Стереотипы, сложившиеся в ХХ веке.

Ежедневно общество многократно слышит и читает о мусульманах: упоминания о мусульманах, как с положительным, так и с отрицательным оттенком, мелькают в газетных публикациях, в теле- и радионовостях, ибо мусульмане составляют сегодня пятую часть населения земного шара. Но, несмотря на такое внимание со стороны масс медиа, информация о мусульманах часто бывает предвзятой и необъективной, что, конечно же, способствует формированию в обществе мифов и ложных стереотипов об исламе и его последователях.

Современное мировое общество переживает кризис, обусловленный множеством неразрешенных проблем. Определенное место среди них занимает так называемый «исламский вызов». Еще несколько десятилетий назад европейцы, за исключением ученых-востоковедов, почти не интересовались исламом, который не оказывал существенного влияния на миропорядок в их понимании. Однако обозначившийся с конца 70-х годов всплеск мусульманского радикализма и выход на политическую арену исламского фундаментализма значительно изменили международную обстановку. Рост исламских настроений и политизацию ислама европейцы восприняли как опасность. В средствах массовой информации и даже серьезных научных изданиях заговорили о «нарастании исламской угрозы», развернулись дискуссии о предстоящей схватке свободного мира с исламским фундаментализмом. Неподдельный интерес к мусульманской тематике сопровождался борьбой мнений вокруг вопроса об отношении к исламу. Вновь ожили, казалось бы, давно забытые средневековые стереотипы восприятия христиан и мусульман друг другом. Вместе с тем, как веяние времени стал налаживаться диалог с мусульманским миром в целях смягчения исторического противостояния христианства и ислама.

Так на исходе ХХ столетия актуализировалась «вечная» проблема взаимопонимания христиан и мусульман. Осмыслить исторически сложившиеся формы исламско-христианского противостояния в рамках более широкой темы межкультурного диалога – одна из наиболее актуальных задач востоковедческой науки на современном этапе.

События 11 сентября 2001 года высветили ряд опасностей, о существовании которых до этого говорилось мало. Одна из них – отношение современной цивилизации к исламской религии и мусульманам в мире.

Религия с давних времен используется для достижения политических и военных целей. Исторически отношения между исламом и европейским христианством были сложные, зачастую враждебные. Со времен крестовых походов европейцам в пропагандистских целях насаждался негативный стереотип ислама. В колониальную эпоху окончательно сложилось представление об исламе, как о репрессивной религии и культуре, которая тормозит развитие. Отголоски подобных понятий, к сожалению, сохраняются и по сей день. Главы правительств некоторых европейских государств после 11 сентября 2001 г. Высказывались в адрес ислама как об агрессивной и жестокой религии. Это ставит под некоторое сомнение широко распространенное утверждение о том, что европейская политическая элита разделяет ислам и радикальный исламизм и наводит на мысль об искренности подобных заявлений.

Последние 20-25 лет ислам в сознании людей ассоциируется с негативными и неясными для них явлениями, такими как «исламская революция», «исламский фундаментализм». Пресса всего мира почти ежедневно заявляет о «мусульманских террористах». Но никто (или почти никто) не задумывается о правомерности использования термина «религиозный экстремизм». После событий в США средства массовой информации запестрели заголовками о войне между христианской и мусульманской цивилизациями, о третьей мировой войне. Строились прогнозы, что теперь стоит только бросить клич «джихад» и орды варваров, которые в историческом прошлом разрушили греко-римскую и другие цивилизации, возьмутся за оружие против христиан. После 11 сентября усилились антиисламские и антиарабские настроения в мире. В большинстве стран мира возникает исламофобия, растет негативное отношение к этой религии. Как это ни странно, но именно в начале нового тысячелетия, нового века высочайших технологий политологам приходится усиленно дискутировать о проблемах свободы вероисповедания и религиозной толерантности.

Несмотря на появление в постполярном (ныне - монополярном) мире возможностей для диалога и сближения позиций, имеются силы, заинтересованные в росте подозрительности и противоречий между двумя глобальными силами в мире – мусульманством и христианством, которых пытаются втягивать в новую борьбу. В незатухающем арабо-израильском конфликте, в котором по существу мало религии, в общественное сознание регулярно вбрасывается понятие об «исламском фундаментализме, экстремизме, мусульманских террористах». Истоки конфликта хорошо известны сегодняшним политикам из истории создания еврейского государства на земле Палестины волевым решением больших стран и по так называемой «Декларации Бальфура». Но разве сегодня кто-либо признает, что началом этого многолетнего противоборства арабов и евреев является государственная ложь, свершенная в угоду определенным политическим интересам? Дело в том, что ни одно правительство, политическое движение, практически любой актер международных отношений не желает выглядеть в глазах общественности собственной страны и международного сообщества противником или нарушителем основных принципов международного права и прав человека. В этой связи они ищут моральные оправдания своего поведения. Вооруженное вторжение на территорию другого государства, террористические акты, бандитские вылазки и другие экстремистские действия аргументируются восстановлением справедливости путем обеспечения безопасности и защиты прав этнического, религиозного меньшинства, хотя в их основе не религиозные или цивилизационные, а сугубо конъюнктурные политические интересы.

Выражения «радикальный ислам», «исламский экстремизм», мусульманский террорист» вызывают протесты мусульман, которые заявляют, что ислам – религия мира и акты насилия, убийства и самоубийства никакого отношения к мусульманам не имеют. Однако их оппоненты заявляют, что экстремизм присущ исламу, поэтому употребление термина «исламский экстремизм» правомерно. Ряд ученых не согласны с этим мнением и отмечают, что экстремисты прикрываются исламом. В этой связи особую актуальность приобрел вопрос «радикальный ислам – угроза или фантазия?» Сегодня проблема причастности ислама к международному терроризму вообще и к событиям 11 сентября в частности, должна получить четкий и однозначный ответ. Иначе это может спровоцировать реакции этнической неприязни, агрессии, страха перед «чужими». Социологи проявляют беспокойство по поводу высокого уровня ксенофобии во многих странах мира.

Большинство средств массовой информации тиражирует искаженную исламистами точку зрения о джихаде, считая его исключительно как войну мусульман против людей другой веры или неверных. Согласно идеологии исламизма (который не стоит путать с исламом) мусульманин не должен подчиняться неверным, более того, он обязан бороться против них, то есть объявить джихад. А что говорится по этому поводу в самой исламской религии? В священном Коране сказано: «Сражайся за Господне дело лишь с тем, кто борется с тобой, дозволенного грань не преступай. Аллах не любит тех, кто преступает (пределы, установленные Им)» (сура 2, аят 190). Если мусульманину или его религии не объявили войну, если не вторглись на его территорию, то он не имеет права совершать убийства. Далее говорится: «А если враг не прекратил войну – сложи оружие. Но коль они от вас не отойдут, вам мира не предложат и не удержат рук от вас – хватайте их и убивайте». Таким образом, «джихад меча» возможен только в случае военной агрессии извне. Не допускается джихад по поводу информационной и экономической агрессии. Кроме того, в Коране строго предписана этика ведения войны и наложен запрет на убийство тех, кто не воюет – женщин, детей, стариков и даже мужчин, если они безоружны. То, что совершили международные террористы в США, а ранее в других странах мира, в том числе в Кыргызстане, Узбекистане и России, ничего общего с поступками праведных мусульман не имеют. Джихад – весьма важная концептуальная часть ислама и по существу считается шестым столпом веры. Однако из всех аспектов ислама именно джихад более всего подвержен неверным интерпретациям. Большинство немусульман полагают, что джихад означает, прежде всего, ведение военных действий с единственной целью – склонить остальные народы к принятию ислама; но это утверждение в корне противоречит принципам ислама, в основе которых лежит защита индивидуальной свободы.

Совершенно ясно, что джихад еще не означает всякое военное действие с участием ближневосточных солдат, которые могут быть кем угодно, начиная от марксиста вплоть до частного телохранителя, и не иметь ничего общего с мученичеством во славу Аллаха. Многие войны вообще невозможно увязать с основами ислама. В Коране весьма четко представлены определения джихада.

Джихад объявляется только в том случае, если:

1. требуется выступать в защиту веры Аллаха, а не завоевания во имя Его;

2. назрела необходимость освобождения от тирании;

3. появляется духовный вождь, призванный к восстановлению попранной справедливости.

Джихад ведется только до тех пор, пока противник не сложит оружие. Во время боевых действий запрещается причинять зло женщинам, старикам и больным, а также ломать деревья и наносить вред сельскохозяйственным припасам и угодьям. Джихад не включает в себя:

1. агрессивные и амбициозные войны;

2. пограничные столкновения, межнациональную рознь и клановые неурядицы;

3. любые попытки завоевания, угнетения, колонизации и эксплуатации;

4. насильственное склонение людей к принятию чуждой для них веры.

Народный джихад объявляется только лишь общепризнанным духовным вождем и высшим судьей, который может здраво оценить сложившиеся обстоятельства, взвесить все доводы и указать верный путь. Такой лидер должен быть полностью свободен от личных амбиций и притязаний.

Иногда после объявления джихада во имя справедливости вождь, подверженный человеческим слабостям, становится честолюбивым и чрезмерно притязательным. В этом случае он теряет все духовные качества, присущие вождю, и община имеет право не только потребовать от него исправления в поведении, но и отстранить от руководства и даже предать смерти, если он откажется уступить справедливым требованиям.

«Если они будут склоняться к миру, то и ты склонись к нему и возложи упование на Бога; истинно, Он слышащий, знающий» (Коран, сура 8:63).

Широко распространено мнение о том, что мусульманин готов совершить самоубийство во имя Аллаха в любую минуту. В последнее время появился термин «исламский камикадзе». По мнению муфтия Саудовской Аравии Шейха Абдель Азиза Ас, когда исламисты подрывают себя в ходе тех или иных преступных деяний, они совершают самоубийство. Но в исламе самоубийство категорически запрещено: то, что дано Богом ты не имеешь права уничтожить. Если ты сделаешь это, тебя ждет божье наказание. Коран гласит: «Не убей ты душу, что Господом твоим освящена была».

Идеологи исламизма утверждают, что все молитвы, намазы и другие усилия мусульманина на пути к Всевышнему напрасны, если он подчиняется немусульманину. «Если вы верите в истинность Ислама, то у вас нет альтернативы кроме, как напрячь все свои силы в установлении его господства по всей земле, - пишет известный идеолог и практик исламизма Саид Абул Ала Маудуди. – Вы либо добиваетесь этого, лидо отдаете свою жизнь в борьбе за это. Только по этому критерию можно судить об искренности вашей веры». Исламистские экстремисты в основном ссылаются на собственные интерпретации отдельных аятов священного Корана и Сунны Пророка ислама. По их идеологии мусульманин не только не должен подчиняться неверным, но и обязан против них вести джихад. А неверные – это все, кто не разделяет их точки зрения, в том числе мусульмане. Да, в Коране (сура 25 аят 52) сказано: «Не поддавайся же неверным и этим дай им бой великим боем». Но под «этим» подразумевается сам Коран, это хорошо известный комментарий, данный всеми его переводчиками и подтвержденный Исламской Научно-исследовательской академией Аль-Азхар Аль-Шариф. То есть речь идет об отстаивании своей позиции со ссылками на священную книгу мусульман. Так, в Коране (сура 2 аят 136) указано: «Скажите вы: «Мы верим в Господа и откровение Его, что было нам ниспослано и Ибрахиму, и Исмаилу, и Исхаку, и Йакубу, и всем двенадцати израильским коленам. И то, что Мусе Бог послал, и то, что даровал Он Исе, и что другим пророкам снизошло – меж ними мы не делаем различий, и лишь единому Ему мы предаемся». И далее (сура 2 аят 139): «Скажи: «Ужель вы станете о Боге с ними препираться, коль наш Господь и ваш – един? Нам – за свои дела ответ держать, а вам – нести ответ за ваши. И в поклонении Ему мы искренность блюдем».

Говоря же об экстремизме и международных террористических организациях, следует отметить тот факт, что определенные враждебные исламу силы умело используют фактор исламизма в собственных интересах. Немало случаев, когда создаются подставные группы, со словом «исламский» в названии, для всякого рода политических провокаций. Цель – вызвать у мировой общественности чувство ненависти к мусульманам, которые выставляются в качестве если не настоящих, то потенциальных экстремистов и террористов.

Вероятно, ни одна религия в наши дни не привлекает такого внимания и не вызывает столько споров, как ислам. Его можно назвать самой сильной и жизнеспособной религией современности. В то же время несомненная и постоянно растущая угроза, которую принято именовать «исламским терроризмом», заставляет все большее число людей во всем мире взирать на ислам со страхом и непониманием. Отнюдь не соглашаясь с квалификацией ислама как «религии вражды и ненависти», нельзя в то же время игнорировать тот неоспоримый факт, что большинство актов международного террора в последнее время совершается мусульманами, и то, что в качестве обоснования ими приводится необходимость защиты ислама. Здесь существует внутреннее противоречие, если не в самом исламе как религии, то в отношении его «защитников» к современному миру.

Почему же ислам воспринимается многими людьми как зловещая и угрожающая сила? Начать рассмотрение этого вопроса следует с констатации огромной мощи и жизнеспособности ислама. Ни в одной другой религии нет такого количества верующих, страстно и самозабвенно преданных своей вере. Ислам ощущается ими как основа жизни и мерило всех вещей. Он привлекает все больше сторонников, многочисленные случаи перехода в ислам контрастируют с почти ничтожным числом перехода их него в другие конфессии. В Соединенных Штатах ислам вскоре станет второй религией после христианства, оттеснив иудаизм. Простота и непротиворечивость устоев этой религии, ее способность дать верующим целостную и понятную картину мира, общества и устройства вселенной – все это делает ислам притягательным для новых приверженцев. Поскольку ислам «больше, чем религия», мусульманская цивилизация объединяет людей, которые при всем различии менталитета и обычаев сознают свою принадлежность к некоей не только религиозной общности. Это сознание, в отличие от того, каким обладают этнические группы, не отражает общности исторической судьбы и не объясняется этнической и языковой близостью – оно связано с духовной и культурной традицией. Принадлежность к мусульманскому сообществу порождает особую солидарность, которая опирается не только на единое вероисповедание, но и на вытекающее их самих устоев ислама мироощущение, отношение, как к отдельным людям, так и к обществу в целом, к идеям, вещам и природе. Именно это, а не сама по себе религия, позволяет говорить о существовании исламской цивилизации. И эта цивилизационная солидарность является сегодня несомненным фактом. Бесчисленные конфликты и войны ничего в этом смысле не меняют.

Причины так называемого исламского возрождения подробно описаны. Прежде всего, это разочарование, вызванное тем, что мусульманское сообщество оказалось в современном мире на обочине, переживает упадок, вынуждено бессильно смотреть, как неверные определяют судьбы человечества и правят миром. В первую очередь, это относится к арабским странам. Нельзя уйти от сравнения былой славы арабов с их теперешним положением. Это неизбежно должно было привести мусульманских активистов к выводу о том, что первопричина бед – отступление от принципов первоначального ислама, а ключ к решению многочисленных проблем – в восстановлении этих принципов. Так возник исламский фундаментализм, занявший доминирующее положение в той части спектра мусульманской мысли, которая не довольствуется нынешним безрадостным положением вещей и активно ищет пути преодоления упадка. Разумеется, фундаментализм нельзя отождествлять с политическим радикализмом, исламизм и тем более с терроризмом, но та система мышления, которая начинается с фундаментализма, вполне способна привести к экстремизму и террору. При желании так можно трактовать даже «культурную экспансию» иноверцев, ничто не мешает, ссылаясь на заповеди Аллаха, провозгласить беспощадную борьбу с ними священным долгом мусульман. Именно это и делают исламисты. Краеугольным камнем идеологии духовных лидеров исламского мира остается, как и тысячу лет назад, концепция перманентного и нескончаемого противостояния Дар аль-Ислам (мира ислама) и Дар аль-Куфр (мира неверия). Это и есть то поле, на котором так удобно произрастать идее джихада в его воинственной интерпретации – идее, логически ведущей к оправданию террора.

Отвечая на вопрос о том, что же не в порядке с миром ислама, можно утверждать, что дело обстоит неладно, прежде всего, с духовным руководством мусульман. В настоящее время трудно предвидеть, как именно эта цивилизация будет развиваться, как она впишется в процессы глобализации, - слишком разнообразным, разделенным представляется мир ислама. Потенциально мир ислама с его великими культурными традициями и сотнями миллионов преданных приверженцев обладает огромной мощью и динамизмом; он мог бы внести большой вклад в развитие человеческого общества. Но для этого он должен преодолеть критический, переломный момент своей истории, и судьба этой великой цивилизации прямо зависит от ее способности справиться с нетерпимостью и экстремизмом.

Во второй половине ХХ века, особенно в его последней четверти, стало очевидно, что внутри ислама как системы религиозных представлений, отношений и институтов происходят некие существенные изменения. Они выразились, пожалуй, в первую очередь в том, что в массовом порядке и практически во всех странах распространения ислама стали возникать исламские религиозно-политические группировки и организации, то есть такие группировки, которые заявляли себя как исламские и действовали в сфере политики. Новизна этого процесса проявилась, как минимум, в многочисленности возникавших объединений. За этот период появилось не меньше полутысячи таких объединений, самые известные из которых – «Аль-Каида», египетский «Джихад», палестинский «Исламский джихад», действующая в Ираке «Ансар аль-Ислам», британская «Сторонники шариата». Активность этих группировок нередко носит насильственный характер, ее просто невозможно не заметить. Поскольку новые группировки сами позиционируют себя в качестве исламских, что видно уже из избираемых ими названий-маркеров, постольку в широком общественном обиходе (в первую очередь в СМИ) эта активность обычно ассоциируется с исламом: высокочастотными выражениями во всемирной информационной среде стали такие, как «исламский экстремизм», «исламский терроризм». Эти группировки не могли не привлечь внимания научных и экспертных кругов во всем мире. Фундаментализм, модернизм, традиционализм, реформаторство, исламизм, интегризм, радикализм, экстремизм, фанатизм, ревайвализм – вот те концепты, с помощью которых предпринимаются попытки проанализировать происходящие процессы. Продолжающиеся до сего дня дискуссии много дали для понимания происходящего в исламе и с исламом.

Радикальный ислам был всегда. Но прежде он носил, так сказать, внутрицивилизационный характер. Радикальные толки возникали постоянно в ходе борьбы между богословско-юридическими мазхабами (школами), между политическими течениями, разделявшими или отвергавшими эти мазхабы. На каждом новом витке истории пафос исламского радикализма становится все более мирским, социальным. Утверждение, что единство политики и религии в исламском радикализме есть только следствие современной политической жизни, будто это некая временная и заведомо опасная мутация, некорректно. Синтез религии и политики заложен в самой исламской традиции. Просто радикалы осуществляют этот синтез более последовательно.

На протяжении первых послевоенных десятилетий исламские радикалы действовали на национальной арене мусульманских стран, пытаясь оказать давление на внутреннюю политику режимов, избравших собственные версии социалистического или рыночного развития. Они призывали к замене этих режимов на иные, более соответствующие исламскому представлению о должном образе правления. Однако, будучи не в силах выполнить намеченное, они зачастую переходили к «праведному» террору, убивая президентов, министров, депутатов. В этой затянувшейся схватке не было победителей. Арабские и прочие социализмы исчерпали сами себя, по сугубо экономическим причинам, отнюдь не из-за их несоответствия шариату. В 1978-1979 годах происходит исламская революция в еще недавно благополучном светском Иране. Именно в ходе этой революции слияние социального и религиозного начал проявились наиболее четко. Иранская революция стала рубежом, за которым исламский радикализм вышел за пределы мусульманского мира и стал обстоятельством мировой политики. Иранская революция существенно повлияла на отношения мусульманского мира с христианским сообществом. Захват посольства США, другие эксцессы (а какая революция без них обходится?): ксенофобская риторика Хомейни, угроза экспорта исламской революции, религиозный фанатизм – способствовали отождествлению ислама с его радикальным, даже экстремистским направлением.

Одновременно контуры «тотального столкновения» - между исламом и коммунизмом – стало принимать сопротивление афганских моджахедов советскому вторжению. Глобализация афганской войны стимулировалась Штатами, которые дальновидно расценили ее значение для Советского Союза как «лестницы, ведущей только вниз». Вряд ли кто-то из американских стратегов тогда полагал, что появившийся в 1979 году в Афганистане 22-летний саудовский волонтер Усама Бен Ладен спустя полтора десятка лет станет визитной карточкой исламского экстремизма. В Европе нарастал «исламский миграционный бум», который спустя два десятилетия побудил некоторых эмоциональных экспертов провозгласить «исламизацию» старого континента. С 1980-х годов, не без помощи Ирана, усиливается религиозный акцент в риторике Палестинского движения сопротивления. Тенденцию к исламизации в нем трудно переоценить, ибо арабо-палестинский конфликт существует в глобальном измерении, оказывая воздействие, в том числе на взаимоотношения мусульманского и немусульманского миров.

Исламские радикалы борются не просто со всеми разновидностями «ширка» - язычества – от коммунизма до глобализма. В соответствии со своими ксенофобскими взглядами они, используя неоднозначную оценку Кораном христиан и особенно иудеев, стремятся к безоговорочной монополизации идеи единобожия – таухида. Тем самым подпитывается та самая теория столкновения цивилизаций, от которой упорно открещивается большинство политиков и ученых, но которая оказывает все большее воздействие на общественное сознание. Ислам в восприятии западного сообщества в какой-то мере заменил коммунизм. Прежде источником угрозы был «соцлагерь», теперь – мусульманские территории. Многие события, помимо бен-ладеновской эскапады, эти опасения оправдывают.

Приверженцев исламского радикализма можно поделить на две части – искренне верящих в исламскую справедливость, в исламское государство и прагматиков, относящихся к исламу как к инструменту достижения своих целей. Между теми и другими нет непреодолимого барьера: циники могут быть ревностными мусульманами, а борцы за исключительную справедливость с обретением политического опыта утрачивают моральную невинность. Радикальные движения не есть что-то раз и навсегда застывшее. Как и любая политическая структура, они «подвижны» и неоднородны. Опыт показывает, что внутри их присутствуют фракции, способные к конструктивному диалогу. Но есть в них и непримиримые, те, кто по разным причинам готовы «идти до конца». Причем каждый шаг в сторону диалога сопровождается расколом радикалов и очередным делением на умеренных и

непримиримых. Ошибка политиков – и в мусульманском мире, и вне его пределов – состоит в том, что они неспособны осознать амбивалентность исламского радикализма.

В ХХ веке остро встал вопрос об отношении к женщине и ее роли в общественной жизни. По причине отсутствия у европейцев адекватных сведений об этой стороне жизни в мусульманских странах и эта проблема подверглась стереотипизации. Бесспорной и непреложной аксиомой в исламе является то, что женщина является живым существом, имеющим точно такую же душу, как и мужчина. В исполнении религиозных обрядов, таких как ежедневные молитвы, пост, обязательные пожертвования в пользу бедных и паломничество, обязанности женщины ничем не отличаются от обязанностей мужчины. А в некоторых случаях женщина даже имеет привилегии по сравнению с мужчинами. Ислам принимает во внимание физиологические и психологические особенности, связанные с естественными функциями женского организма, облегчая предписанные ей обязанности.

Роль женщины в исламе велика. Женщина – это и мать, и сестра, и дочь, и жена. Отношение ко всем этим группам женщин со стороны мужчин строго контролируемо Всевышним. Притеснение и ущемление прав кого-либо из них является строго наказуемым. От женщин во многом зависит то, какой будет религиозность и нравственность следующих поколений. На них возложена функция сохранения спокойствия, умиротворенности, религиозности домашнего очага. Что касается их прав, то они едины в правах своих с мужчинами во всем. Однако не стоит делать выводы, что роль женщины ограничивается ее домом, семьей и домашним хозяйством. Просто это естественная стихия приложения ее врожденных способностей и проявления женской натуры. При желании женщина-мусульманка с согласия мужа или родственника, который отвечает перед Аллахом за сохранность ее чести и морали, может заниматься собственным бизнесом или участвовать в общественной и политической жизни общества. Сегодня мусульманка общественно активна: женщины в исламском мире осваивают новые компьютерные технологии, занимаются политической, преподавательской, журналистской деятельностью. Без дальнейшего перечисления ясно, что учеба и работа, вопреки бытующему мнению, для мусульманок доступны и разрешены.

Женщина в исламе обладает правом на такой труд, который соответствует ее достоинству. Однако она должна в первую очередь быть хранительницей домашнего очага, а уж потом искать возможности для самовыражения. При этом нужно хорошо понимать, что ислам не подвергает женщину дискриминации, насильно принуждая ее оставаться дома, а расценивает ее повседневный домашний труд и воспитание детей как изнурительное и ответственное занятие, нисколько не уступающее по важности мужскому труду, приносящему заработок.

В противовес стереотипу о неумеренной полигамии, разрешенной исламом хочется отметить, что Коран ограничивает максимальное количество жен четырьмя при строгом условии справедливого отношения к женам и равноправия между ними. Не следует понимать это так, что Коран поощряет многоженство или рассматривает его как идеал. Иными словами, Коран допускает или позволяет многоженство, но не более того. Все аспекты мусульманской полигамии довольно жестко регламентированы шариатом, и никакие вольности при этом не допускаются. Во-первых, все женщины (не более четырех одновременно) являются законными женами и каждая должна быть хорошо осведомлена о наличии остальных. Во-вторых каждой замужней женщине предоставляется отдельное помещение со всей необходимой обстановкой и утварью. В-третьих, верующий должен содержать всех своих детей от всех своих жен, не делая между ними никаких различий. Однако необходимо заметить, что многоженство в исламе требует взаимного согласия. Никто не имеет право принудить женщину выйти замуж за женатого мужчину. Более того, женщина может поставить своему мужу условие не брать себе вторую жену.

 

Заключение.

В курсовой работе показана динамика развития представлений европейцев об исламе и людях, его исповедующих. Опираясь на нее, можно проследить также динамику появления и развития стереотипов и их зависимость от политики, проводимой европейскими правительствами. Также исследование отражает связь между возникновением стереотипов и средствами массовой информации, литературными и кинематографическими произведениями.

Таким образом, стереотипы, связанные с исламом, сегодняшнего дня напрямую связаны с восприятием обществом мусульманства в прошлом. Исходя из этого, можно сказать, что ослабление их власти в умах современных европейцев – задача тяжелая и практически невыполнимая, так как для этого необходим весьма искренний, конструктивный и жизнеспособный диалог культур, широко освещаемый средствами массовой информации и поддерживаемый правительствами мусульманских и христианских стран. Но даже при проведении всех этих культурных мер, что, в общем, маловероятно, полное искоренение предубеждений обеих сторон друг о друге представляется мне невозможным ввиду того, что историческая борьба-противостояние Востока и Запада существовало всегда и, возможно, именно за счет него обе цивилизации быстрее прогрессировали, соревнуясь одна с другой. Но, тем не менее, приложение усилий по разработке этой темы так или иначе способствует возникновению сомнений в правоте своих предрассудков у представителей полярных культур.

В заключение данной работы хотелось бы отметить, что проблема, поднятая автором, является сложной для изучения, впрочем как и все, связанные с социальным фактором. Исследование осветило лишь небольшую часть вопросов и проблем, относящихся к поднятой в нем теме.

 

 

Список использованной литературы.

 

1. Аляутдинов Ш. Ответы на ваши вопросы об Исламе. / Под ред. профессора Ашик Саида Конурбаева. – М.: Фонд «Мир образования», 2003. – 447 с.

2. Атеистический словарь / Под. ред. А. В. Белова. – М.: Политиздат, 1983. – 559 с.

3. Жданов Н. В., Игнатенко А. А. Ислам на пороге ХХI века / Н. В, Жданов, А, А, Игнатенко. – М.: Политиздат, 1989. – 352 с.

4. Женщина в Исламе / Под ред. Гульнары Нуруллиной. – М.: Издательский дом «Умма», 2003. – 383 с.

5. Журавский А. В. Христианство и ислам: социокультурные проблемы диалога / А. В, Журавский. – М.: Наука, 1990. – 124 с.

6. Икбал Мухаммад. Реконструкция религиозной мысли в исламе / Мухаммад Икбал; Пер. с. англ., М. Т. Степанянц. – М.: Вост. лит., 2002. – 200 с.

7. Ислам: Энциклопедический словарь. – М.: Наука, 1991. – 315 с.

8. Классическое востоковедение и классический ориентализм / Под. ред. С. И. Лунева. – М.: Аспект Пресс, 2003. – 128 с.

9. Коран. Перевод и комментарии И. Ю. Крачковского. – М,: Издательство Восточной литературы, 1963. – 714 с.

10. Коран. Перевод смыслов и комментарии В. М. Пороховой. Изд. 5-е. – М.: «Аванта+», 2001. – 784 с.

11. Любовь и секс в Исламе: Сборник статей и фетв. – М.: Издательский дом «Ансар», 2004. – 304 с.

12. Максуд Р. Ислам / Рукайя Максуд. – пер. с англ. В. Новикова. – М.: ФАИР-ПРЕСС, 2005. – 304 с.

13. Народы и религии мира: Энциклопедия / гл. ред. В. А, Тишков. – М.: Научное издательство «Большая Российская Энциклопедия», 1998. – 928 с.

14. Отечественные записки: учеб.-лит. и полит. журн., №5.-М., 2003.

15. Профессор Мухаммад Али Аль-Хашими. Личность мусульманина согласно Корану и Сунне / Аль-Хашими Мухаммад Али. – М.: Российский фонд «Ибрагим Бин Абдулазиз Аль Ибрагим», 2001. – 416 с.

16. Стефаненко, Татьяна Гавриловна. Этнопсихология: Учебник для вузов / Т. Г. Стефаненко. – 3-е изд., испр. и доп. – М.: Аспект Пресс, 2004. – 368 с.

17. Хадисы Пророка. Перевод и комментарии В. М. Пороховой. Изд. 2-е. – М.: «Аванта+», 2001. – 191 с.

18. Хазрат Мирза Тахир Ахмад. Ислам отвечает на вопросы современности. Перевод Равиля Бухараева. – СПб.: Издательство «Русско-Балтийский информационный центр «БЛИЦ»», 2004. – 240 с.

19. Шафиков Ягсуф. Я знаю одно чудо… / Ягсуф Шафиков. – Каз.: Книжное издательство «Кыйбла», 1997. – 190 с.

20. Щедровицкий, Дмитрий Владимирович. Сияющий Коран. Взгляд библеиста / Д. В, Щедровицкий. – М.: Оклик, 2005. – 312 с.

[1] Большой энциклопедический словарь, с. 1150.

[2] Большой энциклопедический словарь, с. 954.

[3] Стефаненко Т. Г. Этнопсихология М., 2004. С. 280