Христианское учение о добродетелях.

Наследие святоотеческой традиции представило разработанное учение о добродетелях, составляющих духовно-нравственный идеал в христианстве. Аскетический дух, наполняя тексты Святых Отцов, определил содержание как комплекса евангельских добродетелей в целом, так и каждой отдельной добродетели. Свод добродетелей образуют: кротость, смирение, терпение, послушание, воздержание, рассуждение, мудрость, трезвение, мужество, нестяжание, молитва, страх Божий, блаженный плач, целомудрие, вера, надежда и любовь.

Перспективой преодоления проблемы поиска первичного, изначального основания моральных норм является признание христианских ценностей в качестве абсолютных. Христианским богословием постулируется восприятие Бога как объективно существующей идеальной цели всех положительных человеческих устремлений. В этом случае свод евангельских этических добродетелей, духовных, следовательно, неизменных и вечных, приобретает реальную жизненную значимость.

Идея непрерывного нравственного самосовершенствования, как совокупность полноты добродетелей по слову: «будите убо вы совершени, якоже Отец ваш Небесный совершен есть» (Мф, 5,45), предполагает цель духовной жизни в единении с Богом.

Добродетели тесно взаимосвязаны, подобны «какой-то священной цепи, в которой одно звено висит на другом». Образ цепи, представляющей собой единство звеньев, иллюстрирует совершенство с составляющим его набором добродетелей — исключение одной влечет крах целостности.

Высоту христианских учений демонстрирует добродетель целомудрия. Сохранение внутренней чистоты нрава составляет основу внешней порядочности. Чистота целомудрия не ограничивается областью половой жизни, это есть чистота от скверных помыслов и сердечных желаний, гнева, памятозлобия, гордости, корыстолюбия, от всего нарушающего мир и спокойствие внутри человека. Этимология слова «целомудрие» указывает на чистоту тела и души, при которых возможна гармонизация многочастного существа человеческого — мудрости, целостности.

Целомудренный образ жизни обусловлен добродетелью воздержания, побуждающей сохранять во всем благоразумную меру. Иоанн Лествичник, следуя святоотеческой традиции, усматривает невозможность шествия к совершенству «угождающему своей плоти». Стяжание остальных добродетелей тогда будет происходить, когда умеряются нужды всякого рода, истребляя проявления разрушительных страстей. Благотворное действие сей добродетели распространяется и на продолжительность пребывание на этой земле: «воздержанный прибавит себе жизни» (Сир.37,34).

Христианское терпение, зиждущееся на чувстве благоговения и покорности воле Божией, состоит в благодушном перенесении всех бед, несчастий, неизбежных в жизни всякого человека.

Значимость кротости в структуре евангельских добродетелей велика: «блаженны кроткие» (Мф. 5,5). В такой же мере получение ее труднодостижимо — Иоанн Лествичник определил кротость как «победу над естеством». Она порождает безгневие, незлобие, простоту, прощение обидящих, неосуждение ближних по причине собственного несовершенства. Кроткий «не умеет злословить, не знает зависти, доволен своим, не ищет чужого; и даже когда бывает бедным, он считает себя богатым», писал о свойствах добродетели Амвросий Медиоланский.

Предписанная пятой заповедью Декалога добродетель послушания суть условие духовного восхождения. Покорность, уважение родителей, почитание старших по чину и возрасту имеет источником образ, явленный Иисусом Христом. Послушанием человек хранится от гордости и возношения и сможет по утверждению Иоанна Лествичника приобрести душевное здравие.

Краеугольным камнем духовного учения христианства является смирение. Имея предтечей кротость, смиренное сердечное чувство развивается посредством послушания и терпения. Основание смиренномудрия — образ мыслей по Евангелию:» научитеся от Мене, яко кроток есмь и смирен сердцем» (Мф, 11,29). К смирению, добродетели сугубо христианской, ведут пути осознания человеком своей немощи, возгревания в сердце духовного убеждения, что все имеющееся даровано Богом; самоукорения, необходимо, «считать себя ниже всех»; равно кроткого отношения и к друзьям, и к врагам: «тот показывает смиренномудрие, кто, будучи укорен другим, не уменьшает к нему любви».

Добродетель страха Божия производится благоговением к святости Бога, опасением оскорбить Его нарушением заповедей, «созидающих дом душевный». Аскетический опыт выделяет два вида добродетели, две стадии ее развития. В «Поучении «аввы Дорофея отмечено, что начинающим быть благочестивыми свойственен страх первоначальный: исполнение воли Божией по страху наказания, ибо таковой «не делает добра для самого добра». «Страх святых совершенных» соблюдает духовный закон единственно из любви к Богу с целью угождения Ему. Сей имеет ведение добра,» он познал, что значит: быть с Богом». Это признак любви истинной, совершенной (1 Ин.4,18). Рожденный от такой любви совершенный страх упраздняет действие страха первоначального.

Путь нравственного совершенствования возможен лишь вспомощест-вованием добродетели молитвы.

Структуру евангельских добродетелей венчает богословская триада — вера, надежда, любовь.

Вера представляет собой восхождение к истинному благочестию, совершается, по слову Иоанна Златоуста, через уверенность в бытии Бога, в Божество Иисуса Христа, в троичность Божества, в сотериологические положения — обетования о Страшном суде, о жизни вечной, зафиксированные Евангелием. Без веры же не возможно угодить Богу (Евр.11,6). Христианская вера реализуется в исполнении заповедей, ибо «без дел мертва есть» (Иак.2,20).

Надежда, следуя завету: «ищите прежде Царствия Божия и правды Его, и сия вся приложатся вам» (Мф.6,33), дарует человеческому сердцу успокоение вследствие твердой веры в неложность обещанного Богом.

Любовь признана совокупностью совершенства (Кол.3,14) как нравственный закон жизни, созидающая сила ее. Фундаментальность добродетели, заключенная в заповеди любви (Мф.22,36-40), объемлет весь евангельский закон. Любовь объективирована в стремлении к духовному совершенству, «уподоблении Богу», любви к Нему. Милосердная любовь к ближним, воплощая служение Богу, сострадательна и деятельна, проявляется в готовности помогать и бесконечно много прощать каждого нуждающегося и распространяется на всех без исключения людей, образ Божий носящих. Вышеестественный нравственный потенциал добродетели определяет решимость положить душу за други своя (Ин.15,13). Идея жертвенности наполняет высшим смыслом любовь к врагам, делая ее доступной лишь искусным в духовной жизни.