Советско-франко-английские и англо-германские переговоры

Период с марта по август 1939 г. – это манёвры потенциально и реально противостоящих сил, направленные на поиски союзников и разобщение противников. Многосторонние и двухсторонние переговоры велись между Великобританией и Германией; Великобританией и Францией; Великобританией, Францией и Германией с Советским Союзом; ими вместе и в отдельности с малыми и средними странами Европы; между Германией, Италией и Японией; между Японией и СССР. Их результаты определили расстановку сил к началу второй мировой войны и во многом к нападению Германии на СССР и Японии на США.

Для советского руководства существовала альтернатива: достичь договорённости с Лондоном и Парижем, которых поддерживали США, или с Берлином. Цель однозначна – не допустить втягивания СССР в войну, создать наиболее благоприятные внешнеполитические условия для обороны страны. Что же касается Великобритании и Франции, то 22 марта 1939 г. во время посещения английского государства французским президентом была достигнута договорённость о взаимной помощи в случае нападения третьей державы.

Французское правительство, равно как и английское, придавали большое значение обретению союзников в возможной борьбе. «В течение последних дней, – сообщил 29 марта советский полпред в Великобритании И. Майский, – между Лондоном и Парижем шли усиленные совещания, и в английских правительственных кругах сейчас создалось настроение в качестве первого этапа организовать блок четырёх держав – Англии, Франции, Польши и Румынии, причём первые две берут на себя обязательства силою оружия прийти на помощь Польше или Румынии в случае нападения на них Германии»[36].

Итогом англо-французских «совещаний» стало сделанное 31 марта Н. Чемберленом публичное, с парламентской трибуны, заявление о предоставлении британской гарантии территориальной целостности и независимости Польши[37]

Таким образом, в марте – мае 1939 г. Лондон и Париж предоставляют гарантии малым странам Европы. Между тем на Западе понимали, что без советского содействия эти гарантии были бы неэффективны. В связи с этим англо-французская дипломатия обращается к Москве с просьбой взять на себя, в свою очередь, аналогичные односторонние гарантии по отношению ко всем странам, которые уже стали предметом покровительства Великобритании и Франции.

Совместные англо-франко-советские переговоры начались в апреле 1939 г. вслед за советским предложением о созыве конференции шести держав и встречным предложением англичан о подписании декларации четырех держав, предполагавшей консультации Англии, Франции, Советского Союза и Польши в случае агрессии против них. Эти предложения не были реализованы из-за отказа Польши принять в них участие.

17 апреля 1939 г. Народный комиссар иностранных дел СССР М. Литвинов выступил с предложением заключить трехсторонний пакт о взаимной помощи между Великобританией, Францией и СССР, который должен был подкрепляться военной конвенцией. Предусматривалось оказание помощи также государствам, расположенным между Балтийским и Черным морями в случае агрессии против них[38]. Это предложение было направлено обоим правительствам и шло гораздо дальше их первоначальных планов. Посол Великобритании в Москве У. Сидс, согласно полученным 14 апреля инструкциям, должен был сделать гораздо более скромное предложение: от советского правительства ожидалось обнародование декларации, обещающей помощь европейским соседям СССР в случае их согласия. Другими словами, Великобритании добивалась от Советского Союза предоставления гарантий Польше и Румынии по типу обязательств, взятых ею и Францией. Французы со своей стороны шли дальше, предложив реанимировать советско-французский договор 1935 г., добавив к нему гарантии взаимной помощи.

Таким образом, программа Советского Союза не устраивало французское и британское правительства, которые встали на путь дипломатического маневрирования, затягивая переговоры. Лишь 27 мая 1939 г., после того как Германия и Италия провозгласили создание «Стального пакта», в Наркомат иностранных дел был передан совместный французско-британский проект оборонительного тройственного соглашения, в котором говорилось о намерении заключить с СССР договор на условиях взаимности. Однако согласие сопровождалось такими оговорками и процедурными тонкостями, которые фактически тут же девальвировали эти предложения. Кроме того, по-прежнему оставался открытым существенно важный для СССР вопрос о гарантии Великобританией и Францией безопасности Прибалтийских государств.

С середины июня 1939 г. метод ведения англо-франко-советских переговоров несколько изменился. Было решено вместо пересылки друг другу очередных предложений перейти к прямым переговорам трёх держав в Москве.

После непродуктивных обсуждений Великобритания и Франция согласились, наконец, 23 июля 1939 г. начать переговоры военных в Москве с целью добиться взаимопонимания о том, как отразить германскую агрессию. Начались они 12 августа 1939 г. Советскую сторону возглавлял нарком обороны маршал К. Ворошилов, делегации западных стран – лица, занимавшие скромное положение в руководстве своих вооружённых сил: английскую – адмирал П. Дракс, французскую – генерал Ж. Думенк. Оба они имели лишь право вести переговоры, но не были уполномочены подписывать какое-либо соглашение.

15 августа советское руководство представило детально разработанный проект плана коллективных действий. Но ни английская, ни французская миссии не имели никакого военного плана совместных операций против общего противника.

Провал переговоров был предрешён отсутствием политического стремления Лондона и Парижа заключить пакт такого типа, как предлагал СССР. Английская дипломатия, как потом выяснилось в итоге изучения документов, была намерена, прежде всего, воспользоваться угрозой союза с СССР для того, чтобы сдержать гитлеровские притязания и создать тем самым предпосылки для общего англо-германского соглашения.

Исследователи пишут о событиях, происходивших на тройственных переговорах в августе 1939 г.: «Англия и Франция в последнюю минуту могли одуматься, Польша – понять реальности, а германское предложение – рухнуть. Сталин оставлял обе двери открытыми. Однако постепенно приоритеты изменились в пользу Германии, союзникам была отведена вторая позиция…»[39].

В тоже время англо-германские переговоры по широкому кругу политических и экономических проблем начались по инициативе английской стороны в июне 1939 г. Они проходили в строжайшей тайне и продолжались до самого начала войны. Обсуждалось заключение между Англией и Германией договора о ненападении, соглашения, предусматривающего невмешательство Англии в дела, связанные с реализацией германских притязаний на «жизненное пространство» в Восточной, Центральной и Юго-Восточной Европе, в обмен на невмешательство Германии в дела Британской империи; снятие Великобританией с себя всех гарантийных обязательств по отношению к европейским партнёрам; отказ от переговоров с СССР и оказание давления на Францию с целью выведения её из системы договоров с другими странами Европы. Экономическая программа, предложенная Великобританией, была направлена на заключение соглашений по внешней торговле, использованию источников сырья[40].

Правительство Н. Чемберлена готово было пойти на новый сговор с Германией, но летом 1939 г. гитлеровцы уже не стремились к компромиссу. К этому времени в Берлине было принято решение о первоочерёдном развязывании войны против Англии, Франции и Польши, и подготовка к ней уже шла полным ходом. А. Гитлер запретил полёт Г. Геринга на Британские острова для достижения соглашений.

Вместе с тем немецкое руководство понимало, что все его планы могут быть сорваны, если между Великобританией, Францией и СССР будет подписан действенный договор о взаимопомощи. Вступая летом 1939 г. в секретные переговоры с английским правительством, гитлеровская дипломатия, поддерживая надежду правящих кругов Англии на достижение договорённости с Германией, тем самым подталкивала правительства Чемберлена и Даладье на срыв англо-франко-советских переговоров.

Таким образом, безрезультатность трёхсторонних переговоров в условиях приближающейся войны между Германией и Польшей с каждым днём с увеличивающейся определённостью ставила СССР перед перспективой международной изоляции. Вместе с тем по мере того, как приближалась назначенная Гитлером дата нападения на Польшу, немецкая дипломатия начинает предпринимать всё более настойчивые усилия по сближению с СССР.