Внебрачные половые отношения

 

 

И не то мне жаль.

Что, пламенея,

Я тебя и нежил и

ласкал.

 

Жаль мне то.

Что, от тебя пьянея,

Я своей любимой

Не искал.

 

В. Федоров

 

 

«Мы имеем двоих детей, и до прошлого года у нас была идеальная семья… Но в своей жизни я допустила одну ошибку и теперь раскаиваюсь … Дело в том, что муж застал меня с любовником. И сейчас жить стало тяжело, так как муж следит за каждым моим шагом, каждым телефонным звонком… Я чувствую, что скоро «взорвусь». Ведь все эти 12 лет (да и до этого тоже) у меня постоянно были настоящие мужчины, не чета мужу. Я не считаю, что эти связи мне во вред — мне было хорошо с ними, надеюсь, и им со мной. Может быть, я просто умнее многих и ясно вижу, что семья, муж — это одно, а друг — совсем другое».

 

 

«Муж мне изменил, но под влиянием своей мамы я его простила. А теперь то верю ему, то не верю… Перед глазами стоит «та» женщина… А как он ее обнимал? Целовал?.. Может быть, есть книги, в которых написано" как вести себя в таких случаях и чтобы мужа больше не тянуло к другим?..»

 

 

«В своей ревности жена доходит просто до абсурда. Стоит мне задержаться с работы хотя бы на полчаса, дома встречает репликой: «Ну, что, уже разрядился! Снова пустой пришел». На мои попытки протестовать, оправдываться, она заявляет: «А докажи!» И идет в спальню. И все чаще я не могу показать свою мужскую силу… Здесь уж жена торжествует: «Ну, что, убедился?..» Но я люблю ее, жалею и не могу оставить…»

 

Разговор о внебрачных половых отношениях, без всякого преувеличения, самый трудный в книге. Интересно наблюдать эволюцию этой темы. В «Гармонии брака» ей было отведено всего 4 страницы. Не детализируя форм этих отношений, не анализируя причин, приводящих к ним, мы просто заявили — измены не могут быть оправданы нашей моралью, они приводят к конфликтам в семье, взаимному охлаждению супругов, а кроме того, таят в себе опасность заражения болезнями, передаваемыми половым путем.

В «Интимном мире семьи» глава о внебрачных половых отношениях увеличилась в 4 раза. И, наконец, в предлагаемой читателю книге этой проблеме посвящено тоже немало страниц. С чем это связано? Предупреждая возможные кривотолки, сразу скажем — вовсе не с тем, что за последние годы в такой же пропорции возросло количество измен в нашей жизни. Мы вообще не знаем статистики внебрачных половых отношений, и скорее всего ее никто не знает. Если же частоту измен оценивать по косвенным показателям (например, числу разводов), то можно утверждать, что она уменьшается, поскольку после 1979 г. сокращается и количество разводов.

Эволюция темы обусловлена тем, что не только мы учим читателей, но и читатели учат нас. И если в каких-то разделах сексологии, а особенно сексопатологии, влияние обратной связи невелико или даже незаметно, ибо читатели не обладают специальными знаниями, то в вопросах человековедения мы с читателями оказываемся не только на равных, но в ряде случаев — и среди тех, кому не грех и поучиться. И проблема взаимоотношения мужчины и женщины благодаря сотням полученных от читателей писем предстала весьма многогранной и неоднозначной. Поэтому главу о внебрачных половых отношениях мы разделили на две части. В первой части рассматриваются ситуации, когда половые отношения возникают между партнерами, один из которых холост, а второй состоит в браке, во второй — когда оба партнера состоят в браке и соединять свои судьбы навечно чаще всего не собираются.

Поводом к такой эволюции послужило письмо, подписанное «благополучный муж, отец двоих детей, любовник с 20-летним стажем…» Приводим его полностью.

 

«В вашей книге, да, собственно, и во всех других книгах и статьях, которые мне доводилось читать по этой проблеме, отношение авторов к внебрачным половым связям (фу, ну и словосочетание какое — неуклюжее и позорное) однозначно отрицательное. Но ведь в жизни ничего не бывает или только плохим или только хорошим. Этому нас учит диалектика. Почему же вы и другие авторы не находите — нет, не хороших, а просто пусть объективных, слов, чтобы поговорить об этой распространенной и весьма живучей проблеме — о любовниках. Вам не разрешает ваша совесть? Ваше издательское начальство не пропускает? Или вы действительно настолько ортодоксальны, что не можете увидеть ничего-ничего положительного в этом явлении — внебрачных половых связях?

Если правильно мое последнее предположение, то вас и на пушечный выстрел нельзя допускать к Консультации. Ведь приходят к вам пациенты и, как вы пишете, беседуют с вами доверительно. А если доверительно, то и обязательно рассказывают, сколько хороших, теплых минут пережили они с любовницами, как помогает им общение с любимой женщиной снять стресс, злость, усталость, почувствовать себя человеком (подчеркиваю — человеком, а не мужчиной). И обязательно рассказывают, что, как ни парадоксально, после общения с любовницей они более нежно, чутко, внимательно относятся к своей жене и детям.

Интересно, рискнете ли вы опубликовать мое письмо и ответить на него искренне».

 

Мы рискнули сделать и то и другое. И издательское начальство разрешило нам это. Рискуем и еще раз. Потому что, как известно, любую проблему невозможно решить, если закрывать на нее глаза и считать, что все образуется само собой.

Ответили же мы «благополучному мужу» примерно так. То, что в литературе нет «теплых» слов об изменах, не должно удивлять. Явление, о котором идет речь, какими бы терминами оно ни обозначалось, противоречит не только нашей, социалистической, морали, но и морали вообще. По крайней мере среди главных заповедей христианской религии имеется и такая: «не возжелай жены ближнего…»

Конечно, диалектику отменять мы не собираемся и еще в первой книге написали: «Часть семей существует чисто формально, и поэтому наличие внебрачных половых связей изменой назвать невозможно. В других случаях причиной подобных связей является не распущенность, а истинная большая любовь, пришедшая с опозданием…»

Вскоре после выхода в свет «Интимного мира семьи», где этот ответ был помещен, стали приходить раздраженновозмущенные письма. Протест наших корреспондентов (как правило, мужчин, от женщин было буквально 2–3 письма) вызвало утверждение — не верно, что если муж завел любовницу, то семья существует чисто формально. Для этой группы посланий характерно, например, такое:

 

«При чем здесь измена? Жену я свою уважаю, люблю, в детях души не чаю, семейным очагом весьма и весьма дорожу. Деньги в дом приношу до копеечки, работу домашнюю выполняю с охотой… Если, не дай бог, понадобится — за жену жизнь отдам не задумываясь. Но любовница у меня есть — сотрудница нашего отдела. Мало того, она мне просто необходима. Если бы не она, не ее ласка и участие, вера в мои силы и способности, ее поддержка, ее неформальная, выходящая за должностные рамки, помощь, я бы не только не смог усидеть в своем «высоком» кресле, но и не попал бы на эту должность. Но ведь это все не измена. Это просто третье состояние души — после служебного и семейного. И оно, это третье, существует само по себе, не пересекаясь принципиально ни с первым, ни со вторым…»

 

Мы не можем взять на себя смелость и «узаконить» предложенный термин или по крайней мере оправдать подобный «треугольник». Но можем уверенно сказать, что все мужчины, вступающие в такую связь, эгоисты до мозга костей. Почему? Вот как объясняют это авторы «Энциклопедии молодой женщины», переведенной с чешского языка и вышедшей в 1986 г. в издательстве «Прогресс»:

«…Но, честно говоря, не позавидуешь этим девушкам! Они постоянно приносят в жертву свое достоинство. Они не вправе позвонить мужчине домой — рядом может оказаться жена и подслушать разговор. Мужчины, звоня девушкам сами, называют их мужскими именами и говорят по большей части сухо и надменно.

Свидания назначают мужчины, причем на то время, что удобно им; для свиданий выбирают самые глухие уголки или рестораны, в которые никто не ходит по причине отвратительной кухни. Если неверный муж в сопровождении своей приятельницы встретит на улице знакомых, он поспешно перейдет на другую сторону.

Встречу Нового года, другие праздники, отпуск женщине приходится проводить одной — ведь в эти дни ее любимый принадлежит своей семье. И при всем этом юная искательница приключений должна быть всегда весела, полна восторга и живости, поскольку расстройства и неприятности мужчине обеспечивает его жена…»

В этой цитате мы не согласны только с характеристикой девушек, содержащейся в последней фразе. То есть, возможно, встречаются и «искательницы приключений», однако у наших корреспондентов таких не было. Наоборот, именно они, мужчины, активно искали и находили себе подруг, нимало не заботясь о том, какая это тяжелая ноша для «всегда веселой» любовницы.

Некоторые косвенные данные свидетельствуют — значительная часть девушек и молодых женщин втайне надеялась, что складывающиеся отношения перерастут в нечто большее, чем тайные объятия и украденные ночи. Они страстно хотели этого, но поняв, что с ними только «развлекаются», находили в себе благородство не заострять вопроса о перспективах.

Кстати, достаточно благородно ведут себя и не совсем молодые женщины, о чем можно судить по следующему письму:

 

«…Муж оставил меня с дочерью, когда мне не было и 30 лет, и я надеялась, что сумею построить новую семью. Видимо, в то время я могла бы сыграть роковую роль в чьей-то чужой судьбе. Но прошли годы, я привыкла к самостоятельности, к тому, что кроме дочери у меня больше не будет никого близкого, и… завела себе любовника. Он женат, у него есть дети, жену он любит, детей обожает. Я знаю, что нам никогда не быть с ним супругами, ни на что не претендую, но и никогда не отказываю себе в удовольствии получить наслаждение…»

 

Ну, а если между мужчиной и женщиной возникли «внебрачные», но не половые, отношения? В нашей почте есть такое письмо:

 

«Люди хотят найти в семье удовлетворение многих потребностей. Здесь — и продолжение рода, и достижение определенного положения, и обеспечение старости, и попытка вырастить детей, которые бы достигли того, чего сам по каким-то причинам не сумел достичь. Удовлетворение же интимных, чисто физических потребностей в этом перечне играет куда как скромную роль, особенно когда молодость уже пролетела.

К сожалению, очень часто семья, обеспечив названные потребности, не в состоянии удовлетворить другие, назовем их — духовно-интеллектуальные… И тогда на помощь семье (выделено автором письма. — В. В., Д. К) приходит любовница. Вы же и подобные вам морализаторы об этом не думаете или не знаете и все сводите только к половым отношениям. Но ведь это же глупость. У меня есть любовница, с которой мы даже в благоприятной обстановке почти не вступаем в интимную близость. Нам гораздо дороже духовное общение…»

 

Если бы в письме не содержалось оговорки «почти не вступаем», можно было бы решить, что пишет человек о чисто дружественных отношениях. Но и в этом случае вряд ли можно оправдать союз мужчины и женщины. Да, мы отдаем себе отчет в сказанном — не только половые, но и духовные внебрачные отношения в определенных случаях оправдать нельзя. В качестве аргумента сошлемся на статью А. Гармаева о некоторых особенностях нашей психики, который пишет: «Иногда, в особенно трудные минуты жизни, у нас появляется желание рассказать кому-либо о своей несчастной судьбе. Расскажешь — и вроде бы легче становится: теперь об истинном виновнике знает еще кто-то! После каждого такого рассказа о своих несчастьях появляется ощущение постоянного присутствия незримого свидетеля.

В его сочувствующей поддержке человек обретает успокоение.

Меняется ли при этом отношение к другому? Меняется, но, думаю, в негативную сторону. Теперь, после рассказа третьему, отрицательные проявления становятся для обиженного еще более отчетливо-выпуклыми; постепенно они затмевают все остальные качества супруга…»

А. Гармаев как-будто неуверен — именно ли в негативную сторону меняется отношение к супругу. И понять его можно — сколько раз мы слышали и читали, наоборот, о позитивном изменении отношений после того, как человеку удалось исповедоваться, выговориться, поплакаться случайному попутчику, участливому психологу из службы семьи или приятному баритону из «телефона доверия». Да, это так, сотни только опубликованных данных не позволяют усомниться в пользе исповеди. Но и негативные последствия тоже не редки.

Мы не против дружбы, в том числе между мужчиной и женщиной. Но, согласитесь, между истинной дружбой и теми отношениями, о которых написані наш читатель, нет ничего общего.

Не «просматривается» дружба и между холостым мужчиной и замужней женщиной. Судя по нашей почте, подобные случаи — тоже не исключение. По крайней мере многие молодые люди (в возрасте около 30 лет и даже за 30) не хотят обременять себя семейными обязанностями, но в то же время ведут сравнительно регулярную половую жизнь. Думают ли они о будущем? Подозревают ли, какую горькую судьбу сами себе уготовили? Вряд ли. А когда придет прозрение и они захотят изменить свое положение, окажется, что поправить уже ничего нельзя.

Мы получили несколько писем примерно одинакового содержания, что позволяет нам обобщить их в одно такое:

 

«…Сначала не хотел усложнять свою жизнь женитьбой, поскольку учился в институте. Три года работал в деревне — боялся жениться, поскольку был слишком „завидным“ женихом и думал, что отношения девушек ко мне не искренни — лишь бы „выскочить“ замуж и уехать в город. Потом учился в аспирантуре — времени на семью не оставалось бы. Пока не защитил диссертацию (за время учебы не уложился), было не до этого. А когда, наконец, защитил — уже 30 лет.

Конечно, все эти годы я не был монахом. Но если по молодости ухаживал за незамужними и каждый раз боялся „вынужденной посадки“, то примерно с 24–25 лет среди моих Дездемон были только состоящие в браке. У двух из них родились от меня дети, но это не мои (выделено автором письма. — В. В., Д. К.) дети, у них другие папы, благополучные семьи. И я очень радовался, что так хорошо устроился. Я не подозревал, что обворовываю сам себя, разрушаю собственное здоровье и жизнь.

Я понимаю, что срочно надо жениться. И замечательных женщин вокруг сколько угодно. Но… не могу увлечься ни одной из них, я не верю ни одной. Боюсь, что они начнут мне изменять так же, как совсем недавно их товарки изменяли своим мужьям со мной.

Я не прошу у вас помощи — за свои грехи надо расплачиваться самому. Но если найдете возможным использовать мое письмо, поместите в книге, пусть подобные мне еще с молодости знают, что их ждет со временем…»

 

А что их ждет? Даже если и женится такой любитель развлечений за чужой счет, даже если и встретится ему искренняя и верная спутница жизни, гниль цинизма все равно разъест душу и отношения. Правда, трудно спорить, что было раньше — гниль в результате весело проведенной молодости или, наоборот, веселая молодость из-за того, что человек вырос с гнильцой…

Нам надо рассмотреть еще один вопрос, касающийся внебрачных половых отношений, — как поступать обманутому супругу, когда измена вскроется? (А то, что она вскроется, сомневаться не приходится. Ведь «сколько веревочке не виться…») В нашей почте этот вопрос формулируется точнее и однозначнее — можно ли простить измену?

Да, можно. Хотя не всегда нужно. Но второе положение мы рассматривать не будем — подобное решается только тем человеком, которого предали (а измена, что бы там ни толковали о «третьем состоянии», всегда предательство). Вопрос же, можно ли простить — не столь личностный, не столь интимный, его обсуждают даже в газетах. Именно из газеты, естественно, с существенными сокращениями, мы и возьмем описание одной «грустной истории со счастливым концом», описанной журналисткой JI. Графовой.

Речь в статье шла о конфликте в семье, просуществовавшей 23 года. Причем все это время герои описанной истории жили счастливо. А потом… муж ушел к другой. Вероятно, если бы жена случайно не нашла адресованные ему письма любовницы, если бы она в ответ на его утверждение: «До 12 был на совещании», — не сказала, что все знает, он бы и не ушел. А так вечером с работы домой не вернулся.

Она не скандалила, не ходила в партком на его работу, не написала старикам-родителям. Даже сыну-студенту, учившемуся в другом городе, ничего не сказала. Но к той женщине сходила. Она понравилась жене — молодая, красивая. Однако разговора не получилось — та встретила жену враждебно.

Отсутствовал муж дома 3 месяца. Правда, вернулся, как оказалось, не насовсем — «было еще рано», — пишет Графона. И вскоре ушел опять. Однако на этот раз ненадолго. Сейчас возвратился окончательно (хотя кто об этом может знать?), и снова семейная жизнь стала счастливой, даже более счастливой, чем прежде. «Я до сих пор отношусь к нему, как к больному», — признается героиня статьи. И не только не попрекает прошлым, но извлекает из него положительный урок. Какой? Процитируем ее рассуждения:

«Всего лишь год назад, в Ялте, один старый человек, обедавший вместе с нами за столиком, заметил, что никогда, мол, не видел такой дружной пары и что он нам завидует. Да разве только он один завидовал нашему счастью?!

И все-таки чего-то мужу, очевидно, недоставало. Просто так от жен не уходят. В чем-то, значит, я виновата перед ним. Может, беда в том, что ревновала его по пустякам? В любой компании он обращал на себя внимание женщин. Ну и что? Надо бы только гордиться, а я огорчалась. Он вспыхивал, говорил, что ему хочется чувствовать себя свободным человеком. И, может быть, этот его уход — просто бунт?»

Ну а далее, если ее огорчения привели к уходу, то прочь огорчения.

Л. Графова пишет: «Многие знакомые возмущались: «Где же твоя гордость!» А она решительно не понимала, при чем здесь гордость. «Ну вот, случилось такое… Это — как болезнь, и нужно переболеть вместе. И неужели я должна становиться в какую-то позу?»

Когда он после второго ухода захотел вернуться и позвонил по телефону, она коротко ответила: «Конечно, приходи». И приняла так, будто он просто вернулся с работы: «Ты устал, отдохни». Ни одного разговора (выделено нами. — В. B., Д. К.) о прошлом у них так и не было».

Комментарий к этой статье дает заведующий Консультативным центром психологической помощи семье в Москве доцент факультета психологии МГУ В. В. Столин. Комментарий довольно объемистый, мы процитируем из него отрывки.

«…С житейской точки зрения эта смирившаяся, все прощающая женщина выглядит слабой. Но психологически выигрывает именно она, независимо от того, вернулся муж или остался с другой.

Что же она выигрывает?

Во-первых, не зачеркивает свое совместное с мужем прошлое, сохраняет и для себя, и для него возможность обращения к этому счастливому прошлому. (К сожалению, многие люди в ситуации конфликта ведут себя так, будто ничего хорошего в их совместной жизни нет и не было, а есть один только этот конфликт, только ненависть и предательство.)

Второй ее выигрыш — сохранила человечность и положительную эмоциональную связь, не спровоцировала мужа на ответную агрессию. Ведь если человеку навязывают какой-то выбор, в нем возрастают силы отталкивания. Вернуть мужа вопреки его желаниям и чувствам, может быть, иногда и удается, но любить насильно никого не заставишь, и в таком случае установится только формальная видимость семьи.

В-третьих (и это самое главное), она не уронила своего достоинства, не изменила себе, не совершила шага, за который ей потом было бы перед собой стыдно.

Действительно, ненавидеть легче, чем любить. Ненавидя, снимаешь с себя ответственность, все недостатки и вину приписываешь другому, обеливаешь себя, самоутверждаешься и… разрушаешь. Разрушаешь не только мосты, связывавшие тебя когда-то с этим человеком, но разрушаешь что-то дорогое в себе. Ну, а любовь, какой бы ни была она горькой, всегда содействует росту личности, всегда строит».

Нам кажется, что пояснять комментарий нет необходимости — ответы даны исчерпывающие.

Как ни странно на первый взгляд, но писем с вопросом «можно ли простить измену» практически не получено от мужчин. Но не потому, что жены им не изменяют. Видимо, многие просто по-другому оценивают случившееся. Хотя, бесспорно, в значительной части случаев подобное свидетельствует, что какая-то часть благородных мужей на земле еще осталась. Письмом такого мужчины мы и закончим этот первый раздел главы.

 

«…Женился я по любви, хотя и не взаимной. С будущей женой учился вместе в школе, в техникуме, в вузе. Еще до свадьбы ома не очень дорожила моей любовью — увлекалась то одним, то другим, но через какое-то время вновь возвращалась ко мне. Она говорила: «Ты мой самый искренний и близкий друг, но я тебя не люблю». Был у нее в жизни тяжелый момент — парень, которого она полюбила, женился на другой, оставив ее беременной. Я не позволил сделать аборт, женился, считаю сына своим, ни в чем не отличаю от двух родившихся позднее общих детей.

Я не рассчитывал ни на какую награду, никогда не упрекал ее прошлым, но надеялся на элементарную порядочность. И вдруг узнаю — моя Леночка продолжает встречаться с тем самым мужчиной, который когда-то так обошелся с ней. Причем встречи их носят интимный характер. Мне нет нужды следить за ними: всякий раз после свидания она необычайно ласкова со мной, преисполнена любви к детям, весела и оживлена…

Я по-прежнему люблю ее, прощаю ей все. Но пропадает уважение — как ты можешь, после всего, что было, так себя вести. Думаю, что мы не разойдемся — жалко детей, жалко Лену — как она будет жить одинокая. Однако жалко и себя — наплевала в душу вместо благодарности. И я все чаще и чаще прикладываюсь к рюмке. Знаю, до добра это не доведет. Но кому оно нужно, это добро?»

 

Перейдем к служебному роману. Насколько нам известно, ввела это словосочетание или по крайней мере привлекла к нему внимание читателей журналистка Д. Акивис, статья которой с таким названием была напечатана в «Неделе» в 1984 г. С тех пор оно периодически появляется то в газетах, то в журналах.

Вот как объясняет это явление сама Акивис: «Служебный роман… Странным может показаться это словосочетание. При чем тут служба? Ведь могли же герои встретиться на курорте, на дне рождения, у подруги, в кино, в метро, в очереди за бананами? Да и само слово «роман» — какое-то несовременное, как из нафталина. В молодежный лексикон оно, по-моему, уже не входит, а у тех, кто некогда обеспечивал ему жизнь, давно другие заботы. Но ведь нужно как-то обозначить предмет разговора. А служебный роман — это особый вид, особая — и во многом загадочная — категория отношений. В самой, казалось бы, неподходящей обстановке — в сухом шуршании бумаг, когда все сетуют, что и разогнуться-то им некогда, когда сама принадлежность к мужскому и женскому роду нейтрализуется бесполым обозначением служебных должностей — «инспектор», «заместитель», «инженер» — и распускается сей удивительный цветок…

…Служебный роман — явление, сотканное из резких противоречий и контрастов. Не правда ли, само название звучит игриво, настраивает на этакий гусарский лад. В самом деле, разве мало бывает романов-игр, легких, ни к чему не обязывающих, когда больше говорится, чем делается?..

Но недаром же пишут, предупреждают: играть с огнем опасно! Даже начавшийся в жанре легкого флирта, необременительного приключения, служебный роман может вдруг вспыхнуть чувством всесокрушающей силы. Сколько же сложностей несут с собой эти отношения, нежданные, порой непрошенные, как часто оборачиваются они подлинной бедой! Муки раздвоенности, невыносимые для человека с нормальной душевной организацией, тяжелейшие объяснения, непримиримые противоречия между старым, давно принятым на себя долгом, и новым, только нарождающимся, но уже таким деспотическим!..»

Естественно, что в книгах, вышедших до 1984 г., термин «служебный роман» не упоминался. Однако письма читателей (и в этом нет ничего странного, поскольку Акивис не придумала ситуацию, а «подсмотрела» ее в жизни) часто рассказывали о подобных взаимоотношениях. Приводим некоторые из них не только для подтверждения правоты автора статьи, но и потому, что каждое письмо есть пусть маленькое, но объяснение, почему такие отношения возникают.

 

«…Дома я никто. Ни от жены, ни от детей ни уважения, ни почтения. Моя работа, мои увлечения их не интересуют. Проблемы, из-за которых порой всю ночь сидишь и куришь на кухне, воспринимаются как блажь. Оригинальное решение, красивая формулировка предмета изобретения (у меня более 30 авторских свидетельств на изобретения) — для них пустой звук, в лучшем случае спросят: «И сколько же за него получишь?» А любовница, с которой мы вместе работаем, меня не только любит и уважает, но и понимает. С ней легко и приятно, она не возмущается, если я, вдруг ухватив долго не приходившую идею, становлюсь холодным к ней и бегу к столу, начинаю что-нибудь чертить или записывать…»

 

«…Мой муж очень рано постарел — ему еще нет 50, а в половом отношении он уже совершенно обессилел. Я моложе его на 3 года, но почему-то не только не становлюсь более холодной, а наоборот, мне все больше хочется настоящего полового удовлетворения. Несколько лет назад в нашей группе начал работать молодой человек (моложе меня на 16 лет), который стал моим любовником. Возможно, наша связь скоро прервется, но я на всю жизнь сохраню искреннюю благодарность своему другу, который не просто скрасил, а украсил мою жизнь. Глупая его жена не понимает, что я не стремлюсь «украсть» чужого мужа, что я не только не разбиваю его семью, но всемерно укрепляю ее (маленький пример — подарки ей ко дню рождения покупаем мы или вместе или даже я одна — и ни разу не было, чтобы они ей оказались не по вкусу. А ведь это так важно — сделать жене приятное). В разговорах о жене, особенно если мой друг недоволен ею, я всегда стараюсь убедить его в ее правоте или, по крайней мере, объяснить, почему она так поступила. И как правило, это мне удается, а следовательно, снимает и конфликт!..»

 

Бесспорно, существуют и еще какие-то мотивы, обстоятельства. Но… нельзя объять необъятное, ограничимся уже названным. Нам кажется, что причин, приводящих к «служебным романам», по меньшей мере четыре.

1. Как правильно отмечено в статье Акивис, послужившей толчком к данному разговору, работа — это не просто 1/3 нашего бытия (а если исключить сон, то почти половина), это целый мир, сложный, наполненный страстями, часто — конфликтами, интригами, противоречиями и, чего греха таить, отрицательными эмоциями, В этом смысле можно несколько по-иному объяснить приводящийся в статье факт, что все «служебные романы» возникают в учреждениях, научных институтах и проектных организациях. По-видимому, дело не только в том, что «от конвейера труднее отойти», но и в том, что атмосфера в этих заведениях более творческая и напряженная в интеллектуальном плане. Здесь труднее оценить личный вклад каждого в общее дело, а потому нужнее, весомее моральная поддержка, одобрение, пусть выражаются они всего лишь в мимолетном прикосновении или ласковом взгляде.

2. Резкие отличия большинства интеллектуальных профессий друг от друга. У жены врача (учительницы, товароведа и т. д.) и мужа инженера (физика, химика и пр.) настолько различны профессиональные интересы, что часто о служебных делах они и поговорить не могут. Но поскольку громадное место в жизни занимает именно работа, то без такого общения отношения существенно обедняются.

3. Недооценка личности супруга, чаще всего мужа. Как уже отмечалось, домашний уклад в настоящее время не требует от мужчины больших затрат физической и умственной энергии. И мужу дома делать нечего. Каков же он на работе, чем там занимается — жене часто неизвестно. И получается, как написал один наш корреспондент: «Дома я как был 20 лет назад Ванькой, так и остался, хотя на работе заведующий сектором и даже директор не называют иначе, как Иван Степанович…»

4. Сексуальная неудовлетворенность (преимущественно для женщин) мужем или отсутствием мужа.

Кроме этих основных, можно назвать несколько второстепенных причин, способствующих возникновению отношений в духе «служебного романа». Например, такую (цитируем Акивис): «Раньше женщины, как правило, делали прическу перед выходным, теперь все чаще — перед понедельником. Рабочий стиль одежды практически слился с вечерним. Слышны сетования, что в театр одеваемся, как на работу, — да нет же, присмотритесь, это на работу мы сейчас одеваемся, как в театр. Ну, а если женщина оделась, причесалась, если она смотрит в зеркало и нравится сама себе, допустит ли она, чтобы этого никто не заметил, никто не оценил?..»

Наконец, подчеркивает Акивис, надо иметь в виду; что хотя служебный роман — враг трудовой дисциплины, есть смысл взглянуть на дело и с другой стороны — может быть, потому и расцветает он так пышно, что рабочее время полностью не загружено?

Не следует думать, что называя причины, мы как бы пытаемся оправдать порожденные ими измены. Объяснить — значит, предложить какие-то пути исправления сложившейся ситуации.

А может, не стоит исправлять? Может, не надо верить предположениям журналистки, да и нашим, а больше доверять своему сердцу, своим чувствам? Но вот почти стенографическая запись исповеди одного из наших пациентов, которая, по нашему мнению, очень многое в данной проблеме объясняет.

 

…И., 46 лет, недавно отметил серебряную свадьбу. Двое детей — мальчик и девочка. Работает начальником цеха на крупном заводе. Материально обеспечен выше среднего уровня — квартира, машина, дача, катер…

Около 10 лет назад в цеховой лаборатории начала работать новая сотрудница, которая сразу же понравилась и как женщина, и как работник. Держалась независимо, принципиально, спорила не по-женски логично, отстаивала свою правоту азартно, даже с вызовом. А спорить приходилось много — от анализов, выдаваемых лабораторией, зависели и план и премии. Если бы не понравилась, если бы не закрались в сердце симпатия и надежда когда-нибудь стать с ней близким, настоял бы на ее увольнении. А так пришлось улучшить технологию, ссориться с подчиненными. Правда, в результате все оказались в выигрыше.

Однажды, устав от спора, в котором был не прав (и знал это, но спорил из-за принципа), И. вдруг замолчал, признав свое поражение, а затем неожиданно для себя и нее подошел к ней и поцеловал в губы. До этого они уже 2 года были знакомы, но даже не здоровались за руку. И. ожидал чего угодно — пощечины, взрыва негодования, презрительного взгляда. Но… она обняла его, спрятала голову на груди и зашептала: «Ну, наконец-то, родной мой, любимый, тюлень глупый…»

Буквально с первых же слов она поставила условие — не разбивать семьи, а поэтому соблюдать все возможные меры конспирации, включая и такую— никогда не произносить ее имя в ласкательной форме. «Похожа я на рыбку — называй рыбонькой, на кошку — котеночком…» И. несколько раз был благодарен ей за такую предусмотрительность — в некоторых ситуациях он хотел жену назвать ее именем, и называл… безликим котеночком.

Долго, несколько лет, думал И., что его встречи с любовницей никому не грозят бедой, никому не вредят. Жена, по всей видимости, ни о чем не догадывалась, дела в цехе шли все лучше, и кому какое дело до того, что два любящих человека получали иногда наслаждение от общения друг с другом. Однако вскоре И. заметил, что душа его, сердце постепенно стали черстветь по отношению к собственной семье — жене и детям.

«Началось вроде с пустяков. О статье в газете, о кинофильме или книге я поговорю с Ней на работе, а дома, чтобы не повторяться, разговор уже не завожу. А иногда забываю, с кем, с женой или с Ней, неделю назад обсуждал какое-то событие, и доказываю жене, что это уже ей известно. Чтобы не попадать впросак, я стал все реже и реже вообще разговаривать с женой. Да и темы разговоров измельчали, обеднели.

И еще очень важная сторона дела. Встречаясь с Ней, ища у Нее поддержки и оправдания своего поведения в конфликтах с женой или детьми, я позволял себе недопустимую откровенность. Теперь-то я понимаю, что это было моей главной ошибкой — обсуждать с чужим, пусть и любимым, человеком не только события, происходящие в моей семье, но и давать оценки, характеристики жене и детям. И оценивать их поведение. Это, знаете ли, очень страшно — оценивать каждый шаг. Часто оценки мои и Ее не совпадали — мои всегда были выше. Мне казалось, что так происходит потому, что Она не знает всех деталей, нюансов, потому что я недостаточно точно обрисовал обстановку. И я все больше откровенничал.

Иногда мне удавалось убедить Ее, чаще — нет. И это непроизвольно стало отражаться на моем отношении к жене, детям, особенно к дочери. Разумом я понимал, что поступаю несправедливо, но в ответ на какую-нибудь реплику дочери вдруг говорил ей кучу неприятностей, а то и грубостей.

Возникло чувство раздвоения личности, приходилось постоянно контролировать каждое свое слово, а это требовало большого напряжения нервной системы. Я стал раздражительным, ухудшились сон, самочувствие. Появилось желание уйти из этого мира. Не настолько оформившееся и сильное, чтобы решиться на самоубийство, но вовсе не пугавшее при мысли о возможной катастрофе на дороге. Я даже с полгода ездил, совершенно не соблюдая мер предосторожности. Слава богу, пронесло, ни в кого и ни во что не врезался.

Я почувствовал, что теряю семью. Вероятно, как человек умный и чуткий. Она это поняла тоже. И мы решили расстаться. Трудно ли было? Да, трудно. Я люблю Ее, и за эти годы не привык к Ней в худшем смысле этого слова. Она и сегодня, спустя год после разлуки, волнует меня — достаточно мне лишь вспомнить, представить Ее легкие, скользящие прикосновения. Ее мягкие податливые губы, и я загораюсь, как юноша. Не надоел и я Ей. Но так как нам никто не приказывал, никто не заставлял расстаться, а мы сами об этом договорились, то перенесли разлуку спокойно. Сейчас мы с Ней очень хорошие друзья, раз в неделю разговариваем по телефону.

А дома? Я удивился, как многого дома я не видел, не замечал все последние годы. Дома я сейчас, как вернувшийся из многолетнего плавания моряк — по письмам вроде все знакомо, но детали поражают, как узнанные впервые…»

 

Нам остается добавить, что в Консультацию И. привело последствие его длительной связи с любовницей. Перенапряжение нервной системы, неосознанное сравнение жены и любовницы в пользу последней послужило причиной выраженной половой слабости. Сейчас он принимает курс лечения.

Подведем итоги сказанному. Да, диалектика утверждает, что абсолютной истины нет и быть не может, и спорить с этим не приходится. Народная мудрость гласит: «Из всякого правила есть исключения». И с этим надо согласиться. Однако необходимо помнить, что жизнь состоит не из исключений, а из правил, и надеяться на то, что именно вы — тот счастливчик, которому удастся получить в два раза больше счастья, чем отпущено простому смертному, весьма самонадеянно. В жизни надо быть оптимистом, но и более точно необходимо оценивать свои способности.

Известно, что высказывать благие пожелания — занятие малоэффективное. Часто не только голословные пожелания, но и сильнейшие аргументы. в их поддержку не достигают цели. Но тем не менее иного пути у нас нет. И поэтому мы призываем — будьте прозорливы, не меняйте любовь на ее внешнее подобие, на подделку…

Не изменяйте даже тогда, когда вам самим ваше увлечение не кажется изменой. Поверьте, за все в жизни надо платить, а за удовольствие платить втройне. И безобидная на первый взгляд интрижка может обернуться тяжелыми последствиями — венерическим заболеванием, разводом, одиночеством. Так это только интрижка, измена на один час. Что же говорить о многолетних изменах, о «служебном романе»?