Бедное братство — Христово воинство 1 страница

Пирс Пол РИД

 

ТАМПЛИЕРЫ

 

 

Издательство «АСТ»

ЕРМАК

Москва

 

Серия «Историческая библиотека» основана в 2001 году

 

Рiers Paul Read

THE TEMPLARS

 

Перевод с английского В.М. Абашкина

Серийное оформление С.Е. Власова

Компьютерный дизайн Ж.А. Якушевой

 

 

Рид, П.П.

Р49 Тамплиеры / Пирс Пол Рид; пер. с англ. В.М. Абашкина. — М.: АСТ: Ермак, 2005. —410, [6] с.: 16л. ил. — (Историческая библиотека).

 

ISBN 5-9577-1643-Х (ЗАО НПП «Ермак»)

ISBN 5-17-025996-4 (ООО «Издательство АСТ»)

 

ТАМПЛИЕРЫ.

Рыцари-храмовники.

Наверное, САМЫЙ ЗНАМЕНИТЫЙ в истории орден «воинов Христовых» - орден, овеянный бесчисленным множеством мистических легенд — то прекрасных, то пугающих...

Их взлет был молниеносным.

Их власть — огромной.

Их падение — СТРАШНЫМ.

Но — сколько же правды кроется за мифами и легендами, причудливо смешавшими истину и вымысел?

Ответ на этот вопрос дает ПОТРЯСАЮЩАЯ книга Пирса Пола Рида!

 

УДК 94(4)"04/14"

ББК 63.3(4)4

 

© Рiers Paul Read, 1999

© Перевод. В.М. Абашкин, 2005

© ООО «Издательство АСТ», 2005

 

Оглавление

 

Предисловие

Часть первая. Храм

 

1. Храм Соломона

2. Новый Храм

3. Храм — конкурент

4. Вновь обретенный Храм

 

Часть вторая. Тамплиеры

 

5. Бедное братство — Христово воинство

6. Тамплиеры в Палестине

7. Латинское Заморье

8. Саладин

9. Ричард Львиное Сердце

10. Внутренние враги

11. Фридрих II Гогенштауфен

12. Акрское королевство

13. Людовик IX Французский

14. Падение Акры

 

Часть третья. Падение тамплиеров

 

15. Тамплиеры в изгнании

16. Атака на Храм

17. Падение ордена Храма

 

Эпилог. Приговор Истории

 

Приложения

 

Последние крестовые походы

Список Великих магистров ордена Храма и время их правления

Предисловие

 

Кто такие тамплиеры? Этот военизированный орден известен нам по произведениям сэра Вальтера Скотта. Рыцарь-храмовник из романа «Айвенго» Бриан де Буагильбер пред­ает в образе демонического антигероя, столь же «наделенного нечеловеческой отвагой, сколь и порочного, надменного, жестокого и сластолюбивого, которому неведом страх ни земле, ни на небесах». Немногим лучше и два великих магистра, описанных знаменитым шотландцем: Жиль Амори из «Талисмана» отличается коварством и вероломством, а Лука Бомануар из «Айвенго» — ярым фанатизмом.

Напротив, Рихард Вагнер в опере «Парсифаль» выводит рыцарей-тамплиеров доблестными защитниками Святого Грааля*. В основе либретто — эпический средневековый роман Вольфрама фон Эшенбаха. И хотя в самом источнике дано очень поверхностное описание храмовников, автору оперы этого показалось достаточно, чтобы однозначно представить тамплиеров благородными и высоконравственными героями. Таким образом, в XIX веке сформировалось два про­тивоположных взгляда на орден тамплиеров: с одной стороны — если верить Вальтеру Скотту, — это сборище развращенных извергов, а с другой — бескорыстное рыцарское брат­ство «Парсифаля».

В XX веке тамплиеров представляли только в черных крас­ках: их считали предшественниками рыцарей Тевтонского ордена, на который ориентировался в 1930-х годах Гиммлер, создавая эсэсовские отряды. Исходя из общего представле­ния о крестовых походах как о ранних примерах европей­ской агрессии и империализма, в тамплиерах стали видеть только жестоких фанатиков, огнем и мечом насаждавших свою идеологию. При этом их обвиняли в предательстве христи­анских идей, так как они поддерживали тесные и многолет­ние контакты с господствовавшими на Востоке иудаизмом и исламом. Укоренилось мнение, будто орден тайно распрост­ранял и пропагандировал мистические взгляды древнееги­петских жрецов, изложенные в книгах, обнаруженных в хра­ме Соломона в Иерусалиме, и будто уже в наше время орден непосредственно причастен к формированию масонских лож. Кроме того, утверждают, что храмовники принимали под защиту катаров, оставшихся в живых после разгрома альби­гойцев; что столетия они покровительствовали монархам, что в XIX веке на юго-западе Франции некий священник слу­чайно нашел спрятанные сокровища ордена, что тамплиеры были хранителями бесценных христианских реликвий, на­пример, забальзамированной головы Иисуса и Туринской плащаницы...

Я хочу рассказать правду об ордене, оставив в стороне всякого рода домыслы и опираясь лишь на авторитетные источники. Рассказ я начну издалека, отнюдь не с момента основания братства тамплиеров бургундским рыцарем Гуго де Пейном в 1119 году и даже не с провозглашения папой Урбаном II на Клермонском соборе 1-го Крестового похода в 1095 году. По-моему, невозможно понять мировоззрение тамплиеров, если не разобраться в проблемах развития и вза­имодействия трех монотеистических религий — иудаизма, христианства и ислама. Именно здесь находится главный кон­фликтный узел более чем двухсотлетней истории рыцарей Иерусалимского храма — от Средних веков до наших дней.

Если направить взгляд от раннего Средневековья к запу­танным событиям предшествующих веков, можно получить ответы и на другие вопросы. В наше время, когда папе римскому предлагают извиниться от лица католической церкви за инициированные ею крестовые походы, вполне уместно разобраться в мотивах, которыми она при этом руководствовалась. Тем, кто знаком с историей крестоносцев, некоторые разделы данного повествования могут показаться повторением давно известного. Ну что ж, пусть перевернут страницы, не читая. Зато менее искушенным читателям рассказ о религиозных войнах, надеюсь, будет интересен.

Материалы о так называемых «божественных деяниях франков» также включены в книгу не случайно. Под знаменами ордена тамплиеров объединились люди многих национальностей, стремившиеся распространить христианство по всему миру. Распад рыцарского братства обозначил переломный момент в развитии человечества — на смену общехристианским целям пришли интересы конкретных государств, начался тот самый процесс, который — уже в наше время — мировое сообщество пытается обратить вспять, мечтая об единении.

В истории тамплиеров просматривается немало параллелей между прошлым и настоящим. В патологической аморальности германского императора Фридриха II немало сходного с поведением таких властителей, как римский император Нерон или Гитлер. Средневековая концепция «Священной Римской империи» отчетливо перекликается с идеями основателей Европейского союза. А рыцарские отряды сирийских ассасинов можно считать прямыми продолжателями иудейских сикариев и предшественниками террористов-самоубийц из палестинской военизированной организации «Хезболла». Вообще создается впечатление, что многие арабские лидеры нашего времени, от Абделя Насера до Саддама Хусейна, пытались играть роль средневекового Саладина, устроившего резню неверных при Хыттине, или уподобиться египетскому султану аль-Ашрафу, сбрасывавшему их в море.

 

Выражаю признательность всем историкам, из чьих ра­бот я почерпнул сведения о тамплиерах. Отдельно хочу поблагодарить профессора Джонатана Райли-Смита — за под­держку и ценные советы, а также профессора Ричарда Хетчера, прочитавшего эту рукопись и сделавшего ряд исправ­лений. Однако никто из этих замечательных специалистов не несет ответственности за возможные недочеты данной книги — они целиком на совести автора.

Приношу также благодарность Энтони Грихэму, который подтолкнул меня к написанию работы по истории тамплие­ров, моему агенту Гиллону Айткену, оказавшему помощь в реализации этого проекта, редактору Джейн Вуд — за посто­янную поддержку и бесценную помощь при работе над пер­вым вариантом, а также Селине Уолкер — за помощь в под­боре карт и рисунков. Кроме того, благодарю Эндрю Синк­лера за предоставленные книги о тамплиерах из его личной библиотеки, Чарлза Гласса — за ознакомление с воспомина­ниями Усамы ибн-Мункыза, а также сотрудников Лондон­ской публичной библиотеки — за любезное содействие моим изысканиям.

 

Часть первая

ХРАМ

 

Храм Соломона

 

На средневековых картах Иерусалим, как правило, изображен как центр мироздания. Этот город и в наше время тесно связан с тремя мировыми религиями — иудаизмом, христианством и исламом. В каждой из них Иерусалим ассоциируется с местом, где произошли самые памятные собы­тия, сформировавшие отношения Бога и человека. Одним из таких событий можно считать приготовление Авраама к жер­твоприношению своего единственного сына, которое он со­бирался совершить на отроге той самой скалы, где теперь высится золоченый собор.

Аврам был богатым кочевником из города Ура в Месопо­тамии; в 1800 году до Рождества Христова — по Божьему повелению — он переместился с семейством из долины Евф­рата на территорию между рекой Иордан и Средиземным морем, населенную хананеями. В награду за безоговорочную веру в единого истинного Бога он получил во владение зем­лю, «полную молока и меда», которая должна была по на­следству перейти к его многочисленным потомкам. В возра­сте 99 лет к Авраму вновь явился Бог, чтобы заключить с ним союз (завет), который гласил: Бог сделает потомство Аврама многочисленным и отдаст ему весь Ханаан в вечное владение; в качестве знака завета все младенцы мужского пола должны быть обрезаны на восьмой день после рожде­ния. При этом Бог меняет его имя Аврам на Авраам, а имя Сара меняет на Сарра.

Однако продление рода оказалось под угрозой, посколь­ку жена Авраама, Сарра, была бесплодной. Поняв, что не может родить ребенка, она дает Аврааму в жены египетскую служан­ку по имени Агарь. И в положенные сроки та произвела на свет Измаила. Спустя несколько лет — в жаркий день, когда Авраам с женой отдыхали в тени, — на пороге их дома появи­лись три незнакомца и сообщили, что Сарра, которой к тому времени перевалило за девяносто, скоро родит ребенка.

Авраам и Сарра рассмеялись, восприняв пророчество за шутку. Но предсказание сбылось — Сарра действительно родила сына, его назвали Исааком. Теперь Сарра решитель­но воспротивилась законному праву Измаила на наследова­ние и потребовала, чтобы Авраам выдворил его из дома вме­сте с матерью. Поскольку Всевышний поддержал Сарру, бо­гобоязненный Авраам изгнал Агарь с Измаилом в пустыню Вирсавии, дав им с собой немного хлеба и бурдюк с водой. Когда же бурдюк опустел, Агарь, не в силах видеть, как сын погибает от жажды; хотела оставить его под кустом, но тут появился Ангел Божий, указал ей путь к колодцу и объявил, что Бог произведет от Измаила великий народ, который обо­снуется в аравийских пустынях.

В это же время Бог решил в последний раз испытать Авра­ама и повелел ему: «возьми сына твоего, единственного... и пойди в землю Мориа, принеси его во все сожжение на одной из гор, о которой Я скажу тебе» (Бытие, 22:2). Авраам повино­вался без малейших колебаний. Он отвел Исаака в местность Мориа, на гору, указанную Богом, приготовил дрова для жерт­венного костра и, связав Исаака, положил его на жертвенник. Но как только он занес над сыном нож, собираясь заколоть, Ангел Господень остановил его: «Не поднимай руки твоей на отрока и не делай над ним ничего, ибо теперь Я знаю, что боишься ты Бога и не пожалел сына твоего, единственного тво­его, для Меня....ты сделал сие дело... то Я благословляю тебя... и умножу семя твое, как звезды небесные и как песок на берегу моря... И благословятся в семени твоем все народы земли за то, что ты послушался гласа Моего» (Бытие, 22:12—17).

Существовал ли Авраам на самом деле? Одни ученые отве­чают отрицательно — например, немецкие толкователи Библии считают Авраама исключительно мифологической фигурой; другие, основываясь на результатах археологических открытий в Месопотамии, — утвердительно. А вот в Средние века реальности Авраама никто не сомневался и практически все люди, проживавшие на субконтиненте между Атлантическим и Индийским океанами, считали себя потомками библейского патриарха из Ура, причем христиане проповедовали эту идею в образной, иносказательной форме, а мусульмане и евреи — напрямую. Особо убедительной родословной располагают евреи: в собрании древнееврейских текстов, Торе, дано подроб­ное изложение истории потомков Авраама.

Согласно Торе, около 1300 года до н.э. евреи вынуждены были из Палестины перебраться в Египет. Там они встрети­ли доброжелательный прием благодаря поддержке своего соплеменника Иосифа, который являлся главным советни­ком египетского фараона, а в юности был брошен завистли­выми братьями умирать в пустыне. После смерти Иосифа и водворения на престоле нового правителя евреи попали в рабство; в частности, их стали использовать на строитель­стве дворца фараона Рамсеса II.

Моисей, один из первых израильских пророков, сумел вывести евреев из Египта в пустыню. На горе Синай Бог вручил Моисею свои заповеди в виде гравированных камен­ных пластин — скрижалей. Для хранения этих скрижалей был изготовлен специальный переносной сундук, который получил название ковчег Завета. Спустя несколько десятков лет хождений по Синайской пустыне евреи наконец увиде­ли обетованную землю Ханаанскую. Но в качестве наказа­ния за прегрешения Моисею и его соплеменникам было дозволено лишь издали взглянуть на нее, и только его пре­емник, Иисус Навин, провозгласил рождение еврейского государства. Между 1220 и 1200 годами до н.э. евреи заво­евали всю Палестину, преодолев — благодаря Божествен­ной поддержке — сопротивление коренных жителей этих областей. Победа евреев никогда не носила абсолютного характера; они вели непрерывные войны с соседними пле­менами филистимлян, моавитян, амалекитян, эдомитян и арамеев, однако в этих кровавых схватках евреи все-таки выжили — опять же благодаря своему уникальному предназ­начению, пока ими не осознанному.

Союз Всевышнего с избранным народом оказался весьма неустойчив. Частенько Господь гневался на непостоянство евреев — те периодически обращали взоры на идолов, на­пример, на золотого тельца, на языческих богов, таких как Астарта и Ваал, и не соблюдали десяти заповедей, которые Бог вручил Моисею на горе Синай. Они не слушали проро­ков, посланных Создателем, чтобы усовестить ослушников. Даже цари, помазанники Божий, оказывались грешниками. Так, Саул отказался выполнить Божественное повеление ис­требить племя амалекитян, а Давид соблазнил Вирсавию, законную жену Урии, воина-хеттеянина, а затем приказал командующему израильской армией Иоаву поставить во вре­мя сражения Урию на самом опасном месте, а самому отсту­пить, дабы тот погиб от рук врагов.

 

Именно Давид в начале первого тысячелетия до н.э. за­хватил Иерусалим, изгнав оттуда коренных жителей, иевусеев. Рядом с главной крепостью Иерусалима, на горе Мориа (недалеко от того места, где Авраам хотел принести в жертву Исаака), размещалось гумно, принадлежавшее Орне Иевусе-янину. По воле Бога Давид купил этот участок, чтобы возве­сти храм для ковчега Завета; строительство храма закончил Соломон, сын Давида, примерно в 950 году до н.э.*.

Правление Соломона стало высшей точкой могущества независимого еврейского государства. После смерти Соло­мона Израиль пал под ударами воинственных соседей — ас­сирийцев, халдеев, персов. В 586 году до н.э. храм Соломона был разрушен халдейским царем Навуходоносором, а евреи изгнаны из Палестины и попали в вавилонское рабство. В свою очередь, халдеи были покорены персами, чей царь Кир разрешил евреям вернуться в Иерусалим и заново отстроить храм в 515 году до н.э.

В IV веке до н.э. на город накатила новая волна завоеваетелей, уже с Запада, и персов вытеснили греки из Македонии под предводительством Александра Великого. После преждевременной смерти царя завоеванные владения поделили между собой его военачальники, а Палестина стала объектом борьбы между Птолемеями, правившими в Египте, и династией Селевкидов из Месопотамии. В отсутствие еди­ноличного монарха верховная власть над евреями находи­лась в руках главного жреца, или первосвященника.

Стихийный религиозный протест против греческой иде­ологии в 167 году до н.э. перерос в восстание за политиче­скую независимость. Его лидеры — трое братьев Маккавеев, положившие начало новой династии Хасмонеев, — отвоева­ли большую часть территории, которая принадлежала евре­ям во времена Давида и Соломона. Из-за постоянных конф­ликтов с соседними народами они обратились за гарантиями безопасности к Риму, мощь которого к тому времени замет­но возросла и окрепла. В результате иудейский царь Гиркан и его министр Антипатр отдали еврейское государство под протекторат Гнея Помпея, или Помпея Великого, римского полководца и завоевателя Сирии.

В результате трехмесячной осады Иерусалим, находив­шийся в то время под властью Аристовула из рода Маккаве­ев, был взят войсками Помпея. Потери римлян были незна­чительными, зато число погибших евреев достигало двенад­цати тысяч. Однако, по мнению древнееврейского историка Иосифа Флавия, их гибель была ничто по сравнению с оск­вернением храма неверными:

«Среди всех бедствий и страданий тех времен наибольшее содрогание вызывает появление в священном храме, до того тщательно скрываемом от посторонних глаз, чужеземцев. Пом­пеи и его подручные проникли в святилище, куда разрешен доступ только первосвященнику, и узрели там древние святы­ни, лампады, жертвенный стол, кубки, курильницы — все это из чистого золота, запасы благовоний и священных монет...»

 

Еврейское государство оказалось под властью римлян. Помпеи оставил Гиркана на должности первосвященника, но, убедившись в его безволии, передал всю политическую власть в руки Антипатра. Юлий Цезарь, покоривший в 47 году до н.э. Сирию, присвоил Антипатру звание римского наместника и правителя Иудеи. После смерти последнего власть перешла сначала к его старшему сыну, Фазаэлю, а затем ко второму сыну — 26-летнему Ироду, который до того правил Галилеей и близким приятелем которого долгие годы был Марк Антоний, соправитель Цезаря.

В 40 году до н.э. Палестину оккупировали парфяне. Че­рез Аравийскую пустыню и Египет Ирод сбежал в Рим, где сенат назначил его царем Иудеи и дал ему войско. Ирод из­гнал парфян и даже после того, как его покровитель Марк Антоний проиграл борьбу за римский трон Октавиану, со­хранил власть над евреями.

Попав на вершину славы, Ирод развернул по всей Иудее строительство новых городов и мощных крепостей. Многим из них он присвоил имена своих римских покровителей и членов собственной семьи. Новое поселение на побережье между Хай­фой и Иерусалимом было названо в честь кесаря, а замок в Иерусалиме — в честь Антония. Цитадель в холмистой южной местности рядом с Аравийской пустыней он назвал в честь себя.

Как человек исключительно мужественный и одаренный, Ирод прекрасно понимал, что его положение зависит от того, насколько успешно он сумеет удержать равновесие между ин­тересами римлян и религиозными чувствами соплеменников. Для римлян контроль над Сирией и Палестиной имел большое значение с точки зрения безопасности и благосостояния их империи. Прочность их положения в Восточном Средиземно­морье определялась стабильностью в обширном районе от Егип­та до Месопотамии. Рим чрезвычайно нуждался в регулярных поставках зерна из Египта, а они могли оказаться под угрозой, если ближневосточные порты попадут в руки парфян.

Были серьезные проблемы и у евреев. Со времен Алек­сандра Македонского они находились под доминирующим влиянием греческой культуры, и теперь, оказавшись под по­литическим господством римлян, продолжали считать себя народом, избранным Божественным провидением. Их фа­натичная преданность своим святыням, приверженность древним обрядам и традициям производили потрясающее впечатление на языческих противников. Помпея при подавле­нии очередного еврейского восстания «поразила необычай­ная выдержка евреев, особенно строгость в выполнении религиозных обрядов в самый разгар штурма. Словно в мирное время, ежедневно приносились положенные жертвы, происходило отпевание мертвых и дотошно соблюдались другие обряды во славу Господа. Даже когда римляне ворвались в храм и развернули резню, служба не прекратилась» (Иосиф Флавий. О войне иудейской).

 

Подобная одержимость — и прежде всего фанатичная убежденность, что любое общение с неверными оскверняет правоверного иудея, — вызывала у соседей ненависть. (К описываемому моменту границы расселения евреев уже вышли за пределы Палестины: большие еврейские общины возник­ли в разных уголках античного мира и даже в Персии.) На­пример, в Александрии еще в III веке до н.э. распространил­ся критический взгляд на еврейскую исключительность. В Риме, где иудеи получили уникальное разрешение не соблю­дать языческие обряды, Цицерон обвинял их в клановости и чрезмерной замкнутости. Тацит в «Истории» отмечает от­чужденность и человеконенавистничество евреев: «В отно­шении всех других народов они испытывают лишь ненависть и затаенную вражду. Они отдельно питаются, отдельно спят и, хотя по природе весьма похотливы, воздерживаются от половых отношений с иностранками; в отношениях же меж­ду собой не соблюдают никаких ограничений и запретов».

В собственной стране чувство превосходства над язычни­ками приобрело у евреев явно политический оттенок. На протяжении многих веков наблюдается одна и та же картина: находясь под властью многочисленных и сильных соседей — египтян, персов, греков или римлян, — евреи восстают, твердо убежденные, что Всевышний на их стороне, и всякий раз подвергаются жестоким репрессиям.

Несмотря на римское гражданство и арабское происхожде­ние, Ирод — стараясь завоевать доверие еврейского народа и прослыть верующим и законопослушным иудеем — объявил о восстановлении священного храма Соломона. Евреи скепти­чески отреагировали на это заявление, усомнившись в его се­рьезности. Ирод поклялся не сносить старый, полуразрушен­ный храм, пока не соберет необходимые средства и материалы на строительство нового здания. Для того чтобы осуществить свой честолюбивый проект, он вдвое увеличил строительную площадку при помощи насыпного грунта и укрепил ее арочной стеной. (Очертания современной Храмовой горы соответству­ют плану храмового комплекса времен Ирода.) Обнес комп­лекс, подобно крепости, мощной и высокой оградой. Храм по­местил на возвышении; по периметру и на тринадцати вратах были таблички на греческом и латинском языках, запрещаю­щие неверным под страхом смерти заходить на храмовый двор, а рядовым иудеям — внутрь храма.

В центре двора Ирод поставил окруженный колоннадой храм. С одной стороны был устроен боковой придел для жен­щин, а напротив располагались Прекрасные врата — для свя­щенников. Две золоченые двери вели в святилище и были украшены вавилонским тканым пологом синего, алого и пур­пурного цветов, что олицетворяло Божественное творение. Внутренний алтарь, покрытый огромной пеленой, представ­лял собой святая святых храма; сюда имели доступ лишь пер­восвященники и только в определенные дни. Алтарь был ус­троен на том месте, где Авраам собирался принести в жертву Яхве единственного сына и где теперь приносили в жертву козлят и голубей, чья кровь стекала в специальное углубле­ние, выдолбленное в скале.

Храм стоял на громадном утесе, откуда открывался вели­колепный вид на долину Хеврона. Храм был настолько вы­сок, что всякий, кто пытался, поднявшись на крышу, охва­тить взором долину, испытывал головокружение. Это гран­диозное сооружение было призвано продемонстрировать, что Ирод, несмотря на арабские корни, является истинно иудей­ским царем. Однако ему так и не удалось убедить евреев в своей правомочности, поскольку в башне Антония, встроен­ной в северную стену храма, постоянно находился гарнизон оккупантов — римских легионеров. Во время всех празднестви народных торжеств вооруженные пехотинцы следили за порядком, разместившись вдоль колоннады.

Восстановление храма стало высшей точкой в биографии одной из самых знаменитых личностей Древнего мира. Ирод придал Израилю невиданное ни до него, ни после великолепие. Щедрость иудейского царя поражала народ в Бейруте, Дамаске, Антиохии, Родосе. Будучи талантливым полководцем, умелым охотником и могучим атлетом, Ирод Великий выступил в роли покровителя и организатора Олимпийских игр. Он использовал свое влияние для защиты еврейских общин за пределами Израиля, не скупясь, оказывал материальную поддержку нуждающимся. К сожалению, он страдал паранойей, и болезнь с годами превратила великодушного деспота в жестокого тирана.

Ирода окружала атмосфера подозрительности и придворных интриг. Его отца и старшего брата убили, у самого Ирода было немало врагов как среди фарисейской части еврейской общины, которая смиренно принимала иго языческого Рима, так и среди ортодоксальных хасмонеев, призывавших к восстанию против оккупантов. По требованию последних Ирод развелся с Дорис, любимой подругой юности, и женился на Мариам, внучке Гиркана, последнего первосвященника и царя независимой Иудеи.

Гиркан, взятый в плен парфянами, завоевавшими Палестину, был отпущен на свободу благодаря заступничеству ев­рейской общины в Персии. Воодушевленный браком своей внучки с Иродом, он вернулся в Иерусалим и тут же был казнен Иродом — но не по той причине, что указывает Иосиф Флавий (якобы Гиркан потребовал себе трон), а «потому что трон действительно по закону принадлежал ему». Другим возможным претендентом на власть являлся младший брат Мариам — семнадцатилетний Ионафан, которого Ирод на­значил первосвященником. Однако когда юноша, облачив­шись в священные одежды, попытался войти в алтарь, чтобы совершить богослужение, толпа правоверных иудеев возроп­тала и прогнала его из храма. Тогда Ирод приказал охранни­ку утопить незадачливого первосвященника.

Казалось бы, политически целесообразные решения Ирода вызывали недовольство и сопротивление еврейской общины. Ирод проникся глубокой любовью к Мариам, но та испытыва­ла к нему только ненависть — из-за убийства деда и брата. Родовитая иудейская принцесса презирала арабского выскоч­ку. Это очень раздражало как Ирода, так и членов его семьи, в первую очередь сестру Саломею. Словно Яго из шекспиров­ской пьесы, она настроила «Отелло» — Ирода против жены, внушив, что та изменяет ему с ее супругом Иосифом. Разъ­яренный Ирод приказал казнить и супругу, и зятя. Следующи­ми жертвами параноидального гнева иудейского царя пали два его сына от Мариам: в 7 году до н.э. их обвинили в заговоре и по приказу Ирода удавили в г. Севасте, т.е. в Самарии.

К концу жизни Ирод страдал от множества болезней: «тело, распухшее от водянки, покрылось гнойными прыща­ми и язвами, желудок и кишечник воспалились, а по гнию­щим гениталиям прлзали черви». По словам русского врача и писателя Антона Чехова, «он умер от омерзительной бо­лезни, которая в истории случается только с людьми, опозо­рившими себя кровожадностью и жестокостями». Больному Ироду донесли, что старший сын собирается отравить его, и Антипатра казнили за пять дней до смерти отца.

Превращение потенциально великого властителя в жесто­кого тирана стало не только внутренней трагедией еврейского народа — оно показало, что богоизбранный народ не желает подчиняться языческим законам. В ходе переписи населения, проводившейся в 7 году до н.э., шесть тысяч фарисеев отказа­лись от присяги на верность императору Октавиану Августу, а незадолго до смерти Ирода около сорока сторонников двух фанатичных иерусалимских раввинов спустились на веревках с крыши храма и сбросили с постамента над главным входом римского золотого орла. Оба раввина, как зачинщики беспо­рядков, были сожжены заживо по царскому указу.

Наследники Ирода Великого с большим трудом сдержи­вали возраставшее сопротивление еврейской общины. Со­гласно завещанию Ирода, которое он неоднократно перепи­сывал, его владения следовало поделить между двумя родными сыновьями — Архелаем, Иродом Антипой — и их свод­ным братом Иродом Филиппом. Император Август утвердил это распоряжение, но отказался присвоить Архелаю титул царя, назначив лишь этнархом, или губернатором, Иудеи и Самарии. Спустя девять лет, убедившись в его полной бесталанности, Август сместил Архелая и сослал его в г. Вену в провинции Галлия. Иудея перешла в прямое правление римского прокуратора — сначала Колония, затем Валерия Грата, а в 26 году до н.э. пост достался Понтию Пилату.

Перемена системы правления не способствовала стабилизации обстановки в Палестине. Пока еврейская аристократия и садукеи прилагали невероятные усилия, дабы удержать соплеменников от открытого возмущения, тяжелое налоговое бремя, введенное римлянами, их откровенное неуважение местных религиозных взглядов вызывали у населения стихийные взрывы протеста и в конце концов привели к настоящей войне. Восставшие захватили Масаду и перебили римский гарнизон. Елеазар, сын главного первосвященника Анании, приказал жрецам храма прекратить жертвоприношения во имя Рима и цезарей. Столь демонстративный жест вдохновил горожан: они захватили башню Антония. Анания погиб, римляне оказались запертыми во дворце Ирода. Одновременно в Кесарии, центре римской администрации на средиземноморском побережье, языческая община напала на еврейскую, устроив кровавую резню. Весть об этих зверствах всколыхнула палестинских евреев; в отместку они разграбили греческие и сирийские города Филадельфию и Пеллу, истребив всех жителей.