Происхождение принципов

Когда в далекий теперь месяц ноябрь 1990 года, я созвал в Челябинске единомышленников с целью создания новой общественной силы - Движения «Русь Нового Поколения», которая была уже заявлена во время моего выступления в Златоусте в 1988 года, - я в мыслях не имел никакого конкретного плана принципов.

Живой опыт я сохранил от одних принципов, именно национал-патриотизма, за время от 1992 года (года провозглашения программы РНП) до 1997 года (года знакомства с Дугиным А.Г.) - около пяти лет. В этом опыте я постиг и подчинение, и главенство, но он не представлял собой опыта концептуального. И в этот период мой принцип был принцип действия. После переворота 1993 года не существовало больше единых, всеми признаваемых патриотических принципов. Образовалось множество патриотических партий и движений.

Уже сейчас не осталось отзвуков от всех этих организаций, между тем, как в мощном потоке пластунизма вы найдете струи, берущие начало от Достоевского, Данилевского, Леонтьева, Трубецкого, Савицкого, Алексеева, Гумилева и других мыслителей.

Пластунизм не был во власти заранее за столом выработанных принципов; он родился из потребности действия и был действием; он не был партией, он был антипартией - движением. Имя, данное организации, определяло ее характер.

Во всяком случае, кто перечтет на понятых уже страницах той эпохи, отчет об учредительной конференции РНП, тот не найдет прнципов, а только ряд положений, предвосхищений, намеков, которые впоследствии, через несколько лет, освобожденные от неизбежного нароста преходящего, должны были развиться в ряд принципиальных установок, превращающих пластунизм в самостоятельные политические принципы по отношению ко всем другим, прошлым и современным.

Тогда я говорил:

«Мы должны идти навстречу труду. Мы хотим приучить рабочий класс к искусству управления, даже, чтобы только убедить его, что вовсе не легко вести вперед промышленность или торговлю. Мы будем бороться с техническим и духовным ретроградством. Перед открывающимся наследством после существующего строя мы не должны быть трусами. Мы должны торопиться! Если строй будет преодолен, мы должны занять его место. Право наследования принадлежит нам. Настоящее политическое представительство нас не удовлетворяет, мы хотим прямого представительства отдельных интересов. Это и есть возврат к корпорациям. Я хотел бы, чтобы собрание приняло с экономической точки зрения требования национального корпоративизма».

Разве не удивительно, что с первых лет движения звучит слово «корпорация», которая в дальнейшем должна обозначать одно из законодательных и социальных творений, лежащих в основе режима?