Время испытаний и поиска новых путей

Одним из направлений поиска путей выхода из создавшегося положения стала активизация усилий для продолжения межкорейского диалога и налаживания сотрудничества с экономически развитым Югом. С лета 1990 г. начались встречи представителей общественных организаций Севера и Юга, а также межправительственные переговоры. В ходе пятого тура переговоров, 13 декабря 1991 г., в Сеуле было подписано «Соглашение о примирении, ненападении, сотрудничестве и обмене между Севером и Югом». Шестой тур переговоров в Пхеньяне ознаменовался вступлением в силу «Совместной декларации о безъядерном статусе на Корейском полуострове».

Одновременно руководство КНДР попыталось расширить экономические связи со странами Запада и США. С 1993 г. в северо-восточной части провинции Северная Хамгён стала создаваться первая в КНДР Начжин-Сонбонская свободная экономическая зона. С США велись переговоры о возможности сотрудничества в области создания атомной энергетики КНДР. Соответствующий договор был подписан в 1994 г.

Однако большая часть промышленной базы КНДР была построена с помощью СССР и стран Восточной Европы. Оборудование постепенно устаревало и изнашивалось. Но самое главное — стало сокращаться поступление нефтепродуктов и других энергоносителей из России. Все большее число предприятий останавливалось. Итоги 1990 г. показали снижение уровня ВНП на 3,7%, 1991 г. — на 5,1, 1992 г. — на 7,7, 1993 г. — на 4,2%.

В 1992 г. в текст Конституции КНДР были внесены поправки, определившие место Северной Кореи в новом мире после распада «социалистического лагеря» и почти повсеместного крушения социализма, а также предоставлявшие гражданам страны несколько больше прав и свобод.

В условиях, когда КНДР еще не удалось установить новые эффективные экономические связи и перестроить свое собственное общество в соответствии с мировыми изменениями, 8 июля 1994 г. скончался основатель и бессменный руководитель страны, «солнце нации», «великий вождь» «товарищ» Ким Ирсен. Как утверждают современные северокорейские средства массовой информации, за день до своей кончины Ким Ирсен написал некий текст, в котором он призвал корейский народ прилагать все усилия для достижения мирного объединения Родины. Текст стал своеобразным завещанием вождя. Руководство страной должен был взять на себя Ким Ченир, который в то время курировал оборону страны. Однако Ким Ченир не стал сразу брать бразды правления в свои руки. В стране был объявлен траур. Подобно образцовому высокопоставленному сановнику старой Кореи, Ким Ченир отошел от государственных дел на три года в связи с трауром по кончине отца. В это время ослабла интенсивность межкорейского диалога.

Тем временем экономика страны испытывала все большие трудности. В 1994 г. уровень ВНП понизился на 1,8, а в 1995 г.— на 4,6%. Продолжал падать объем внешней торговли с Россией. С 430 млн долларов в 1993 г. уровень товарооборота между двумя странами сократился до 130 млн в 1994 г. и ориентировочно до 100 млн в 1995 г. В 1995 г. уровень совокупного дохода на душу населения сократился до 239 долларов США, что было в три раза меньше показателей 1990 г. (910 долларов).

С середины 1990-х годов Восточная Европа и страны СНГ практически перестали получать какую-либо информацию из КНДР. В странах Запада и в Южной Корее ситуацию в КНДР определяли исходя из оценочных данных.

Положение в Северной Корее стало меняться с 1997 г., после завершения периода трехлетнего траура по Ким Ирсену. Очевидно, за эти три года Ким Ченир понял, что сразу ему не удастся стать полномасштабным легитимным преемником отца. Для этого требовалось иметь большие заслуги в деле государственного строительства, подобные тем, какие имел Ким Ирсен. Однако, согласно идеям чучхе, общество не может жить без вождя. Поэтому с 1997 г. в КНДР началась планомерная реализация политики «обессмерчивания» Ким Ирсена. С 8 июля 1997 г. было объявлено о введении нового летоисчисления чучхе, которое начиналось с 1912 г. — года рождения Ким Ирсена. Таким образом, 1997 г. становился «86-м годом чучхе». Такое летоисчисление не было чем-то новым и необычным для традиционной корейской культуры. В соседней Южной Корее с 1948 по 1962 г. было официально принято и полностью никогда не исчезало национальное летоисчисление, начинавшееся от года основания государства Древний Чосон «отцом» корейской нации Тангуном (2333 г. до н.э.). Многочисленные корейские «новые религии», распространенные в Южной Корее, также имеют свои собственные летоисчисления, начинающиеся от года рождения или года «прозрения» того или иного основателя религии.

Впервые о возможности введения нового летоисчисления чучхе было объявлено еще 15 апреля 1994 г. во время общенародного празднования последнего дня рождения Ким Ирсена. В июле 1997 г. было принято постановление о том, что дни рождения Ким Ирсена будут отмечаться и в будущем, но под названием «Праздник Солнца» (Тхэянчжолъ).

Особую роль в распространении утверждения о том, что Ким Ирсен не умер, а «вечно жив», сыграло сооружение по всей стране так называемых «стел вечной жизни» (ёнсэнтхап), на которых были высечены слова: «Великий вождь товарищ Ким Ирсен вечно находится с нами»[395]. В Преамбуле к новой редакции Конституции КНДР 1998 г. записано, что жители КНДР относятся к Ким Ирсену как к «вечному президенту КНДР». С 1997 г. корейская нация стала называться «нацией Ким Ирсена», а корейский язык — «языком нации Ким Ирсена».

Таким образом, благодаря многочисленным кампаниям, которые начали активно разворачиваться с 1997 г., в северокорейском обществе стала проводиться идея о том, что телесная смерть вождя совсем не означает его духовной смерти. Он жив в своих трудах, результаты которых ощущаются в повседневной жизни КНДР.

Для большей «наглядности» постулата о возможности «вечной жизни» руководство КНДР стало обращаться к традиционным корейским верованиям и культам. К 1994 г. была «восстановлена» гробница легендарного основателя корейской нации Тангуна. Северокорейские археологи пытались доказать, что Тангун был реальным человеком, основавшим самое первое корейское государство с центром в северной части Корейского полуострова и столицей в Пхеньяне. Таким образом утверждалось большее право Северной Кореи на то, чтобы стать центром в процессе объединения родины. Кроме того, ежегодно у гробницы Тангуна 3 октября, т. е. в день его рождения, стали проводиться регулярные церемонии жертвоприношения его духу, имевшие общегосударственное значение. Иными словами, в КНДР был официально признан традиционный культ предков, согласно представлениям которого дух умершего в течение определенного периода времени может воздействовать на жизнь живущих[396]. Таким образом, через возрожденный культ Тангуна руководство КНДР находило еще одно основание для иллюстрации тезиса о «вечной жизни» Ким Ирсена. Подобно сооружению гробницы Тангуна, «первопредка» корейского народа, бывшая пхеньянская резиденция Ким Ирсена была переоборудована в мавзолей Ким Ирсена, «отца» [севере]корейского народа, получивший название «Кымсусанский мемориальный комплекс».

В том же поворотном для КНДР 1997 г. Ким Ченир официально возглавил ТПК, будучи избранным 8 октября 1997 г. на пост Генерального секретаря ее Центрального комитета. В следующем году к Ким Чениру перешла вся полнота руководства обороной страны: 9 сентября 1998 г. I сессия Верховного Народного Собрания 10-го созыва избрала Ким Ченира на пост председателя Государственного комитета обороны. С 1991 г. он стал исполнять обязанности Верховного главнокомандующего Корейской Народной Армией. Поэтому северокорейские средства массовой информации именуют его «великим полководцем». Незадолго до избрания Ким Ченира на пост высшего военного руководителя страны, в августе 1998 г., КНДР произвела испытательный запуск ракеты «Тэпходон-1», которая, пролетев воздушное пространство Японии, упала в Тихом океане. По заявлению властей КНДР, испытания ракеты носили мирный характер. Западные страны связывали этот запуск с разрабатываемой, по их утверждению, в КНДР ракетно-ядерной программой.

Таким образом, после завершения траура Ким Ченир приступил к активной государственной деятельности, главными направлениями которой стали дальнейшие шаги, нацеленные на укрепление Корейской Народной Армии, а также на установление или восстановление и укрепление экономических и культурных связей с окружающими КНДР странами.

После 1997 г. активизировался межкорейский диалог. Было налажено прямое морское сообщение между отдельными портами Севера и Юга. В Пхеньяне был открыт офис международной «Корейской организации энергетического развития», с помощью которой КНДР планировала продолжить работы по развитию атомной энергетики. Стал налаживаться экономический обмен между Северной и Южной Кореей. Его развитию немало способствовал почетный председатель южнокорейской корпорации «Хёндэ» Чон Чжуён. С 1999 г. Север и Юг начали вести консультации по вопросу о возможной встрече руководителей двух стран на высшем уровне, окончательная договоренность о которой была достигнута 8 апреля 2000 г. Историческая встреча Ким Ченира и Ким Дэчжуна состоялась 13-15 июня 2000 г. в Пхеньяне и завершилась принятием Совместной декларации Севера и Юга. Эта встреча послужила важным толчком для активизации межкорейских отношений. В сентябре 2000 г. были начаты работы по воссоединению железной дороги Севера и Юга в направлении от Сеула к Пхеньяну и далее --- к городу Синыйчжу на западном участке корейско-китайской границы.

В то же время КНДР благосклонно приняла инициативу Российской Федерации по налаживанию традиционных российско-северокорейских отношений. В 1998 г. были закончены консультации по тексту нового российско-северокорейского договора. 9 февраля 2000 г. состоялось подписание «Договора о дружбе, добрососедстве и сотрудничестве между Корейской Народно-Демократической Республикой и Российской Федерацией», положившего начало активному восстановлению традиционных связей между двумя странами. Первым значительным шагом на этом пути стал визит в Пхеньян президента Российской Федерации В. В. Путина 19-20 июля 2000 г. По итогам визита принята Совместная декларация от 19 июля 2000 г., в которой выражена взаимная поддержка политики, проводимой двумя странами.

Активизация российско-северокорейских отношений на рубеже ХХ-ХХI столетий стала результатом комплекса процессов, происходивших как в Северной и Южной Корее, так и в самой России. К концу XX в. Россия стала постепенно выходить из экономического кризиса и накопила некоторые резервы для того, чтобы быть в состоянии оказывать КНДР экономическую помощь на основе взаимовыгодного сотрудничества. Перспектива воссоединения железных дорог Севера и Юга сделала для России выгодным участие в работах по восстановлению и реконструкции железных дорог КНДР. Первые шаги в этом направлении стали предприниматься с осени 2000 г.[397]

Конец XX столетия ознаменовался для Северной Кореи и большими успехами в налаживании отношений с США. 23-25 октября 2000 г. Пхеньян посетила госсекретарь США М. Олбрайт. Тогда же был запланирован (не состоявшийся) визит в КНДР президента США Б. Клинтона.

Таким образом, несмотря на продолжающуюся «социалистическую фразеологию», к концу XX в. Северная Корея, экономическое положение которой стало крайне тяжелым, продемонстрировала всему миру волю к большей открытости и, возможно, внутренним реформам. В конце 1990-х годов в деревне стали создаваться небольшие производственные группы пучжо, построенные по семейному принципу, которым было позволено продавать излишки продукции, произведенной сверх плана. Еще в 1980-е годы в корейской провинции существовали небольшие семейные предприятия канэбан, в которых работали, как правило, люди пенсионного возраста и которым позволялось иметь небольшие частные ресторанчики, фотоателье, ателье по пошиву одежды и т. п.

Ко всему прочему, говоря о северокорейском «социализме», российскому читателю следует учитывать, что корейские представления о том, что такое «социализм», далеко не совпадают со стереотипами отечественной культуры.

Для того чтобы понять характер современного северокорейского общества и то, что можно ожидать от руководства КНДР в ближайшем будущем, необходимо обратиться к последним, 1992 и 1998 гг., редакциям Конституции КНДР.

§ 2. Конституция 1992 и 1998 годов как отражение новых тенденций в развитии КНДР

В апреле 1992 г. в КНДР была принята новая редакция Конституции. Она состояла из 7 глав и 171 статьи и во многом унаследовала отдельные положения предыдущей Конституции 1972 г. Однако в ней имелись отдельные принципиальные отличия, в которых отражалось изменившееся положение Кореи в условиях развала мировой системы социализма, а также перспектива постепенного отхода Ким Ирсена от дел и возможной передачи власти преемнику.

Прежде всего, следует отметить, что из Конституции 1992 г. исчезли ссылки на марксизм-ленинизм. Теперь идеи чучхе определялись уже не как «творческое применение марксизма-ленинизма к условиям Кореи», а как исконно корейские руководящие идеи, базирующиеся на представлении о том, что в центре мироздания находится человек.

Из новой Конституции 1992 г. исчезли и ссылки на пролетарский интернационализм. Внешнеполитическая доктрина сменилась «поддержкой независимости» во всем мире. Не было в новой редакции и упоминания о «диктатуре пролетариата». В статье 12 первой главы «Политика» появилось положение о так называемой «народно-демократической диктатуре», которая должна была защищать страну от происков внутренних и внешних врагов. Крах мирового социализма вынудил КНДР отказаться от некоторых устаревших коммунистических доктрин.

Вместе с тем новая редакция Конституции совсем не отрицала того, что КНДР является социалистическим государством (ст. 1). Однако в северокорейском понимании социализм этот совсем не такой, каким его представляли, скажем, в Советском Союзе или других странах «социалистического лагеря». Взгляд на социализм в КНДР, скорее, близок к традиционным представлениям об идеальном обществе. В новой редакции говорилось о том, что социалистическое государство в КНДР представляет интересы всего народа и заботится о его свободе и счастье. При этом важнейшую роль играют [традиционные] принципы коллективизма.

Особое место в новой редакции Конституции 1992 г. стало уделяться вопросам национальной обороны (четвертая глава). Кроме того, в Конституции было зафиксировано появление нового государственного органа — Государственного комитета обороны. Очевидно, это было связано с тем, что Ким Ирсен планировал передать военную власть в стране своему сыну Ким Чениру. Усиление роли государственной обороны в жизни страны автоматически приводило к повышению роли Ким Ченира. С 1991 г. он стал Верховным главнокомандующим Корейской Народной Армии. Однако пост председателя Государственного комитета обороны по-прежнему занимал Ким Ирсен.

Важнейшими изменениями новой Конституции 1992 г. следует считать новации, направленные на рассредоточение власти президента страны, т.е. самого Ким Ирсена. Например, по Конституции 1972 г. президент КНДР ратифицировал и денонсировал договоры, заключенные с иностранными государствами. Новая редакция 1992 г. оставила президенту лишь формальное право провозглашения подобных договоров, в то время как функция ратификации и денонсации была передана Верховному Народному Собранию (парламенту). Верховное Народное Собрание, имевшее ранее лишь право выбора президента страны, теперь получило право его отзыва. По новой Конституции президент уже не был Верховным главнокомандующим.

Очевидно, подобное рассредоточение власти, концентрировавшейся ранее в руках одного человека — президента страны, было своего рода подготовкой к тому времени, когда Ким Ирсену придется отойти от активной политической деятельности. Вместе с тем подобные изменения Конституции означали, что никто в Северной Корее не предполагал, что в будущем появится человек, способный, подобно Ким Ирсену, взять на себя всю полноту власти. Иными словами, полная передача власти Ким Чениру, о которой так часто писали западные средства массовой информации, не планировалась с самого начала.

В целом новая редакция Конституции 1992 г. была более «либеральной» и отличалась большей мягкостью позиций по целому ряду принципиальных вопросов. Например, уже не было обязательной увязки процесса объединения Корейского полуострова с выводом оттуда американских войск. Статья 68 о свободе вероисповедания предоставляла больше прав и гарантий, хотя и запрещала использовать религии для «привлечения внешних сил». Действительно, в 1990-е годы в КНДР появились католические и протестантские церкви (куда нередко приводили иностранных гостей, в том числе из Южной Кореи). Активизировалась деятельность представителей традиционной корейской религии чхондогё («учение Небесного пути»), с помощью которых Север и Юг старались наладить более активные контакты. Таким образом, редакция Конституции КНДР 1992 г. обеспечивала запланированную неполную (хотя бы в первое время) передачу власти Ким Чениру, повышение роли государственной обороны в новых условиях вынужденной изоляции КНДР, а также предоставляла новые возможности на пути ограниченной либерализации общества[398]. Кончина Ким Ирсена, бессменного вождя северокорейского народа, заставила внести очередные коррективы в Основной закон страны. Новая, последняя редакция Конституции КНДР была принята 5 сентября 1998 г. на I сессии Верховного народного собрания 10-го созыва. Она состояла из 7 глав и 166 статей и практически не отличалась от редакции 1992 г., за исключением положений, связанных с фигурой президента страны — Ким Ирсена. Преамбула Конституции 1998 г. закладывала основы новой государственной идеологии, в которой образ Ким Ирсена был «вечно живущим», благодаря своим прижизненным делам и заслугам. Согласно идеям чучхе, вождь является стержневой фигурой общества. Поскольку в Северной Корее конца XX столетия не было человека, способного сравниться по своим качествам и заслугам с Ким Ирсеном, преамбула Конституции 1998 г. объявила его «вечным президентом республики»[399]. Одновременно из ст. 92, определяющей основные функции Верховного Народного Собрания, были изъяты положения о выборе и отзыве президента, а также все другие статьи Конституции, связанные с деятельностью президента КНДР.

На рубеже XX и XXI столетий в государственной идеологии КНДР появились новые моменты, отражающие всевозрастающую роль Ким Ченира как неформального руководителя страны. Средства массовой информации Северной Кореи называют его «солнцем XXI в.» и создателем новых «идей сильного и процветающего великого государства» (кансон тэгук сасан), которые являются развитием идей чучхе на новом историческом этапе и должны привести КНДР к процветанию. Несмотря на приверженность нового политического лидера страны «классическим» для Кореи принципам «самостоятельности», его первые шаги во внешней политике демонстрировали, что КНДР была намерена налаживать отношения с внешним миром и готова к продолжению диалога с Республикой Корея.

Часть V. КОРЕЯ В XXI ВЕКЕ

Предлагаемый читателю раздел является во многом экспериментальным. Со времени издания «Курса лекций по истории Кореи» прошло уже более 5 лет. Кроме того, в Курсе специально не описывались события корейской истории после 2000 г. Несмотря на то, что в сравнении с многотысячелетней историей Кореи несколько лет — это крайне малый срок, есть особая необходимость в том, чтобы уделить пристальное внимание этому небольшому отрезку времени.

Во-первых, следует указать на то, что события начала XXI столетия специально не описывались не только в российской или западноевропейской, но даже в корейской исторической литературе. Поэтому получить какую-либо систематическую и достаточно подробную информацию о том, что происходило в Корее в последние годы, практически невозможно. В южнокорейских монографиях, имеющих такие громкие названия как, например, «60 лет новейшей истории [Южной] Кореи»[400] событиям первых пяти лет XXI столетия отводится лишь несколько страниц текста. В переиздании южнокорейской «Энциклопедии по новой и новейшей истории Кореи. 1860-2004»[401] можно обнаружить общие сведения о событиях первых четырех лет 2000-х годов, однако по состоянию на начало осени 2007 г., указанного энциклопедического словаря не было ни в одной из центральных библиотек Южной Кореи.

Наиболее подробной по набору фактов оказалась японская «Энциклопедия по истории Северной и Южной Кореи. 1860-2005» под научной редакцией Ким Ёнгона[402].

Однако указанных изданий недостаточно для того, чтобы составить систематическое представление о ходе корейской истории в начале и середине 2000-х годов, уже не говоря о том, что изданий по истории Кореи, излагающих не только факты, но и теоретические аспекты развития страны, просто не существует. К тому же все эти издания недоступны для русского читателя и труднодоступны для специалистов.

Поэтому представляемый на суд читателя раздел — это практически первый[403] опыт систематического изложения основных событий и истории Кореи в начале XXI в., а значит, что вполне естественно, не лишенный недостатков и недочетов. Возможно, не все самые важные события и тенденции в истории Кореи 2000-2005 гг. оказались в сфере внимания. Автор надеется в своей дальнейшей работе учесть пока незаметные ему самому упущения, которые он надеется обнаружить в процессе дальнейшей работы над изложением новейшей истории Кореи.

Основным источником фактической информации послужили южнокорейские и северокорейские периодические издания, перечень которых дан в Выборочном списке литературы, прилагаемом к настоящей монографии.