Память. Святоотеческое учение о памяти.

«Па́мять есть удержание отпечатлений ума, – как объяснял св. Григорий Богослов, – или сохранение воспринятого».

«Памятование есть представление, оставленное как каким-либо чувством, так и каким-либо мышлением, обнаруживающимся через действие; или: сохранение вещи, воспринятой и чувством, и мышлением… Душа сохраняет образы тех вещей, которые постигла и представлением, и мышлением. Тогда говорят, что она помнит… Способность же помнить служит и причиной, и хранилищем памяти и припоминания», – так говорил св. Иоанн Дамаскин.

Святые отцы различали два действия памяти: памятование и воспоминание.

Воспоминание есть отложение забвения, или возвращение памятования, потерянного через забвение.

Забвение – это утрата памяти, памятования.

Памяти святые отцы придавали «инструментальный» характер, рассматривали ее как «инструмент» ума: «Что зрачок для глаза и произношение слова для языка – то же память для ума».

Св. Феофан Затворник воображение и память называл низшими способностями души: «Они действуют почти совместно, и сделанное одною тотчас принимается другою. Что увидел глаз, образ того сейчас снимается воображением и слагается в память, как в какой архив… Они составляют как бы вход во внутреннюю нашу храмину, а потому в области знания имеют значительную цену, и не только в области знания, но и во всей деятельности человека»..

Составленные воображением и хранящиеся в памяти образы, – далее развивает свою мысль св. Феофан, – употребляются или в том виде, как они приобретены – это называет он воспоминанием, или в виде измененном – это он называет фантазией.

В обоих случаях действуют совместно и память, и воображение, но каждая своим особым образом. В воспоминании память свидетельствует, что это тот же образ, который познан прежде и который был сокрыт в глубине. Причина воспоминания – ассоциация идей. Разные виды этих ассоциативных связей дали бытие разным законам воспоминания: закон сосуществования и доследования, сходства и противоположности, целого и частей, причины и следствия, средства и цели, материи и формы.

Другая, не менее значительная часть воспоминаний, замечает епископ Феофан, происходит от движений воли и сердца. «Потребность, или страсть, будучи возбуждена, невольно наводит мысль на предметы, коими может быть удовлетворена, как бы приковывает к ним внимание, равно как и наоборот – образ предмета страстного растревоживает страсть».

Есть и еще причины воспоминаний, – размышляет далее святитель, – сокровенные, когда образы приходят без всякой связи с наличными занятиями – или от злых духов, или от добрых – Ангела Хранителя; бывает это и от сочувствия душ.

Святые отцы придавали большое значение памяти как «обширному вместилищу», которое не только «не насыщается», но и не смешивает сложенное. Св. Петр Дамаскин удивляется премудрости Божией, являющейся в устройстве памяти: «Како всяку мысль хранить может той же ум, и ниже последняя разумения изменити первыя могут, паки первыя мысли отнюдь повредити последняя: но, якоже сокровище, мысль все содержит без забвения. И како, восхотев, ум языком изъявляет помышляемая, не точию новая, но и прежде много усокровиществованная. И како паки присно находят словеса, ум и се неоскуден обретается».

Св. Феофан Затворник замечал, что память и воображение, как рабочие силы души таковы, каков человек. Память у грешника набита предметами страсти, память его не удерживает духовного, так как в этом не упражняется. У человека, живущего по-христиански, все содержание памяти и воображения свято и чисто, наполнено духовными предметами. Ему чуждо памятование предметов порочных.

Законы воспоминания тоже разные у живущих по духу Христову и у преданных страстям. По закону сочетания образов у преданных миру действуют те, которые относятся более к внешней стороне вещей, нежели к внутренней, – связи возникают по внешним пространственно-временным отношениям, а не по внутренним отношениям причинности; тайные впечатления и влияния приходят более от духов злых. У живущих по духу Христову тайные влияния нисходят от осеняющего их Духа и Ангела Хранителя, образы сочетаются преимущественно по внутренней связи причин и свойств, страсти подавляются на первых порах, воспоминания у них произвольные, ибо они владеют собой и не позволяют чему-либо являться пред сознанием без своего ведома. У преданных страстям воспоминания приходят в основном невольные, сами собой приходящие, по своему механизму движений.

Святые отцы согласны с тем, что память можно развивать и совершенствовать – «не только не оскудевает память от исходящих от ума слов, а, напротив, укрепляется ими». Если память не врачуется каждый день, то все более утрачивается.

Когда память естественно ослабляется от времени, то пособием, которое возобновляет память, является слово.

«Врачуется память постоянною, действием молитвы утвердившеюся памятию Божией, в коей, срастворившись с духом, возводится она из естественного в вышеестественное состояние».

Укоренению в памяти способствует сердечное расположение к принимаемому ею.

«С принуждением выучиваемое, – говорил св. Василий Великий, – не остается в нас надолго; а что с удовольствием и приятностью принято, то в душах укореняется тверже».

Хранение ума, по словам Никодима Святогорца, есть главный способ исправления и управления памятью и воображением.

Грехопадение, исказив всю природу человека, повлияло и на такую силу души как память. Расстройство памяти проявилось в том, что она стала, во-первых, дебелой и немощной (забвение хорошего), во-вторых, страстной, то есть склонной к удержанию плохого, в-третьих, разделенной в самой себе.

«Три вещи обладают душою, – говорил авва Исаия, – прежде нежели она достигнет некоторой меры совершенства, и они препятствуют уму пребывать в добродетелях, именно: пленение, ленность и забвение. Забвение борется с человеком даже до смерти, силится изгладить все его благие помыслы, открывая вход всем помыслам злым».

Забвение распространяется и на грехи, они становятся «малопамятны» и выпадают из сознания, не подвигают человека на покаяние.

Память на плохое – злопамятство – один из грехов человека.

Есть в святоотеческом учении понятие «памяти смертной» – это ощущение смертности, «кожаных риз», в которые облекся человек после грехопадения. Память смертная – это добродетель, которая возникает по благодати Божией и вызывает стремление к покаянию. Память смертная – это также глубокое переживание потери благости Божией Иерофей (Влахос).

Памятование смерти, по мысли святых отцов, есть благодать дивная, удел святых, предавшихся покаянию в нерушимом безмолвии. «Только в безмолвии созревают и процветают возвышеннейшие добродетели, как в оранжереях редчайшие и драгие произрастания», – говорит св. Игнатий (Брянчанинов).

«Воспоминание о смерти, о сопровождающих ее страхах, воспитание, сопряженное с усердной молитвой и плачем о себе, может заменить все подвиги, доставить человеку чистоту сердца и привлечь к нему благодать Святого Духа», – пишет св. Игнатий.

Память смертная становится причиной не смерти, но жизни вечной, она, как дар Божий, дается исполнителю заповедей Христовых. Память смертная, – пишет архим. Захария, – ставит проблему вечности, не принимая при этом в качестве компромисса ничего, кроме Бога, зовет человека к его предопределению стать причастником божественного естества.

Таким образом, память смертная – это явление духовной жизни, дар Бога человеку, это совсем иное явление по сравнению с памятью земной, запечатлевающей впечатления чувственного мира – памятью душевной.

Особенное, что отличает святоотеческое учение о памяти от психологических теорий памяти, связано с идеей совершенствования человека (смысла жизни христианина), стяжания добродетелей и даров Божьих, которые даются ему благодатью Святого Духа. К таким дарам человеку от Бога относятся прежде всего: а) преодоление злопамятства через прощение зла врагам и обидчикам, б) непрестанная память о Боге, в) память грехов, г) память смертная.