Исследования проводились не столько самим земством, в лице его выборных представителей, сколько, по мнению А.А. Кауфмана, «привлеченной на земскую службу народнически-окрашенной интеллигенцией, для которой статистическое изучение народной жизни сделалось одним из способов служения народу». Причин тому было несколько. Первая — кадровая: подготовить в полуграмотной России за непродолжительные исторические сроки квалифицированные кадры статистиков, да притом в провинции, было делом очень трудным, а иногда просто невозможным. Вторая — смещение проблематики земской статистики с чисто технических и агрономических на социально-экономические и культурные. Поскольку во главу угла была поставлена широкая задача изучения народного быта, то либерально-демократическая интеллигенция, начавшая в конце XIX в. «хождение в народ», сочла своим нравственным долгом и прямой выгодой подключиться к таким исследованиям и при спонсировании исследовательских программ правительством (законом 1899 г. земствам предоставлено казенное пособие из специально созданного миллионного годичного кредита) удовлетворить свои собственные теоретические интересы.
Вместе с тем не только, а может быть, и не столько расширение тематики привлекло в ряды земской статистики интеллигенцию, сколько, наоборот, вовлечение интеллигенции в данный процесс повело к изменению и расширению проблематики земской статистики. По этому поводу А. Кауфман отмечает: «расширение задач земской статистики было делом не столько самого земства, в лице его выборных представителей, сколько привлеченной на земскую службу внеклассовой интеллигенции. «Для производства статистических работ, — говорит один из старейших земских статистиков Д.И. Рихтер, — среди самих земских гласных, за весьма немногими исключениями, сил не нашлось; как и при организации земской медицины, при учреждении земских учительских школ и т.п., пришлось обратиться к лицам, до того времени стоявшим в стороне от земства, и так называемые земские статистики вошли в состав работающих на земском поприще не по выбору, а по приглашению, в качестве «специалистов», которых впоследствии, с легкой руки одного администратора, окрестили названием «третьего элемента в земстве».
Этому «третьему элементу» земство предоставило сравнительно широку свободу действий, и эта свобода «не могла не привлечь к земскому делу ма< сы русской интеллигенции, тем более, что время расцвета земства совпало героическою порою в жизни нашей интеллигентной молодежи, с так назь ваемым «хождением в народ»60.
По существу надо говорить о вливании в среду земских статистиков не од ной, а двух различно ориентированных волн интеллигенции. На раннем этап становление земской статистики происходило под преобладающим влияни ем народнической, а на втором — марксистской интеллигенции. Каждо крыло интеллигенции вносило нечто свое в методологию и содержание ис следования, выдвигая на первый план «свои» вопросы и тематику. Характе ризую их роль, А. Кауфман в статье «Земская статистика» (которая позже был высоко оценена и вошла в словарь Ефрона и Брокгауза) писал: «Старая зем екая статистика была делом рук народнически настроенной интеллигент™ Но, как отмечает такой компетентный свидетель, как Н.Н. Черненков, эт народническое настроение первых земских статистиков наложило на их тру ды печать некоторой односторонности: во главе угла их интереса стояли воп росы крестьянского малоземелья и господствовавшие представления об упад ке крестьянского хозяйства, как об одностороннем процессе разорения отслоения вниз, от которого выигрывают лишь немногие «кулаки» или по сторонние крестьянству элементы. Поэтому старая земская статистика, чрезвычайным вниманием изучая все симптомы малоземелья, тщательн учитывая упадочные хозяйства, более или менее игнорировала высшие п благосостоянию группы крестьянства и мало интересовалась применение! в крестьянском хозяйстве наемного труда. Занявшие, во втором периода видное место среди земских статистиков представители марксистских тече ний особенно интересовались именно вопросами дифференциации внутр самой деревни, в частности — образованием крестьянского капиталистичес кого слоя, а равно вопросами перераспределения производительных си.
Уфман А.А. Вопросы экономики и статистики крестьянского хозяйства. М, 1918. С. 425-426.
между земледелием и обрабатывающей промышленностью. Они обратили поэтому особое внимание, с одной стороны, на все проявления промысловой деятельности населения, а с другой — на симптомы капиталистической дифференциации: расчленение населения деревни по социальным типам, внут-риобщинную аренду и сдачу земель, наемный труд и т.п.»61
В связи с широким участием интеллигенции в проведении земских статистических исследований надо по существу говорить о возникновении самостоятельного явления в общественной жизни страны — зарождающемся движении русской интеллигенции. Участие в земской статистике «молодых искателей правды» было выгодно для обеих сторон в нескольких отношениях: 1) «земство получало интересующихся делом, способных к неустанной работе сотрудников, а последние получали возможность стать лицом к лицу с населением, изучение жизни которого они считали необходимым»; 2) силами высокообразованных интеллектуалов были созданы серьезные теоретико-методологические разработки («длинный ряд замечательных работ»), которые без того земская статистика могла бы не получить, а сама интеллигенция получила нравственное удовлетворение от своего вклада в культурное развитие страны и просвещение народа; 3) интеллигенция со своим антибюрократическим началом помогла земским статистикам бороться с земским чиновничеством, навязывавшим узкопрактические, ненаучные цели. В конечном счете именно интеллигенция, по мнению Д.И. Рихтера, стала активным, творческим фактором развития земской статистики. Ее участие придало национальную специфику и повысило научный уровень земской статистики.
Интеллигенцию, принимавшую участие в деятельности земской статистики, в современной литературе называют «третьим элементом». «Третий элемент» надо отличать от «первого элемента» (правительственного и административного) и «второго» (земского выборного). Этот термин вошел в употребление в 1900-х гг. и применяется как условное название разночинной интеллигенции, служившей по найму в земских учреждениях (агрономы, статистики, техники, врачи, ветеринары, учителя, страховые агенты и др.). В составе «третьего элемента» было немало буржуазных либералов, народников, были и социал-демократы62.
