собой символ мужественности, рациональности, молодости и цивилизованности. Фурии же это женщины, насилие, старость, а также примитивность. Эсхил отражает мифический момент в истории, где мир был разрознен дикими и архаичными пережитками прошлого и смелым новым порядком греческой цивилизации, молодости олимпийских богов, и рациональности. Трудности борьбы между этими двумя мирами усугубляется циклом насилия в Доме Атрея и столкновением между Аполлоном и Фуриями.

Никто не смеялся после того, как Данк закончил. Не вопрос, он сделал это для меня. На этот раз я повернулась, чтобы найти его именно там, где и ожидала. Он сидел за Кендрой, чье лицо сплющилось, это вызывало в голове мысли о том, что ее как будто кто-то ударил. Он подмигнул мне и сверкнул своей совершенной ямочкой. Я не смогла сдержать улыбку.

— Очень хорошо, мистер Уокер. Теперь мы будем надеяться, что остальные тоже усвоили эту часть литературы, как Пэган и Данк, потому, что сегодня мы выдвигаемся в путешествие еще глубже по этому миру, созданному Эсхилом.

Ответы Данка были более подробными, чем у меня, показывая мне, что я тоже правильно отвечала, что помогло мне сосредоточиться на дискуссии с мистером Брауном. Но, тем не менее, Данк оставался у меня на первом плане.

В конце дня я полезла в свой шкафчик, вытаскивала книги, которые пригодятся мне для домашней работы.

Две теплые руки обняли меня за талию.

— Я скучал по тебе, — прошептал Лейф мне на ухо, я повернула голову к нему и улыбнулась.

— Я тоже по тебе скучала, но разве ты не должен быть на тренировке?

— Я уже собирался, но подумал о тебе, увидел, как ты стоишь у шкафчика и, мне не составило труда развернуться, чтобы увидеть тебя, — пожал он плечами.

— Я рада, что ты это сделал. Теперь иди на поле и появись там до того, как тренер тебя заставит бегать до самоубийства, за опоздание.

Он наклонился и нежно поцеловал меня в губы.

— Увидимся сегодня вечером, — сказал он, отступая на бегу, к входной двери.

Я стояла и смотрела, пока он не скрылся из вида, а потом вздохнула и повернулась, чтобы закрыть шкафчик.

Сегодня был день попыток, а теперь я устала и просто хотела пойти домой.

Дрожь пробежала по спине, и я замерла. Это была не хорошая дрожь, не такая, когда я чувствовала Данка. Эта дрожь была другого рода. Помню, однажды уже со мной такое происходило. Страх заставил мое сердце колотиться. Я сделала два глубоких вдоха и медленно повернулась. Блондинка-душа стояла за мной. Она изучала меня, как в последний раз, когда, я ее видела. Меня затошнило, но я подавила в себе это удушающее чувство. Я была одна в пустом коридоре. Почему я не ушла с Лейфом? Я попятилась к двери, но она была слишком далеко, чтобы я заставить меня чувствовать себя в безопасности. Она рассмеялась, так, что меня пробрал озноб. Каждый раз, когда я делала шаг назад, она делала движение вперед.

— Оставь меня в покое — я поморщилась от слабости своего голоса. Было очевидно, что я находилась в ужасе.

Она подняла брови в удивлении.

— Я не могу, — сказала она, когда подошла. Я думала развернуться и убежать, но знала, что она догонит меня с легкостью.

Убирайся, или я скажу Данку, — сказала я, с уверенностью, но мой голос дрогнул. Снова раздался ее звенящий смех.

— В настоящее время он занят блондиночкой, я не знаю, почему он вкладывается в это, — сказала она, в нескольких шагах от меня. Я обхватила свою сумку и прижала ее к груди, борясь с желанием закричать.

— Данк, — прошептала я сквозь зажатое горло, думая, что возможно он меня услышит. Блондинка посмотрела по сторонам, как будто в панике, но только на мгновение. Потом ее ангельская улыбка вернулась.

— Как я и сказала, он занят, — она протянула руку, чтобы коснуться меня, и я сжалась, ожидая холодное прикосновение ее руки.

— Я бы не стал этого делать, — голос Данка принес с собой немного облегчения. Его руги обхватили меня, и я обмякла в его защитных объятиях.

— Оставь. Это не нам решать.

Ее навязчиво-красивые глаза посмотрели на него с яростью, и я заледенела.

— Это и не тебе решать. Таковы правила, они такие же, как и были. Это должно случиться.

Его руки вокруг меня сжались сильнее.

— Ты уйдешь и оставишь ее в покое. Если ты прикоснешься к ней еще раз, так легко это не прощу.

В ее глазах вспыхнул страх, и она отступила, все дальше, а затем она ушла.

Мои ноги обмякли, и я почувствовала облегчение. Данк притянул меня ближе к себе, чтобы удержать от падения на пол.

— Она прикоснулась к тебе? — спросил он холодным тоном, которого я не ожидала. Я покачала головой не уверенная, что смогу воспользоваться голосом. Он смотрел в зал. Я слышала низкий грудной звук, он рычал, но уже в пустой коридор.

— Давай, я отвезу тебя домой.

Я позволила ему не убирать руку с моей талии, для моего же успокоения, пока он вел меня на стоянку.

Он остановился перед очень высоким черным джипом и открыл пассажирскую дверь. Я понятия не имела, у него даже был автомобиль, но пока что, ничего не могло удивить меня в этот момент. Он посадил меня в кресло, как будто я была ребенком, обошел вокруг, чтобы забраться на водительское сиденье.

— Как ты узнал? — спросила я, как только мы выехали со школьной стоянки.

Он взглянул на меня.

— Я услышал твой страх….а потом я услышал свое имя и отчаяние, с которым ты его произнесла…., - он остановился и посмотрел назад, на дорогу.

Я молча ждала, когда он закончит предложение, но он молчал.

— Что это было? — спросила я шепотом.

Он издал разочарованный вздох.

— Ужас. Осознание того, что ты была в страхе….ощущение твоего страха, было для меня новым, я не испытывал такого раньше. Я был готов прекратить существование всего, что причиняет тебе боль. Потом я увидел ее и понял, что это то, что я не мог контролировать без, без… сделать что-то, что было бы для меня и близко невыносимо, но терпимее, чем, что либо еще.

Я слушала его слова, но ни одно их них не имело для меня смысла. Я нахмурилась и покачала головой, желая понять, а он протянул руку, и взял мою руку в свою.

— Пэган, пожалуйста, не проси меня о том, чего я дать тебе не могу. Я могу дать тебе все, кроме ответов на эти вопросы.

Я закрыла глаза и отвернулась от него. Я хотела ненавидеть его за то, что он сказал мне, кто он и что он. Я хотела понять его, понять это, но он не хотел или не мог сказать мне чего-то.

В тот момент, когда его джип остановился у моего дома, я схватила свою сумку и выскочила из машины. Мне нужна была дистанция. Ничего не имело смысла, и я хотела понять. Я повернулась, чтобы захлопнуть дверь, и увидела Данка, который сидел с побежденным выражением. Я остановилась. Желание воззвать к нем у было столь сильным, но я сдержалась и тихо закрыла дверь. Я не могла понять, почему он отказывался объяснять мне, что со мной происходит. Я хотела, ненавидеть его, но он забрал часть моей души, и я ничего не могла сделать для того, чтобы остановить свои чувства к нему. С его появления в моей жизни началось все это сумасшествие. Он согласился дать мне все что угодно, но только не ответы которые мне нужны были. Я бросила свою сумку на кухонный стол и шлепнулась на барный стул. Сегодня придет Лейф, мы будем работать над его докладом на этой неделе. Это были нормальные подростковое вещи. Я бы притворилась, что не живу в мире паранормальной активности. Может быть, я даже приготовлю ему ужин. Все нормально, все очень реально.

Я закончила резать кесадильи, как в дверь позвонили. Я схватила и поставила тарелку на кухонный стол, по пути к двери.

Лейф улыбнулся и шагнул внутрь.

— Что за божественный запах. Пожалуйста, скажи мне, что это для меня, потому, что я умираю с голоду.

Я встала на носочки и целомудренно поцеловала его в губы, прежде чем отправиться обратно на кухню, чтобы достать напитки их холодильника.

— Сегодня я сделала кесадильи на ужин. С чем ты хочешь, со сметаной или с пюре из авокадо? — спросила я, оглянувшись на него.

— Сметана, — ответил он. Все нормально. Без блондинистых душ, которые пытаются напугать меня и вытрясти, таким образом, все внутренности из меня. Только я и мой парень, которые будут работать над домашним заданием.

— Хорошо, мы поедим, а затем поработаем над твоим докладом, что за тема на этой неделе? — спросила я, выставляя на стол напитки, и соусы.

— Диплом колледжа — это важно, — ответил он и улыбнулся, с кесадильей в руках.

Я села напротив него.

— Это не трудно.

Лейф кивнул и взял еще кусочек кесадильи, прежде обмакнув его в сметану. Какое-то движение в комнате привлекло мое внимание. Пораженная, я начала вставать, готовая убежать, когда увидела Данка, который вошел в комнату. Он поприветствовал меня, поднялся по лестнице и пошел ко мне в комнату. Я посмотрела ему вслед, и чувство грусти навалилось на меня. Я была груба с ним, но этим вечером он все равно пришел ко мне. Втайне, но я беспокоилась, что он не придет после того, как сбежала от него. Я взглянула на Лейфа, который сделал большой глоток из стакана.

— Эм, мне нужно подняться наверх, кое-что взять, то есть кое-что сделать. Я сейчас вернусь, а ты ешь, пока не наешься.

Он улыбнулся и еще раз укусил кесадилью. Я направилась вверх по лестнице и вошла в свою комнату, сразу взглянула на кровать, но она была пуста. Вместо того, чтобы развалиться на ней, Данк сидел в кресле с гитарой в руках.

— Хей, сказала я, не уверенная, зачем я вообще сюда пришла. От его улыбки и ямочки появившейся налице, меня бросило в дрожь.

— Хей, — ответил он, но продолжал бренчать на гитаре. Около минуты я стояла и слушала, как он играет мелодию, которую я слышала каждую ночь, когда он думал, что я сплю. Я села на кровать и продолжала смотреть, как он играет. Он был сама противоречивость. Душа, без души, но он мог делать то, что и все души. Рок-звезда, которая, должна быть в группе, но в которой он никогда не был. Я не думала об этом ранее.

— Данк, почему ты здесь? Если ты поешь в группе, то есть, что привело тебя сюда?

Он грустно улыбнулся и посмотрел на гитару.

— Я пою с группой, когда у них выступления. «Холодная Душа» пока не хедлайнер, знаешь ли. Поэтому я могу приходить и уходить с легкостью, Пэган, ты это знаешь. Идти в ногу с моей другой жизнью достаточно легко.

Конечно, у него было все под контролем. Он был мастером на все руки: сердцеед из Высшей школы, певец в группе, со способностью быть призраком, и моим телохранителем. Его темно-синие глаза посмотрели на меня.

— Почему ты здесь, когда Мистер «Замечательный» внизу? — спросил он и, бренчание прекратилось.

Я пожала плечами.

— Не знаю, ты посмотрел на меня так, будто нуждался во мне, — я ненавидела то, как звучат мои слова.

Он отложил гитару и встал. В следующий момент, я увидела, как он встал передо мной на колени. Я сидела как под гипнозом, он провел пальцем по линии челюсти, а затем осторожно коснулся моих губ. Желание выросло во мне так сильно, что я сгребла в кулак одеяло, на котором сидела.

— Ты нужна мне. Никогда не сомневайся в моей необходимости для тебя. Но сейчас не время, чтобы исследовать мои потребности. У тебя там влюбленный парень внизу, которому нужна твоя помощь с домашним заданием, — сказал он нежно, встал, отошел от меня подальше, прежде чем повернуться ко мне спиной и исчезнуть. Я стояла в пустой спальне и сделала несколько глубоких вдохов, чтоб успокоить бешеный ритм сердца, перед тем, как отправить вниз, чтобы помочь Лейфу с его докладом. Я поняла, что у меня дрожат руки, когда закрывала дверь спальни. Если только его прикосновения так заставляют меня реагировать, какой же эффект на меня произведут его губы? Я закрыла глаза, борясь с желанием, которое бушевало во мне, мысленно я встряхнула себя.

Вечером того же дня, после душа я вошла в комнату и обнаружила Данка, который уже сидел в углу на стуле и наигрывал на гитаре мелодию. Он даже не взглянул на меня.

Разочарованная тем, то он явно не собирался заканчивать то, что мы ранее начали с ним, я скользнула под одеяло. Я хотела спросить, почему он оставил меня, но по- видимому, он не хотел говорить со мной. Он видел, как Лейф поцеловал меня на ночь внизу? Он был расстроен? Я не услышала знакомый рык, который, как правило, означал, что Данк был свидетелем наших с Лейфом поцелуев. Улыбаться не было причины. Это разрывало мне сердце. Мне не нравилось та мысль, что я могу причинить ему боль.

— Данк, — прошептала я в темноту, но он так и не посмотрел на меня. Его голос соединился с музыкой, а я боролась с желанием закрыть глаза и провалиться в комфортный сон, который вызывал его голос. Я наблюдала за ним, молча умоляла его посмотреть на меня. Я сделала ему больно?

— Закрывай глаза, Пэган, и перестань беспокоиться обо мне. Жизнь, в рамки которой я себя загнал, подвластна мне, чтобы вынести ее. У тебя нет причин беспокоиться, о том, что ты причиняешь мне боль. Ты делаешь для меня прямо противоположное, и не о чем беспокоиться.

Я наблюдала за ним не уверенная в том, что он понял, что я имею ввиду.

— Что касается поцелуев, ты права, я не хотел бы этого видеть. Если я смотрю на это, то я сам виноват. Я разберусь с этим, — он поднял голову на этот раз, но гитару не оставил, и посмотрел прямо на меня, — Он вызывает в тебе не столь сильные эмоции. Тебе комфортно с ним, но это не страсть, читается в твоих мыслях, когда он держит тебя, — его внимание снова привлекла гитара.

— Ты обнимешь меня сегодня? — спросила я. Его красивые глаза посмотрели на меня, в их глубине было столько эмоций, что у меня перехватило дыхание.

— Это самое малое, что я предпочел бы сделать, но сегодня я слишком слаб. Я не могу обнять тебя прямо сейчас. Я хочу гораздо больше. Пожалуйста, Пэган, сегодня просто поспи.

Я наблюдала за ним, когда он перебирал струны, до тех пор, пока мои веки не отяжелели. Данк был прав. Лейф был моим убежищем. Моей отправной точкой к нормальной жизни. Он был другом. Этот Данк, это он меня погубил.