Больше половины подростков проживает на частных квартирах (57% муж. п. и 51% жен. п.); процент этой группы выше в г. Москве (60%), чем в губернии (53% и 45%). В фабричных казармах живет очень значительная часть подростков губернии (41% и 52%) и гораздо меньшая — в г. Москве (16% и 13%); в домах-коммунах — весьма малая часть в губернии (5% и 3%) и значительная в г. Москве (20% и 22%). Дома для подростков вмещают малую их часть в г. Москве (2% и 4%).
Каково санитарное состояние жилищ подростков? В общей массе анкет отметок об удовлетворительном санитарном состоянии жилищ находим для 9394 лиц, что по отношению к общему итогу подростков составит 48%; прочие 52% подростков живут в условиях, вызывающих те или иные упреки в санитарном отношении. Общее положение дела несколько лучше по губернии, где процент подростков, проживающих в санитарно-удовлетворитель-ных помещениях, несколько больше (50,4%), чем по г. Москве (45,14%).
Какой род жилищных помещений представляет большие и меньшие проценты удовлетворительности в санитарном отношении?
В общем, как в городе, так и в деревне, большой разницы по процентам удовлетворительности между частными квартирами, фабричными казармами и домами-коммунами нет: проценты эти колеблются от 48,3% в домах-коммунах до 51,5% в фабричных казармах; в отдельности по г. Москве среди са-нитарно-удовлетворительных по содержанию помещений получают значительный перевес — 59,6% — жилища-казармы, в губернии же — частные квартиры, а также отчасти дома-коммуны (но в них по губернии живет весьма малое население). Не говорим о специальных домах для подростков, попавших в круг обследования с незначительною группою живущих.
В числе санитарных недостатков на первом плане повсюду указывается теснота помещений; в среднем это отмечается в отношении около одной трети всей массы подростков, наиболее в фабричных казармах, особенно в губернии (38%).
Далее указывается сырость жилых помещений, примерно у одной четверти — одной трети населения; в особенности этим страдает г. Москва.
Холод в помещениях указывается от одной шестой до одной трети всех случаев, особенно по г. Москве.
Темные помещения встречаются в отношениях более 10% всего населения, чаще также по г. Москве.
Анкетою освещается также интересный вопрос: имеется ли для подростков отдельная постель! Нет сомнения, что освещение этого пункта является очень демонстративным для общей ориентировки в санитарных условиях жилищной обстановки.
Оказывается, в конечном итоге из 19 тыс. подростков, о которых имеются сведения (18 982 чел.), отрицательный ответ — о неимении отдельной кровати — дан в отношении 7295 чел., что составит весьма значительный процент, равный 38,4 чел. из каждой сотни подростков.
По г. Москве положение дела в этом направлении гораздо лучше, чем по губернии: в городе отрицательный ответ дан относительно 2280 чел. (из 9196), что составит около одной четвертой части общей массы подростков, 24,8%; между тем по губернии такой ответ дан относительно 4515 чел. (из 9286 чел.), что составляет почти половину всей массы подростков, 48,6% их общего числа.
В отдельности по категориям помещений лучше обеспечены отдельными койками казармы по г. Москве, до 86,3% жителей; также дома-коммуны по городу и губернии — до 75% и частные квартиры в г. Москве, 71,6%; наиболее слабо обеспечены в губернии частные квартиры — до 52,9% и еще хуже — там же фабричные казармы — до 47,3%.
Переходим к вопросу о продовольствии. По способу питания наибольшая часть подростков пользуется семейным столом; сюда относятся более трех четвертей мужчин и почти пять шестых женщин (76% и 85%); небольшая часть имеет «самостоятельное» продовольствие (10% и 7%); несколько меньшая пользуется в общественных столовых (8% и 3%) и еще меньшая состоит на артельном харчевании (3% и 2,5%). Между городом и губерниею различие в том, что в губернии гораздо больший процент подростков находится на семейном иждивении (86% и 90%), чем в г. Москве (68% и 78%); в Москве значительно преобладают все прочие виды самостоятельного продовольствия, артельного харчевания и в особенности продовольствия в общественных столовых, почти совершенно не развитого в губернии (в г. Москве 14% и 7%, в губернии 1%и0,4%).
Вопрос о достаточности питания освещается ответами на этот вопрос, поставленными в анкете. Ответы эти носят, по-видимому, субъективный характер и не мотивируются никакими объективными данными; эту оговорку приходится по необходимости сделать — для оценки этих показаний вообще.
В конечном итоге из 18 тыс. подростков, давших показания о характере получаемого ими продовольствия, 2425 лиц признают его недостаточным, это составляет 13,4 из каждой сотни подростков.
Наиболее благоприятны условия семейного питания; здесь недостаточность констатируется лишь в 10,1% всех случаев, в то время как в прочих категориях она гораздо выше и учитывается в близких цифрах (27%—29%).
В отдельности по г. Москве дело продовольствия подростков обстоит, по-видимому, гораздо хуже, чем по губернии: недостаточность здесь определяется в размере около одной пятой части всех подростков (19,8%) против 7,4% в губернии.
Особенно неблагоприятны способы «артельного» и т.п. «самостоятельного» продовольствия в г. Москве, дающие 38,8—40,8% случаев недостаточного питания; однако и другие способы дают здесь также малоудовлетворительные результаты: семейное продовольствие — 14,5%, общественные столовые — 30,6% недостаточного питания.
По губернии показания более благоприятны: картельное харчевание, семейное и столовые дают от 4,7 до 8,1 % недостаточного питания, самостоятельное продовольствие 17,3%.
