Вывоз населения на принудительные работы в Германию. Программы Ф. Заукеля. Остарбайтеры

Разработанные директивные документы, согласно которым и осуществлялась нацистами на практике вся оккупационная политика на территории Беларуси, соединяли в себе военно-стратегические и военно-экономические цели. Практически до её освобождения в 1944 г. экономические и людской потенциал являлись главными объектами для целого ряда хозяйственных служб, команд, отделов германских оккупационных органов власти.

Так, 21 марта 1942 г. А. Гитлер назначил на пост генерального уполномоченного по использованию рабочей силы Ф. Заукеля, который оставался гауляйтером партии. Официально он подчинялся учреждению Г. Геринга по четырехлетнему плану. Вместе с группой трудового использования он получил свой штаб или ведомство генерального уполномоченного по использованию рабочей силы. Фюрер передал в распоряжение Ф. Заукеля отделы III (Зарплаты) и V (Использования рабочей силы) рейхсминистерства труда[530].

К использованию рабочих резервов Беларуси, в том числе и Витебской области, гитлеровцы приступили с первых дней оккупации. Проявлялось это в организации мероприятий по регистрации и учёту местного населения для вывоза в Германию на биржах труда. Например, в рекомендациях бургомистру Экиманской сельской управы указано, что «все особы, которые явились на регистрацию должны быть отмечены в анкетах», где указывались фамилия, имя и отчество, дата рождения, семейное положение, национальность, профессия, адрес, а также знания в области сельского хозяйства[531].

Первоначально вербовка населения в Германии велась на добровольной основе. В рейхскомиссариат Остланд в 1942 г. в качестве уполномоченного по использованию рабочей силы был направлен генерал-майор Айзенбек вместе с вербовочными комиссиями, опиравшихся в своей работе на местную администрацию, полицию и вермахт. Кроме того, было создано несколько штабов, в том числе «Центральная Германия» в Глубокском округе, а в Глубоком действовал штаб «Гесин»[532]. Таким образом, была развёрнута пропагандистская кампания, которая в первое время в начале 1942 г. имела определённый успех. В городах, сёлах, деревнях проводились показы кинохроники о жизни в Германии, выступления пропагандистов. Организовывались фотовитрины, распространялись газеты, листовки, вывешивались плакаты. Однако большого количества желающих не было.

В связи с ростом количества местных жителей, которые отказывались от вербовки, немцы всё чаще стали прибегать к насильственным методам. Потребность в рабочей силе в связи с затягиванием войны росла. Уже в октябре 1942 г. А. Гитлер потребовал дополнительно привлечь 2 млн. восточных рабочих. Выполнить этот приказ можно было только методом принудительного захвата людей. Что и начали осуществлять гитлеровцы на оккупированной территории Беларуси, в том числе и Витебской области, начиная с 1942 г. посредством массовых облав и карательных операций («Коттбус» – более 6 тыс. человек, «Фриц» – 11 724 человека)[533].

В начале 1943 г. в Германии была объявлена тотальная мобилизация человеческих резервов для расширения военного производства. Хозяйственной инспекции группы армий «Центр» и ГОБ предписывалось ежедневно посылать в рейх 500 – 1 000 рабочих. В городах людей хватали на улицах, рынках и других местах[534]. В сельской местности части вермахта и карательные отряды в ходе проведения операций отбирали наиболее трудоспособное население и отправляли их в пересыльные лагеря. Следует отметить ещё один факт, в этом же году, как было отмечено ранее, на территории Лепельского р-на дислоцировалась РОНА Каминского, за солдат которой вышли некоторые девушки замуж и в добровольно порядке вместе с семьями выехали на работы в Германию[535].

Согласно распоряжению о назначении на работы в Германию Главнокомандующего от 1 августа 1943 г. «все граждане рождения 1925 г. должны отбыть трудовую повинность в Германии, за исключением личностей, отбывших добровольцами в РОА и освободительные отряды или отряды службы порядка»[536]. В декабре 1943 г. части вермахта и полиция начали выполнять распоряжение об отправке всех работоспособных, включая детей 10-летнего возраста.

Первым шагом в вывозе белорусского населения на работы в Германию была их концентрация в сборных пунктах, где они проходили медицинский осмотр, полицейскую проверку и разделение на пригодных и непригодных для работы. На территории Витебской области они размещались в Глубоком, Полоцке (район Боровухи), Витебске и Орше.

Следующий – транспортировка к месту работы – в Южно-Западную Германию отправлялось население Витебщины из Полоцкого, Витебского и Оршанского сборных пунктов, а из Глубокого – в земли Гессен. Был создан график отправки рабочей силы, согласно которому каждое транспортное средство должно насчитывать не менее 1 000 человек и предусматривал отгрузку из Витебска с дополнительной догрузкой в Полоцке около трёх составов в неделю[537]. Условия перевозки остарбайтеров были невыносимыми и не соответствовали той инструкции, согласно которой они должны получать паёк и дополнительное обеспечение. Но на самом деле было всё наоборот. Из воспоминаний следует: «Из Шарковщины меня и других под конвоем отправили в г. Глубокое. Там нас посадили в 30 вагонов по 50 человек. Вагоны были товарными и не отапливались. Везли нас около 14 суток, причём поесть дали только один раз»[538]. Кроме того, во время транспортировки люде несколько раз проходили санитарную обработку. При выявлении каких-либо заболеваний на лоб ставили печать и отводили в сторону[539].

Распределение привезённого населения на работы было одним из главных пунктов в реализации экономических планов нацистской Германии. Осуществлялось это в приёмных лагерях, откуда представители бирж труда разбирали или на промышленные предприятия, или на фермерские хозяйства (за одного человека платили 12 марок).

В «Общих положениях по вербовке и использованию рабочей силы из оккупированных территорий СССР», подписанных Г. Гейдрихом 20 февраля 1942 г., сказано, что рабочая сила из советских областей должны быть размещены в изолированных от немецкого населения лагерях с ограждением по возможности из колючей проволоки; если этого невозможно осуществить, например, в сельской местности, то места удержания должны закрываться и хорошо охраняться. При этом, в лагерях должны бить «предусмотрены помещения для умывания, помещение для изолятора и на каждые 100 человек арестантская камера»[540]. Хотя в пропагандистских средствах информации проводилась совершенно другая линия: обещали чистые помещения, по возможности индивидуальные, с необходимой для проживания мебелью и т.д.

Рабочим, которые попали в итоге распределения на предприятия, пришлось особенно тяжело. Большинство из них расселяли в деревянные бараки, расположенные на территории лагеря для остарбайтеров. На первое время им выдавали спецодежду, обувь из резины или так называемые колодки, соломенный матрац, подушку. В бараках находилось по 200 – 250 человек. Спасли на двухэтажных кроватях, временами вдвоём на одном[541].

Как правило, рабочий день продолжался от 10 до 12 и более часов. Один выходной в воскресенье, иногда в субботу. Выпускали гулять группой до 10 человек под надсмотром немецкой охраны[542].

Питание было разным в зависимости от лагеря и места работы. Могло быть и трёхразовым (кофе, масло, суп из капусты, картошки или свеклы), и двухразовым и одноразовым. Например, рабочие резиновой фабрики г. Кёльна, где изготовляли соски, резиновые сапоги и т.д., «работали в две смены. В день давали тарелку супа и 100 гр. хлеба, вечером – дополнительно баланду жёлтого цвета, которую невозможно было есть. Женщины забастовали и потребовали другой еды. Была создана комиссия, которая совсем отменила ужин. Так питались до самого освобождения»[543]. Разнорабочим лагеря Рейзбриг на день выдавалась на 8 человек булка хлеба и пол литра брюквы[544]. В г. Вайнберг перед выходным днём дополнительно к основной еде ещё выдавали по три картофелины в мундирах[545].

Естественно, что той еды, которую предлагали, не хватало. За то, что съедали временами случайно найденный кусочек хлеба, исходило наказание. Так, в лагере г. Люблин «одна девочка, когда возвращались с работы, подняла ломоть хлеба, это увидел немец. Её взяли и бросили в яму с помоями, затем вытащили и стали избивать и снова бросили с ту же яму. Издевались до тех пор, пока она не умерла»[546].

Систему наказаний использовалась немцами повсеместно независимо от места содержания. Издевались на остарбайтерами не только за найденную еду, но, например, и за то, что на заводах изготавливали брак. Так, одна из очевидцев вспоминает: «… мы работали на Бранденбургском заводе по изготовлению оружия. За сделанный брак нас сильно наказывали, но сначала мы об этом не знали. До случая. Рядом со мной на станке работала девочка, из Могилёва. Один раз у неё получилась бракованная деталь, которую она хотела спрятать, но охранник, увидев это, вывел с рабочего места. Её не было целые сутки. Наследующий день, когда мы возвращались со смены, в бараке слышали нечеловеческий крик и увидели её. Она превратилась в безумную. После мы узнали, что в самом конце бараков сделана «тюрьма» – большая яма с водой. Человека полностью ставили туда на сутки. Над водой находилась только голова. Большинство этого не выдерживала таких издевательств – умирало»[547]. За опоздания на работу также наказывали – «сажали на 5 суток в бункер и запускали воду по колено, затем давали по 25 плетей и ставили на колени на камни до 2 часов»[548]. За невыход на работы в связи с болезнью, которую врач не признавал, направляли в полицию, где жестоко избивали; когда внутренние болезни, то отправляли на операцию, после которой никто не возвращался[549]. Особенно издевались над рабочими в советские праздники[550].

В несколько другом положении находились рабочие, которых забирали с собой фермеры. Они, как правило, проживали с хозяевами, питались немного лучше. У одного из бауэров д. Кляйсен (Германия) расписание раздачи еды выглядел следующим образом: «… в 6 часов утра давалась баланда и 200 гр. Хлеба, в 10 часов – кофе 150 гр., в 12 часов дня – тарелка супа, в 16 часов снова подавалось кофе, а в 8 часов вечера – баланда»[551]. Некоторые остарбайтеры проживали даже в отдельных комнатах, а так по 10 – 20 человек. Это зависело от того, сколько человек брал хозяин для работ. Если до 10, то они проживали и питались довольно сносно. В случае большего количества, то соответственно их положение было практически не лучше, чем в концлагерях.

Что касается оплаты труда, то эта зависело от места работы и хозяина: на железной дороге – от 3 до 5 марок, прислуга получала около 15 – 40 марок, рабочие на фабрике по изготовлению гальванических батареек – 100 – 120 марок, на кабельной фабрике давали за работу 80 марок, в сельском хозяйстве – от 5 до 25 марок. Фактически приобрести за эти деньги что-либо из товаров было невозможно.

У остарбайтеров была возможность два раза в месяц за свой счёт послать письмо своим родным. Кроме того, согласно местным распоряжениям окружных комиссаров «для работников, выехавших в Неметчину можно было выслать посылку весом до ¼ кг. через немецкий Почтовый отдел»[552].

После освобождения в 1945 г. репатрианты до возвращения домой проходи проверку и фильтрацию в фронтовых и армейских лагерях, сборно-пересыльных пунктах Наркомата обороны, проверочно-фильтрационных пунктах НКВД.

Таким образом, с территории Беларуси на принудительные работы в Германию в ходе реализации четырёх программ Ф. Заукеля было угнано около 340 тыс. человек[553]. Вывоз населения происходил в несколько этапов. Первый – ноябрь 1941 г. – март 1942 г. Второй – апрель – август 1942 г. – связан с реализацией І программы Ф. Заукеля. В сентябре – декабре 1942 г. – ІІ программа. 1943 и 1944 гг. – осуществление ІІІ и ІV программ.