На сегодняшний день всеобщая экономическая и политическая эволюция еще усилила значение этих принципиальных установок. Государство становиться великаном. Только государство способно разрешить драматические противоречия капитализма. Так называемый кризис может быть разрешен только государством и внутри государства.
Где теперь тени тех, кто на заре либерализма возвещал, что государство должно работать, чтобы сделать себя бесполезным и приготовить свою отставку, а также, что государство должно воздерживаться от излишнего управления?
Перед непрерывно требуемым неизбежным вмешательством государства в экономические отношения, что теперь сказали бы те, по мнению которых промышленность должна бы просить государство об одном: оставить ее в покое; или те, по мнению которых «праздное» государство должно почитаться наилучшим? Правда, что вторая волна либеральных экономистов была не такая крайняя, как первая, и уже сам Адам Смит - пусть очень осторожно, - приоткрыл дверь для вмешательства государства в экономику.
Кто говорит либерализм, говорит «индивид»; кто говорит «пластунизм», тот говорит «государство». Но пластунское государство единственное и представляется оригинальным творением. Оно не реакционно, но революционно, поскольку предвосхищает решение определенных универсальных проблем, поставленных во всех областях: в политической среде раздроблением партий, самоуправством парламента, безответственностью законодательных собраний; в экономической сфере - все более обширной и мощной профсоюзной деятельностью, как в рабочем секторе, так и в промышленном, их конфликтами и соглашениями; - в области моральной - необходимостью порядка, дисциплины, повиновения моральным заповедям отечества.
Пластунизм желает сильного, органичного и в то же время опирающегося на широкую народную базу государства. Пластунское государство потребует в свою компетенцию также и экономику, поэтому чувство государственности посредством корпоративных, социальных и воспитательных учреждений им созданных, должно проникнуть до крайних разветвлений, и в государстве все политические, экономические и духовные силы нации выявляются, будучи введены в соответствующие организации. Государство, опирающееся на миллионы индивидов, которые его признают, чувствуют, готовы ему служить, не может быть тираническим государством средневекового владыки. Оно не имеет ничего общего с абсолютными государствами до или после 1789 года.
В пластунском государстве индивид не уничтожен, но скорее усилен в своем значении, как солдат в строю не унален, а усилен телом своих товарищей. Пластунское государство организует нацию, но оставляет для индивидов достойное пространство; оно ограничит бесполезные и вредные свободы и сохранит существенные. Судить в этой области должен не индивид, а только государство.
